Глава 3. Внелегальная торговля

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 3. Внелегальная торговля

Виды внелегальной торговли — Эволюция внелегальной торговли — Поход к рынкам

Как только город переполнился людьми, а свободное пространство постепенно заняли жилища внелегалов, началась сходная эволюция и других видов деятельности. Одним из них была торговля, которая стала разворачиваться вне и даже вопреки государственным законам, направленным на ее регулирование. Это означало рождение внелегальной торговли, в основном на улицах (лоточники) и на рынках, построенных торговцами, чтобы скрыться с улиц. Лоточная торговля началась, когда люди, не получая разрешений, не выписывая чеков и не платя налогов захватили главные улицы, пользование которыми открыто для всех, чтобы продавать товары, оказывать услуги и совершать коммерческие сделки. Некоторые из этих торговцев имели законные привилегии, полученные в обмен на уплату налога, или «акциза», что обеспечивало терпимое отношение муниципальных властей.

Внелегальные рынки возникли, когда лоточники устали от своей беззащитности и принялись строить собственные рынки, не заботясь о соблюдении законных норм, регулирующих захват земель или разработку участков. Другие торговцы привлекли к этому делу законный бизнес или стали его клиентами, но в любом случае рынки строились без соблюдения установленных правил.

Когда Институт начал исследование уличной торговли, оказалось, что никто не знает числа торговцев в Лиме. Перепись, проведенная Национальным статистическим институтом в Лиме в 1976 г., дала 58 284 уличных торговца в 29 основных районах столицы. Любая проекция этих данных на следующее десятилетие была бы крайне неточна. Многие считают, что на деле насчитывалось от 200 до 300 тыс. уличных торговцев, а по мнению властей, включая мэра Альфонсо Баррантеса, их число достигало 400–500 тыс. человек. Такой разброс оценок побудил Институт заняться сбором собственной статистики. В январе 1985 г. Институт произвел новую перепись лоточников на той же территории, что и в 1976 г.: их оказалось 84 327 человек. Через год, в январе 1986 г., новая перепись показала — 91 455 лоточника. Таким образом, если между 1976 и 1985 гг. среднегодовой прирост составлял 4,6 %, то в 1985 г. — уже 8,5 %. Перепись показала также, что большинство лоточников сосредоточено в бедных кварталах -80 % всех лоточников обнаружены в беднейших 15 округах. Больше всего было их в районах Лимы — 21 %, затем в Сан-Мартин де Поррес и Ла Виктория — по 11,5 % в каждом, наименьшая концентрация в Сан-Борха (0,5 %), Сан-Исидро и Ла-Люмина (по 0,1 % в каждом). Перепись продемонстрировала к тому же, что 91 455 торговцев занимают лишь 79 020 точек, а это означает, что некоторые входят в товарищества или работают по найму, — также в рамках системы внелегальных отношений. Далее было установлено, что уличная торговля — специализированна. 59,5 % существовавших точек торговали продовольствием; 17,5 % — санитарно-гигиеническими товарами и 13,7 % — услугами; а оставшиеся 9,3 % — предметами домашнего обихода и оборудованием для офисов.

Наконец, перепись показала, что 90 % лоточников по возрасту принадлежат к группе экономически самодеятельного населения, и 54 % из них — женщины.

Вся эта статистика говорит о том, что вклад уличных торговцев, как и внелегальных поселенцев, в экономику страны весьма значителен. По оценкам Института, примерно 294 тыс. человек кормятся этой торговлей: сами лоточники и их родственники. Еще около 20 тыс. человек косвенно зависят от нее: служащие тех, кто снабжает торговцев товаром. Следовательно, на каждых четырех уличных торговцах держится одно рабочее место у их поставщиков. В общей сложности около 314 тыс. человек прямо или косвенно зависят от уличной торговли.

Согласно выборочному исследованию 1985 г., валовые продажи весьма значительны: 6,2 млн. долл. в неделю, или около 322,2 млн. в год. Месячный оборот точки колеблется от 431 долл. (максимум) в продовольственной торговле до 155 долл. при продаже услуг. Доход лоточников весьма значителен. На каждые 100 долл. продаж приходится 18,3 долл. дохода. Чистый доход зависит от вида бизнеса: от 74 долл. в месяц (галантерея) до 48 долл. (услуги). Таким образом, чистый подушевой месячный доход лоточников составляет 58 долл. в месяц, что на 38 % больше законного минимума заработной платы в период опросов.

Количество неофициальных рынков было также неизвестно, когда Институт приступил к исследованию этого вопроса. Их существования просто не замечали, поэтому не велись и подсчеты. Но все уличные торговцы настаивали на существовании и важности их «проектов» и упоминали «множество» рынков, созданных их коллегами. Представлялось важным узнать, сколько таких рынков и какая доля внелегальной торговли идет через них. Наши исследователи обнаружили в столице 274 внелегальных рынка и 57 рынков — государственных, то есть 83 % рынков столицы были внелегальными.

Большая часть внелегальных рынков сосредоточена во внелегальных поселениях: 59 % таких рынков находится в 9 округах с наивысшей долей внелегальных построек, и показатель возрастает до 64 %, если учесть число киосков и палаток на рынках. По оценкам исследователей, в обустройство этих рынков уличные торговцы, искавшие постоянное место торговли, вложили примерно 40,9 млн. долл. Мы смогли собрать данные только по 239 рынкам. На них в 29 693 киосках торговали 38 897 человек. По оценкам Института, 125 тыс. человек непосредственно кормятся от этого второго типа внелегальной торговли. В общей сложности, теневая уличная и рыночная торговля обеспечивает 439 тыс. человек.

