Пол Уиллетт
Пол Уиллетт
Если есть на свете трейдер, которого можно считать носителем типично американских ценностей — преданность делу, собранность и упорство, — это Пол Уиллетт. Освоив премудрости игры на бирже самоучкой, Пол начал торговать акциями, используя телефонное соединение с Интернетом и старый ноутбук. Но несмотря на столь скромное начало, за два года сумма на его торговом счете стала шестизначной. После этого Пол переключился на самый сложный инструмент — индексные фьючерсы e-mini, где высокое кредитное плечо и очень неустойчивая волатильность выбивают из колеи даже самых закаленных трейдеров. И вновь там, где многие терпели неудачу, он добился успеха, применяя, казалось бы, простое, но трудновыполнимое правило: сокращай убытки и не мешай расти прибылям. Азартный и энергичный, Пол не отдается на волю случая — он напорист и собран, как спортсмен мирового класса. Мы имели удовольствие побеседовать с Полом, который отвечал на наши вопросы, находясь у себя дома, на Среднем Западе, где он проживает с женой и тремя детьми.
***
В: Как вы пришли к торговле фьючерсами?
О: Вот моя история. В 1992 году я окончил колледж и стал фондовым брокером. На самом деле в 1988 году я посмотрел фильм «Уолл-стрит»16 и понял, что это именно то, чем я хочу заниматься всю оставшуюся жизнь.
В: Кто был вашим героем — Гекко или Бад Фокс?
О: Бад Фокс.
В: Вы увидели в нем себя?
О: Да.
В: Увы, многие из нас видели этот фильм и оказались на Уолл-стрит по той же причине.
О: Да [смеется]. Так вот, до февраля 1998 года я работал фондовым брокером.
В: Вы работали в небольшом региональном филиале или в центральном офисе крупной фирмы?
О: Я работал в компании R. J. Steichen & Co. здесь в Миннесоте, а потом в компании под названием Josephthal.
В: Как вы формировали свой портфель?
О: Просто обеспечивал клиентам хорошие результаты — нашел собственную нишу, занимался небольшими растущими компаниями из Миннесоты. Теми, до которых еще не добралась Уолл-стрит.
В: Вы сами проверяли, что они собой представляют, и встречались с руководством?
О: Да, я принимал решения сам, полагался только на себя, на аналитиков надежда плохая. Приведу пример: когда я работал в R. J. Steichen & Co., нам сказали продавать компанию Insignia Systems — мы бы сбыли эти акции и по доллару. Вроде бы стоили они доллара четыре. Пару недель спустя у компании вышли плохие показатели, и я понял, что за этим стоят те, кто заправляет делами в нашей фирме. Им нужна была ликвидность. Нам попросту навязали эту компанию.
В: Ликвидность отсутствовала, и они навязали ее вам?
О: Да, чтобы мы продавали ее клиентам. Я сказал, с меня хватит, и начал работать самостоятельно. Теперь я мог винить во всем лишь самого себя.
В: Этот случай стал последней каплей? После него вы решили, что с вас довольно?
О: Это был лишь один эпизод, а я просто решил, что мог бы торговать акциями, открыв собственный счет.
В: На тот момент вы проработали в этой сфере около шести лет?
О: Да.
В: Вы формировали портфель заявок, какие секреты ремесла вы освоили за шесть лет работы брокером? Какими методами вы действовали?
О: Сегодня они стали более совершенными, но это был теханализ, старый добрый теханализ. Меня не волновало, чем занимается компания.
В: Ранее вы говорили, что много работали с мелкими малоизвестными компаниями Миннесоты.
О: Верно.
В: Но ведь здесь было не обойтись без фундаментального анализа — вы общались с руководством, а значит, выясняли, чем занимается компания.
О: Да. Но после того как я прогорел на паре сделок из-за того, что руководство говорило мне одно, а с акциями происходило другое, я стал присматриваться к техническим показателям, и это отразилось на моей работе весьма благотворно.
В: На вас повлияла какая-то из прочитанных в то время книг?
О: Нет, честно говоря, книг я прочел немного. Я осваивал все самоучкой.
В: Как вы познакомились с основами технического анализа?
О: У моего отца был друг, биржевой брокер. Я проходил у него стажировку до того, как начал работать брокером в 1992 году. Он был моим учителем. Он рассказал мне о скользящих средних и различных фигурах — «голова и плечи», «двойная вершина» и т. п.
В: Это был ваш основной метод анализа при работе с акциями? Вы искали разные фигуры?
О: Да. Кроме того, я активно использовал японские свечи.
В: Когда вы начали их использовать? Когда стали торговать самостоятельно или еще когда работали брокером?
О: Еще когда был брокером.
