Владимир Набоков (1899–1977)
Владимир Набоков (1899–1977)
Родившийся в России писатель славился своими причудами в работе. Так, с 1950 г. он делал первые наброски карандашом на разграфленных учетных карточках, собирая их в длинных каталожных ящиках. Набоков утверждал, что роман складывается у него в голове целиком, в готовой форме, еще до того, как он приступал к работе. Этот метод позволял ему записывать кусочки текста без всякой последовательности, в том порядке, в каком они приходили ему в голову, а затем, тасуя свои записи, он мог быстро сложить целые страницы, главы и даже части книги. Коробка с карточками служила также переносным письменным столом: первый вариант «Лолиты» писатель начал во время путешествия по Америке и работал по ночам на заднем сиденье припаркованного автомобиля – по его словам, то было единственное место, где не было ни шума, ни рукописей. И только после нескольких месяцев такой работы он отдавал наконец карточки жене, чтобы она подготовила напечатанный текст, а затем несколько раз основательно перерабатывал этот материал.
В молодости Набоков предпочитал писать в постели, прикуривая одну сигарету от другой, но когда стал старше и бросил курить, привычки изменились. В интервью 1964-го он поведал: «Обычно мой день начинается за чудесной старомодной конторкой в моем кабинете. Потом, когда сила притяжения начинает пощипывать икры, я сажусь в удобное кресло за обыкновенный письменный стол, и, наконец, когда тяжесть ползет вверх по позвоночнику, я ложусь на диван в углу моего маленького кабинета»[124].
В эту пору они с женой занимали шестикомнатные апартаменты на верхнем этаже Palace Hotel в Монтре (Швейцария) с видом на Женевское озеро. В том же интервью Набоков рассказывал:
«Зимой я встаю около семи: мой будильник – альпийская красноногая галка, большая черная птица с блестящими перьями и крупным желтым клювом, которая навещает мой балкон и весьма мелодично клекочет. Некоторое время лежу в постели, обдумываю и планирую день. Около восьми – бритье, завтрак, медитация в тронной позе, ванна – в таком вот порядке. Потом до обеда я работаю у себя в кабинете, делая перерыв для короткой прогулки с женой вдоль озера. В то или иное время почти все знаменитые русские писатели XIX в. бродили здесь: Жуковский, Гоголь, Достоевский, Толстой, который ухаживал за гостиничными служанками не без ущерба для здоровья, и множество русских поэтов. Впрочем, то же самое можно сказать о Ницце или Риме. Второй завтрак у нас около часа, и в 13.30 я вновь сижу за столом и непрерывно работаю до 18.30. Потом прогулка к киоску за английскими газетами и в семь обед. Никакой работы после обеда. Ложусь около девяти. Читаю до половины двенадцатого, а потом ворочаюсь от бессонницы до часу ночи».
«У меня обычные привычки, я неприхотлив в еде, я ни за что не променяю мою любимую яичницу с ветчиной на меню, в котором тьма опечаток»[125], – сказал он в другом интервью.
«Из иных острых удовольствий назову телетрансляцию футбольного матча, порой бокал вина или треугольный глоток баночного пива, солнечные ванны на лужайке, а также сочинение шахматных задач»[126].
И, разумеется, писатель получал удовольствие от охоты на своих любимых бабочек, чем и занимался летом на склонах Альп, иной раз пробегая за день 25 километров, из-за чего, как он угрюмо признавался, спал еще хуже, чем зимой.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.