В музее
В музее
– Шикарное место!
С этим трудно было поспорить, но и соглашаться не хотелось.
– Да, чудесное.
Я подавил зевок.
– А картины! Просто дух захватывает, – продолжала моя жена Нэнси. – Как же здорово здесь жить!
Париж – один из моих любимейших городов. Еда, вино, искусство, даже люди здесь изумительные, во всяком случае некоторые.
После краткого знакомства с горгульями собора Парижской Богоматери – одна из них напомнила мне бывшего одноклассника – нам с женой захотелось посмотреть что-нибудь, чего мы еще не видели. Не будучи большим любителем гулять по фешенебельным районам или шататься по магазинам, я предложил посетить небольшие музеи, расположенные в частных домах, вроде музея Фрика в Нью-Йорке. Фрик заработал состояние, перерабатывая уголь в кокс, необходимый для производства стали. Вместе с Карнеги он основал компанию, ставшую впоследствии U.S. Steel. Такой человек заслужил приличный дом!
В итоге мы отправились на бульвар Осман, чтобы посетить особняк богатого, ныне покойного француза, буквально напичканный великолепными полотнами, скульптурами и мебелью, – его звали не то Жакмар-Андре, не то Коньяк-Жэ. А может, Андре-Жэ?
– Здесь расположена гостиная, где устраивались торжества для близких друзей месье… – бубнил гид.
На столике я увидел блюдо с надписью «Libert?, ?galit?, fraternit?»[1]. Как это по-французски! Я почувствовал, что схожу с ума. Мне надо было выпустить пар.
– А где же динамики? – шепотом спросил я у Нэнси.
– Что?
– В этой комнате не хватает парочки мощных динамиков B&O и приличного сабвуфера. Или хотя бы компа с iTunes. На худой конец – дурацкого iPod.
Нэнси зашикала.
– Посмотри на ковер, – перевела она разговор на другую тему. – Спорю, ручной работы.
– Этот коврик из Персии, – произнес я, подражая голосу Эдди Мерфи в фильме «Поменяться местами». – А как его чистили? Думаешь, у них были моющие пылесосы?
– Веди себя прилично.
– Повернув сюда, мы попадаем в жилые помещения членов семьи. Это салон, где они проводили вечера, читая при свечах, разговаривая…
– Над этим столиком хорошо бы повесить 52-дюймовый плазменный телевизор. Интересно, а спутниковое телевидение тогда уже было? Если нет, этим ребятам не позавидуешь.
– Ш-ш-ш-ш…
– Комод эпохи Людовика XV, кресла того же периода.
– На вид не очень-то удобные, – прокомментировал я. – Думаешь, в них можно было расположиться с комфортом?
– Может, утихнешь? – со смешком спросила Нэнси. – Чур я тебя не знаю!
Наконец-то я своего добился.
– Наверное, счета за кондиционирование воздуха приходили гигантские, не меньше пяти сотен в месяц.
– Прекрати!
– Не могу. У этого господина чудесные картины на стенах, но я бы не поменялся с ним местами ни на секунду.
– Но он принадлежал к парижской элите золотого века! – возразила Нэнси.
– Да у него ничего не было! Ни blu-ray-плеера, ни холодильника, ни духовки, ни кофемашины. – Меня понесло, и остановиться я уже не мог. – Если бы у него был гараж, то вместо восьмиместного «Шевроле Субурбан» мощностью четыреста лошадей там бы только лошадиные какашки валялись! Разве он мог доехать до загородного дома за пару часов? Да в карете целый день, наверное, надо было трястись. Мы сюда на самолете долетели за девять часов – а они бы девять месяцев до Калифорнии добирались. Думаю, он вряд ли бы выбрался туда с визитом.
– Да, но…
– Никаких но! У него ничего не было. Ни компьютера, ни Интернета, ни поисковых сайтов, ни видеороликов на YouTube. Да о чем вообще говорить – он не смотрел «Звездные войны»!
– Это и есть жизнь?
– Совершенно верно. Продолжить?
– Не нужно.
– Мобильные телефоны. GPS. Игровые приставки. World of Warcraft. Метро. И, – я остановился, чтобы перевести дыхание, – могу поспорить, этот le пижон никогда не пользовался Twitter.
Нэнси закатила глаза. Я зашел слишком далеко, обратного пути не было.
