1.4. Современные психологические исследования об общественниках и предметниках

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

1.4. Современные психологические исследования об общественниках и предметниках

Современная психология накопила факты, наглядно свидетельствующие, что отношения между общественниками и предметниками не являются химерой и в наши дни.

Обратимся к диссертационному исследованию Д. Козина [6], которое фиксирует, что современные школьные отличники имеют чаще предметный интеллект, а троечники — социальный, эмоциональный. И отношения между отличниками и троечниками, их психотипологические, интеллектуальные особенности имеют многие сходные черты с отношениями между предметниками и общественниками.

Это касается и мужчин, и женщин. Ведь мужчина, которого изгоняли из племени, не мог начать новый род один. Распространяются ли высказанные предположения на женщин, есть ли научные данные на этот счёт сегодня? И в настоящее время наблюдается противоречие в развитии социального и предметного интеллектов, и особенно у женщин. Так, у женщин, которые были отличницами в школе, менее развита социальная адаптивность:

«У женщин-отличниц выявлена тенденция осложнения семейных, личных проблем: они чаще остаются незамужними, чаще разводятся. К этому приводит высокая требовательность к избраннику, высокая самооценка, а также негативные акцентуации черт личности, которые у них достаточно рельефны.

В то же время более сильные акцентуации у женщин-троечниц не приводят к актуализации их семейных проблем. Это связано с тем, что с детских лет такие лица привыкли подстраиваться под предъявляемые требования, приобретают навык адаптации к различным лицам».

Но главное заключается в выявленной зависимости, о которой рассуждает С. Савельев.

«Выявлено, что отличники и троечники придерживаются разных стратегий, стилей профессиональной деятельности. Отличники статистически чаще являются прекрасными специалистами-предметниками, то есть людьми, которые хорошо разбираются в технологических процессах, в тех явлениях, которыми они управляют и в тех задачах, на решение которых они нацелены. Их стратегию достижения цели профессиональной деятельности можно назвать стратегией технологической, производственной компетентности. В то же время бывшие троечники менее способны охватить своим интеллектом, навыками, знаниями суть управляемых ими процессов, но более точно улавливают систему межличностных отношений, могут более успешно, чем среднестатистический отличник, „подстроиться“ под различных людей. Поэтому они выбирают стратегию, которую условно можно назвать стратегией компетентности в системе производственных отношений и межличностного общения, стратегией социальной конкурентности».

Это важное добавление к рассуждениям палеонтолога об исторических коллизиях в развитии социального и предметного интеллекта уже стало фактом науки. Отличники статистически чаще имеют предметный интеллект, существует статистически устойчивая связь между успеваемостью в школе и величиной IQ. IQ устойчив и с возрастом изменяется незначительно. Поэтому личностные особенности отличников и троечников устойчиво проявляются на всех этапах их жизненного пути.

«Психологические особенности отличников и троечников достаточно устойчивы на жизненном пути и проявляются на стадии зрелости. На стадии профориентации и профессионального самоопределения это проявляется в большей предрасположенности отличников и меньшей предрасположенности троечников к профессиональной деятельности типа „человек-знак“.

На стадии профессиональной деятельности эти особенности проявляются в большей предрасположенности отличников к интеллектуализированным видам деятельности, а мужчин-троечников — к успешной деятельности в системе жёстких межличностных отношений (служба в армии на должностях младших командиров и др.).

В период профессиональной деятельности, связанной с работой с людьми, у отличников и троечников вырабатываются несколько различные стратегии достижения успеха: отличники более предрасположены к стратегии технологической, производственной компетентности, а троечники — к стратегии компетентности в системе межличностных отношений, социальной конкурентности. Троечниками эта стратегия выбирается в силу наличия у них способности успешной адаптации к людям с различными характерологическими особенностями, способностями. Они достаточно компетентны, чтобы преодолеть возможные конфликтные и полуконфликтные отношения между людьми, подстроиться под них, создать условия для того, чтобы лучшие специалисты нашли продуктивные решения. Данная стратегия достижения успеха в области управления и организаторской деятельности сохраняется на протяжении всей жизни человека. И троечники, и отличники могут менять свою стратегию, применяя элементы и той и другой, но все-таки различия между ними относительно устойчивы. Выбор троечниками стратегии социальной конкурентности обусловлена не тем, что их личностные качества более подходят к общению, взаимодействию с людьми, чем у отличников, а тем, что эта способность у троечников выражена более рельефно, чем способность к овладению технологической стороной управляемых процессов. У троечников в процессе профессиональной деятельности достаточно часто срабатывают механизмы компенсации и гиперкомпенсации»[6].

