МОЖНО ЛИ ЭТОМУ НАУЧИТЬСЯ?
МОЖНО ЛИ ЭТОМУ НАУЧИТЬСЯ?
У разных людей желание написать сценарий возникает по-разному. Одни смотрят телевизор и думают: я бы мог сочинить и получше. Другие, забывшись в темноте кинозала, мечтают: если уж не получилось стать артистом — хоть каким-то образом иметь отношение к происходящему на экране — к этому волшебству, всемогуществу, славе и богатству. Третьи хотят испытать боль и чудо творчества — борьбу с чистым листом бумаги в попытке записать словами свое, заветное так, чтоб это стало интересно миллионам.
Вот так, каждый по-своему принимает решение попробовать. И тут же пугается и сам себя останавливает, не верит в успех.
Причины, по которым начинающий не верит в успех, всегда одни и те же.
Первая причина: Кому нужен еще один писака?
Вторая: Научиться творчеству невозможно.
Третья: Все зависит от знакомств, а не от моего таланта.
Четвертая: Напишу — а они украдут.
Пятая: Если даже я напишу и продам сценарий, они его изуродуют.
Шестая: Никогда не угадаешь, что им нужно.
Седьмая: Все, что им там требуется — это идиотские комедии, секс и насилие.
Восьмая: Они заключают договоры только с известными сценаристами.
Девятая: Я же в глубине души знаю, что я бездарен...
Узнаёте? Наверняка вы нашли здесь парочку или больше своих собственных сомнений и страхов, да? Поэтому вы или сразу прощаетесь с идеей писать сценарий, или решаете кинуться в эту авантюру наугад — все равно никаких гарантий успеха нет.
А тут еще и проблемы коммерции. Ведь они там все думают, как потом продать фильм. Вот вы и решаете плюнуть на коммерцию и писать для себя или, наоборот, плюнуть на высокое искусство и просто зарабатывать деньги.
Так вот, все это — ерунда.
Вместо этого десятка неконструктивных мифов учебники предлагают начинающему сценаристу десяток конструктивных соображений, в справедливости которых авторов убедил многолетний опыт работы в американском кино. Вот эти соображения:
1. Цель сделаться профессиональным сценаристом вполне достижима, при условии, если процесс писания доставляет вам удовольствие.
Многие хотят написать сценарий. Важно хотеть писать сценарий. Улавливаете разницу? Это важнейшая оговорка. Только если вам мила ежедневная рутина процесса бесконечного переписывания, только тогда последует награда в виде денег, славы и успеха. Но если вы полностью сосредоточены на идее написать сценарий и ухватить вашу долю денег, славы и успеха, оно может и не получиться. В любом случае, успех будет не таким блестящим, как вы ожидали.
2. Давным-давно доказано — мы все обладаем даром творчества. Ваша задача не научиться творить, а научиться стимулировать ваши собственные творческие возможности. В этой книжке содержатся почерпнутые из разных американских учебников способы и приемы выявления, развития и «подталкивания» вашего творческого дара и сосредоточения его на сценарном творчестве.
3. Неважно, какая сверхсовременная технология будет использована при создании фильма, неважно, какие наипопулярнейшие звезды или режиссеры будут делать его, неважно, сколько заплатят Сильвестру Сталлоне. Основой успеха фильма всегда будет хорошая, здорово написанная история. По хорошему сценарию можно снять плохую картину, но никогда еще не удавалось сделать наоборот. В кино все зависит от вас, от написанной вами истории.
4. Да, у Голливуда есть свои правила, но вы вполне можете изучить и соблюдать эти правила при писании сценариев. Самый простой способ — смотреть побольше фильмов, имевших успех, и пытаться понять, что в них есть общего. Кроме того, надо прислушиваться к пожеланиям и потребностям людей, связанных с покупкой сценариев и производством фильмов и ТВ программ. Эта книга содержит рекомендации, как отражать в вашем сценарии эти потребности и делать это ни в коем случае не за счет его художественных достоинств.