В: Вы применяли технический анализ, главным образом работая с небольшими, менее ликвидными акциями, чтобы поймать крупные прорывы?
О: Именно так. Долгий период незначительных колебаний, а затем крупный прорыв. Чем длиннее спокойный период, тем выше взлетает акция.
В: Это была классическая торговля на прорывах, когда трейдер не покупает, пока не дождется очередного скачка?
О: Да, так оно и было.
В: Это давало результаты?
О: Да.
В: Особенно удачное время для этого было в 1998 году. Вот когда трейдерам, торгующим на прорывах, было раздолье.
О: Да, это было неплохое время. Как раз когда я ушел на вольные хлеба. Тогда заработать было несложно.
В: Вернемся к тому времени, когда вы начали работать самостоятельно. Вы шесть лет проработали брокером. Наверное, вы успели сколотить кое-какой торговый капитал?
О: Да.
В: Что вам двигало? Почему вы сказали: «Я хочу торговать акциями перед экраном монитора»?
О: У меня было 85 000 долларов. Дурацкие правила мешали мне делать то, что я хотел, для своих клиентов и торговать акциями на собственном счете. Поэтому я решил уйти.
В: Вы подчинялись правилу 30 дней? Некоторые брокеры не позволяют совершать операции с активом, пока не истекут 30 дней с момента заключения сделки.
О: Да, это было полное безумие. Каждые два дня все мои сделки проверял сотрудник отдела контроля. Я не отступал от закона ни на шаг. Бесчисленные правила и ведомости, которые я должен был подписывать. Я сказал: «С меня хватит!» Я решил, что буду работать сам.
В: Вы были женаты?
О: Тогда еще нет.
В: Значит, вам пока не нужно было содержать семью. У вас были деньги. Был капитал. Сколько времени вы дали себе, чтобы добиться результата? Полгода? Три месяца?
О: Знаете, я не задумывался о сроках. Я решил, будь что будет. Просто решил рискнуть. Я подумал: у меня нет детей. Я не женат. У меня был только собственный дом.
В: Каковы были ваши первые впечатления? Какую компанию вы выбрали для торговли?
О: E*TRADE. Я работал с ней через телефонную линию.
В: Так вы использовали телефонное соединение?
О: Да.
В: И торговали через E*TRADE?
О: С одним монитором — на самом деле это был ноутбук.
В: [Смеется] Как долго вы держали сделки? Каким образом вы торговали?
О: Я занимался свинг-трейдингом и держал позиции по пять-шесть дней?
В: Вы торговали партиями по тысяче акций, рассчитывая на четыре-пять пунктов?
О: Абсолютно верно. А потом продавал половину и подтягивал стоп-ордер повыше.
В: И использовали оставшуюся часть позиции?
О: В ту пору акции росли как на дрожжах. Практически все, какую ни возьми.
В: Вы помните, какие из них принесли вам крупную прибыль на первых порах?
О: Самые удачные?
В: Да.
О: Ну, например Qualcomm.
В: Ух ты! Должно быть, вы купили ее по 50 или 80?
О: Совершенно верно.
В: Это та акция, что взлетела до 600?
О: До 600 с небольшим. Это было что-то невероятное.
В: Вам удалось выжать из нее все возможное, потому что вы перенесли стоп-ордер в точку безубыточности и держали позицию сколько могли?
О: Именно так. Потом я продал четверть, еще четверть и еще четверть — просто позволил прибылям расти.
В: Управление прибыльными позициями дается многим трейдерам нелегко, а у вас, по-видимому, это получалось естественным образом. Что, по вашему мнению, отличало вас от других? Почему вы спокойно держали прибыльные позиции, не торопясь зафиксировать прибыль.
О: Я учился на своих ошибках.
В: То есть вам тоже хотелось выйти в деньги, но вы научились обуздывать это желание?
О: Абсолютно верно. Я работал среди других трейдеров и биржевых брокеров, и они постоянно добавляли к убыточным позициям. Они могли удвоить позицию, усредняясь вниз. Они продавали акцию, которая выросла с 5 до 10, удваивая вложенные средства. Но при этом они покупали ту, что упала с 20 до 5, потому что это было «дешево». Как я понял, учась на собственных ошибках, действовать подобным образом неправильно. Нужно добавлять к прибыльным позициям и избавляться от убыточных.
В: Вы придерживаетесь этого подхода и сейчас — однократный вход, один стоп-ордер, никаких усреднений вниз?
О: Конечно. Все именно так.
В: Итак, вы торгуете через E*TRADE. Как долго вы работали через телефонное соединение на одном-единственном ноутбуке?
О: [Смеется] Понимаю, что вам смешно. Мне тоже. Сейчас мне и самому в это не верится. Связь то и дело рвалась, исполнение заявок срывалось. Страшно сказать, так я работал до мая 2000 года.