Но, возможно, эти данные противоречат данным классических исследований интеллекта, в частности, с помощью тестов. Нет. Д. Ушаков [18] приводит данные систематических исследований школьников с 5 по 11 класс тестами на вербальную креативность и на математические способности. Если брать всех школьников, то в целом противоречий в развитии социального (вербальная креативность) и предметного (математические способности) интеллектов нет. Но если выбрать группу особо успевающих и группу отстающих в учёбе школьников, по сути отличников и троечников, то в этих группах во всех классах выявлены отрицательные корреляции при решении тестов на предметный и социальный интеллекты. Более высокие результаты по каждому из этих тестов связаны уже с развитием специальных способностей, специализацией личности с раннего детства.

Различия, противоречия есть, но на таком уровне, что это не всегда замечается даже в ходе научных исследований. Это как бы замаскировано, скрыто. Это как бы потенции, которые содержаться в каждом из нас и при определённых условиях могут раскрыться. Более того, эффект предметника и общественника не бросается сразу в глаза и при наблюдении за людьми в условиях производственных и иных коллективов. Общественники тонко скрывают своё эгоистическое начало, стремление жить за счёт предметников, подчинять их себе. Нужны годы совместного пребывания, чтобы люди разобрались, что этот больше говорит, чем делает, а этот делает, но не может постоять за себя в системе межличностных отношений. Он компетентнее, но начальником не стал, его обошли… Различие между психотипами как бы оживает в стрессовых ситуациях, и проявляется быстрее. И все мы находимся как бы между этими двумя психотипами, но в конечном счете как с правой и левой рукой: более развита или правая или левая рука, или социальный или предметный интеллекты.

Эти скрытые проблемы были зафиксированы при углублённом психологическом обследовании госслужащих высокого уровня в России.

«В зависимости от индивидуально-психологических особенностей и силы личности представители высших эшелонов власти используют для достижения успеха две стратегии. Первая — эффективная предметная деятельность. Это обычно путь профессионалов высочайшего класса, для которых самоутверждение в профессиональной области является главной жизненной целью. Они уверены в себе и убеждены, что смогут добиться уважения и почёта при любом режиме. „Слабое место“ таких людей — известная уязвимость, даже беззащитность в системе межличностных отношений. О них нередко забывают после того, как разрешаются критические ситуации, которые они „вытянули“.

Вторая стратегия — это межличностное общение с целью демонстрации своих лучших качеств, преданности, использование неофициальных связей. Речь идёт отнюдь не о пустых или никчёмных людях. Они делают большое, нужное дело — сплачивают высший эшелон власти, способствуют формированию монолитной единой команды, нивелируют крайние, взаимоисключающие точки зрения, предотвращают возможные глубокие противоречия.

Те, кто выбирает данную стратегию (назовём их условно „общественниками“), обладают удивительным свойством входить в доверие, достигать глубокого взаимопонимания, тонко чувствовать настроение, реакцию собеседника. В предметной деятельности они не столь профессиональны и потому вынуждены объединяться с себе подобными, не давая тем самым представителям первой группы, менее способным к объединению, возможности занять доминирующие позиции в системе власти. В кризисных ситуациях такого рода люди как бы уходят в сторону, открывая путь для самоутверждения „предметникам“, но по мере стабилизации положения вновь становятся решающей силой.

Достичь тонкости, даже виртуозности в общении помогает им и акцентуация (необычная выраженность) некоторых личностных качеств. Это, например, умение и желание преподать себя, преподнести в особом, выгодном свете, казаться более значимым, чем есть на самом деле (так называемая шкала маниакальности теста MMPI), или способность быль оригинальным, нестандартным, динамичным (чуть более высокие значения по уже упоминавшийся шкале шизоидности).

При этом, повторим, неправомерно считать, что „общественники“ не нужны. Они выполняют очень важную функцию: выбирают из идей „предметников“ наиболее обоснованные, а затем распространяют и утверждают эти идеи в сознании других. Но их доля не должна превышать 15–20 % общей численности госслужащих, иначе слишком велика опасность возникновения интриг противостояния неофициальных и официальных структур, других негативных явлений, которые могут дестабилизировать обстановку» [2].

