Ты дала мне все
Потому что у меня появилась другая девушка
Потому что у меня появилась другая девушка. Ты думала, что у меня никого нет и никогда больше не будет. Но с сегодняшнего дня у меня есть кто-то, кроме тебя.
Я не такой дурак, чтобы взять первую попавшуюся. Именно поэтому я и ждал столь долго. Она мне милее многих, а я знал их порядочно, поверь. Никто в целом мире не может делать то, что делает она. Тем более – ты.
Итак, между мной и тобой, теперь, наконец, все кончено. Потому что у меня появилась другая девушка, которая будет любить меня всю жизнь, до самого конца. Несмотря ни на что, она всегда будет мне другом.
Я не хочу сказать, что был несчастлив с тобой. Но сегодня я узнал кое-что новое…
Ладно. Предыдущие достаточно корявые строки – это всего лишь мой убогий перевод песенки Маккартни.
В принципе, вряд ли я могу чего-либо добавить к этой песенке. Мы уже обсуждали с тобой, что у Битлз есть тексты на все случаи жизни. Любопытно, что как-то раз, слушая с тобой эту Another Girl, я подумал о ней применительно к тебе.
Все в этой жизни складывается непостижимо. Знал бы мой друг Вова, единственный и последний мой школьный друг, последний близкий мне в этом мире человек, что убивать его будут не где-нибудь, а в его собственной квартире, среди стен, на которые он сам наклеил обои, что привязывать его будут к его собственному креслу, в котором он смотрел телевизор, и резать его будут на куски маминым столовым ножом.
А ведь просто кто-то позвонил в дверь, как бы ошибся, спросил, где живет такой-то… И представить трудно, что тебя втолкнут в твою же дверь, будут пытать: бабки давай, бабки, где бабки…
И всего-то его жизнь стоила 650 долларов – столько наличности и на столько аппаратуры наскреб Вова под нечеловеческими пытками. Все отдал. Но они все равно убили его, чтобы не опознал. А потом пошли в кафешку, пели караоке, пили коктейли, объедались сладостями и угощали своих девчонок, которые считают их героями… Рассказывали им, как жалок он был, умирая, и смеялись девчонки-хохотушки, звонко и искренне.
К чему это я? При чем тут Вова, порезанный на куски? Да уж лучше мне умереть, чем быть с другой девушкой, милая моя, жизнь ты моя, смерть ты моя.
Что-то чудовищное произошло с миром. Все в мире разладилось. Все стало не так – иначе я не могу объяснить ни нашего расставания, ни его смерти. И свеча, которую я ставлю за упокой моего самого последнего друга, кажется мне черной.
Мы вознеслись над городом
Мы вознеслись над городом на чертовом колесе и увидели твой дом, мой дом, гостиницу, где провели нашу первую ночь.
Корпуса «Абвгдейки» отсюда величественны и туманны, будто фрагмент Нью-Йорка, а насчет наших с тобой пятиэтажек я загнул, конечно… Но все равно: по крайней мере, можно было угадать направления в массе серого и коричневого, стен, окошек и крыш.
Когда наша кабинка была на самой вершине, мы потянулись друг к другу и поцеловались. Думаю, что с обеих сторон это было желанием остановить мгновение.
Мы с тобой никогда не играли в эту вредную игру любовников, которую можно назвать «Когда-нибудь ты…» Девушки часто в нее играют. Вот идет она с тобой по городу (хорошая погода, хорошее настроение) да и брякнет вдруг:
– Когда-нибудь ты вспомнишь, как мы смотрели это кино…
Ну, и что это значит? Что она уже сейчас думает о грядущем расставании. И я пойду в этот кинотеатр с другой. Или я буду смотреть тот же фильм дома… И вспомню, как когда-то давно… С ней…
Нет, тебе совершенно была чужда эта культура – будущее в прошедшем, отрава грядущего, будто текущая с потолка.
Все кончилось неожиданно, внезапно. Ни малейшего признака, никакого сигнала из будущего. Просто один телефонный звонок. Еще вчера у нас с тобой все было так хорошо, так легко. Просто – еще вчера у нас с тобой все было. И вдруг…
Вот почему у нерпы такие синие глаза
Вот почему у нерпы такие синие глаза, а росомаха больше не откладывает яйца… С тех пор сайгаки не мечтают улететь на юг, когда приходит полярная ночь… Вот и осталось у индейцев племени джаджабинкс только по два глаза…
Дурашливые словесные игрушки, забавные только нам с тобой. Вряд ли и ты забыла тот снежный январь, когда мы сочиняли ненецкую песенку, не нужную никому, и приветствовали друг друга слоганами из легенд нецивилизованных народов.
Впрочем, женщины обычно начисто забывают все, что связано с ушедшей любовью.
Я ж как сейчас помню, как меня срочно вызвали на студию и впервые в моей жизни ПРИКАЗАЛИ. Это было даже любопытно: бросить все и подчиниться воле «начальства». Ибо в Москву прилетел НЕНЕЦ.
Это был некий важный и богатый ненец, с карманами, полными алмазов и апатитов, и мочился он чистой нефтью. Ему срочно нужна была песня, потому что он куда-то там баллотировался на своей ненетчине. Правда, он был вовсе не ненец, другой национальности лицо, но это не важно.
Мне было плевать, что меня тычут, как школьника, в русскоязычный ненецкий текст: главным было то, что я буду работать с тобой.
Мне нужны были не только ненецкие реалии, но и ненецкие слова. Я проник в библиотеку Ушакова, как бы просочившись через ее чугунные ворота, на которых ты каталась в детстве, когда мама водила тебя в Третьяковскую галерею. В эту педагогическую библиотеку записывают только педагогов, а члены Союза композиторов – отдыхайте в сугробе за ее оградой. Но все же мне удалось взять временный пропуск...
Конец ознакомительного фрагмента.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.