В: То есть около двух лет. Чего вы добились за это время?
О: Я начал с 85 000 и увеличил эту сумму до 490 000.
В: Таким образом, ваш капитал вырос в пять раз.
О: Да.
В: И вот наступил 2000 год. Близится крах NASDAQ.
О: Да, вот-вот наступит крах. Я закрыл почти все позиции и вышел в деньги.
В: Каким образом вы работали со стоп-ордерами в тот период? Как вы их перемещали?
О: Японские свечи. Чуть ниже последней свечи, если она была зеленой. Я выставлял стоп чуть ниже дневного минимума.
В: Значит, вы выставляли их по минимуму предыдущего дня, даже не двух дней?
О: Да, по минимуму предыдущего дня. Это могло продолжаться неделю или дольше — все зависело от движения акции и ее потенциала.
В: 2000 год продолжается, впереди крах, что происходит далее?
О: Рынок иссяк, техники, которые я использовал ранее, перестали давать результат. Я был не слишком искушен в игре на понижение, а рынок занимался именно этим.
В: Вы покупаете что-то на прорыве, а на следующий день ваш стоп-ордер выбивает, потому что рынок перевернулся и цена упала до минимума, который показывала свеча?
О: Абсолютно верно.
В: И рынок то и дело выбивает ваши стоп-ордера?
О: Да, они постоянно срабатывают, и мне пришлось устроиться на другую работу.
В: Что это была за работа?
О: Хуже не придумаешь. Я стал продавать копировальные аппараты.
В: Значит, вам пришлось радикально сменить род занятий. Торговля акциями NASDAQ на подъеме биржи имеет мало общего с продажей копировальной техники.
О: Для меня это было каторгой. Моей страстью всегда был фондовый рынок, и я не переставал следить за ним.
В: Вы продолжали заключать небольшие сделки?
О: Очень небольшие. Да, очень небольшие. Ликвидность и объемы были несравнимы с прежними.
В: Каковы были размеры ваших убытков, когда ваши позиции стали закрываться? Вы потеряли треть или половину?
О: Я потерял около 100 000 долларов.
В: То есть менее трети?
О: Да.
В: Вы начали продавать копиры, и что было дальше?
О: Я познакомился с девушкой, мы поженились. Я продолжал работать на прежнем месте, она же получила степень MBA в Университете Дьюка.
В: Вам попалась толковая девушка.
О: Не то слово. Я рассказал ей, что моя страсть — фондовый рынок и я мечтаю вернуться к игре на бирже. Она сказала: «Я устроюсь на работу, и пока мы будем жить на мои деньги. В остальном я полагаюсь на тебя».
В: Такое бывает нечасто.
О: Она оплачивала наши счета примерно три с половиной года.
В: Вы понимаете, как вам повезло?
О: Конечно. Моя жена настоящее сокровище. У меня было три с половиной года. Года через полтора я покончил с продажей копиров и вернулся к работе с акциями. Теперь у меня был высокоскоростной Интернет — я обзавелся кабельным модемом. Я купил все, что нужно, и наладил работу, но в это время мне стало ясно, что E*TRADE оставляет желать лучшего.
В: Эта компания была просто посредником. Она не обеспечивала прямого доступа к рынку. (E-trade не предоставляла прямого доступа к рынку на описываемый момент времени, но оказывает такие услуги сегодня. Сказанное в контексте данного интервью не отражает нашего мнения об услугах E-trade в настоящее время. — Прим. авт.).
О: Работать с ними было ужасно. Они съедали мои прибыли, я подавал заявку, и она зависала на минуту. За это время рынок уходил вверх на полпункта. В ту пору я занимался в основном быстрыми спекуляциями, и это никуда не годилось. Теперь передо мной стояло пять мониторов. Мне не забыть тот день, когда я впервые увидел минифьючерсы ER217. Я не поверил своим глазам. «Как этим торгуют? Это невозможно. Это просто фантастика». Я чувствовал себя мальчишкой из школьной футбольной команды, который наблюдает за стремительной игрой профи. Чуть позже темп немного снизился, и я попробовал заниматься бумажной торговлей. Затем я поработал на симуляторе, а в январе 2005 года заключил свою первую сделку и получил прибыль. 70.
В: Вы заработали 70 долларов на одном контракте?
О: Точно! Минус 5,40 комиссионных [смеется].
В: Сколько времени вы занимались бумажной торговлей и тренировались на симуляторе?
О: Три месяца.
В: При этом вы вели дневник и анализировали свой подход?
О: Да. На самом деле я еще не выработал своей тактики. Это было нечто вроде скальпирования. Я был очень пуглив. Стоило цене подняться, я продавал то, что у меня было. Я заключал слишком много сделок, наверное, штук двадцать в день.