Итак, есть предметники и общественники. На эволюционном пути победили общественники. Они сжали горло предметникам и отпускают сжатие, когда просто не могут без рук и головы тех, кого крепко держат в своих руках. И в настоящее время деление на предметников и общественников актуально для человечества. В зависимости от типа личности, типа интеллекта люди придерживаются разных стратегий жизнедеятельности. И для выживания в эпоху компьютерных технологий, в эпоху покорения космоса общественники вынуждены объединяться, подчинять себе предметников, аналогично тому, как это делали их далёкие предки.

Если это так, то интеллект успешного руководителя, человека не может быть только предметным или только социальным. Он не может быть только социальным, эмоциональным, так как современные технологии требуют развитого предметного интеллекта, высокого IQ. Он не может быть только предметным, так как общественники стремятся при каждом удобном случае перехватить власть. И без чувствования, понимания, присущего лицам с более высоким социальным, эмоциональным интеллектом просто невозможно оставаться успешным на протяжении многих лет. Поэтому руководитель должен иметь и развитый эмоциональный, социальный интеллект, который в настоящее время в психологической науке диагностируется с помощью специальных тестов на EQ.

Тесты на EQ появились относительно недавно. В то же время исследования в области изучения типа интеллекта идут десятилетия. Научные результаты накапливаются так же десятилетиями. Поэтому противоречивость формирования IQ и EQ у руководителей можно диагностировать и на основании ранее применявшихся тестовых методик. Между предметным и социальным, эмоциональным интеллектом есть противоречие, которое можно диагностировать с помощью традиционных тестов.

Мы взяли 300 человек — руководителей достаточно высокого уровня (от директора завода и выше). Они были обследованы серией методик. Оптимальная истероидность у успешных руководителей отражает в значительной степени уровень развития их эмоционального, социального интеллекта. Этот научный факт хорошо представлен в исследовании С. Епифанцева [4]. Чрезмерно высокий уровень развития эмоционального интеллекта статистически чаще связано с более низким уровнем развития предметного интеллекта. Чрезмерный уровень развития предметного интеллекта статистически чаще связан с более низким уровнем развития эмоционального интеллекта.

Зависимости те же, что и у школьников при решении тестов, диагностирующих социальный и предметный интеллекты. В группе лиц с высоким предметным интеллектом менее выражены способности к эмоциональному взаимодействию с окружающими, в частности истероидность. В группе лиц с низким уровнем развития предметного интеллекта более выражены акцентуации, которые облегчают эмоциональные, социальные контакты.

В своём стиле деятельности, по своим способностям люди как бы придерживаются несколько иных стилей профессиональной деятельности: в большей степени или общественники, или предметники. Хотя основная масса может быть и общественниками, и предметниками. И это сдерживает понимание описанных отличий.

Всё как при обследовании школьников. У основной массы людей развит и социальный, и предметный интеллект. Но чрезмерно высокий уровень развития того или иного типа интеллекта уже связан с менее высоким уровнем развития относительно противоположного типа интеллекта, относительно противоположного типа личности. Однако без специальных психологических исследований это может быть и не заметным.

Важно учитывать и то, что тип интеллекта у людей, у экономически активного населения меняется и с десятилетиями.

Принципиальное уточнение. В каждом человеке в той или иной степени присутствуют черты, метапрограммы, психологические особенности как общественников, так и предметников. Более того, у самых «продвинутых» предметников в той или иной степени могут присутствовать стратегии деятельности, характерные для общественников.

В диссертационном исследовании Р. Енакаевой [3] выявлена зависимость экспертных оценок от типа личности самих экспертов. Лица с предметным и социальным интеллектом используют относительно противоположные стратегии оценивания. Вот один из важнейших выводов этого исследования.

«В результате проведённого экспериментально-психодиагностического анализа личности и деятельности экспертов выявлено, что эксперты в зависимости от своих личностных и иных особенностей придерживаются относительно противоположных стилей деятельности: ориентации на мнение других и ориентации на соответствие оцениваемого явления выдвинутым критериям. Установлено, что черты личности экспертов, диагностированные с помощью тестовых методик, влияют на характер деятельности эксперта и его оценки.

