Начало смены парадигм

Начало смены парадигм

Формирование нового правительства, казалось, никогда не закончится. В июле в Москву приехала уже пятая миссия МВФ за год, и имелось в виду, что она приступит к работе с новым правительством, а оказалось, что в суперминистерстве Грефа назначены всего только три руководителя высшего звена. Наконец 26 июля российские власти утвердили свою программу первоочередных задач на период до конца 2001 года [236] . Несмотря на сильное сопротивление некоторых ведомств, она оказалась достаточно близкой к изначальному варианту, подготовленному ЦСР, и предусматривала масштабную структурную перестройку.

Тем временем Кремль свою программу действий осуществлял гораздо более энергично. Уже в начале июня министр обороны Сергеев объявил о радикальной реструктуризации и сокращении вооруженных сил. Стало известно о трениях между министерством и генштабом, и в сентябре на место Сергеева был назначен Сергей Иванов, первый гражданский человек на посту министра обороны в истории страны [237] .

Путин обнародовал план, призванный обеспечить справедливое применение законов по всей стране (от регионов требовалось привести свое законодательство в соответствие с федеральным), и предложил обширную реформу верхней палаты Федерального собрания. В мае он назначил своих полномочных представителей и разместил их в семи вновь созданных административных округах, соответствующих уже существовавшим военным округам, на которые поделена вся страна. Задача представителей президента заключалась в том, чтобы обеспечивать соответствие местных законов федеральному законодательству и рассматривать жалобы на действия представителей правительства и госучреждений на вверенной им территории. Наконец, в начале сентября он удалил губернаторов из Совета Федерации, создав для них новый орган – Государственный совет.

Получил Путин и первое напоминание о том, насколько трудно, даже при наличии политической воли, добиться практического осуществления своей политики. Яркий пример, имевший место в начале его первого срока, проиллюстрировал одну из главных мыслей данной книги – о том, что власть в государстве была недееспособна и федеральный центр часто не мог осуществлять контроль даже за теми процессами, которые считал приоритетными.

После победы на выборах Путину необходимо было решительно продемонстрировать стране свои намерения, дать определенные политические сигналы. Было ясно, что в остававшееся до начала летних каникул время провести через Думу совершенно новые законопроекты нереально. Поэтому Путин выбрал уже находившееся на рассмотрении земельное законодательство. В Думе работали над несколькими вариантами Земельного кодекса, лишь один из которых являлся либеральным, и президент дал правительству поручение в приоритетном порядке заняться принятием именно этого документа. Но за его указанием так ничего и не последовало. А выбранный им закон был в конце концов принят Думой только год спустя, да и то после его личного вмешательства. Процесс дачи указаний, идущих вразрез с интересами влиятельных группировок, да к тому же адресованных некомпетентным бюрократам, Путин сравнил с литьем воды на песок.

Другим, уже более тревожным примером слабости государства стал арест предпринимателя Владимира Гусинского. 13 июня 2000 года его пригласили для дачи показаний в Генеральную прокуратуру и задержали. Некоторые детали ареста Гусинского до сих пор остаются не до конца ясными, но по-прежнему считается, что Путина и, по крайней мере, часть высшего руководства страны этот арест застал врасплох. Вопрос о нем Путин услышал от иностранного журналиста во время посещения музея Прадо в Мадриде. В ответ он попытался отшутиться и сказал, что тот, кто отдал этот приказ, оказал ему плохую услугу; сегодня ясно, что он тогда очень, очень мягко выразился. Естественно, и в России, и, особенно, за рубежом за Путиным еще больше укрепился образ циничного и авторитарного правителя. Причем разговоры об удушении свободной прессы, спровоцированные судебным преследованием телекомпаний НТВ и ТВ6, были еще впереди.

Через три дня после задержания Гусинского выпустили, и вскоре после этого он покинул страну. Рассказ о судьбе Гусинского (и остальных олигархов) не входит в задачи данной книги, и этот эпизод я привел лишь с целью проиллюстрировать проблему, с которой Кремль сталкивался при исполнении его указаний подчиненными всех уровней.

Но не все новости были такими плохими. Кудрин и Минфин занимались проектом Налогового кодекса, и Дума уже рассмотрела большую часть текстов. Оставалось разобраться с многочисленными поправками, и до завершения продленной весенней сессии в результате авральной работы удалось провести текст Части II, которая определяет структуру налогов и их ставки. Успеть было важно для того, чтобы привести проект бюджета на следующий год в соответствие с новым законодательством. Если бы закон не был принят вовремя, то еще один год был бы упущен.

А так в результате введения с 1 января 2001 года единой ставки подоходного налога на уровне 13% Россия превратилась в некотором роде в налоговый рай [238] . Правда, сохранялись высокие налоги на фонд оплаты труда, на прибыль и на добавленную стоимость, а также высокие акцизы и некоторые другие налоги.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.