Такой размах внелегальной торговли, присутствие уличных торговцев и их рынков практически во всех районах Лимы, где они прежде всего снабжают пищей беднейших жителей столицы, а также тот факт, что торговцы и рынки дают работу большому числу людей и даже обеспечивают им доход в среднем на 38 % превышающий официальный минимум заработной платы, означает, что легальная торговля должна была претерпеть упадок, а внелегальная укрепиться, прежде чем стала способна на все это развитие.

Мы постараемся показать, как это было. Сначала рассмотрим различные формы внелегальной торговли и явления, ею порожденные, а также попытаемся рассмотреть доминирующую систему внелегальных норм и логику их действия. Затем мы объясним, как эта деятельность развивалась, неся с собой постепенное торжество внелегальности. И, наконец, проследим долгий путь уличных торговцев к частной собственности и частному предпринимательству, что нашло выражение и в их стремлении строить собственные рынки.

Виды внелегальной торговли

Хотя внелегальная торговля делится на две четко определенные категории — уличная и рыночная, — это не жесткая специализация, а, скорее, различные стадии единого процесса. Люди, приходящие в уличную торговлю, не намерены оставаться в ней навсегда; напротив, они мечтают о месте на рынке, чтобы заниматься делом в более комфортабельных условиях. Все рыночные торговцы начинали как лоточники.

Уличная торговля

Возможны два вида уличной торговли: когда торговец ходит по городу, предлагая товары и услуги и не имея постоянного места для торговли, и когда он имеет определенное место.

Это не новое различие: в колониальные времена первые назывались «разносчиками, коробейниками», а вторые — «лоточниками, ларечниками». Мы можем, таким образом, говорить о двух видах уличной торговли: торговле вразнос и торговле в определенном месте на улице. Существуют основные стадии уличной торговли, через которые последовательно проходит торговец, постепенно повышая безопасность своей работы.

Торговля вразнос

Коробейники закупают небольшое количество безделушек, деликатесов или непортящихся продуктов и ходят по улицам, пытаясь продать свой товар прохожим. У них нет определенного места, и масштаб их торговли весьма невелик. Доход целиком зависит от умения искать клиентов, поскольку весьма сомнительно, что клиенты станут искать их. Разносчики не организованы, ведут торговлю только от себя и не имеют постоянного места, которое могли бы защищать. Они не располагают значительном капиталом или доступом к кредиту, а поэтому должны финансировать себя сами и оперировать в основном с наличными.

Начиная дело, коробейники как бы инвестируют в свой человеческий капитал. Бродя по улицам, они узнают, какие товары продаются. Они видят более преуспевающих торговцев, которые ставят свою тележку всегда на одном и том же месте. Поставщики предлагают товары по разным ценам и на разных условиях. Разносчики учатся у более опытных друзей и родственников и обмениваются знаниями с другими начинающими. В этой уличной школе они узнают, что нужно людям и что почем.

Определяются наиболее выгодные маршруты, одновременно вместо кошелок и лотков появляются тележки, которые легче, удобней и вместительней. Вновь и вновь обходя свой маршрут, коробейники начинают различать клиентов и коллег, двигающихся по близким маршрутам. Постепенно приходит репутация, а с ней не только доверие клиентов, но и кредиты поставщиков.

Одновременно начинается новый процесс: постоянно пребывая на улице, коробейник выявляет самые выгодные места, и возникает стремление закрепиться. Преимущества постоянного места, где можно и хранить товары, и упрочить репутацию, очевидны. Коробейник стремится к стабильности.

Торговля в определенных местах на городских улицах

Когда продавец оставляет торговлю вразнос, определяет место и закрепляется там — захват улицы осуществлен. Мы выяснили, что, подобно внелегальным поселенцам, уличные торговцы захватывают территории не случайно, а лишь после сложных экономических подсчетов.

Первое, что должен сделать торговец, стремящийся закрепить за собой место на городской улице, это выяснить ценность данного места. Для этого нужно- знать возможное число постоянных клиентов, от чего зависит прибыльность места. Оценке подлежит также склонность потенциальных покупателей именно к данному месту. Это позволяет определить величину ожидаемого чистого дохода с учетом выплат помощникам и партнерам. Доход будет зависеть от цены, которую клиенты согласятся платить за покупку в данном месте.

Торговец оценивает и другие факторы: сопротивление лавочников, уже обосновавшихся здесь, возможное недовольство жителей, реакцию властей. Первый вопрос решается на уровне предварительных контактов: если сопротивление коллег уж слишком велико, новичку следует поискать другое место. Однако мы не обнаружили свидетельств большого внимания к возможной реакции местных жителей, и вот почему: поскольку торговец захватывает общественную собственность (дороги, тротуары), на которую никто явно не притязает, возможность протестов маловероятна. Подобным же образом продавец оценивает возможность соглашения с другими людьми, также добывающими свой хлеб на улице. Это, в частности, водители транспорта, поскольку на пересечениях транспортных маршрутов, а также на конечных остановках всегда собирается много людей. Торговцы предлагают свой товар пассажирам, ожидающим транспорт, и попутно обслуживают водителей, готовя, например, им пищу. Как только продавец закрепился на земле, все эти соглашения могут превратиться в прочный союз интересов, с которым и местным жителям, и властям придется считаться.

