6.8. Напутствие на будущее И.В.Сталина большевикам 6.8.1. Отказаться от марксизма
6.8. Напутствие на будущее И.В.Сталина большевикам
6.8.1. Отказаться от марксизма
И содержание “Экономических проблем социализма в СССР” говорит о том, что это произведение И.В.Сталина стало достоянием людей, миновав разнородную самоцензуру толпо-“элитарного” общества именно таким путём: бездумно исполнительные аппаратчики не поняли и пропустили в печать [352], а более глубокомысленная «мировая закулиса», действуя через свою периферию, не успела воспрепятствовать публикации и распространению этой работы в обществе.
Эта работа характеризуется тем, что её однозначное прочтение — независимое от понимания общего течения глобальной истории — невозможно. Иными словами, каково понимание общего течения глобальной истории — таков и смысл, выносимый читателем из “Экономических проблем социализма в СССР” [353].
Есть множество бесплодно мечтающих о коммунизме людей, не освободившихся от власти марксизма над их миропониманием, которые ссылаются на “Экономические проблемы социализма в СССР” именно как на образец развития марксистской теории И.В.Сталиным, ориентированного на построение коммунизма. Они не осознают, что эта работа — смертный приговор марксизму, однако выраженный в языковых формах самoго же марксизма. Они не осознают этого факта точно так же, как не осознавали его и в 1952 г. «опекуны» И.В.Сталина от аппаратной мафии и от «мировой закулисы», допустив публикацию этого сборника статей и писем-ответов участникам экономической дискуссии.
Такое ошибочное мнение проистекает из двух обстоятельств: первое — нежелание и неумение людей самостоятельно осмыслять течение жизни; второе — в “Экономических проблемах социализма в СССР” есть множество фраз, производящих впечатление, что И.В.Сталин — верный служитель марксизма. Одна из наиболее впечатляющих фраз такого рода звучит так:
«Если охарактеризовать точку зрения т. Ярошенко в двух словах, то следует сказать, что она является немарксистской, — следовательно, глубоко ошибочной» (Экономические проблемы социализма в СССР”, “Об ошибках т. Ярошенко Л.Д.”, раздел I. “Главная ошибка т. Ярошенко”).
Иными словами, только подход к возникающим проблемам с позиций марксизма даёт ключи к их решению и тем самым обогащает марксистскую науку:
«Марксизм понимает законы науки, — всё равно, идёт ли речь о законах естествознания или о законах политической экономии, — как отражение объективных процессов, происходящих независимо от воли людей. Люди могут открыть эти законы, познать их, изучить их, учитывать их в своих действиях, использовать их в интересах общества, но они не могут изменить или отменить их. Тем более они не могут сформировать или создавать новые законы науки» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, “Замечания по экономическим вопросам, связанным с ноябрьской дискуссией 1951 года”, раздел 1. “Вопрос о характере экономических законов при социализме”).
И соответственно, для успеха в деле строительства коммунизма необходимо воспитывать подрастающие поколения в духе марксизма-ленинизма:
«Итак, законы политической экономии при социализме являются объективными законами, отражающими закономерность процессов экономической жизни, совершающихся независимо от нашей воли. Люди, отрицающие это положение, отрицают, по сути дела, науку, отрицая же науку, отрицают тем самым возможность всякого предвидения, — следовательно, отрицают возможность руководства экономической жизнью.
Могут сказать, что всё сказанное здесь правильно и общеизвестно, но в нём нет ничего нового и что, следовательно, не стоит тратить время на повторение общеизвестных истин. Конечно, здесь действительно нет ничего нового, но было бы неправильно думать, что не стоит тратить время на повторение некоторых известных нам истин. Дело в том, что к нам, как руководящему ядру, каждый год подходят тысячи новых молодых кадров, они горят желанием помочь нам, горят желанием показать себя, но не имеют достаточно марксистского воспитания, не знают многих, нам хорошо известных, истин и вынуждены блуждать в потемках. Они ошеломлены колоссальными достижениями Советской власти, им кружат голову необычайные успехи советского строя [354], и они начинают воображать, что Советская власть «всё может», что ей «всё нипочем», что она может уничтожить законы науки, сформировать новые законы. Как нам быть с этими товарищами? Как их воспитать в духе марксизма-ленинизма? Я думаю, что систематическое повторение так называемых «общеизвестных» истин, терпеливое их разъяснение является одним из лучших средств марксистского воспитания этих товарищей» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, “Замечания по экономическим вопросам, связанным с ноябрьской дискуссией 1951 года”, раздел 1. “Вопрос о характере экономических законов при социализме”).