5. Все американские авторы утверждают: коммерческое и художественное вовсе не исключают друг друга.
6. Процесс сценарного творчества безусловно может быть разбит на последовательные шаги и стадии, следуя которым вы сможете написать сценарий не просто талантливый и эмоционально захватывающий, но и имеющий при этом «товарный вид».
7. Вы можете быть профессиональным сценаристом и жить в любой точке земного шара.
8. Вы можете сделать карьеру сценариста, не имея ни одного знакомого в радиусе тысячи миль от Голливуда.
9. Вы можете заработать кучу денег.
Все это звучит крайне несерьезно, да? Но таковы американцы. В их учебниках все вперемежку — серьезные идеи и шутки, деньги и вроде бы примитивные рекомендации, эмоции и глубокие идеи. Шутки попадаются разные, но серьезные идеи, как правило, у разных авторов совпадают. Например, все начинается с истории.
История
Сценарии существовали за тысячи лет до изобретения кинематографа. Ваганты и менестрели рассказывали их на привалах у костров или во дворах замков. В пещерах и джунглях засыпающие дети просили родителей: «Расскажи сказку».
Кинозрители — вечные дети. Если вы хотите добиться у них успеха, сперва надо научиться правильно использовать самую простую вещь — трехчастную природу сценария. Казалось бы, очевидная истина — сценарий должен иметь начало, середину и конец. Но, при всей кажущейся простоте, идея эта имеет свои особенности. Вот вам мнение об этом Джорджа Когана, замечательного тем, что во всей истории кино он был единственным человеком, одновременно выступавшим в качестве артиста, режиссера, продюсера, сценариста, поэта, композитора и исполнителя куплетов с чечеткой.
Этот современный Леонардо таким образом описывает Начало, Середину и Конец:
«В первом акте ваш парень влезает на дерево». Под «вашим парнем» он имел в виду главное действующее лицо, героя. Под «деревом» — драматическую ситуацию.
«Во втором акте бросайте в него камни». Под киданием камней он имел в виду усиление проблем главного героя, почти сбрасывающих его с ветки, где он сидит.
«В третьем акте дайте ему слезть с дерева». Тут он имел в виду необходимость так или иначе решить проблемы главного героя.
Вроде бы это звучит слишком примитивно. Попробуйте подогнать под эту схему трагедию Шекспира.
Наверное, это относится только к пресловутым триллерам со стрельбой и взрывающимися автомобилями, но не к истинным произведениям искусства, вроде «Кто пролетел над гнездом кукушки», «Водитель такси», «Кабаре»?
Оказывается, это ко всему относится. И к Шекспиру, и к «Кабаре». Подробно и серьезно это будет исследовано в следующих главах, а пока — в общих чертах:
Три акта — это относится к любому драматическому произведению. Все дело в том, что мы имеем в виду под словом «акт». Это не тот акт, после которого в традиционном театре опускается занавес и зрители идут в буфет, и не рекламная пауза по телевизору, во время которой спонсор пытается вам всучить свои акции, ботинки или корабли. Когда мы будем говорить об актах, мы будем иметь в виду три последовательные стадии в конструировании каждого сценария, совершенно незаметно для читателя (зрителя) перетекающие одна в другую.
Вот какую диаграмму предлагает Уэллс Рот, один из старейших голливудских сценаристов и преподавателей сценарного мастерства:
Рис. 1
Первый акт. Диаграмма изображает реку, несущуюся в горном ущелье. В первом акте вы пускаете своего героя в плавание в утлом челноке. Течение стремительно. У героя нет пути назад. Река делает крутой поворот. Не видно, что вас ждет впереди.
Второй акт. За поворотом река полна водоворотов, подводных камней, скал. Впечатление, что проплыть по ней и остаться живым невозможно.
Третий акт. Река делает еще один крутой поворот. Теперь мы видим впереди смертельную опасность — огромный водопад. И вам решать, как поступить с вашим героем — покроете ли вы его славой победы или оплачете его поражение.