Захваты улиц

Захватывая улицу, торговец в основном действует в одиночку. И захват происходит не сразу, а постепенно, как если бы продавец проверял надежность предварительных калькуляций и возможные последствия. Поэтому здесь нет ничего подобного «контракту на захват», как при создании внелегальных поселений. Вместо этого соседствующие торговцы заключают после захвата улицы товарищеские соглашения о внелегальной организации для собственной защиты и постройки здания рынка, в котором можно было бы укрыться. Оставаясь уличным торговцем, внелегал с этого момента перестает быть разносчиком и закрепляется на месте. Хоть он и торгует с колес (как правило, с тележки), но больше не бродит с места на место. В тележке только перевозят товар в безопасное место хранения в конце дня.

Закрепившегося на месте торговца непременно окружают другие торговцы. Если это новое место, успех первого продавца привлечет других. Если на этом месте уже шла торговля, вновь прибывший пополнит их ряды. В обоих случаях накапливается критическая масса, необходимая для закрепления данного места. Продавцы понимают, что безопасность, чистота, качество и разнообразие товаров, а также число постоянных клиентов влияют на дальнейший приток покупателей. И все они заинтересованы в увеличении этого потока. Вот так постепенно создаются скопления лавок и тележек, названные исследователями Института «рядами» или «мини-рынками».

Ряды образуются тележками, размещенными вокруг рынков. Примерами являются ряды вокруг Центрального рынка и кооперативного рынка Сьюдад де Диос — двух основных рынков столицы. Здесь мы видим, что торговцы стараются дополнять рынок за счет расширения ассортимента товаров и цен. В рядах торгуют тем, чего нет в центре. Если из-за контроля цен в центре товары отсутствуют, их предлагают в рядах по более высокой цене. На Центральном рынке конкуренция внелегальной торговли оттянула покупателей наружу, и многие продавцы используют свои киоски внутри рынка только для хранения товаров, а торгуют на улице. Внелегальная торговля стала настолько мощной, что уже трудно определить, что является центром — собственно рынок или окружающие его ряды.

Вторым типом размещения торговцев является мини-рынок — группа продавцов, которые формируют не ряды, а новый центр коммерческой деятельности. При переписи 1986 г. Институт обнаружил в столице 829 подобных новообразований. Эти рынки, слишком крупные и сложные для самообеспечения, предлагают любые мыслимые виды товаров и услуг. Они могут располагаться в традиционных городских кварталах, как, например, рынки Такора и Авенида Авиасьон. Во внелегальных поселениях, где обычно других рынков нет, они удовлетворяют все основные потребности жителей.

Особые права собственности

Когда мы изучали торговлю на закрепленных участках улиц, а особенно в закрепленных точках, мы обнаружили, что здесь, как и во внелегальных поселениях, существует внезаконная система правил, определяющих и регулирующих эту деятельность. Возникает особая взаимосвязь между продавцом и местом, на котором он укоренился, и определенные права на это место. Законы не знают аналогичных связей, поскольку с точки зрения официального права улица ничья и открыта для публики. Такие отношения мы назвали «особыми правами собственности».

Значение этих прав — с точки зрения продавца и клиента — в том, что они делают возможным хозяйственное использование общественного пространства, которое в обычных условиях служило бы только для транспорта и пешеходов. Эти права позволяют расширить и специализировать торговлю, поскольку закрепившийся на месте тележечник может запасать товары. Уже сам факт закрепления на месте означает, что продавец желает быть узнаваемым; это также признак надежности. Закрепление на месте облегчает создание репутации у покупателей и поставщиков. Хорошая репутация облегчает получение кредитов, в основном внелегальных, что открывает возможности для расширения операций. Любопытно, что многие легально действующие коммерсанты считаются с внеправовой концепцией «закрепления на месте».

Особое право собственности несовершенно, поскольку оно преходяще и внелегально. Оно не сопоставимо с законным правом собственности. Оно даже менее действенно, чем ожидаемое право собственности во внелегальных поселениях, потому что улицы и тротуары должны оставаться открытыми для общественного пользования. И, как следствие, над уличными торговцами постоянно висит угроза изгнания, особенно из мест напряженного уличного движения или растущего недовольства местных жителей. Строго говоря, эти права не позволяют строить солидные павильоны, имеющие воду, электричество, холодильники, кладовки, прилавки и все прочее, без чего нельзя поддерживать определенный объем торговли. Создание таких удобств, как туалеты, стоянки или скверы в сложившихся условиях практически невозможно.

Ущербность особого права собственности видна и в тех приемах, с помощью которых продавцы закрепляют или продают свои места на улицах. Исключительное право на точку есть результат длительной и постоянной торговли на одном месте. Чем больше продавцов рядом, тем действеннее исключительное право собственности, укрепленное близостью и общностью интересов.

