Кто входит в класс миллиардеров?

Кто входит в класс миллиардеров?

В мировых СМИ Индию любят отождествлять с ее активными и успешными предпринимателями из сферы высоких технологий – людьми, лица которых часто украшают обложки международных журналов. Однако при таком подходе абсолютно упускается из виду интроспективный, высококонтекстный аспект этой нации. В последнее время индийских предпринимателей все больше вытесняет из списка миллиардеров новая группа – провинциальные финансовые магнаты, сколотившие состояние благодаря полезным контактам с властями штатов и монополизировавшие благодаря этому рынок в базовых для своего региона отраслях, например горном деле и недвижимости. Индия всегда «производила» много миллиардеров, отчасти потому, что закрытые группы оставляли почти весь экономический пирог себе любимым. Кроме того, в стране напрочь отсутствуют налоги на богатство и наследство. Огромные состояния тут сколачиваются быстрее, чем в любой другой стране нашей планеты. Если в 2000 году в топ-сотне миллиардеров мира не было ни одного индийского олигарха, то сейчас их семь – больше только в США, России и Германии. В этой категории Индия обогнала Китай (от него в топ-списке пять миллиардеров) и Японию (ноль имен).

Правила уличного движения: Мумбаи

Далее вашему вниманию представлен список богатейших миллиардеров мира, в котором также указано, на чем они сделали свои миллиарды и сколько именно. Эти данные весьма показательны. Если в стране слишком много миллиардеров по сравнению с размерами ее экономики, значит, баланс нарушен. (В России, например, насчитывается 100 миллиардеров, то есть примерно столько же, сколько в Китае, хотя экономика России в четыре раза меньше китайской). Кроме того, если «среднестатистический» миллиардер владеет десятками миллиардов, а не просто миллиардом-другим, это может привести страну к застою (единственный развивающийся рынок, на котором среднее состояние миллиардера составляет более 10 миллиардов долларов, – это Мексика).

Если миллиардеры страны делают свои состояния в основном благодаря покровительству государства, а не продуктивным новым отраслям, это нередко ведет к нарастанию недовольства в обществе (например, именно этим фактором были вызваны серьезные народные волнения в Индонезии в конце 1990-х годов). Здоровые формирующиеся рынки обязательно будут «плодить» своих миллиардеров, но их число должно быть пропорционально размерам экономики; миллиардерам нужно чувствовать конкуренцию и угрозу вылететь из вожделенного списка. В идеале необходимо, чтобы они создавали свои огромные состояния благодаря успешной деятельности в продуктивных секторах экономики, а не тесным связям с политической элитой. Основой любого процветающего капиталистического общества является творческое разрушение, а поскольку лица с полезными связями в верхах получают все, что им нужно, просто благодаря установившемуся порядку, их, без сомнения, следует считать врагами капитализма.

Список миллиардеров

Источник: Forbes, IMF WEO, сентябрь 2011 г.

Если сравнить, как изменяются топ-десятки индийских и китайских миллиардеров, сразу видно, что экономики этих стран развиваются совершенно по-разному. В списке Китая мы видим постоянную ротацию: одни фамилии вылетают, новые появляются, и ни один из вошедших в перечень миллиардеров по сумме состояния ни разу не поднимался выше потолка в 10 миллиардов долларов. Иными словами, есть все основания полагать, что руководство этой страны строго следит за соблюдением неписаного правила, ограничивающего общие размеры состояний своих граждан. А как объяснить то, что за последние пятнадцать лет Китай добился более впечатляющих показателей экономического роста и суммарного богатства, чем любая другая страна мира, но при этом самый богатый китаец владеет в настоящее время всего примерно девятью миллиардами долларов, что значительно меньше, чем могут похвастаться миллиардеры намного меньших экономик, например Мексики, России и Нигерии? Не менее красноречив и тот факт, что человек, названный в 2007 году богатейшим гражданином Китая – основатель крупнейшей в стране дисконтной сети магазинов электроники Хуан Гуанюй, – в настоящее время отбывает долгий тюремный срок по обвинению в инсайдерстве, манипуляциях на рынке ценных бумаг и взяточничестве. Как и один из его предшественников, талантливый предприниматель Моу Кижонг, получивший пожизненный срок за мошенничество в банковской сфере. Никто, конечно же, не думает, что обвинения в адрес этих людей были беспочвенными, но эти факты ярко демонстрируют, что в Китае сформировалась уникальная бизнес-культура, в которой власти, судя по всему, обращают особо пристальное внимание на те махинации, в результате которых сколачиваются миллиардные состояния. Очевидно, что главная цель руководства Китая в данном случае заключается в том, чтобы сдерживать негодование и обиду общества на богачей и ограничивать влияние толстосумов на политические решения. И, следует сказать, в определенном смысле эта стратегия приносит неплохие плоды. Конечно, в Китае тоже нередко вспыхивают забастовки и протесты против коррумпированности местных чиновников, но в Индии сегодня ширится движение вооруженных маоистов, известных под названием наксалиты. Они особенно сильны в некоторых центральных штатах, например Чхаттисгархе и Джаркханде, богатых природными ресурсами, где новоиспеченные богачи сколотили львиную долю новых состояний при поддержке коррумпированных властей.