Будь это греческая трагедия, пятиактная шекспировская пьеса или четыре серии телевизионного фильма — все они построены на фундаменте трехчастной структуры — везде есть завязка, развитие и развязка.
АКТ ПЕРВЫЙ
В большинстве драматических произведений первый акт выполняет четыре важные функции:
1. Представляет главное действующее лицо (или лица), героя (героиню) или протагониста. Это весьма существенно, ибо драматическое произведение рассказывает о людях. Не о стрельбе и трюках и не абстрактных идеях — а о человеческих характерах. Характер настолько важен в сценарии, что во всех книжках ему посвящается самая длинная глава.
Большинство знаменитых историй имеют в основе один главный характер или пару главных действующих лиц. («Ромео и Джульетта», «Унесенные ветром», «Бони и Клайд», «Полуночный ковбой» — Джон Войт и Дастин Хоффман).
2. Еще одна примечательная фигура появляется обычно в первом акте. Это злодей, отрицательный герой, антагонист.
Никогда не преуменьшайте роль отрицательного героя. Конечно, кино и телевидение переполнено убогими персонажами такого рода, но помните лучшие примеры: Рода Стайгера в картине «Жаркой душной ночью», Джудит Андерсон в роли мисс Данверс из фильма «Ребекка», не говоря уже о шекспировском Шейлоке и большой белой акуле в «Челюстях».
Фигура злодея совершенно необходима вам по нескольким причинам. Во-первых, это его функция двигать дело к страшной катастрофе. Во-вторых, актеры обожают играть такие роли, потому что они, как правило, самые колоритные в фильме. В-третьих, создание таких персонажей — особенное удовольствие для автора. Вы можете пускать в дело все дурное, что таится в вас, а потом сдобрить результат каплей жалости.
3. Третья важная задача первого акта — нарушить спокойствие зрителя, встряхнуть его, сразу поставив героя в критическое положение.
Почему это так важно?
Этот вопрос чаще всего задают люди вне кинобизнеса. Почему интерес к фильму вечно пытаются вызвать, рассказывая о насилии, сексе, болезни, изображая всяческие ужасы и стрессы?
Ответ на этот вопрос занимает фундаментальное место в теории драмы.
Потому что люди в обычном, спокойном состоянии не раскрывают себя.
Все мы большую часть своей жизни так или иначе скрываем свои чувства, свое истинное лицо, свою сущность. Подобно игроку в покер, вынужденному блефовать, чтоб скрыть наличие козырей или, наоборот, сделать вид, что они у него есть.
Зрители ходят в кино или смотрят телевизор именно для того, чтобы видеть человеческую натуру с сорванными масками. Драматическое произведение рассматривает людей под микроскопом, которым в сценарии является сюжет. Сюжет создает
критические обстоятельства, при которых срываются маски будничного существования.
Вот почему драматургия — это искусство создавать критические ситуации. Поэтому и начинать ваш сценарий надо критической ситуацией. Более подробно об этом будет рассказано в главе «Как начать сценарий».
4. Четвертым элементом, необходимым в первом акте, является обозначение «альтернативного фактора». Другими словами, необходимо дать зрителю понять, что произойдет с вашим героем, если он не сумеет победить в критических обстоятельствах. Например.
В фильме «Челюсти» герой или убьет акулу, или она его заживо сожрет.
В каждой истории любви возлюбленные могут потерять друг друга. И зритель жаждет, чтоб этого не случилось.
Альтернативный фактор очень важен, чтобы поддерживать сопереживание зрителя, чтоб держать его в постоянном напряжении.
Если альтернативный фактор не задан, зритель в кинозале засыпает, а телезритель переключается на другой канал.
ВТОРОЙ АКТ
Взгляните опять на диаграмму, где сценарий изображен в виде бурной реки.
Во втором действии река кипи! водоворотами и усеяна подводными камнями. Герой в его утлой лодчонке вряд ли сумеет преодолеть живым все эти ужасные препятствия.
Все эти водовороты и камни — авторские идеи ужесточения проблем, с которыми сталкивается герой. Они предполагают, что герою придется все хуже и хуже, прежде чем дело пойдет на поправку.
