Общее положение

Общее положение

Год начинался безрадостно. Казалось очевидным, что экономическая реформа и попытка интеграции России в международную систему потерпели провал. Сделанное Чубайсом в 1997 году заявление о том, что переход к рыночной экономике необратим, стало выглядеть, мягко говоря, не бесспорным. Напротив, правительство Примакова, пользуясь солидной поддержкой в Думе, в любой момент могло приступить к демонтажу реформ. Пресса процитировала слова Гайдара, задававшегося вопросом, сколько времени «правительству коммунистов» потребуется на то, чтобы «уничтожить элементы рыночной экономики в России».

В политической сфере Ельцин и его администрация, казалось, окончательно выпустили контроль из рук. Победа Примакова на предстоящих президентских выборах выглядела неизбежной. Правда, 30 сентября, участвуя в конференции партии лейбористов в Блэкпуле, Лужков заявил, что при отсутствии других достойных претендентов он тоже может выставить свою кандидатуру на пост президента. Все это не вселяло радужных надежд.

Экономические перспективы России в МВФ оценивали пессимистично. В начале года считалось, что экономика в лучшем случае может вырасти в реальном выражении на 3%, да и то лишь при том условии, что власти по некоторым направлениям примут на вооружение политику, рекомендованную МВФ. В противном случае ожидалось сокращение экономической активности на 2%, причем в расчет не принимались возможные осложнения ситуации.

В правительстве же среди прочего рассматривали введение запрета на использование доллара во взаиморасчетах внутри страны. Экономике в ее тогдашнем состоянии это причинило бы огромный ущерб, но, к счастью, у правительства возникли более срочные дела (а потом неожиданно для него самого и вовсе истек отпущенный ему срок). С не менее опасной идеей выступал руководитель налоговой службы Георгий Боос – он предлагал вести индивидуальные переговоры с крупнейшими налогоплательщиками и договариваться с каждым в отдельности, сколько тот может и будет фактически платить налогов! Но все обошлось и в этом случае: власти просто не успели предпринять действий, которые свели бы на нет результаты нескольких лет упорного труда по выстраиванию эффективного налогового аппарата [212] .

Тем временем Юрий Маслюков раскритиковал сотрудников МВФ, которые считали, что его подход к бюджету строится на чрезмерном сокращении реальных расходов. Маслюков считал эти возражения необоснованными. Премьер-министр, в свою очередь, был уверен, что претензии к бюджету – лишь отговорки, прикрывающие нежелание фонда выделять деньги. От этого недоверия со стороны Примакова избавиться так и не удалось. Впрочем, впоследствии оказалось, что МВФ, как и все остальные, просчитался относительно возможного подъема в экономике и последующего роста поступлений в бюджет.

Возобновлению роста способствовали: удивительная способность к выживанию, проявленная частным сектором, эффект девальвации и, как ни парадоксально, потеря всяких иллюзий в отношении России в связи с разразившимися скандалами [213] .

В 1999 году отовсюду звучали обвинения в том, что деньги МВФ были разворованы, что фонду лгали относительно использования валютных резервов ЦБ, наконец, что крупные суммы отмывались через Bank of New York. Многие СМИ в России и за рубежом сыграли в этом плане весьма пагубную роль, поскольку, сильно преувеличив масштаб нарушений, создали в общественном мнении образ России как криминального государства. Не способствовало улучшению российской репутации и то, что всего за год в стране три раза сменился премьер-министр (Примаков, Степашин и Путин).

Несмотря на все это, МВФ в конце июля утвердил новое соглашение stand-by с Россией и выделил ей очередной транш, который в результате оказался последним.

То, что случилось следом, с трудом поддается объяснению. Предсказания всех ясновидцев (МВФ в том числе) относительно будущего российской экономики оказались не просто неверными, а совсем неверными: экономика резко пошла в рост, причем еще до прихода Путина к власти. Способствовало этому сочетание нескольких факторов. Изменились приоритеты российского бизнеса: поскольку спекуляции на валютном и фондовом рынках прекратились, пришлось наконец использовать капиталы в реальном секторе. Удешевление рубля предоставило российским производителям защиту от иностранных конкурентов и их товаров. Значительно выросли цены на нефть (чего МВФ, кстати, в своих прогнозах не предполагал.) Наконец, начали сказываться в повседневной практике первые долгосрочные результаты предпринятых ранее мер по улучшению управления в экономической, монетарной и бюджетной областях.