Старая технология

Старая технология

Как-то раз я работал с артистом. Проводя свою стандартную коуч-сессию, я обратил внимание на одну деталь. Дело было перед спектаклем, до начала оставалось часа четыре. Клиент был очень расстроен, утром его мать отвезли в больницу.

Я немного растерялся, потому что не знал, что в таких случаях, кроме стандартного утешения, можно сделать. Наша встреча прошла как-то уныло, и я так и остался один на один с вопросом: «Как можно было помочь?» Эта мысль не оставляла меня. Но особенно не давала покоя после того, как я увидел его вечером на сцене. Я сидел в первом ряду и очень хорошо видел все, что происходит с моим клиентом, исполняющим роль счастливого человека.

Каково же было мое удивление, когда я увидел, что глаза артиста светились от счастья и он заряжал позитивом всех зрителей. Я был ошарашен и повергнут. Этот человек, видимо, знает ответ на вопрос, который мучает меня уже больше десяти лет.

Я никак не мог понять, как человек, у которого мать находится в тяжелом состоянии, был способен так играть?

Утром я сразу позвонил ему и попросил о встрече. И первым моим вопросом был вопрос о том, что он чувствовал, когда играл.

– Я чувствовал то, что мне нужно было чувствовать по моей роли, – ответил он.

– То есть ты не просто имитировал, а чувствовал то, что играл? – удивленно спросил я. – Ты хочешь мне сказать, что в том эпизоде, когда ты играл счастливчика, это было настоящее твое состояние на тот момент?

– Именно. – Он посмотрел на меня исподлобья и спросил. – Ты, видимо, хочешь спросить, как это возможно? – И еще через мгновенье добавил. – Нас этому учили.

– Где? – спросил я недоуменно, подумав, что это за филигранный тренинг он проходил, а я не знаю о нем.

– В театральном. Это, собственно, и есть система Станиславского.

У меня внутри что-то вспыхнуло. Я не изучал систему Станиславского, но случай, который произошел с моим клиентом, был не первым в истории. Это может делать почти каждый профессиональный артист. То есть существует алгоритм, с помощью которого можно вызывать состояние удовольствия у любого человека, продуктивность которого тут же увеличивалась на порядок. Я спросил его: «Ты можешь мне рассказать, как ты это делаешь?»

Наш разговор был долгим, и все закончилось поисками теории Станиславского и еще двумя бессонными ночами, когда я не мог оторваться от его книги, описывающей полную технологию подготовки артиста. «Кажется, я нашел, – говорил я себе, – теперь могу научить этому других».

К этому моменту мне уже было абсолютно понятно, что все статистики успешных людей, все великие дела и компании, победы на выборах или в значимых тендерах, просто драйв в жизни или теплый дом и родная семья – это все возможно только при одном условии. Если то, что ты делал, к чему шел и стремился, ты делал с удовольствием.

Мне было это понятно, я только не мог одного – создавать свое удовольствие от работы тогда, когда я этого хочу, а не быть следствием и находиться в ожидании, когда это состояние возникнет. Неужто мой клиент, когда шел на свой спектакль, молился об этом состоянии или надеялся, что оно начнется просто потому, что он взойдет на театральный помост?

Я уже умел поднимать настроение клиента и вводить его в хорошее состояние. Но искал нечто другое. Я искал технологию, которой человек мог бы воспользоваться без помощи инструктора, тренера или консультанта.

Нужно ли говорить о том, как внимательно я штудировал систему Станиславского? Хотите знать, нашел ли я то, что искал? Нет. Конечно, я нашел там очень многое, что можно применять для успеха, и в первую очередь – управление своими и чужими эмоциями. Я нашел идею самой игры: «тактический способ обмана собственного ума», который постоянно вмешивается. Но мне казалось, я вот-вот найду и самое главное, что я искал, – механизм создания удовольствия в работе. Но все было тщетно.

Да, собственно говоря, и способ, который применил мой клиент, – это совсем не то, что мне надо, и работает он только в одном случае – если человек артист и у него есть роль. «Но люди в массе своей не артисты, а их повседневная работа не ассоциируется у них с ролью», – говорил я себе.

Вечером я позвонил клиенту домой, чтобы справиться о здоровье его матери, и каково было мое удивление, когда в трубке я услышал голос раздавленного горем человека. Где тот, кого я видел вчера, и почему он не мог так же сделать сегодня? Ответ лежал на поверхности – сегодня он не играл роль. Ее не было. Мой рецепт от Станиславского провалился.

Я не знаю, почему я не сдавался. Может быть, это миссия всей моей жизни и кто-то сверху меня ведет? Так или иначе, я понимал, что три года практики в роли коуч-консультанта дали мне понимание, что именно нужно делать, чтобы клиент мог воспрянуть духом, потому что в другом состоянии (по сути, не духовном) он мало на что годен.

Однажды по совету коллеги я применил технику «отмотки пленки назад». Она как-то мне сказала: «Ты должен найти свой способ. Брось умные книги. Если ты сам получал удовольствие и неоднократно – способ есть. Поэтому отматывай пленку всех тех случаев, когда ты создавал нужный тебе эффект, и пытайся зафиксировать те действия, которые предшествовали появлению удовольствия». А потом помог случай.