Выявлено, что ситуация экспертных оценок оказывает большее влияние на мнение, оценки эмоционализированных экспертов, которые близки к художественному, эмоциональному типу личности. У экспертов с художественным, эмоциональным типом личности оценка больше зависит от ситуации, контекста оценивания, она более подвижна, изменчива. На данный тип экспертов оказывает существенное влияние окружение, работники управленческих структур, эмоциональная, социально-психологическая атмосфера при проведении экспертизы.

Выявлены психологические признаки латентной конфликтности экспертов. Выявлен эффект чрезмерной технологической сработанности экспертов и его психологические признаки. Суть этого эффекта заключается в том, что технология проведения экспертных оценок становится настолько отработанной, ясной, что многие её моменты, компоненты делаются как бы автоматически, без всестороннего анализа условий, особенностей данной конкретной ситуации».

По сути дела интеллектуальные, личностные особенности экспертов связаны с более выраженным у них социальным или предметным интеллектом.

«Выявлен эффект двухполюсной ориентацией экспертов при оценивании. Один полюс этой ориентации направлен на суть изучаемой проблемы, степень соответствия изучаемого явления выдвинутым критериям; иной полюс — это мнение других экспертов. Эксперты бессознательно придерживаются или стратегии поиска истины, или стратегии поиска консенсуса с другими лицами. В связи с этим можно выделить три группы экспертов: — с ведущей ориентирующей на поиск истины, — с ведущей ориентацией на сохранение своего статуса, на достижение единства во взглядах, консенсуса с другими, — промежуточная группа, которая стремится придерживаться и той и иной стратегии в зависимости от ситуации.

Эти группы экспертов отличаются своими личностными особенностями.

Первая группа экспертов характеризуется достаточно высоким уровнем предметных знаний, высоким значением IQ, наличием самостоятельных научных работ, публикаций, отсутствием продолжительного опыта руководством крупными коллективами.

Вторая группа экспертов характеризуется достаточно высоким уровнем общительности, наличием опыта руководства людьми, несколько сниженными по отношению к представителям первой группы интеллектуальными способностями, нередко приподнятыми значениями по шкале истероидности (Ну), психастении (Pt), феминизированности (Fe) теста MMPI, что может быть проинтерпретировано как наличие некоторых акцентуаций в личности. По-видимому, наличие этих акцентуаций предопределяет то, что данные лица статистически чаще используют защитные реакции, которые порой „уводят“ группу экспертов от поиска истины, но позволяют сохранить достаточно высокий личностный статус в этой группе лиц, в системе взаимоотношений с другими.

Третья группа экспертов характеризуется достаточно сбалансированным типом личности, наличием в ней относительно противоположных черт. Для таких лиц характерны в среднем промежуточные значения между первой и второй группой по интеллектуальным тестам. Нередко у них наблюдаются сочетание таких качеств, которые как бы взаимно уравновешивают друг друга. Так, относительно высокие значения по шкале паранойяльности у них сочетаются с наличием приподнятых значений по шкале Fe и Hy методики MMPI. Для данной группы экспертов чаще свойственен опыт руководства коллективами, нередко немалыми».

Таким образом, даже мышление специалистов высокого уровня, которых отбирают для экспертных оценок, существенно зависит от их личностных особенностей как предметников или как общественников. Разные психотипы задействуют разные стратегии оценивания, экспертных оценок. Отсюда и разные выводы. Даже умные, продвинутые специалисты, предметники по своей сути, вмещают в себя стратегии мышления характерные и для общественников.

В цитируемом исследовании выявлены социально-психологические феномены, деформирующие точность экспертных оценок. В зависимости от типа личности, типа интеллекта экспертов система их профессиональных сравнений варьирует, ориентируясь преимущественно на мнение других или на объективные критерии оценок, на собственно технологические процессы. Выявлено, что сложности в работе экспертов привносят лица с истероидной, маниакальной, паранойяльной и другими акцентуациями. И что удивительно, эти акцентуации более характерны для успешных руководителей [4]. Есть достаточные основания считать перечисленные умеренные акцентуации отражением способностей человека входить в социальные контакты, это вероятностный признак наличия у людей социального интеллекта. Причём по мере усложнения задачи, которая стоит перед экспертами растёт влияние окружения на принимаемые экспертами заключения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.