При прочтении приведённых фрагментов из “Экономических проблем социализма в СССР”, — если не вдаваться в смысл некоторых деталей, — складывается общее впечатление, что это — типичный образец агитации за изучение марксизма и пропаганды марксизма как теоретической основы строительства коммунизма.
Но то, что показано нами в приведённой выше подборке фрагментов — шаблон восприятия, подсунутый верующим в марксизм без его знания и без понимания Жизни, который позволяет им спокойно отнести И.В.Сталина к марксистам и потому не препятствовать распространению этой работы в обществе, в культуре которого господствует культ марксизма. И такого рода шаблонов восприятия, однозначно выводящих на мнение «это — марксизм» в “Экономических проблемах социализма в СССР” не один. Поэтому все, кто хочет в это верить, не желая думать и брать ответственность на себя, — верят, что И.В.Сталин — «истинный марксист, творчески развивающий марксистское наследие применительно к новым историческим условиям», либо — «тупой, как и все марксисты, и потому пытался разрешать возникающие проблемы на основе марксизма, не выходя из его рамок».
Если же вдаваться в осмысление именно «деталей», распределённых по всему тексту “Экономических проблем социализма в СССР”, зная марксизм хотя бы в основных его положениях, то эта работа по своему содержанию — беспощадный антимарксизм, тихой сапой проникший в авторитетную классику марксистской литературы тех лет и говорящий на общепринятом в ней языке.
Её антимарксистская суть — это одна из причин, вследствие которой о ней ни хорошо, ни плохо не вспоминают марксисты последующего времени. Они если и не понимают, то чуют: обсуждение её в обществе — публичная смертная казнь марксизма.
Действительно, как учит марксизм, основной вопрос всякой философии это «вопрос об отношении сознания к бытию, мышления к материи, природе, рассматриваемый с двух сторон: во-первых, что является первичным — дух или природа [355], материя или сознание — и во-вторых, как относится знание о мире к самому миру, или, иначе, соответствует ли сознание бытию, способно ли оно верно отражать мир» (“Философский словарь” под редакцией академика И.Т.Фролова, Москва, «Политиздат», 1981 г., стр. 266).
Эта проблематика может быть возведена в ранг «основного вопроса» только заказчиками философии, предназначенной для того, чтобы оторвать человека от жизни и сделать его зависимым от толкователей потока событий жизни, опирающихся на какую-то иную — таимую ими от остального общества — философию.
Это так, поскольку и безо всяких интеллектуальных ухищрений и логических доказательств и историко-философской начитанности большинству людей, так или и иначе вынужденных повседневно разрешать большие и маленькие проблемы в своей жизни, интуитивно ясно следующее:
· вне зависимости от ответа на первую составляющую вопроса: «первичен дух (т.е. Бог), природа — порождение духа (Бога) вторична»; либо «первична природа — сознание человеческое вторично», — изменить объективно имеющуюся данность бытия человек не в силах. А ответ на вопрос, какое из двух мнений соответствует объективной истине? — лежит вне области доказательств средствами какой-либо логики, чему подтверждение тысячелетний нескончаемый спор логических и цитатно-догматических философских школ “научного” материализма и оккультизма — “научного” идеализма.
· по второй составляющей «основного вопроса» марксистско-ленинской философии также безо всяких логических ухищрений большинству интуитивно ясно, что знание о Мире может и соответствовать самому Миру, а может и не соответствовать ему. В тех случаях, когда люди действуют на основе знания, соответствующего Миру, их деятельность успешна; если действуют на основе знаний или лжезнаний (иллюзорных представлений), не соответствующих жизненным обстоятельствам, то их деятельность достигает результатов, худших, чем предполагалось перед её началом, вплоть до того, что терпит полный крах, и это может повлечь за собой большие человеческие жертвы и природные катаклизмы.
И потому только философия, способная давать ответы на вопросы в реальной жизни: будут ли результаты деятельности хуже, чем хочется перед её началом? либо будут не хуже (т.е. будут в точности такими, как предполагается, или даже лучше), чем хочется перед её началом? — обладает действительной практической значимостью в повседневной жизни большинства.
