Очередной провал рынка?

Очередной провал рынка?

С недавних пор в качестве примера несостоятельности рынка настойчиво предлагается такое явление, как зависимость от предшествующего пути. Идея заключается в том, что рынки могут «застревать» на траектории развития, которая явно уступает другому возможному курсу. При этом никто из участников рынка в одиночку не в состоянии изменить ситуацию — именно в этом смысле рынок, как говорят, «застревает». Для любого отдельного участника рынка издержки перехода на более эффективный путь непомерно высоки. Однако он бы пошел на это, будь он уверен, что то же самое сделают все остальные.

Хороший пример такого рода — предпочтения лево- или правостороннего движения при езде на автомобиле. Допустим, ученые выяснили, что движение по левой стороне дороги, как в Великобритании, требует значительно меньшего напряжения, чем по правой стороне, как, например, в США. Узнав об этом, я, возможно, предпочел бы перейти на левостороннее движение. Но я совсем не хочу стать первым, кто сделает это! Поскольку все остальные рассуждают точно так же, мы продолжаем ездить по правой стороне.

Следовательно, заключают те, кто говорит о несостоятельности рынка, только государство обладает достаточными возможностями для того, чтобы увести рынок с неэффективного пути. В популярной литературе обычно приводятся три примера, иллюстрирующих зависимость от предшествующего пути:

• клавиатура Дворака, «превосходящая» альтернатива нашему нынешнему стандарту QWERTY;

• формат видеокассет «Бетамакс», который уступил формату VHS в бытовой видеотехнике;

• операционная система «Макинтош», которая, как принято считать, предпочтительнее доминирующей ныне платформы «Виндоуз»/«Интел» («Винтел»).

В экономическом смысле термин «превосходящий» означает превосходство в удовлетворении нужд потребителей с учетом текущей конфигурации факторов производства. Инженер может считать, что «мерседес» превосходит «хонду», но тот факт, что «мерседес» уступает «хонде» по объемам продаж, нельзя считать провалом рынка. Это отражение способности рынка удовлетворять желания широких масс потребителей. С экономической точки зрения утверждение о превосходстве перечисленных выше технологий-«неудачников» ошибочно. Ничто не говорит в пользу того, что триумф альтернативных стандартов является нарушением суверенитета потребителей. Более того, нет никаких причин полагать, что государственный контроль за разработкой этих технологий мог бы привести к лучшему результату.

Несколько примеров иллюстрируют, насколько общим местом стала идея о том, что клавиатура Дворака, видеокассеты «Бетамакс» и операционная система «Макинтош» были более качественными продуктами, которые капризный рынок взял и отверг.

Джаред Даймонд в апрельском номере журнала «Дискавер мэгэзин» за 1997 год сообщает: «Неизмеримо более эффективная клавиатура Дворака названа в честь Августа Дворака... История с QWERTY иллюстрирует гораздо более общее явление: как привычка и приверженность формирует историю технического прогресса и культуры, зачастую определяя, какие инновации войдут в обиход и станут повсеместными, а какие будут отвергнуты».

В номере журнала «Ваерд мэгэзин» за август 1998 года встречаем такое высказывание: «Но, разумеется, "наиболее подходящий" в технологическом отношении далеко не всегда означает "наилучший" — привет, "Макинтош" и "Бетамакс"».

Пол Кедроски в том же «Ваерд мэгэзин» так представляет главного защитника подобных аргументов: «Брайан Артур... — отец-основатель "экономической теории возрастающей отдачи ", нового направления, изучающего, каким образом доминирующие игроки "формирующихся" рынков могут препятствовать инновационному процессу, навязывая людям менее качественные технические стандарты. Вспомните о старую битву между VHS и "Бетамакс", и вы поймете, почему более эффективные технологии не всегда одерживают верх в борьбе за потребителя».