– Я уже не говорю об антибиотиках и стентировании коронарных сосудов – наверняка либо он сам умер молодым от какого-нибудь туберкулеза, либо, что еще хуже, умер кто-то из его детей. Этот парень считался одним из самых богатых людей своего времени, но сегодня он бы был за чертой бедности.
– В следующий музей я пойду одна!
Этот разговор заставил меня задуматься. В инвестиционном бизнесе я уже давно и все это время старался разобраться в экономических и продуктовых циклах, оценить качество управления компаниями, определить акции, которые идут вверх, и сбросить те, что идут вниз, но только бродя по дому «месье Парижская элита на бульваре Осман» я осознал масштабность перемен, произошедших за последние 100 лет. Мы с вами, конечно, не так богаты, как этот везунчик, но зато теперь в нашем распоряжении есть то, чего в свое время не имели даже самые обеспеченные люди. Черт, забыл упомянуть микроволновки, аппарат по производству попкорна и…
«Прогресс» – вот слово, которое объясняет, почему за один век мы так сильно продвинулись вперед. Но оно не объясняет, как именно это произошло.
В какой-то период жизни вам наверняка пришлось познакомиться с экономической теорией. Экономика – это наука о коммерции и торговле, о том, как я покупаю хлеб у булочника, который покупает мясо у мясника, который покупает свечи, и т. д. и т. п. Но основы экономики и все эти макроэкономические заклинания типа «цена определяется соотношением спроса и предложения» не объясняют, почему я могу выбрать дешевые рейсы авиакомпании Southwest Airlines, отправляясь кататься на лыжах в Солт-Лейк-Сити, или почему я в принципе могу позволить себе кататься на лыжах. Что-то производит все это богатство, еще недавно не снившееся даже богатейшим людям планеты, в том числе кевларовые параболические лыжи.
Как вам такое определение: экономика – это наука о распределении дефицитных ресурсов. Может, оно и имеет право на существование, но тогда получается, что количество ресурсов ограничено и все они перемещаются по кругу, а самые дефицитные из них достаются тем, кто больше заплатит. Но откуда же тогда взялись реактивные самолеты, или кевлар, или онлайновое туристическое агентство? Значит, это определение нельзя считать исчерпывающим.
Меня удовлетворяет только такое определение: экономика – это система, повышающая уровень жизни ее участников. Точка. Все остальное, от кредитов и объема денежной массы до квартальных отчетов о результатах деятельности и прожиточного минимума, есть всего лишь средство или не более чем бессмысленная характеристика экономики. Без повышения уровня жизни мы с вами до сих пор жили бы в пещерах, охотились на белок, собирали какашки лопаткой и умирали молодыми от пустяковых инфекций.
Повышение уровня жизни не происходит само по себе. Это не дар небес. Кто-то должен изобретать будущее.
Но как?
Как найти новую революционную идею? Как определить тренды, которые будут набирать обороты? Как найти компанию для трудоустройства или инвестирования, с помощью которой можно сколотить небольшое состояние? И как принести пользу окружающему миру?
Тридцать лет назад, в начале моей так называемой карьеры, ни один человек даже не заикался о том, что компьютеры и технологии станут такими дешевыми, что их чуть ли не даром будут раздавать в коробках из-под хлопьев. Или что Уолл-стрит, банкам и управляющим компаниям придется вывернуть карманы и достать деньги, припрятанные на черный день. Вместо того чтобы собирать пыль, эти деньги превратились в высокие доходы от операций на финансовых рынках и инвестиций во взаимные фонды, открыв толковым людям возможность вкладывать средства или, получив доступ к капиталу, основывать собственные компании, выпускать их акции на рынок и зарабатывать кучу денег.
Всего одна фраза об этом, мимоходом брошенная кем-то на коктейльной вечеринке, в свое время сотворила со мной настоящее чудо. Не проболтайтесь!
Более того, никто не говорил о сокращении огромного числа рабочих мест – и создании колоссального количества новых. Кто же знал? И в этом мире мне приходится действовать.
Нынешняя экономика терпит крах, но основополагающие принципы создания богатства никто не отменял. Более того, возможно, сегодня они проявляются нагляднее, чем когда бы то ни было. Как использовать их себе во благо – вопрос трудный. Но простых ответов на него никогда и не существовало. Вы должны сами придумать, как сотворить будущее.
Единственный способ добиться успеха – шевелить мозгами, нащупывать долгосрочные тенденции, выискивать продуктивные отрасли экономики, т. е. отрасли, где создается богатство, и вкладывать в них свои деньги и ум.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.