Иными словами, основной вопрос практически полезной мудрости — это вопрос о предсказуемости последствий с детальностью, достаточной для ведения деятельности людьми (включая и управление обстоятельствами) как в одиночку, так и коллективно в реально складывающихся жизненных обстоятельствах.
И соответственно этой практически полезной житейской мудрости, не имеющей ничего общего с надуманными логическими и шизофреническими конструкциями марксизма, в котором проблематика управления не рассматривается ни вообще, ни в каких-то частных аспектах, И.В.Сталин, подрывая господство марксизма и «основного вопроса» его философии над умами людей в обществе, во втором приведённом нами фрагменте пишет:
«… законы политической экономии при социализме являются объективными законами, отражающими закономерность процессов экономической жизни, совершающихся независимо от нашей воли. Люди, отрицающие это положение, отрицают, по сути дела, науку, отрицая же науку, отрицают тем самым возможность всякого предвидения, — следовательно, отрицают возможность руководства экономической жизнью».
Именно потому, что в марксизме проблематика предвидения и управления разнородными процессами и организации их самоуправления не рассматривается, а философия и политэкономия марксизма построены так, чтобы воспрепятствовать пониманию процессов управления на основе предвидения вообще и в экономике, в частности, — написанное И.В.Сталиным в этом фрагменте не имеет никакого содержательного отношения ни к марксизму, ни к его так называемому «творческому развитию применительно к новым историческим условиям».
Однако известно, что из достаточно большого по объему текста, затрагивающего широкий спектр разнородных проблем, можно надёргать цитат, упорядочить их в определённой последовательности, прокомментировать их и таким путём доказать на словах практически любой заранее заказанный вывод. Тем не менее показанный нами немарксистский подход И.В.Сталина к проблеме руководства экономической жизнью общества не является результатом такого рода злоупотреблений подбором фактов и логикой их осмысления.
Соответственно приведённой нами постановке задачи об организации управления экономической жизнью общества, И.В.Сталин выражает своё неприятие и марксистской политэкономии, на основе которой организация управления хозяйственной деятельностью общества невозможна [356] ни практически, ни теоретически. В работах ВП СССР об этом говорилось неоднократно, начиная с 1994 г. Однако соответствующий фрагмент текста “Экономических проблем социализма в СССР” приводился с большими по объему изъятиями. Здесь же мы приведём его полностью:
«… совершенно не правы те товарищи, которые заявляют, что, поскольку социалистическое общество не ликвидирует товарные формы производства, у нас должны быть якобы восстановлены все экономические категории, свойственные капитализму: рабочая сила, как товар, прибавочная стоимость, капитал, прибыль на капитал, средняя норма прибыли и т.п. Эти товарищи смешивают товарное производство с капиталистическим производством и полагают, что раз есть товарное производство, то должно быть и капиталистическое производство. Они не понимают, что наше товарное производство коренным образом отличается от товарного производства при капитализме (выделено нами при цитировании [357]).
Более того, я думаю, что необходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из “Капитала” Маркса, где Маркс занимался анализом капитализма, и искусственно приклеиваемые к нашим социалистическим отношениям. Я имею в виду, между прочим, такие понятия, как «необходимый» и «прибавочный» труд, «необходимый» и «прибавочный» продукт, «необходимое» и «прибавочное» время (выделено при цитировании нами). Маркс анализировал капитализм для того, чтобы выяснить источник эксплуатации рабочего класса, прибавочную стоимость, и дать рабочему классу, лишенному средств производства, духовное оружие для свержения капитализма. Понятно, что Маркс пользуется при этом понятиями (категориями), вполне соответствующими капиталистическим отношениям [358]. Но более чем странно пользоваться теперь этими понятиями, когда рабочий класс не только не лишен власти и средств производства, а, наоборот, держит в своих руках власть и владеет средствами производства. Довольно абсурдно звучат теперь, при нашем строе, слова о рабочей силе, как товаре, и о «найме» рабочих: как будто рабочий класс, владеющий средствами производства, сам себе нанимается и сам себе продает свою рабочую силу. Столь же странно теперь говорить о «необходимом» и «прибавочном» труде: как будто труд рабочих в наших условиях, отданный обществу на расширение производства, развитие образования, здравоохранения, на организацию обороны и т.д., не является столь же необходимым для рабочего класса, стоящего ныне у власти, как и труд, затраченный на покрытие личных потребностей рабочего и его семьи.