В: Но все это было и на симуляторе, у вас была масса данных.
О: Да.
В: Что происходит дальше, каким образом вам удалось набить руку?
О: Я дополнил свою тактику парой наработок, подключил к делу японские свечи и потихоньку выработал собственный подход. Со мной работал парень, Даниэль, по прозвищу Джаз. Я видел, как он делает по четыре-пять пунктов, и это произвело на меня впечатление. У меня был иной метод — быстрое скальпирование. В итоге я разработал собственную систему, используя и то, что делал Джаз, — он заключал более крупные сделки и держал позиции дольше. Я начал торговать, используя скользящие средние и японские свечи, я продавал треть позиции на уровне 0,6, потом немного еще, после чего продолжал перемещать стоп вниз, ориентируясь на свечи.
В: Вы продавали часть позиции, чтобы зафиксировать прибыль?
О: Да. Перемещая стоп вниз и давая прибыли немного подрасти. Этот подход я усвоил еще на фондовой бирже.
В: Когда первая цель достигнута, вы перемещаете стоп в точку безубыточности?
О: Нет, не всегда. Опять-таки, я смотрю на свечи и выставляю стоп, чуть выше. Обычно я использую пятиминутный график. Я держу перед глазами 15-минутный и часовой графики, но пользуюсь пятиминутным.
В: Иными словами, если цена достигает минимума или максимума на пятиминутном графике, вы закрываете позицию. Любопытно, что в 1998 году вы играли исключительно на повышение, а теперь оказались на стороне «медведей». Расскажите об этом поподробнее. Почему теперь вы играете в основном на понижение?
О: От других трейдеров я слышал, что падение происходит куда быстрее, чем подъем. Я проанализировал данные по собственным сделкам. Я всегда зарабатываю больше, если мне удается поймать максимум, а не минимум, и это накрепко засело у меня в голове. Такова реальность. У меня лучше получается играть на понижение.
В: Вы говорите, что вам удается лучше ловить максимумы, но ведь обычно скользящие средние и японские свечи используются при игре на повышение. Как вы определяете, когда импульс начинает затухать?
О: Я использую скользящие средние, индикатор схождения-расхождения скользящих средних (MACD) и японские свечи.
В: Вы используете MACD как индикатор импульса, расхождения помогают выявлять развороты тренда?
О: Совершенно верно.
В: Чтобы начать игру на понижение вы дожидаетесь красной свечи?
О: Да. При этом я даже не пытаюсь ловить максимумы и минимумы. Меня вполне устроит, если при максимуме 770 я войду в рынок на 765, потому что знаю, что индекс опустится до 762. Если бы я пытался точно определить максимумы и минимумы, я бы слишком часто прогорал. Лучше твердо знать, куда движется индекс. В первую очередь меня волнует направление.
В: От чего вы отталкиваетесь, определяя направление?
О: Свечи, объемы.
В: Что вы ищете, используя свечи?
О: Свечу среднего размера с короткими фитилями с обеих сторон. Это то, что мне нужно.
В: Понятно.
О: Короткие фитили сверху и снизу говорят о серьезной схватке. Обнаружив такую свечу, я помещаю свои ордера внутри нее и выставляю стоп-приказы в трех-пяти тиках над ее телом.
В: Над телом, а не над фитилем?
О: Нет. Подлинная борьба идет там, где тело. Не там где фитили, фитили бесполезны.
В: Вот как? Вы не смотрите на фитили? Вас интересует только тело?
О: Да, я использую только тело. Я предпочитаю такую тактику.
В: Как часто ваша позиция закрывается из-за исполнения стоп-заявок?
О: Редко. Примерно в 88 процентах случаев я оказываюсь прав.
В: Ведь три-пять тиков для ER — это ничто. (ER, или индекс Russell 2000, в среднем меняется на 200 тиков день. — Прим. авт.).
О: Судя по всему, это работает. Рынки меняются. Надо понимать, что работает на нынешнем этапе. Возможно, это будет не актуально через полгода, но пока это работает. Я не верю в наращивание позиций. Если я вошел в позицию в определенной точке и рынок движется против меня, я не стану усредняться. Лучше я добавлю к ней, если цена пойдет вниз.
В: Сколько раз в день вы заключаете сделки? Сколько полных транзакций?
О: Зависит от рынка, обычно от одной до пяти в день. Сегодня мне хватило четырех. Выйдя на определенные цифры, я обычно закрываю сделки, кроме случаев, когда условия на рынке исключительно хороши. Я не люблю торговать, когда объемы сокращаются.
В: Обычно вы торгуете на открытии сессии?
О: Первые два часа.
В: А как насчет последнего часа работы рынка?