Исключительное право достигается пребыванием в данном месте и часто включает посменную торговлю, так что в течение дня на одной точке торгуют разные люди. Обычно, например, если ранним утром точка занята продавцом готовых завтраков, а в 9-10 утра на его место заступает продавец соков, которого в полдень сменяет продавец ланча, которого в 4 часа пополудни сменяет продавец лекарственных трав, а его, наконец, продавец блюд китайской кухни и остается там до конца дня. Посменная торговля позволяет использовать тележку как большой магазин, что резко повышает ее коммерческую ценность. Каждый одиночный торговец может предложить лишь небольшой набор товаров и услуг. Когда скопление тележечников не улучшает торговлю, предпринимается попытка разнообразить товар, приспосабливая тележку к нуждам дня, круглосуточно используя, таким образом, коммерческую ценность данного места.

Возможность продажи точки также ограничена ущербностью особого права собственности: продавая участок улицы другому торговцу, трудно давать гарантии. Строго говоря, улица принадлежит публике, которая никогда не откажется от своей собственности, и продать можно только право хозяйственной эксплуатации пространства. Поэтому такая сделка нуждается в чем-то большем, чем писаный документ: заинтересованные стороны должны заручиться согласием других торговцев, занимающих данное место. Мы обнаружили, что для этого продавец куска улицы представляет покупателя как родственника, друга или земляка другим торговцам. Организация торговцев консолидирует отношения, взаимное признание торговцев заменяется членством в организации, а со временем уплатой взносов и соблюдением правил.

Все это и составляет внелегальную систему, компенсирующую торговцам отсутствие законных прав собственности. Для оценки коммерческой ценности этих прав на уличное пространство, мы изучили в январе 1985 г. небольшую выборку важнейших мест скопления уличных торговцев. По данным выборки, средняя цена 1 м2 оживленной улицы составляла 164 долл. Средняя точка площадью 4,3 м2 продавалась за 705 долл. Выяснилось, что в окрестностях Плаза Дос де Майо некоторые точки площадью 3 м2 продавались по меньшей мере за 1 тыс. долл.

Сам факт, что место на улице имеет свою цену, говорит о верности расчета первых уличных торговцев, что для клиентов важна стабильность предложения услуг. Так что когда торговец покупает точку, цена свидетельствует о ее ценности для клиентов.

Подобные операции могут основываться лишь на внелегальной системе, разработанной самими торговцами. Но и эта система, явно противоречащая требованиям закона, не дает торговцам необходимых гарантий. Отсюда попытки получить какое-то дополнительное признание особых прав собственности со стороны властей. Для этого лучше всего платить налог муниципальным властям. В 1985 г. все районы Лимы, за исключением Эль-Серкадо, Ла Молина и Сан Исидро, взимали такой налог и считали, что он не дает никакого права на дороги и тротуары, но обеспечивает разрешение торговать на территории муниципалитета. Результат оказался совершенно обратным, поскольку торговцы получили крайне важный элемент безопасности и стабильности для своих особых прав собственности. Вот почему они так заинтересованы в уплате этого налога и охотно демонстрируют квитанции об уплате. Они считают, что тем самым признаны их права. Забавно, что такое толкование довольно спокойно принимают и жители, и даже власти.

Власти весьма и весьма заинтересованы в этом налоге, поскольку уличные торговцы платят с 1 кв. м больше, чем другие. В феврале 1985 г., например, величина налога колебалась от одного до 18 центов в сутки при средней чуть меньше 5 центов. В районе Сан-Хуан де Мирафлорес, состоящем только из внелегальных поселений, уличные торговцы платили в среднем от 1,42 до 4,26 долл. за 1 м2 в год. В том же году для обычных магазинов налог составлял лишь 72 цента в год за метр. Уличные торговцы фактически платили на 98-495 % больше, чем стационарные магазины.

По данным Института, доход от этого налога был одним из самых важных для муниципальных властей. В общей сложности он принес в 1984 г. на 70 % большую прибыль, чем налог с официальных торговцев, и составил 29 % общей суммы налога на собственность, взимаемого с торговцев, промышленников, финансистов и владельцев законной недвижимости. Этот налог является важным средством укрепления особых прав собственности именно потому, что он выгоден и уличным торговцам, и властям. Торговцы платят его потому, что он дает им некоторую степень стабильности и защищенности, а власти взимают его, поскольку получают больший доход с квадратного метра, чем, если бы те же торговцы официально зарегистрировались.

Доходы от разрешений на торговлю позволяют объяснить, почему районные власти, у которых все прочие налоговые поступления отбирает центральное правительство, смирились с расширением внелегальной торговли.

Организации для самозащиты

Как только уличные торговцы начинают понимать, что их торговые точки представляют определенную ценность, у них усиливается стремление защитить их, поскольку особые права собственности достаточной защитой не являются. Поэтому возникают достаточно демократичные организации самозащиты, основная задача которых — оградить торговую точку от возможных посягательств со стороны других торговцев, местных жителей и властей. При необходимости может быть использована сила, однако более типичен способ решения острых проблем через переговоры.

Уличные торговцы научились привлекать национальную гвардию или муниципальную полицию для защиты своей территории от захватчиков. Луис Паредес Финильос, один из наиболее заметных их деятелей и лидер Плаза Дос де Майо, считается первым, кто использовал полицию для защиты особых прав собственности. Говорят, что когда Паредес впервые прибег к силам охраны правопорядка, то случайно пострадал сам: полиция, изгоняя новых торговцев-захватчиков, из-за ошибки в условной системе сигналов избила и его. За это среди друзей он получил прозвище Гильотен — по имени изобретателя гильотины, который, по их сведениям, пал жертвой собственного изобретения.