Следует отметить, что Маркс в своём труде “Критика Готской программы”, где он исследует уже не капитализм, а, между прочим, первую фазу коммунистического общества, признаёт труд, отданный обществу на расширение производства, на образование, здравоохранение, управленческие расходы, образование резервов и т.д., столь же необходимым, как и труд, затраченный на покрытие потребительских нужд рабочего класса» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, “Замечания по экономическим вопросам, связанным с ноябрьской дискуссией 1951 года”, раздел 2. “Вопрос о товарном производстве при социализме”).
Вопрос о товарном производстве и рынке в плановой экономике социалистического государства мы пока оставим в стороне, а обратимся к выявлению смысла остального текста и подтекста в приведённом фрагменте. Если из политэкономии марксизма откинуть такие понятия, как «необходимый» и «прибавочный» труд, «необходимый» и «прибавочный» продукт, «необходимое» и «прибавочное» время, как то прямо и недвусмысленно предлагает И.В.Сталин, — то она… рассыплется в хлам. А вместе с нею рухнет и марксизм в целом, поскольку его политэкономия — продукт его философии, вследствие чего крах политэкономии неизбежно повлечёт за собой ревизию философии и, как следствие, — ревизию социологии в целом и системы представлений об истории глобальной цивилизации и её перспективах.
Но экономическая теория и социология в целом социалистическому обществу необходима. Начав с высказанного как бы невзначай и по существу убийственного для марксизма предложения откинуть перечисленные им понятийные категории марксистской политэкономии, И.В.Сталин завершает цитированный нами раздел прямым указанием учёным — выработать качественно новую экономическую теорию, соответствующую жизни и общественной потребности руководства экономикой:
«Я думаю, что наши экономисты должны покончить с этим несоответствием между старыми понятиями и новым положением вещей в нашей социалистической стране, заменив старые понятия новыми, соответствующими новому положению.
Мы могли терпеть это несоответствие до известного времени, но теперь пришло время, когда мы должны, наконец, ликвидировать это несоответствие (выделено жирным при цитировании нами)» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, “Замечания по экономическим вопросам, связанным с ноябрьской дискуссией 1951 года”, раздел 2. “Вопрос о товарном производстве при социализме”).
Но может встать вопрос, как понимать прямые ссылки И.В.Сталина на К.Маркса, стоящие в тексте между предложением отказаться от понятийных категорий политэкономии марксизма и предложением деятелям науки выработать экономическую теорию, соответствующую реальности жизни?
В этой связи полезно вспомнить, что И.В.Сталин был некогда семинаристом и в семинарии прошёл хорошую школу цитатно-догматической философии, работающей по принципу «возник вопрос — ищи подходящую цитату в авторитетных источниках» [359]. Для того, чтобы быть хорошим догматиком — цитатчиком-начётчиком, необходимо хорошо знать и помнить тексты работ основоположников философской школы и их учеников — комментаторов и продолжателей, признаваемых сложившейся традицией в качестве легитимных авторитетов.
Если же классики, возведённые в ранг непогрешимых авторитетов в чём-то ошиблись или не рассмотрели какой-то вопрос, то цитатно-догматическая философия оказывается никчёмной для разрешения возникающих в жизни проблем. Но ограниченность цитатно-догматической философской культуры И.В.Сталин преодолел ещё в юности. Это выражается в его произведениях в том, что свою мысль он мог свободно выразить в виде последовательности цитат из общепризнанно авторитетных текстов, соединив в одном повествовании разные цитаты своими словами, возложив на свои слова миссию управления смыслом сводного текста, включающего в себя и цитаты.
Приведённый фрагмент сталинского текста со ссылками на К.Маркса, на его работы, где К.Маркс что-то рассматривал и пришёл к каким-то выводам, не потеряет своего значения, если из него убрать ссылки на К.Маркса и оставить только повествование. Иными словами в нём важен смысл сказанного, а не то пришёл ли К.Маркс или кто-то другой к каким-то выводам по определённым вопросам либо же нет. Это же касается и первого цитированного нами фрагмента, в котором речь шла об объективности законов науки и субъективизме их применения в том числе и для руководства экономической жизнью общества. Но присутствие в тексте ссылок на К.Маркса при рассмотрении избранной И.В.Сталиным тематики создаёт видимость принадлежности “Экономических проблем социализма в СССР” к марксистской литературе.