О: Зависит от того, что мне подсказывает интуиция, или от результатов работы за день. Одним словом, от обстоятельств. Но кормят меня первые два часа.
В: Что вы делаете после 11 по североамериканскому восточному времени? Наблюдаете ли вы за рынками, завершив сделки?
О: Да, наблюдаю. По вечерам я выполняю основательное домашнее задание. Трачу пару часов на анализ своих ошибок. Я страшно не люблю проигрывать. Я люблю быть первым во всем. Я расстраиваюсь даже из-за небольшой убыточной сделки. Я не хочу этого. Поэтому вечером я сажусь за работу.
В: Вы всегда выставляете стоп-приказы?
О: Как правило, но не всегда. В любом случае я выставляю их мысленно.
В: Вы размещаете стоп-приказы очень близко для ER, в трех-пяти тиках, — где находится ваш мысленный стоп? Вы говорите: «Я не хочу потерять более пункта»?
О: Да. Думаю 1,2-1,3 пункта. Если этот предел пройден, рынок говорит тебе, что ты не прав.
В: Случались ли у вас проблемы с выходом из позиции?
О: Когда я не желал признать свою ошибку?
В: Да.
О: Мой максимальный убыток при работе с ER составлял два пункта.
В: Расскажите, как проходит ваш день. За какое время до открытия рынка вы садитесь к компьютеру?
О: Около восьми часов. У меня трое детей, близнецы и малыш полутора лет, они просыпаются в 7.30. Около 8.00 я начинаю готовиться к работе.
В: Каков ваш обычный порядок действий утром?
О: Обычно всю подготовительную работу я делаю накануне вечером. Я люблю, когда у меня есть план. Я набрасываю его заранее, когда рынок завершает свою работу, и примерно представляю, что меня ждет. Я стараюсь рассуждать, как трейдеры в операционном зале, пытаясь догадаться, где бы я выставил стоп-приказ, если бы был новичком? Куда я перемещал бы свои стоп-приказы? Я знаю, что обычно они выставляют их чуть выше линии сопротивления или чуть ниже уровня поддержки.
В: Именно. Так вот чем вы обычно кормитесь — стараетесь вычислить, в каком направлении будут перемещаться стоп-приказы?
О: Да, среди прочего.
В: Допустим, вы примерно представляете на каком уровне выставлены стоп-приказы. Что происходит далее? Вы наблюдаете за рынком, чтобы увидеть, отскочит цена назад или выбьет стоп-приказы и продолжит наращивать импульс? Вероятно, именно в этот момент вы определяете направление будущей сделки?
О: Да. Абсолютно верно.
В: На этом этапе вы начинаете продумывать сделку?
О: Да.
В: Уже определившись с ее направлением?
О: Да.
В: Читаете ли вы новости?
О: Нет, они меня не волнуют. Важны не новости, а реакция рынка.
В: Вы смотрите CNBC?
О: Разумеется. Он включен у меня и сейчас. Я просто убавил звук.
В: Вы знаете, какие экономические показатели вышли сегодня?
О: Ну конечно.
В: И каким образом пойдет игра?
О: Да, с учетом решения FOMC. (FOMC (Federal Open Market Committee) — Комитет по операциям на открытом рынке Федеральной резервной системы США. Десять раз в году он проводит заседания, устанавливая краткосрочные процентные ставки, и его политика оказывает огромное влияние на финансовые рынки. — Прим. авт.). Утром я не предпринимал ничего, ждал, что скажет FOMC.
В: Расскажите, какой план вы выработали вчера в связи с решением FOMC? Ведь такие дни — самые интересные на фьючерсных рынках.
О: Обычно я наблюдаю за первоначальной реакцией. Я редко играю против рынка, но здесь пользуюсь случаем сделать это.
В: Каким образом? Вы ждете, когда свечи покажут разворот?
О: Когда выходит официальное сообщение и рынок взлетает вверх, я играю против тренда. И наоборот, если после новостей рынок начинает падать, я покупаю.
В: В какой момент вы начинаете игру? Вчера рынок сначала взлетел вверх, потом упал, потом вновь поднялся. Вы открыли короткую позицию на первом рывке?
О: Да, я стал играть на понижение. В итоге я попал как раз на разворот скользящего среднего, за которым наблюдал.
В: Вы не рассчитывали, что рост прекратится, вы просто открыли короткую позицию на рывке вверх?
О: Да.
В: Как бы вы поступили, если бы движение вверх продолжилось? Какой предел при данной сделке был для вас допустимым?
О: Не более 1,6-1,8 пункта. Однако я вхожу в рынок в несколько этапов. Я не открываю позицию на всю сумму сразу — чтобы в среднем войти по цене получше, — и фактически цена не выходит за эти пределы. А если это случится... тогда hasta la vista. Вчера все сложилось как нельзя лучше. Я играл на понижение, используя скользящее среднее, и поймал практически весь отрезок падения до нижней точки.