Тот факт, что точка приобрела экономическую ценность, побуждает заинтересованную в ней организацию поддерживать порядок и чистоту. Точка должна выглядеть как место, способное гарантировать качество товаров и услуг. Некоторые организации выработали приемы урегулирования конфликтов между внелегальными торговцами, а также берутся за создание или контроль системы посменной торговли, что хорошо для расширения ассортимента предлагаемых товаров.

Со временем, когда власти заметили эту проблему, вступили в диалог и даже кооптировали лидеров организаций самозащиты, функции последних расширились. Они проводили демонстрации политической поддержки, массовые кампании за чистоту улиц, чтобы задобрить городские власти, участвовали в ярмарках, политических акциях, а некоторые примкнули к партиям или движениям.

Но даже самые изощренные организации самозащиты структурно недостаточно сильны. Институт убедился, что торговцы участвуют в организациях, пока чувствуют угроза своим особым правам собственности, а в целом предпочитают индивидуальные выгоды коллективным. Поэтому отдельные торговцы покидают организации, когда это им выгодно. Природа их верности лидерам достаточно прагматична. Поскольку основная забота — более надежная защита особых прав собственности, нужны лидеры с достаточным количеством политических и бюрократических контактов. Как только к власти приходят новые люди, торговцы, не задумываясь, выбирают других защитников, имеющих необходимые контакты с новыми политиками.

Эти организации существуют в основном на двух уровнях: профсоюз или ассоциация — и федерация. (Любопытно, что организации мелких собственников создают профсоюзы только потому, что традиционные предпринимательские объединения не приняли их к себе — в отличие от левых партий. Отсюда — пролетарская терминология.) Организации первого уровня невелики и состоят, как правило, из торговцев квартала или окрестности. Это достаточно демократичные органы, именующие себя ассоциациями или профсоюзами. Решения принимаются на общих собраниях, а избранные исполнительные органы претворяют их в жизнь.

Поскольку цель организаций — защита территории и определение притязаний на собственность, их деятельность и значение зависят от внешних обстоятельств. Наскоки со стороны государственных органов, или других торговцев (внелегальных или легальных) бывают чисто локальными, и только в этих местах у продавцов появляется стимул объединяться. Можно сделать вывод, что такие организации существуют лишь при наличии определенной задачи. Их возможности ограничены прежде всего недостатком властных полномочий:

лидеры не могут, например, заставить упрямых торговцев платить за установку санитарно-технического оборудования, хранилищ и т. д. В результате весьма сложно улучшить условия в местах торговли и снизить недовольство жителей.

На федеративном уровне объединяются организации нескольких районов. Масштаб их деятельности шире, хотя численность невелика. Не имея достаточных сил, они, подобно профсоюзам и ассоциациям торговцев, главным образом только реагируют на атаки и начинания властей, а по собственной инициативе ничего не предпринимают. Невзирая на амбиции некоторых лидеров, эти объединения не имеют влияния на отдельных торговцев и могут лишь координировать усилия квартальных и районных организаций при отражении внешних нападений, осуществлять переговоры с властями и т. п.

Со временем две организации приобрели значимость: Федерация уличных торговцев Центрального рынка и прилегающих улиц (FEVACEL) и Федерация уличных торговцев Лимы и Кальяо (FEDEVAL). Эти объединения представляют две ясно различимые тенденции. Первое — профессиональный, политически независимый союз, вторым руководят марксисты. Оба сыграли важную роль в эволюции внелегальной торговли.

Неофициальные рынки

Второй тип внелегальной торговли представлен рынками, внелегально построенными самими торговцами или для них. Желание уйти с улиц вызвано стремлением расширять дело. Долгосрочные вложения в уличную собственность нерациональны. Эффективность торговли также невелика, поскольку возможный на улице диапазон товаров и услуг крайне ограничен. Торговцы не могут предоставлять кредит и не обеспечивают ремонт или замену купленного. Они не способны проверять качество товаров и не предоставляют клиентам специальной информации. Массу неудобств причиняет отсутствие складских помещений и систем охраны. Поэтому невозможно торговать сложными товарами, требующими предоставления покупателю дополнительных услуг.

Все это подталкивает к тому, чтобы уйти с улицы и сменить тележку на рыночный прилавок, а особые права собственности сделать более гарантированными.

Рынки и ярмарки

Институт обнаружил в Лиме 274 внелегальных рынка: 63 % были построены самими уличными торговцами через посредство организаций и 28 % — обычными строителями по заказу внелегалов или для продажи им. У нас нет информации об оставшихся 9 %. В целом, эти рынки строят вполне основательно, оборудуют холодильными установками, складами, торговыми секциями и сантехникой.

17,2 % внелегальных рынков города расположены в Сан-Хуан де Луриганчо. Следом идут районы Лима, Комас и Сан-Мартин де Поррес, насчитывающие 11,3, 9,2 и 8,4 % рынков соответственно. С другой стороны, в Магдалена дель Map, Мирафлорес и Сан Борджа лишь по одному рынку, а в Сан-Исидро, Хесус Мария и Ла Молина ни одного. Внелегальные рынки обслуживают, как видно, наименее благополучные районы: более половины из них (152, если быть точными) расположены во внелегальных поселениях.