Однако в целом это — антимарксистская пропаганда. Дело в том, что прочтение такого рода текстов зависит от читателя: те, кто читают и запоминают только слова без соображения взаимосвязей слов с реальной жизнью, — им всё едино, про что слова. А вот те, кто, искренне желая понять саму жизнь, в условиях господства в обществе культа марксизма неизбежно сталкивается с навязыванием им марксистских шаблонов миропонимания, статистически предопределённо придут к вопросу: «Почему это вдруг, в политэкономии стали неуместны названные И.В.Сталиным понятия (категории)?» [360] И если задавшиеся этим вопросом будут стойки в своей целеустремлённости и найдут ответ на него, — те марксистами не станут, но станут освободителями общества от власти марксизма и его закулисных хозяев.
А ответ на названный нами вопрос прост и проистекает из практического вопроса, который неизбежно когда-нибудь задаст самому себе или преподавателю марксистской политэкономии вдумчивый студент естественно-научного или технического профиля подготовки: «А как в реальной производственной деятельности измерить „необходимое“ и „прибавочное“ рабочее время, как на складе готовой продукции отличить и отделить „необходимый“ продукт от „прибавочного“? — ответов на такого рода вопросы нет ни в марксизме, ни вне его.
И отсутствие ответов на эти вопросы означает метрологическую несостоятельность марксистской политэкономии: в основе её понятий нет объективных явлений [361] или избранные для описания объективных явлений параметры не поддаются в жизни идентификации и измерению. Все настоящие науки метрологически состоятельны: рассматриваемые ими явления объективно существуют, а параметры объективных явлений, сопоставляемые с их понятийным аппаратом, объективно идентифицируются и поддаются измерению. Метрологически несостоятельны только лженауки, включая и марксизм.
Если бы И.В.Сталин сказал прямо, что марксизм — лженаука, то одурманенное культом марксизма общество, вряд ли бы согласилось с ним [362]; большинство составляющих общество индивидов, не желая принимать на себя заботу и ответственность, не желая думать самостоятельно, скорее согласилось бы с верными марксистами-психтроцкистами, которые подсунули бы им объяснение, не обязывающее к переосмыслению жизни. Например, что-то подобное следующему: от тяжелой работы т. Сталин переутомился, у него произошёл нервный срыв, вследствие чего его суждения стали неадекватны, и поэтому его надо освободить от работы, полечить, а потом предоставить заслуженный им отдых на уютной даче под присмотром «лучших врачей». Но И.В.Сталин сказал, что марксизм — лженаука «между строк»: в потоке образных представлений, сопутствующих тексту. Для кого-то это прошло не замеченным, а кто-то не стал объяснять не понявшим. Но это показывает, что:
“Экономические проблемы социализма в СССР” — это текст, который может быть прочитан только теми, кто чувствует саму жизнь и у кого нормально функционирует правое полушарие головного мозга (отвечает за образные представления, осуществляет функцию образного мышления), причём не само по себе, — а в ладу с левым (отвечает за языковые формы и логику переходов).
Так одной фразой о понятийных категориях политэкономии марксизма И.В.Сталин эгрегориально запрограммировал крах марксизма; а поскольку «свято место пусто не бывает», — то запрограммировал и выработку в России своеобразного миропонимания, отвечающего потребностям большевистского глобального цивилизационного строительства.
То есть он фактически убил марксизм как систему миропонимания. И не надо думать, что И.В.Сталин убил марксизм якобы нечаянно, по своему невежеству и интеллектуальной примитивности не понимая смысла своих же слов и не предвидя последствий публикации этой работы точно так же, как не понимали и не понимают смысла его слов многие сталинисты и антисталинисты прошлого и настоящего. И.В.Сталин нанёс удар в самое уязвимое [363] место марксизма, нанёс его прицельно, нанёс скрытно от противника и беспощадно. С той поры марксизм существует в режиме мертвеца-зомби: публичные марксисты этого так и не поняли, а марксисты-“эзотеристы”, изначально опирающиеся на иное мировоззрение и миропонимание, которые только прикрываются в своих действиях марксизмом, не спешат поделиться этой не радостной для них вестью со своей «паствой».