Это называется осложнениями.
Его лодка налетает на первый камень, и он теряет весла.
Потерявшая управление лодка налетает на второй камень, и вода устремляется в пробоину. Лодка врезается в третий — и самый большой камень — и герой оказывается в воде. Горный поток, несущий его, поворачивает — и впереди мы видим водопад. И в этот момент мы обнаруживаем, что герой не умеет плавать!
Тут наступает момент истины. Пути назад нет. Это называется кульминацией. В истории трагической герой гибнет в водопаде. В жизнеутверждающем варианте автор вытаскивает его и укладывает сохнуть на берегу.
Эта средняя часть реки, каньон с осложнениями — обычно самая длинная часть истории. В получасовой телевизионной программе у вас есть время только одного-двух осложнений сюжета. В часовом телефильме вы можете изобрести больше скалистых препятствий, что означает более изобретательно сработанный сюжет. В фильмах-гигантах вроде «Доктора Живаго» или «Крестного отца» осложнения могут продолжаться 90 минут или больше, пока вы не достигнете момента истины — водопада.
Попробуем исследовать роль осложнений в сюжете на следующем примере.
В фильме «Звуки музыки» Джулия Эндрюс, невинная нянечка из приюта, влюбляется в своего богатого хозяина Кристофера Пламмера. Она узнает, что он помолвлен с баронессой. Это создает серьезнейшее осложнение.
В «Контактах третьего порядка» Ричард Дрейфус стремится доказать существование летающих тарелочек. Его проблема осложняется желанием военно-воздушных сил остановить его самостоятельные исследования. Он преодолевает все дорожные заслоны и достигает своей цели.
В сценарии «Вся президентская рать» два журналиста хотят распутать Уотергейтское дело. Осложнениями являются препятствия, чинимые на их пути официальным Вашингтоном и их собственной газетой. Несмотря ни на что, они добиваются успеха.
В старой доброй «Золушке» робкая героиня улизнула с бала прежде, чем сексапильный принц спросил, как ее зовут. Она возвращается на свою кухню, подметает и моет пол. Но теперь ее проблемы осложнены разбитым сердцем.
Таким образом, ваш второй акт вырастает из проблем, осложняющих кризисную ситуацию, обозначенную в первом акте. Во втором акте проблемы эти множатся и громоздятся, пока протагониста не выносит в третий акт. Теперь он должен или преуспеть в любви, или потерпеть фиаско, или победить врагов, или погибнуть.
Третий акт
Если вы пишете третий акт трагедии, ваш протагонист гибнет в водопаде. Мы знаем примеры великих трагедий, но в современной практике такие темы встречаются нечасто. Они подразумевают высочайший уровень творческого потенциала и результата. Более того, по причинам практическим, они труднее находят источники финансирования.
Те, кто платит, как правило, народ сентиментальный во всем, что касается денег. Заработав капиталец, они ревностно заботятся о его росте. Они быстро смекают, что финалы со счастливым, по крайней мере с внушающим надежду, концом приносят больше долларов. Список разнообразных тому примеров включает:
«Звездные войны», «Аферу», «Рокки», «Звуки музыки», «Выпускник», «Ад в поднебесье», «Моя прекрасная леди», «Контакты третьей степени» и «Челюсти». Их доходы исчисляются сотнями миллионов.
Эти мотивы подробнее исследуются в главе об окончаниях сценариев. Для начала примем во внимание неоспоримый вывод из практики билетных касс: массовый зритель предпочитает выигрыш проигрышу. Это предполагает, что профессиональный писатель должен знать, как извлечь вовремя своего героя из водопада и отправить на берег.
А действительно, как это сделать?
Тут применяется орудие, имеющееся в мастерской каждого сценариста. То, что в цирке называется лонжей. Невидимой веревкой, спасающей жизнь.
Вернитесь к вашей диаграмме и прибавьте еще одно действующее лицо — самого себя. Вы, автор, следуете, как тень, за вашим героем по берегу своенравной реки. На плече у вас моток этой самой невидимой веревки. Когда его вот-вот снесет в водопад — вы бросаете ему конец. Но откуда, черт возьми, если говорить всерьез, взялся этот моток веревки?