Государство пыталось, хотя и безуспешно, участвовать в этом процессе. Оно сумело построить в общей сложности лишь 57 официальных рынков — по одному на пять внелегальных. Этот разрыв еще больше, если рассмотреть период в 20 лет (с 1965 по 1985 гг.): внелегалы тогда построили в 12 раз больше рынков, чем государство. Внелегальные рынки расположены гораздо удобнее для бедных, чем государственные: 36 % — в «официальной» Лиме, — 28 % — в Коно Норте, 20 % — в Коно Эсте и 16 % — в Коно Сур против 86 % государственных рынков в «официальной» Лиме, 9 % в Коно Норте, 5 % в Коно Эсте и полного их отсутствия в Коно Сур.

Ввиду скромных успехов государства в строительстве рынков, муниципальные власти в 1981 г. принялись создавать базары, чтобы убрать торговцев с улиц. Базары сооружались на живую нитку: скопище небольших ларьков, собранных из досок и тростниковых матов. Государство попыталось прямо вмешаться в деятельность торговцев на этих базарах, введя большое число ограничений на использование и передачу ларьков. Такие сделки, естественно, все равно совершались, но за спиной властей.

Несмотря на политическую поддержку властей, роль базаров во внелегальной торговле мала. В то время как на внелегальных рынках торговали 38 897 бывших уличных торговцев, на базарах — лишь 7150. Сравнение капиталовложений также в пользу внелегальных рынков: на их строительство было затрачено 40,9 млн. долл., а на устройство государственных базаров — только 85 тыс. долл. Даже если прибавить сюда 405 тыс. долл., вложенных торговцами в отделку своих ларьков на базарах, то и тогда разница остается громадной.

Обеспечивающие организации

С появлением внелегальных рынков понадобились и новые формы организации торговцев — уже не столько для защиты их прав, сколько для обеспечения их интересов. С этой целью группа квартальных организаций формирует ассоциацию или кооператив для собирания средств на строительство рынка. У таких ассоциаций есть четко определенные задачи в деле финансирования и управления, чего не бывает, когда смысл объединения сводится к защите от властей или к переговорам с ними. Устойчивость задач делает ассоциации более деятельными и инициативными образованиями, чем группы самообороны, они весьма демократичны и состав их шире.

Цель этих ассоциаций — только строительство зданий для рынков, они не вмешиваются в сам процесс торговли. Как и во внелегальных поселениях, эти организации обычно принимают форму кооператива. Причина в том, что начиная с 1960 г. и особенно при Революционном правительстве вооруженных сил (1968–1980 гг.) государство предоставляло кооперативам особые права, и деятелям черного рынка стало выгодно скрываться и защищаться от властей именно под такой крышей.

При строительстве рынков возникает множество проблем, в основном связанных с особой природой приобретаемых прав собственности. Особенных сложностей нет, когда рынок создается на освоенных городских землях, уже оборудованных требующимися по закону удобствами. Если же рынок размещается на территории внелегального поселения, торговцы получают лишь ожидаемое право собственности, как и другие жители этих мест. Сам факт того, что большинство рынков возникли именно в таких поселениях, означает, что торговцы взваливали на себя еще и затраты на внелегальное приобретение собственности.

Получение кредита на строительство рынка — это еще одна проблема. Неопределенность с правами собственности снижает ценность земли. Недоступность и негибкость рынков капитала порождают дополнительные издержки. Поэтому торговцы строят лишь на средства, собранные с членов организации. Не раз случалось, что строительство полностью останавливалось из-за отсутствия денег. Существуют еще и организационные проблемы. Частные и внелегальные объединения зависят только от добровольного сотрудничества торговцев. Взносы не выплачиваются вовремя, решения принимаются со значительной задержкой. Эти трудности усугубляются в кооперативах, поскольку разница в размерах взносов не отражается на руководстве и управлении. Члены кооператива не склонны увеличивать взносы, раз их права на дополнительную собственность не признаются. Вокруг этого возникало много споров: на лидеров организаций подавали в суд, помещения арестовывали, были скандалы и другие неприятности.

Как мы увидим в главе 5 «Издержки и значение закона», официальные правила строительства рынков более всего препятствуют доступу продавцов к легальным формам торговли. Поэтому обеспечивающие организации должны были привлекать огромные средства для защиты новых рынков от возможного захвата другими торговцами.

Все эти проблемы резко увеличивают бремя дополнительных расходов для торговцев, решивших уйти с улиц. Изучение истории 5 рынков показало, что продавцам приходилось ждать вступления в права собственности в среднем около 17 лет.

Эволюция внелегальной торговли

Эволюция внелегальной торговли протекала под воздействием изменяющихся обстоятельств: массовых движений, конфликтующих интересов, споров и насилия.

В данном разделе описаны 13 стадий эволюции и расширения внелегального общества и соответствующего сжатия подзаконного общества.

Признание внелегальной торговли частью городских порядков

Именно представители официального общества сотни лет назад открыли двери для внелегальности, признав, что коробейники и лоточники являются частью культурных традиций и нравов города. Внелегальная торговля имеет в Перу давнюю историю. В андских колониальных городах, а позднее и в столице республики, по улицам бродило или сидело за импровизированными прилавками великое множество торговцев. Как пишет историк Мигель Кабелло де Вальбоа, инка Тупак Юпанки приказал объявить по империи, что всякий желающий торговать может свободно перемещаться по стране, а чинящие им препятствия будут подвергнуты суровому наказанию. Первый колониальный запрет на уличную торговлю издал в 1594 г. вице-король Гарсиа Уртадо де Мендоса, маркиз Каньеты. Наблюдения путешественников XIX в. свидетельствуют о существовании торговли, ведущейся вне закона и расширяющейся вместе с ростом городов.