Есть в “Экономических проблемах социализма в СССР” и следующий — весьма значимый — текст:
«8) Вопрос о специальной главе в учебнике о Ленине и Сталине как о создателях политической экономии социализма.
Я думаю, что главу «Марксистское учение о социализме. Создание В.И.Лениным и И.В.Сталиным политической экономии социализма» следует исключить из учебника. Она совершенно не нужна в учебнике, так как ничего нового не дает и лишь бледно повторяет то, что более подробно сказано в предыдущих главах учебника» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, “Замечания по экономическим вопросам, связанным с ноябрьской дискуссией 1951 года”, раздел 8. “Другие вопросы”).
На наш взгляд, холопствующие современники просто довели человека до того, что И.В.Сталин не может без сарказма писать ни о сложившемся к этому времени «марксистском учении о социализме» и «политэкономии социализма» как о науке, ни о роли В.И.Ленина и своей собственной в создании этого одурманивающего словоблудия, распространению которого в обществе он один, однако, открыто воспрепятствовать не может. А по умолчанию этот же текст — насмешка над теми, кто занимался творением культа личности самого И.В.Сталина. И мы думаем, что те, у кого не омертвело чувство юмора и литературного стиля, согласятся с нашим пониманием приведённого фрагмента.
Но сохранились и прямые свидетельства обеспокоенности И.В.Сталина тем, что в СССР нет социологической теории, отвечающей потребностям социалистического и коммунистического строительства. Приведём в подтверждение выдержку из интервью Р.Косолапова, опубликованного в газете “Завтра” № 50 (211), декабрь 1997 г.:
«С конца 50-х до начала 70-х годов мне пришлось тесно сотрудничать с Дмитрием Ивановичем Чесноковым — бывшим членом Президиума ЦК [364], который “ссылался” в 1953 году в Горький. Причем никакой внятной причины Хрущёв назвать ему не сумел: есть мнение — и всё. Именно Чеснокову Сталин за день-два до своей кончины сказал по телефону:
“Вы должны в ближайшее время заняться вопросами дальнейшего развития теории. Мы можем что-то напутать в хозяйстве. Но так или иначе мы выправим положение. Если мы напутаем в теории, то загубим всё дело. Без теории нам смерть, смерть, смерть!…”» (выделено курсивом нами при цитировании).
По сути говоря, если И.В.Сталин признаёт марксизм в качестве теории строительства социализма и коммунизма, то у него нет причин убеждать Д.И.Чеснокова в том, что без теории делу большевизма смерть — «учение Маркса всесильно, потому что оно верно», — как говорил т. Ленин. Если же И.В.Сталин определённо знает, что в марксизме дело нечисто, то его обращение к Д.И.Чеснокову — прямое указание выработать альтернативную марксизму социологическую теорию, если помнить о том, что уже было сказано в “Экономических проблемах социализма в СССР”: «Мы могли терпеть это несоответствие «понятийного аппарата марксизма реальной жизни» до известного времени, но теперь пришло время, когда мы должны, наконец, ликвидировать это несоответствие». Причём надо понимать, что если «учение Маркса всесильно, потому что оно верно» [365], то слова «мы загубим ВСЁ ДЕЛО» в условиях культа марксизма, охватывающего всё общество, неуместны. А вот, если учение Маркса — вздор, которым дурят головы людям, то без дальнейшего развития теории и освобождения на её основе умов миллионов людей от власти над ними марксизма — перехода к обществу праведного общежития неизбежно будет загублено, и его придётся начинать сызнова под жёстким давлением объективных обстоятельств, но уже в другое историческое время [366].
Кроме “Замечаний по экономическим вопросам, связанным с ноябрьской дискуссией 1951 года” в “Экономические проблемы социализма в СССР” включены ещё “Ответ т-щу Ноткину, Александру Ильичу”, “Об ошибках т. Ярошенко Л.Д.”, “Ответ товарищам Саниной А.В. и Венжеру В.Г.” [367] Все они в своём подтексте подчинены главной идее сборника: большевизму необходима социологическая теория, способная освободить общество, человечество в целом от власти марксизма и мафии его хозяев. Но поскольку это неоднородные по тематике и её значимости (соответственно иерархии приоритетов обобщённых средств управления [368]) работы, то рассмотрение их мы будем вести соответственно иерархии значимости затронутых И.В.Сталиным вопросов в их взаимосвязи.