14.6. Проблемы с внебиржевыми контрактами

14.6. Проблемы с внебиржевыми контрактами

После банкротства Enron, когда клиринг активно проникал на энергетические рынки Северной Америки, на рынках других видов внебиржевых деривативов подобной активности центральных контрагентов не ощущалось.

После краха Enron CFTC не стала отменять пункт CFMA, освобождающий внебиржевые транзакции от последующего регулирования. Председатель CFTC Джеймс Ньюсом в июле 2003 года предостерегал против «навязывания дополнительного, вменяемого, отягощающего регулирования, которое повредит законной деловой активности»¹³.

_{Рисунок 14.1. Глобальный рынок внебиржевых и биржевых деривативов в 1998–2009 годах}

Тот же принцип невмешательства сказался и в случае с Refco: крупнейший американский брокер товаров и деривативов объявил о своем банкротстве в октябре 2005 года, через неделю после того, как обнаружилось, что бывший исполнительный директор скрыл долги на 430 млн долл. Точно так же в сентябре 2006 года большой хедж-фонд Aramanth Advisors признал потерю миллиардов долларов из основного капитала в результате торговли фьючерсами и другими деривативами природного газа.

Но хотя политика невмешательства в дела внебиржевых рынков в целом сохранялась, к определенным секторам власти считали нужным проявить особое внимание. Иногда случалось и так, что провайдеры инфраструктурных услуг, предвосхищая регулирующие органы, предлагали решения давно назревших проблем.

Рынки внебиржевых деривативов продолжали ускоренный рост и после 2000 года, как показано на рис. 14.1. Особенно быстро почти с нуля поднялась сравнительно новая отрасль кредитных деривативов. По данным Международной ассоциации по свопам и деривативам (ISDA), совокупная стоимость непогашенных кредитных деривативов за шесть месяцев, на конец июня 2005 года, подскочила на 48 % – до 12,43 трлн долл., а по сравнению с предыдущим годом – на 128 %.

Крупными игроками на внебиржевом рынке были хедж-фонды, которые вводили новую практику. В частности, они стали закрывать свои позиции через новацию контрактов, проводя переуступку обязательств по сделке, то есть вместо закрытия контракта или заключения компенсирующей сделки они выходили из контракта, переуступая свои обязательства новому контрагенту, подчас даже не ставя в известность партнера по сделке¹⁴.

Поскольку большинство операций на внебиржевых рынках по-прежнему проводились вручную или с использованием факса, проблемы клиринга и расчетов постоянно накапливались. Обработка транзакций задерживалась, и все это стало напоминать «бумажный» кризис на Уолл-стрит в 1960-е годы. Если оценивать среднюю задержку в рабочих днях, то подтверждение сделок по внебиржевым деривативам в крупных компаниях отставало в 2005 году в среднем от 7,9 дня для валютных опционов до 30,5 дня для экзотических деривативов по акциям.

Деятельность на внебиржевых рынках деривативов становилась все более рискованной. Зимой 2004–2005 годов контрольные органы, в первую очередь Федеральный резервный банк Нью-Йорка и британская FSA, а также некоторые представители отрасли, стали бить тревогу.

В феврале 2005 года FSA написала CEO ведущих лондонских дилеров и выразила свою озабоченность подобными задержками. Примерно в то же время Федеральная резервная система США обнаружила возможные последствия передачи обязательств по сделкам. Джеральд Корриган, управляющий директор Goldman Sachs и бывший глава ФРС, созвал группу банковских управляющих рисками, брокеров-дилеров, а также представителей некоторых хедж-фондов для совместного исследования потенциальных системных рисков, исходящих от внебиржевых контрактов для все более усложняющегося, насыщенного взаимосвязями глобального финансового рынка.

Созданная Корриганом Группа по вопросам политики управления рисками контрагентов (CRMPG II) к июлю 2005 года составила отчет и предложила ряд рекомендаций и «руководящих принципов» для обеспечения большей прозрачности и лучшего управления рисками. CRMPG II провидчески побуждала «финансовых посредников и конечных пользователей кредитными деривативами удвоить усилия и точно понимать природу проводимых ими транзакций». Подчеркивалась необходимость правильного управления и финансирования «всех элементов финансовой инфраструктуры», включая платежи, расчеты, неттинг и закрытие позиций. В отчете CRMPG II «неотложной» названа потребность в дополнительных ресурсах, чтобы наверстать отставание по неподписанным подтверждениям на внебиржевых рынках. Выражалось требование подчинить переуступку обязательств по сделкам «столь же жесткой дисциплине и контролю, как и новые транзакции»¹⁵.