Первыми уличными торговцами были обнищавшие испанцы или креолы, в основном бедные солдаты или неудачливые моряки, чей расовый статус обеспечивал снисходительность со стороны расистски настроенной администрации вице-короля. Позднее другие расовые группы — метисы, негры, мулаты — воспользовались выгодами положения, созданного этой снисходительностью, а в XVII в. к ним присоединились индейцы. Веками колониальные власти, в зависимости от ситуации, колебались между снисходительностью и репрессиями. Снисходительность заключалась, главным образом, во взимании налога за право уличной торговли. С некоторыми перерывами налог этот действовал с 1553 г., когда письменным патентом короля Испании городу Лиме было разрешено пользоваться доходом от налогов на уличных торговцев. Вершина снисходительности была достигнута в 1778 г., когда колониальный инспектор Арече признал уличных торговцев одной из гильдий Лимы, наряду с носильщиками, лавочниками и посыльными.

Репрессии были тоже часты. В колониальные времена уличные торговцы изгонялись или торговля запрещалась по меньшей мере в следующие годы: 1557, 1560, 1580, 1594, 1603, 1614, 1617, 1620, 1622, 1630, 1639, 1670, 1671, 1673, 1690, 1770, 1796, 1798, 1800 и 1804. Так же было и во времена Республики. В 1850 г. президент Рамон Кастилья приказал изгнать уличных торговцев с Пласа де Армас и применить, если потребуется, силу. В ходе войны с Чили вооруженные силы, занимавшие Лиму и возглавляемые Патрисио Линчем, безуспешно пытались воздействовать на торговцев штрафами и жестокими наказаниями. После 1884 г. число муниципальных указов, направленных против уличных торговцев, постоянно росло.

Однако в первые сто лет республики уличные торговцы признавались составной частью городской жизни. Художники (Панчо Фиерро), писатели (Рикардо Пальма или Мануэль Асенсио Сегюра), фотографы (Эугене Курре) использовали в своих работах типажи уличных торговцев. Мануэль Атанасио Фуэнтес писал, что один из них, на Агведита, был более известен своими прохладительными напитками и сластями, чем изобретатель телеграфа. Официальное общество рассматривало внелегальную торговлю как часть культурных традиций и нравов города и не осознавало, что она может однажды создать угрозу легальной торговле и преобразить лицо города — настолько малочисленны были в то время уличные торговцы. Такое отношение позволяло мигрантам использовать уличную торговлю как лазейку для вхождения в городскую жизнь.

Муниципальное регулирование как шаг к признанию

Внелегальная торговля была косвенно признана муниципальными властями, когда последние занялись детальным регламентированием уличной торговли.

Правовые требования к уличной торговле были весьма отрывочны и специфичны. Указ от 14 сентября 1915 г. представляет собой первый набор правил, упорядочивающих уличную торговлю. Этот указ требовал не только приобретения разрешения на торговлю и регистрации, но и запрещал торговлю продовольствием, предписывал конструкцию тележек и других средств для перевозки товаров, вводил проверки здоровья продавцов.

Указ, однако, не давал продавцам никакого права на уличное пространство. Совет столицы определял уличного торговца как человека, передвигающегося по улице и останавливающегося лишь на время, необходимое для продажи товара. Из этого следует, что уже тогда были и другие торговцы, закрепившиеся на неких местах и обладавшие особыми правами собственности.

Указ достиг эффекта, обратного ожидаемому. Своим сводом правил, регулирующих деятельность уличных торговцев, власти просто создали для них законное пространство. Число уличных торговцев, разумеется, выросло, а с ним и их стремление прекратить торговлю вразнос и обрести особые права собственности на торговые точки. В январе 1916 г. Совет столицы принял второй указ, почти дословно воспроизводивший положения первого и вводивший денежные штрафы за его нарушение.

Основа особых прав собственности

В ходе третьего этапа эволюции уличные торговцы, несмотря на значительное сопротивление властей, постепенно развили особые права собственности. На это ушло около трех десятилетий. С ростом числа торговцев и усложнением их деятельности попытки закрепиться в облюбованных точках уличного пространства стали неизбежными. Реакция государства была непоследовательной. По указам 1915 и 1916 гг. торговцы должны были перемещаться по улицам, останавливаясь лишь на время продажи товара. В первое десятилетие века бродячие торговцы платили ежедневно по 50 центавов, а киоскеры и ларечники — невероятные 5 солей в день с квадратного метра.

Такой метод годился, пока уличных торговцев было немного. Как только число их стало расти, центральное правительство попыталось ограничить этот рост. Оно приостановило взимание налога, дабы предотвратить возникновение особых прав собственности на размещение торговой точки. Из-за этого решения муниципалитет лишился столь значительных доходов, что в 1936 г. начал взимать налог нелегально. Торговцы ожили, стали возникать скопления ларьков, уличное пространство включилось в коммерческую жизнь. В 1944 г. центральное правительство было вынуждено отступить.