Это вы должны знать. Вы сами его припасли где-то в первом или втором акте.
Самые простые примеры этой спасательной веревки дают детективные истории, когда находка улики или неожиданный финт сыщика помогают в конце арестовать преступника.
Но ваша писательская лонжа — вовсе не ловкий трюк смышленого полицейского. Он является атрибутом всей истории драматического сюжетосложения. Давным-давно Марк Твен применял эту штуку в «Янки при дворе короля Артура». Помните, как героя чуть не поджарили и он спасся, предсказав, что солнце почернеет и царство короля Артура падет. Его лонжей явилось солнечное затмение. Король Артур запаниковал и сделал героя-янки своим главным волшебником.
В «Челюстях» лонжей является динамит, которым герой взрывает акулу. Во многих приключенческих историях это особое умение, которым обладает герой, в вестернах — это способность шерифа вытащить пистолет быстрее, чем вытаскивает его злодей.
Это относится и к дамам. Помните у Шекспира, как Шейлок в «Венецианском купце» чуть не стал обладателем фунта мяса бедного Антонио. Его спасла Порция, благодаря знанию забытого венецианского закона, запрещавшего сделки, угрожающие жизни гражданина. Этим лонжей-законом она и вытащила Антонио на берег. И, конечно же, самая знаменитая лонжа в классической драматургии — это хрустальный башмачок Золушки. Она чуть не потеряла принца навеки. Но он явился с вовремя потерянным ею на балу хрустальным башмачком — и они до сих пор живы и счастливы.
Все зависит от того, какую лонжу вы приготовили, чтобы спасти вашего героя или героиню. Многие знаменитые лонжи так хороши, что придают дополнительный блеск истории и вызывают живую благодарность зрителя. Это тот момент, когда люди в зале переглядываются и умиленно шепчут: «Господи, ну конечно же...»
Господи, ну конечно же! И все это не так просто, как кажется. Потому что это касается вовсе не только приведенных здесь слишком, может быть, простых примеров. Вот вам еще пример. «Восемь с половиной» Феллини. Разве хоровод и маленький оркестрик в финале не вызвал у вас в свое время такой же реакции: «Господи, ну конечно же!» Потому что вдруг, на ваших глазах, произошло чудо счастливого конца, когда сработала лонжа, вовремя припрятанная автором в ткани предыдущих сцен фильма — во всех кадрах драматически не стыкующейся мозаики жизни героя. Которые вдруг, сложившись в этот хоровод, и превратились в нечто простое и цельное.
Только помните, что ваша спасательная веревка не должна быть тем, что древние называли «с1еш ех та^Нта», т. е. Бог из машины, когда сверху спускали на веревке платформу с богиней. Она все знала, все понимала и быстренько решала все проблемы. Это давно стало в драматургии классическим примером того, как не надо поступать автору. В современном виде подобное опасение звучит следующим образом: «Нельзя избавиться от злодея с помощью счастливой случайности или Господа Бога». Со злодеем должен расправиться ваш герой самостоятельно. Еще раз, чтобы запомнить.
А вот что пишет Линда Сегер, автор книжки «Как сделать хороший сценарий замечательным?»
«Вы только что закончили сценарий. И сами видите, что он получился. И вы уже показали его нескольким друзьям, которые сказали вам, что это лучше, чем у Спилберга. Но вас грызет сомнение — что-то в нем не так. Вроде бы где-то в середине одно с другим не сходится. И вы начинаете сомневаться. Ясно, что над сценарием надо поработать. Но где ошибка? Сценарий — вещь цельная. Нельзя изменить одну часть, не разбалансировав все остальное. Это дело тонкое, потому что, так же как процесс писания, процесс переписывания имеет начало, середину и конец.»
Поэтому теперь, после того как вы получили предварительное и весьма приблизительное представление о взгляде американцев на сценарий, начнем с начала.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.