«Нефтяное проклятие» – в чем оно заключается?

«Нефтяное проклятие» – в чем оно заключается?

Индонезия – одна из немногих стран мира, экономика которой сильно зависит от сырьевых товаров, и при этом не создается впечатления, что многие ее граждане живут совершенно не по средствам. В Джакарте редко встретишь кичащихся богатством нуворишей, которых так много в Москве, и цены тут не идут ни в какое сравнение с ценами в Рио. Номер в Four Seasons в Джакарте обойдется вам менее чем в 250 долларов – сравните со средним для зарождающихся рынков показателем в 460 долларов за ночь в отеле этой высококлассной гостиничной сети. Структурная инфляция в Индонезии ниже, чем в России или Бразилии, а поскольку она инвестирует (но не потребляет) больше этих стран, есть все основания рассчитывать на то, что в ближайшие годы Индонезия будет расти более быстрыми темпами. Словом, эта сырьевая экономика работает весьма эффективно.

Глядя на Индонезию, и другие государства Юго-Восточной Азии начинают ощущать, что процесс, приведший к валютному кризису 1997 года, повернулся вспять. Одним из мощных катализаторов кризиса стало принятое в 1994 году решение Китая побороть серьезный экономический спад путем резкой девальвации юаня и удержания его на низком уровне в течение всего последующего десятилетия. Возможно, только один этот ход больше, чем любые другие меры, ослабил конкурентоспособность экспорта с рынков Юго-Восточной Азии, которые не могли соответственно отреагировать на девальвацию китайской валюты, ибо их валюта была жестко привязана к доллару. Уменьшение доходов от экспорта привело к кризису платежного баланса, поскольку страны Юго-Восточной Азии не могли выплатить внешние долги. Но в последние годы Китай позволяет юаню понемногу расти, а зарплата в стране вообще растет довольно быстро, из-за чего конкурентоспособность экспорта из стран Юго-Восточной Азии на мировом рынке постепенно возвращается на прежний уровень.

Затраты на наем фабричного труда в Китае заметно выросли, в среднем с менее чем 200 долларов в 2005 году до 450 долларов в месяц в 2010 году. По состоянию на 2010 год затраты на рабочую силу в Китае были почти в два раза выше, чем в Таиланде, примерно в три раза выше, чем на Филиппинах, и в четыре раза выше, чем в Индонезии. Предприниматели из Таиланда и Индонезии говорят, что это напоминает им ситуацию в 1990-е годы, проигрываемую в обратном направлении, – они чувствуют себя так, будто набирают обороты в конкурентной борьбе с китайцами. А по мере того как глобальные рынки все больше осознают, что чаша преимуществ по показателям затрат себестоимости опять склоняется в сторону стран Юго-Восточной Азии, вполне возможно, что скоро деньги потекут в такие страны, как Индонезия, не менее бурным потоком, каким они вытекали из них в конце 1990-х годов.

Богатство природными ресурсами, которое прежде считали проклятием, источником шальных денег, подрывающим стремление и волю нации к труду и высоким свершениям, сегодня считают серьезным конкурентным преимуществом, так как от него в огромной мере выиграл целый ряд стран, от Бразилии до России. А Индонезия – единственная азиатская экономика, благословленная сразу в двух отношениях: это четвертая по плотности населения страна мира, при этом обладающая огромными неиспользованными резервами нефти, угля, пальмового масла и никеля. Но что еще важнее, она тратит свои невероятные сырьевые богатства намного разумнее большинства других таких же счастливчиков.