В конечном итоге государство всякий раз уступало — налог в обмен на освоение улиц. В 1946 г. группа APRA в сенате попыталась провести закон, по которому налог на право уличной торговли должен был стать постоянным источником дохода для муниципалитетов. 11 декабря 1947 г. этот закон был принят. Городской Совет разрешил торговцам временно обосновываться там, где они не мешают движению и не конкурируют со стационарной торговлей.

Конкуренция со стационарной торговлей

Четвертая стадия развития отмечена переходом от традиционных товаров разносчиков — местные лакомства, горячие и холодные напитки — к продаже товаров и услуг, то есть вторжением в сферу стационарной торговли.

В первом десятилетии XX в. муниципальное правительство враждовало с продавцами готовой пищи, вводило запреты и наказания в бесплодной попытке управлять ими. Торговцы стали подключаться к другим городским промыслам. И все большее число разносчиков оседало в ларьках, которые начали торговать контрабандой и нелегальной продукцией. Ассортимент уличной торговли пополнился галантереей, парфюмерией и косметикой; появились уличные лудильщики и сантехники. Растущая конкуренция со стороны уличных продавцов встревожила легальных торговцев, которые потребовали вмешательства государства.

Правительство Аугусто Б. Легуйа, например, законом от 1927 г. обязало торговцев регистрироваться в патентном или промышленном налоговом регистре, давать сведения о своих оборотных средствах и месте жительства, иметь и предъявлять документы о поставках товара, подтверждающие его законное происхождение. Ни одно из этих положений, однако, не запрещало конкуренцию со стационарной торговлей. Девять лет спустя правительство запретило продавать на улице все, за исключением продуктов питания и галантереи. Но и этот запрет успеха не имел. Объем торговли расширялся, а доходы от нее росли.

Возникновение первых внелегальных рынков

Строительство первых внелегальных рынков в Лиме ознаменовало окончательный провал попыток муниципалитета совладать с уличной торговлей. Признание особых прав собственности позволило продавцам увеличивать товарооборот, получать кредиты от поставщиков, создавать организации и откладывать деньги, чтобы переместиться с улиц на рынки, специально для них построенные. В 1950 г. были сооружены первые два рынка — лишь капля в море, поскольку в те времена на каждый внелегальный рынок приходилось восемь государственных.

Одновременно государство продолжало терять контроль над улицами, так что правительству пришлось опубликовать в крупных газетах предупреждения уличным торговцам о том, что существуют законы, регулирующие их деятельность. Однако законы эти продолжали нарушаться, и чтобы повернуть вспять нежелательные процессы, власти вынуждены были пересмотреть политику, принятую с 1936 г., и возвратиться к урегулированию проблемы в целом. 24 ноября 1959 г. Совет столицы, возглавляемый мэром Гектором Гарсия Рибейро, принял новый указ, который действовал — по крайней мере официально — вплоть до 1981 г.

Указ Рибейро определял уличных торговцев как лиц, которые, используя легкие средства транспортировки, могут торговать в отведенных для этого местах города, останавливаясь на улице лишь на время, необходимое для торговли. Разница в формулировке значительная. Закон 1936 г. разрешал останавливаться на улице только на время, необходимое для продажи товара клиенту. В 1947 г. торговцам уже разрешалось останавливаться для торговли, то есть можно было понимать так, что им разрешено занимать улицы на весь рабочий день. Указ был победой торговцев. Они получили возможность увеличить количество товаров, перевозимых на тележках, а значит и объем коммерческих операций. Стало возможным продавать не только продовольствие и безделушки, но и игрушки, парфюмерию, туалетные принадлежности, кожгалантерею, украшения, инструменты.

Следует отметить, что три положения этого указа были направлены на ограждение стационарной торговли от конкуренции со стороны внелегалов. Во-первых, им запрещалось торговать дорогими товарами. Во-вторых, их капитал не мог превышать 72 долл. США. В-третьих, магазинам, торгующим украшениями и печатной продукцией, разрешалось выставлять свои витрины и стойки на улицах, другими словами, указ разрешал им конкурировать с внелегалами на равных. Но ни одна из этих мер не подействовала. В 1962 г. мэр Гарсия Рибейро отказался контролировать уличных торговцев, поскольку они являются частью «аграрной проблемы национального масштаба», вынуждающей безработных крестьян искать заработок в городах. Это решение не поколебало решимости торговцев уйти с улиц. К тому времени на каждые три государственных рынка в Лиме приходилось два внелегальных.

Рынки — альтернатива уличной торговле

Шестая стадия была отмечена решительными действиями муниципальных властей в борьбе скорее со следствиями, чем с причинами внелегальной торговли. И борьба эта необратимо искажала отношения: толкая торговцев строить внелегальные рынки, провоцируя на противостояние с властями, она одновременно вела к политизации различных групп торговцев.

Новый муниципалитет, возглавляемый Луисом Бедойя Рейесом, победившим на выборах 1963 г., пытался найти практический подход к проблеме. Торговцы были на улицах, продавали всевозможные товары, и убрать их, не создавая в городе пустоты, было невозможно. Но и оставить их на улицах было нельзя, поскольку они мешали движению, нарушали санитарные нормы, — были соломинкой в глазу. Кроме того, они нечестно конкурировали со стационарной торговлей. Чтобы убрать их с улиц, нужны были рынки.

Не видя выхода, муниципалитет начал строить рынок Сан-Ильдефонсо, чтобы переместить затем туда значительную часть уличных торговцев. Предусматривалась возможность расширения рынка для приема новых продавцов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.