Гайтнер отреагировал на отчет, пригласив в сентябре 2005 года в Федеральный резерв Нью-Йорка представителей 14 ведущих инвестиционных банков и международных регулирующих органов США и Европы. Особую озабоченность у приглашенных вызывал быстрый рост кредитных дефолтных свопов и использование их в сложных составных залоговых долговых обязательствах. Банкиры обязались сократить задержки в обработке сделок и наладить работу бэк-офисов. За год отставания по подтверждениям сократились на 70 %, а процент электронных подтверждений сделок удвоился и превысил 80 % от общего объема торгов¹⁶.

Столь быстрое изменение ситуации отчасти объясняется тем, что инфраструктурные провайдеры еще раньше начали совершенствовать свои услуги. В конце 2003 года DTCC запустила Deriv/SERV для электронного отслеживания и подтверждения внебиржевых контрактов по деривативам. Deriv/SERV, основанная на клиринговой технологии DTCC, начала функционировать уже через девять месяцев. Изначально она использовалась при сделках по кредитным дефолтным свопам, но затем с ее помощью стали обрабатывать и другие внебиржевые контракты, а также оказывать иные услуги.

Среди новшеств Deriv/SERV наиболее примечательным стало хранилище торговой информации (Trade Information Warehouse). Оно заработало через восемь месяцев в ноябре 2006 года. Это хранилище стало глобальным централизованным реестром внебиржевых контрактов по деривативам. Хранилище подключили к терминалам Deriv/SERV, и новые кредитные транзакции тут же поступали в его базу данных. За 2007 год здесь была собрана информация по более чем 2,2 млн открытых контрактов по кредитным дефолтным свопам. Система была усовершенствована в 2007 году в сотрудничестве с банком CLS и стала осуществлять неттинг и автоматически перечислять контрагентам причитавшуюся им квартальную прибыль по кредитным дефолтным свопам.

Хотя до полного признания рынком Deriv/SERV и хранилища торговой информации прошло некоторое время, трудно было бы выбрать более удачный момент для подобных инициатив. Но, как выразился один из специалистов в этой сфере, товарный ассортимент DTCC по кредитным деривативам «выглядел как яйцо без желтка». Недоставало центрального контрагента.

Компанию нельзя упрекнуть в недостатке усердия. В конце 2007 года LCH.Clearnet и DTCC обратились к ведущим банкам на рынке кредитных дефолтных свопов с совместным предложением – организовать за девять месяцев центрального контрагента для внебиржевых кредитных деривативов. Претворение этого плана в жизнь дало бы возможность использовать опыт LCH.Clearnet по клирингу внебиржевых процентных свопов в SwapClear и в принадлежащем DTCC хранилище торговой информации.

Предложение было отвергнуто. Дилеры якобы предпочли CCorp (ранее – BOTCC), которая в июне 2005 года разработала план развития клиринговых услуг и услуг центрального контрагента для внебиржевого кредитного рынка.

Вспоминая эту ситуацию, Дон Донахью, президент и CEO DTCC, поясняет, почему, на его взгляд, «индустрия выбрала других провайдеров»: в сфере управления рисками задачи хранилища торговой информации качественно отличались от задач центрального контрагента по кредитным деривативам¹⁷.

Deriv/SERV стремилась снизить операционные риски при сверке, подтверждении и согласовании позиций. Ее центральный контрагент обеспечил бы гарантии поставки, смягчив при этом риски неисполнения обязательств. Хотя у DTCC имелся достаточно широкий опыт по управлению рисками, связанными с акциями и различными видами долговых ценных бумаг, эти риски измерялись днями, а риски по кредитным деривативам длятся годы, что радикально меняет ситуацию.

Еще одно возражение со стороны американских регулирующих органов было связано непосредственно с особенностями самого хранилища информации. Они настаивали, что хранилище должно работать как коммунальная служба, с которой сотрудничают все участники рынка. Если DTCC начнет конкурировать с другими инфраструктурными провайдерами, предлагая услуги центрального контрагента в секторе кредитных деривативов, это дискредитирует нейтральную позицию хранилища.

Такова более благожелательная версия, но опытные профессионалы в сфере клиринга заподозрили, что дилеры кредитных дефолтных свопов попросту хотят контролировать новых центральных контрагентов и критерии их работы. Именно поэтому, говорили они, консорциум из семнадцати участников рынка деривативов приобрел в декабре 2007 года CCorp.

От CCorp оставалась лишь тень былой славы. Да, центральный контрагент с гордостью носил звание «древнейшей независимой клиринговой палаты по деривативам в мире» и утверждал, будто «обладает уникальной возможностью предоставлять наиболее инновационные и ориентированные на клиента клиринговые услуги по внебиржевым и биржевым деривативам», но бывшая BOTCC осуществляла клиринг лишь для немногих мелких клиентов, например Чикагской климатической биржи (CCFE). Число служащих в офисе, расположенном в деловом центре Чикаго, сократилось примерно до сорока.