По такому показателю, как доля суммарного состояния миллиардеров в экономике страны в целом, Индия отстает только от России и Малайзии. И ротация в топ-десятке в последнее время постоянно замедляется. Девять из десяти богатейших индийских миллиардеров в списке Forbes за 2010 год входили и в список 2006 года, в то время как в 2006 году таких «долгожителей» было всего пять. Сегодня многие индийские супербогачи пока еще вызывают у сограждан в основном чувство национальной гордости, а вовсе не обиды, и могут путешествовать по стране, не опасаясь за свою безопасность, но это приятное для них положение дел может скоро измениться. Клановый капитализм – рак, разъедающий страну; именно поэтому (низкоконтекстные) Соединенные Штаты, столкнувшись в 1920-х годах с такой же проблемой, решительно выступили против баронов-разбойников и уничтожили их монополии. Со времени принятия антимонопольных законов американская экономика постоянно «тасует» списки богатых и влиятельных людей и компаний. Индекс Доу-Джонса, охватывающий тридцать промышленных американских компаний-лидеров, пребывает в постоянном движении; в среднем за пятнадцать лет меняется больше половины его членов. На рынке Индии ротация тоже имеет место, однако на конец 2011 года двадцать семь из тридцати топ-компаний, отслеживаемых с применением сравнительного индекса Sensex, перешли в этот список из списка 2006 года. То есть 90 процентов. А в 2006 году этот показатель составлял всего 68 процентов. Более того, на топ-десятку акций, входящих в индекс Sensex, приходится две трети от общей стоимости активов, а на топ-десятку из Доу-Джонса всего половина, что, безусловно, свидетельствует о более высокой концентрации корпоративных активов в Индии.

Все это свидетельства усиливающегося застоя в верхних эшелонах индийской элиты, явления, характерного для любого высококонтекстного общества. Проявляется оно и в знаменитом Болливуде, где безраздельно правит кумовство и на главные роли обычно приглашают дочерей и сыновей высокопоставленных кинодеятелей. Большинство молодых членов индийского парламента – политические князьки или «наследственные депутаты», получившие кресла в наследство от отцов или других близких родственников. В вышедшей в 2010 году книге Патрика Френча «Индия: портрет» (India: A Portrait) рассказывается, что абсолютно все члены нижней палаты парламента страны младше тридцати лет занимают этот пост по наследству; среди депутатов в возрасте от 41 до 50 лет эта пропорция уменьшается до 37 процентов, в возрастной группе 51–60 лет – до 21 процента, в группе 61–70 лет – до 16 процентов и в группе 71–80 – до 10 процентов. В правящей партии «Индийский национальный конгресс» наблюдалась еще более вопиющая ситуация: каждый член Конгресса младше тридцати пяти был потомственным депутатом.

Причина, по которой семейные династии успешно выживают в стране, где население склонно голосовать против должностных лиц, заключается в том, что эти политические деятели вообще никогда не уходят из политики. Они просто ждут очередных выборов и готовят реванш. Во многих штатах политическая конкуренция сводится к обычной «карусели»: две занимающие прочное положение партии просто меняются постами и местами в администрации. Зачастую это региональные партии, сфокусированные на проблемах провинций, даже в крупных и богатых штатах, таких как Уттар-Прадеш и Тамилнад. В Тамилнаде, например, тамильская Националистическая партия (ее чаще называют «Дравида Муннетра Кажагам», то есть Федерация дравидского прогресса, сокращенно ДМК) впервые победила партию Конгресса в конце 1960-х и с тех пор на каждых выборах меряется силами с местной отколовшейся партийной группировкой АИАДМК. В этих местах партия Конгресса и БДП («Бхаратия джаната парти» – Индийская народная партия) считаются чем-то вроде младшеньких. Данная комбинация крепнущего отвращения избирателей с все глубже укореняющимся политикумом провинций способствует вызреванию в Индии национального движения нового типа. Возможно, именно этим можно объяснить нынешний подъем движения, возглавляемого известным общественным деятелем Анна Хазаре, агрессивные протесты которого, направленные прежде всего против коррупции, привлекли огромное внимание растущего среднего класса Индии.