Эти три примера выдвигаются в качестве основного доказательства теории «сильной зависимости от предшествующего пути» — краеугольного камня «экономической теории возрастающей отдачи». Ее суть состоит в следующем: в мире высоких технологий, в отличие от старых промышленных отраслей, размер прибыли компании возрастает с каждым новым клиентом. В качестве типичного примера приводится ситуация с «Майкрософт»: утверждается, что в то время, как дополнительные издержки «Майкрософт» на продажу каждого следующего экземпляра операционной системы «Виндоуз» уменьшаются, ценность «Виндо-уз» с каждой продажей увеличивается на все большую величину. (Весьма спорное утверждение. В нем учитываются лишь материальные издержки тиражирования программы, но упускается из виду тот факт, что каждого нового покупателя привлечь будет несколько труднее, чем предыдущего.) Экономическая теория возрастающей отдачи гласит, что по причине предполагаемого преимущества масштаба уже устоявшийся рыночный лидер будет способен подавить конкурентов, появившихся позднее. Это ведет к сильной зависимости от предшествующего пути, поскольку даже если появившиеся позднее компании предложат более качественную продукцию, у них не будет шансов закрепиться на рынке.

При этом имеет смысл различать слабую и сильную зависимость от предшествующего пути. В первом случае говорится всего лишь о том, что будущее в определенной степени зависит от прошлого. К примеру, присутствие в экономике неадаптируемых капитальных товаров приведет к более консервативным решениям при выборе методов производства, нежели в том случае, если бы таковые отсутствовали. Однако это к лучшему, поскольку только тогда, когда инвестиции в новые технологии с лихвой окупают издержки отказа от существующих капитальных товаров, они находят эффективное применение ограниченным общественным ресурсам. Мизес подчеркивает, что, располагая сегодняшними знаниями, мы бы предпочли, чтобы предприниматели прошлого принимали совсем иные производственные решения. Но это всего лишь неизбежное следствие того обстоятельства, что будущее было и остается неопределенным и что людям свойственно ошибаться. Сегодня наша задача — выбрать оптимальный путь с учетом того, что прошлое было таким, как оно было, и сформировало нынешнюю ситуацию, которую мы должны воспринимать как данность. Лишь будущее дает возможность заменить то, что есть, тем, чему следует быть.

Теория «сильной» зависимости идет значительно дальше «слабого» варианта и утверждает, что мы часто «застреваем» на использовании худших товаров даже тогда, когда «общество» могло бы извлечь выгоды от перехода к более качественным продуктам. Сторонники этой теории уверены, что зависимость от предшествующего пути может привести к ситуации, в которую государство могло бы с пользой вмешаться, чтобы переориентировать рынок на более эффективные стандарты.

Первая ошибка аргумента сильной зависимости от предшествующего пути состоит в том, что не существует никакого иного объективного критерия, позволяющего оценить, является ли та или иная технология «более выгодной для общества», кроме прибылей и убытков предпринимателей, остановивших на ней свой выбор. Как мы выяснили при рассмотрении проблемы экономического расчета, с которой сталкивается социалистическая экономика, невозможно определить, получили ли потребители прямую выгоду от некоего существенного изменения на макроуровне технологического ландшафта. Одни потребители выиграют, другие понесут ущерб, но нельзя «суммировать» эти изменения, чтобы вывести итоговый показатель «прибыли общества».

Однако, если невозможно с помощью вычислений или измерений установить, что для общества один стандарт выгоднее другого, это еще не означает, что для этой цели нельзя прибегнуть к человеческому пониманию. Можно, например, признать, что для общества целесообразнее в ресторанах в качестве столовых приборов и кухонного инструмента использовать ножи, а не пилы. Но даже при таком более мягком подходе недостаточно доказательств того, что перечисленные выше якобы более эффективные стандарты действительно были лучше. Давайте исследуем три популярных примера, выдвигаемых сторонниками теории сильной зависимости от предшествующего пути, и посмотрим, способны ли их доводы выдержать строгую проверку.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.