В: Когда цена падает до уровня поддержки, вы разворачиваетесь и играете на повышение?
О: Нет.
В: Вы закончили работу. Что заставляет вас остановиться? Сумма, которую вы планируете заработать за день?
О: Можно сказать и так. Я не люблю терять деньги. Частенько я торговал слишком активно и начинал терять деньги. У меня были свои планы на день — дождаться решения FOMC и играть против рынка. Все вышло так, как я рассчитывал, других планов у меня не было. Вот и все. Медведи делают деньги, быки делают деньги, а свиньи идут под нож.
В: Таким образом, все ограничилось одним выстрелом?
О: Да. Так получилось сегодня утром. Крупный скачок. На самом деле я убежден, что в течение дня бывает только два крупных рывка. Впрочем, больше и не нужно. От одной до пяти сделок в день, чтобы заработать на жизнь, и хватит.
В: Какую сумму в день вы стремитесь заработать? Вы ставите цель на утренние часы?
О: Да, 3500.
В: Обычно вы открываете позицию на 10 лотов? Какое кредитное плечо вы используете?
О: В зависимости от рынка или моих планов их может быть от 2 до 25 — все зависит от того, что происходило накануне вечером. После сообщения FOMC я открыл позицию на 24 контракта.
В: При этом вы вошли в рынок не сразу. Вы начали с пяти контрактов, а потом добавили еще пять, верно?
О: Да, но не из опасений, что рынок пойдет не туда. Я не боюсь покупать по рыночной цене. Я вхожу в рынок и делаю ставки.
В: Вы хотите сказать, что открываете сделку, используя не лимитные, а рыночные ордера, если считаете, что ваш расчет верен?
О: Именно так.
В: Потому что не хотите упустить возможность сделки?
О: Да.
В: Какое кредитное плечо вы используете, учитывая объем вашего капитала?
О: Я не бросаюсь в крайности. У меня на счете 350 000 долларов. В месяц я использую примерно 15 000.
В: Таким образом, кредитное плечо не превышает 4 к 1, это не слишком много.
О: Да, на 10 000 приходится один контракт.
В: Вы не отступаете от этого правила?
О: Да, я всегда помню о нем. Если бы у меня на счете было 20 000 долларов, я бы торговал двумя контрактами максимум. Два года назад я начал с 30 000.
В: Каков был объем ваших сделок при капитале в 30 000?
О: От одного до трех контрактов. Не знаю, замахнусь ли я когда-нибудь на 50, 100 или 200. Впрочем, возможно.
В: Похоже, ликвидность для вас не проблема, ведь при заявленном объеме торгов на эти фьючерсы есть по 10-20 предложений на каждом ценовом уровне. (Обычно на фьючерсы ER2 есть как минимум 20 предложений контрактов по лучшим ценам бид и аск. — Прим. авт.). Таким образом, даже если вы выходите из позиции, проскальзывание не слишком серьезно.
О: Совершенно верно.
В: Случалось ли вам заключать неудачные сделки несколько дней или недель подряд? Если да, как вы справлялись с такой ситуацией?
О: Я ни разу не терпел убытки неделю подряд. В октябре у меня было два неудачных дня — 3-го числа я потерял около 800 долларов, а 24-го мой убыток составил 575 долларов.
В: Вы были расстроены?
О: Да, еще как. Я же говорил, что не терплю поражений. Даже если просто играю в карты с женой. Я ненавижу проигрывать. Для меня это невыносимо. Это сводит меня с ума. Я очень азартен и должен всегда быть первым.
В: Занимались ли вы игровыми видами спорта, когда были помоложе?
О: Да. Я играл во все подряд и всегда рассчитывал на победу. Я всегда верил в себя. Поражения выбивали меня из колеи.
В: И все же поражения — неотъемлемая часть игры на бирже.
О: Да. Чтобы снять стресс, я часто играю в гольф. На самом деле, закончив работу, я предпочитаю не вспоминать о ней. Это всего лишь деньги. Их не вернешь. Я понял, что в жизни есть вещи и поважнее. У меня трое здоровых детей и замечательная жена. У меня очень удачный брак. Я вместе с тремя братьями вырос в прекрасной семье. Думаю, именно из-за братьев во мне так развит дух соперничества.
В: Вы были старшим или младшим в семье?
О: Я был самым старшим, и два моих брата тоже напористы и азартны. Один из них постоянно норовит обыграть меня в гольф.
В: Похоже, вы состязаетесь с другими не только в профессиональной сфере?
