1. Конечный источник прибыли и убытка на рынке

1. Конечный источник прибыли и убытка на рынке

Постоянные изменения начальных данных, препятствующие превращению экономической системы в равномерно функционирующую экономику, вновь и вновь порождающие предпринимательские прибыли и убытки, для одних членов общества благоприятны, а для других неблагоприятны. Следовательно, делают вывод люди, выигрыш одного человека оборачивается ущербом для другого; ни один человек не получает прибыль кроме как путем потерь для других людей. Эта догма выдвигалась уже некоторыми античными авторами. Из современных авторов первым ее сформулировал Монтень; мы вполне можем называть ее догмой Монтеня. Она стала квинтэссенцией доктрин меркантилизма и старого, и нового. Она лежит в основе всех современных доктрин, учащих, что в рамках рыночной экономики существует неразрешимый конфликт как между интересами разных общественных классов одного народа, так и между интересами любой страны и интересами всех остальных стран[Cм.: Монтень М. Опыты: В 3-х кн. Кн. 1. М: Терра, 1991. Гл. XXII; Oncken A. Geschrichte der National??ц??konomie. Leipzig, 1902. P. 152–153; Heckscher E.F. Mercantilism. Transl. by M. Shapiro. London, 1935. II. 26–27.].

Сейчас догма Монтеня верна относительно влияния изменений в покупательной способности денег под действием денежных факторов на отсроченные платежи. Но в целом она ошибочна по отношению к любому виду предпринимательской прибыли и убытка, возникают ли они в стационарной экономике, где совокупная величина прибыли равна совокупной величине убытков, или в развивающейся или регрессирующей экономике, где две эти величины различны.

Прибыль человека в свободной рыночной экономике образуется не вследствие трудного положения и страданий окружающих его людей, а в результате того, что он облегчает или полностью устраняет то, что вызывает у окружающих его людей чувство беспокойства. Страдание больному причиняет чума, а не врач, лечащий эту болезнь. Доход врача результат не эпидемии, а помощи, которую он оказывает людям, пораженным болезнью. Конечный источник прибылей это всегда предвидение обстоятельств будущего. Те, кому лучше удается предвидеть будущие события и приспособить свою деятельность к будущему состоянию рынка, получают прибыль, потому что они оказываются в состоянии удовлетворить наиболее насущные нужды людей. Прибыли тех, кто произвел товары и услуги, за которыми охотятся покупатели, не являются источником убытков для тех, кто выбросил на рынок товары, покупая которые, люди не готовы полностью оплачивать издержки производства. Причина этих убытков в недостатке проницательности, проявленной при прогнозировании будущего состояния рынка и потребительского спроса.

Внешние события, оказывающие влияние на спрос и предложение, иногда свершаются столь внезапно и неожиданно, что люди говорят, что ни один разумный человек не смог бы их предвидеть. В этом случае завистник может посчитать прибыль тех, кто выиграл от данного изменения, неоправданной. Однако эта произвольная субъективная оценка не меняет реального состояния интересов. Для больного, безусловно, лучше, если врач его вылечит, получив при этом высокий гонорар, чем если он не получит медицинской помощи. В противном случае он не вызвал бы врача.

В рыночной экономике нет конфликтов между интересами покупателей и продавцов. Есть ущерб, вызванный неадекватным предвидением. Если каждый человек и все члены рыночного общества всегда предвидели бы обстоятельства будущего правильно и вовремя и вели бы себя соответственно, то наступила бы всеобщая благодать. Если бы все обстояло именно таким образом, то ретроспекция установила бы, что ни одна частица капитала и труда не была потрачена зря на удовлетворение потребностей, которые в настоящий момент считаются менее настоятельными, чем другие неудовлетворенные потребности. Однако человек не всеведущ.

Неправильно смотреть на эти проблемы с точки зрения обиды и зависти. Ошибочно также ограничивать наблюдение частной позицией различных индивидов. Это общественные проблемы и о них следует судить относительно функционирования всей рыночной системы. Максимально возможное удовлетворение потребностей каждого члена общества обеспечивается как раз тем фактом, что те, кто больше преуспел в предвидении обстоятельств будущего, получают прибыли. Если прибыли будут урезаны в пользу тех, кому изменения нанесли ущерб, то адаптация предложения к спросу будет не лучше, а хуже. Если препятствовать врачам случайно получать высокие гонорары, то это не увеличит, а уменьшит число тех, кто выбирает медицинские профессии.

Сделка всегда выгодна и покупателю, и продавцу. Даже тот, кто продает себе в убыток, все равно богаче, чем тот, кто либо вообще не смог ничего продать, либо смог продать только по еще более низкой цене. Он несет потери из-за недостатка проницательности; продажа ограничивает его убыток, даже если полученная цена низка. Если бы и покупатель, и продавец не считали сделку наиболее выгодным действием, которое они могут выбрать в сложившихся обстоятельствах, то они не стали бы в ней участвовать.

Заявление о том, что благо для одного человека это всегда ущерб для кого-то другого, действительно только по отношению к грабежу, войне и их трофеям. Добыча грабителя это ущерб для жертвы грабежа. Но война и торговля две разные вещи. Вольтер заблуждался, когда в 1764 г. он написал в статье Patrie своего Dictionaire philosophique: Быть патриотом означает желать, чтобы свое сообщество обогащалось за счет торговли и достигало власти с помощью оружия; очевидно, что одна страна не может получить прибыль кроме как в ущерб другой и не может побеждать, не причиняя вреда другим людям. Вольтер, подобно многим другим авторам до него и после него, считал излишним знакомиться с экономической мыслью. Если бы он прочитал работы своего современника Дэвида Юма, то он бы узнал, насколько неправомерно отождествлять войну с международной торговлей. Вольтер, этот великий разоблачитель вековых предрассудков и распространенных заблуждений, нечаянно стал жертвой самого гибельного заблуждения.

Когда пекарь обеспечивает зубного врача хлебом, а тот избавляет его от зубной боли, то не страдают интересы ни пекаря, ни врача. Неправильно считать этот обмен услугами и ограбление магазина пекаря вооруженными бандитами двумя проявлениями одного и того же феномена. Международная торговля отличается от внутренней торговли только тем, что обмениваемые товары и услуги пересекают границы, разделяющие территории двух суверенных стран. Чудовищно, что принц Луи Наполеон Бонапарт, впоследствии император Наполеон III, спустя много десятилетий после Юма, Адама Смита и Рикардо написал: Количество товара, которое страна экспортирует, всегда прямо пропорционально количеству ядер, которые она может обрушить на своих врагов, когда ее честь и достоинство этого потребуют[Cм.: Louis Napoleon Bonaparte. Extinction du pauperisme. Ed. populaire. Paris, 1848. P. 6.]. Никакие учения экономической науки относительно результатов международного разделения труда и международной торговли не смогли лишить популярности меркантилистское заблуждение, что цель международной торговли довести до нищеты иностранцев[Этими словами Г. Уэллс (Мир Вильяма Клиссольда. Роман под новым углом зрения. М.Л.: Гос. изд., 1928. Кн. 4. Гл. 10) характеризует мнение типичного представителя английской знати.]. Вскрытие источников популярности этого и других схожих заблуждений и ошибок задача исторического исследования. В экономической науке этот вопрос давно урегулирован.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.