О: Да. Кроме того, это помогает мне снять стресс. Часто покончив с делами, я играю в гольф сам с собой. Я люблю побыть один, подумать и немного расслабиться.
В: Вы проходите дистанцию на 18 лунок или просто отрабатываете отдельные удары?
О: Я прохожу все 18 лунок.
В: Значит, со временем вы научились выбрасывать из головы неудачные дни? Вы выключаете компьютер и говорите себе: «Завтра будет новый день и новые сделки»?
О: Да.
В: По-видимому, жена горячо поддерживает вас, и это тоже дает вам силы?
О: Еще бы! Впрочем, она вознаграждена за это. Ей страшно не нравилось работать каждый день с девяти до пяти. У нас трое детей, и ей хотелось уделять им больше времени. Теперь она получила такую возможность. Она ушла с работы, но вскоре поняла, что не хочет быть только домохозяйкой. Она организовала собственное небольшое дело; 15 часов в неделю она занимается консультированием. Таким образом, мы можем заниматься любимым делом и проводить массу времени с семьей. Мне нравится торговать, потому что я терпеть не могу работать на кого-то. Я люблю сам распоряжаться своим временем. Для меня важна возможность проводить время вместе с женой и детьми. В свое время мне было ужасно жаль, что мои родители вынуждены работать на трех работах. Пока я рос, я проводил с ними слишком мало времени. Я надеюсь, что с моими детьми все будет по-другому.
В: И теперь у вас достаточно времени для семьи. И это очень здорово. О: Да.
В: У вас были учителя?
О: Один из моих друзей, биржевой брокер. Именно он обучил меня техническому анализу, еще когда я проходил стажировку.
В: А вы, обучаете ли вы других трейдеров? Участвуете ли вы в жизни какого-то сообщества или в основном работаете в одиночку?
О: По большей части в одиночку.
В: Вам приходилось торговать какими-либо фьючерсами, кроме ER2?
О: Да, несколько раз я торговал ES [фьючерсные мини-контракты на индекс S&P 500]. Мне показалось, что это довольно скучно.
В: Их тик составляет 0,25, а не 0,10.
О: И иногда, прежде чем цена изменится на 0,25, проходит целая вечность.
В: При этом сделать бид-аск на ES гораздо труднее, это практически невозможно. (Речь идет о возможности заработать на спредах бид-аск за счет покупки по цене бид и продажи по цене аск. — Прим. авт.).
О: Согласен. Нет, я люблю помогать людям, поскольку это идет на пользу и мне. При этом учусь и я сам, и может быть, кто-то из тех, кому я помогаю, знает что-то, чего не знаю я. Я всегда готов учиться, я впитываю знания как губка. Я не считаю, что достиг недосягаемых высот, всегда можно стать еще лучше, и я стремлюсь к этому. Я не выношу поражений и хочу побеждать всегда. Я понимаю, что это невозможно, но я стараюсь непрерывно совершенствоваться.
В: Можно ли сказать, что в основном вы учились на собственном опыте, а не опирались на академические знания?
О: Да, это так.
В: То есть вы постоянно занимаетесь самосовершенствованием?
О: Да. Об этом не пишут книг. Нет курсов, где могут научить тебя этому. Опять-таки, так думаю я. Я стал таким, как сейчас, благодаря опыту, главное — это учиться на своих ошибках и соблюдать дисциплину.
В: Раз уж речь зашла о дисциплине, согласны ли вы, что игра на бирже — это в первую очередь открытие и закрытие позиций. Понятно, что важно и то, и другое, и все же, что дает преимущество — вход в рынок или выход из него?
О: Выход.
В: Именно подход к закрытию позиций делает вас победителем или неудачником?
О: Да.
В: Могли бы вы дать конкретные рекомендации на этот счет?
О: Не позволяйте процессу выйти из-под контроля. Это проще сказать, чем сделать, но помните, вы всегда сможете войти в рынок вновь.
В: Но никогда не сможете возместить убытки, которые приняли катастрофические масштабы.
О: Это точно [смеется].
В: И заключительные вопросы, которые мы задаем всем. Ваше основное правило торговли, если свести его к одному тезису?
О: Дисциплина. Я очень часто видел, как те, с кем я работал, цеплялись за убыточные сделки, теша себя безумными надеждами. Они рассчитывали, что смогут вернуть потери. Но это получается далеко не всегда. Дисциплина. Это слово, написанное большими буквами, красуется передо мной на столе. Дисциплина.
В: Хотя вы не любите проигрывать, это не мешает вам при необходимости сокращать убытки?
О: Да. Я умею проигрывать с достоинством. Если кто-то победит меня на поле для гольфа, я пожму ему руку. Но поражение выбивает меня из колеи, и я постараюсь понять его причины, потому что все у тебя в голове.
В: Так вы считаете, что в большинстве случаев проигрываете из-за того, что уступили противнику не физически, интеллектуально?
О: Да. Есть масса людей, которые играют в гольф лучше меня, но я каждый раз одерживаю над ними победу, потому что читаю их мысли.
В: Вероятно, это самое важное ваше умение, которое вы оттачиваете изо дня в день?
О: Совершенно верно.
В: Потому что скользящие средние, японские свечи и прочие индикаторы вторичны?
О: Вы абсолютно правы. Это великая психологическая игра. Я не могу торговать, если что-то вывело меня из душевного равновесия, к примеру, я поссорился с женой.
В: Вы проснулись простуженным или больным, вы устали, у вас похмелье, вы просто не в лучшей физической форме — берете ли вы иногда тайм-аут?
О: Конечно.
В: То есть, прежде чем разбираться с рынком, вы прислушиваетесь к самому себе?
О: Да.
В: Что вы можете рассказать о своей самой удачной сделке?
О: Моя самая удачная сделка состоялась в январе или феврале этого года, не помню точно. Еще одна была в мае. Я заработал 12 000 долларов. Что я могу сказать? Я не делал ничего особенного. Просто следовал собственным правилам. Все, кто был рядом, в один голос твердили, что вот-вот будет разворот. Но я перемещал стоп-приказ ниже и ниже и получил отличный результат.
В: Вы перемещали стоп-приказ, ориентируясь на японские свечи?
О: Да.
В: Таким образом, ваше правило можно сформулировать так: я не уйду с рынка, пока рынок не заставит меня уйти?
О: Точно! Рынок сам говорит мне, когда пора уходить. Случалось, что он шел против меня. Зато в лучшие дни рынок сам подсказывает мне, где дно.
В: Как часто динамика рынка позволяет вам поймать рывок и сделать большой шлем?
О: Для меня большой шлем — это сделки на три пункта, которые мне удается заключить два-три раза в неделю.
В: Я говорю про ситуации, когда цена меняется на четыре-пять пунктов практически без откатов.
О: Четыре-пять пунктов? Такое бывает два-три раза в месяц.
В: Это немало.
О: Пару раз мне удавалось поймать рывки на 10 пунктов. Однажды я поймал даже, кажется, 18 пунктов [1800 долларов на один фьючерсный контракт].
В: В самом деле? О: Да.
В: Выходите ли вы из позиции поэтапно, когда тренд оказывается длинным? Очевидно, на первоначальном рывке вы закрываете сделку на треть, чтобы зафиксировать часть прибыли?
О: Совершенно верно.
В: В каком порядке вы действуете?
О: Если я открыл позицию на 24 контракта, пять я закрываю сразу, еще пять на уровне 1,1 пункта, следующие пять — на 1,9 пункта, а оставшиеся — на уровне два и три.
В: Два и три. То есть то, что осталось, вы в известном смысле отпускаете в свободное плавание?
О: Да.
В: И даже если от позиции осталось 10-15 процентов, вы можете воспользоваться дальнейшим движением рынка?
О: Да.
В: И прибыль от этих 10-15 процентов весьма значительна по отношению к общей сумме?
О: Именно так.
В: Расскажите о вашей самой неудачной сделке.
О: Это случилось, когда я думал, что прав, а потом потерял два пункта. Да еще и добавил к проигрышной позиции. В тот раз я хотел поймать максимум. Я попытался войти на максимуме и стал играть на понижение, но цена продолжала расти. Как ни странно, все закончилось хорошо. Я успел зафиксировать убыток, а рынок в итоге взлетел до небес.
В: По-видимому, анализ этой ситуации оказал на вас сильное влияние. Вы не повторяли свою ошибку. Вы больше не пытались поймать максимум, как во время этой сделки?
О: Верно. Это еще один из моих принципов — не пытаться поймать максимумы и минимумы. В этом нет смысла.
В: Что в этой работе нравится вам больше всего?
О: Удовлетворение, которое я испытываю, когда прав. Свобода действий. Возможность проводить массу времени с семьей.
В: Есть ли в ней что-нибудь скучное?
О: Да. Она кропотлива и трудоемка. Каждый день ты начинаешь с нуля, и если я буду сидеть сложа руки, если не добьюсь успеха, я не получу зарплаты. Все зависит от меня. Сделав несколько неудачных шагов, можно попасть в весьма неприятную ситуацию.
В: Что помогает вам снимать напряжение? Гольф?
О: Да, гольф. Кроме того, я стараюсь просто не зацикливаться на этом. Я намечаю сделку, разрабатываю план, вот и все.
В: Можно сказать, что вы предпочитаете работать над сделкой, а не волноваться о ней?
О: Это верно.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.