11.2. Великобритания: от ICCH к LCH

11.2. Великобритания: от ICCH к LCH

В феврале 1988 года отмечалось столетие со дня основания Лондонской продуктовой клиринговой палаты (LPCH), предшественницы ICCH. В специальной брошюре ICCH представляла себя как компанию, вкладывающую капитал в различные национальные и зарубежные предприятия, а также как пионера в области автоматизации на рынках фьючерсов и опционов.

Годом ранее ICCH была разделена на несколько подразделений. Клиринг на рынках Сити был возложен на отдельное подразделение, которое называлось Лондонская клиринговая палата (LCH). Группы по консультированию, технологиям и клиринговой деятельности за рубежом управлялись отдельно. В брошюре к столетию организации Ян Макгоу дал понять, что операции за рубежом будут такой же неотъемлемой частью работы ICCH, как и операции в Лондоне.

«Мы считаем, что готовы продолжать обслуживание международных товарных и финансовых рынков, – писал он. – Все сотрудники в Окленде, Сиднее, Мельбурне, Гонконге, Париже и Лондоне смотрят в будущее с уверенностью и предвкушают перспективу сотрудничества с нашими многочисленными друзьями и клиентами на этих растущих рынках»1.

Его уверенность была необоснованна. В течение пяти лет ICCH прекратила свое существование, и Макгоу лишился своей должности. Неклиринговый бизнес и иностранные предприятия были объединены в «Финансовые рынки ICCH» (IFM). В 1991 году Лондонская клиринговая палата стала самостоятельной компанией, унаследовав пятизначный идентификационный номер, присвоенный LPCH при регистрации в Companies House в 1888 году. Позднее IFM тоже закрылась, а ее остатки были проданы Sungard Data Systems в январе 1993 года.

Что касается компании LCH, то под руководством Дэвида Харди она успешно преодолела эти трудные времена. В начале карьеры Харди служил менеджером в банке Barclays, затем в 1985 году в возрасте 30 лет его направили в ICCH. У него не было опыта работы в клиринговом бизнесе. «Я стоял первым в списке перспективных сотрудников и ждал назначения, – рассказывал он впоследствии2. – И мне сказали: у нас есть для вас предложение. Как вы смотрите на то, чтобы два года поработать в нашей компании ICCH? Она нуждается в небольшой встряске. Ступайте, посмотрите, что там можно сделать».

Харди прошел двухнедельный интенсивный курс по торговле сырьевыми товарами у директора департамента по товарно-сырьевым рынкам банка Barclays, а затем начал работать с Макгоу. «Мы начали изучать структуру организации, чтобы решить, что с ней делать», – вспоминает он.

В сентябре 1986 года Джон Баркшир, один из основателей LIFFE, стал председателем ICCH при поддержке Банка Англии. Баркшир, Макгоу и Харди вместе работали над реструктуризацией компании, в результате которой в 1987 году клиринговые функции были отделены от подразделений, отвечающих за другие интересы группы. Группе банков-акционеров передали владение ICCH, и они увеличили гарантийные фонды с 15 до 100 млн фунтов стерлингов, укрепив клиринговые позиции.

Со свойственной ему невозмутимостью Харди сумел «хорошо пройти» через кризис в октябре 1987 года, взяв на себя ответственность в отсутствие других менеджеров клиринговой палаты. После этого Баркшир предложил ему остаться и руководить подразделением в Лондоне. «Мне понадобилось примерно полсекунды, чтобы принять решение», – вспоминает он. В декабре 1987 года Харди был назначен управляющим директором Лондонской клиринговой палаты ICCH.

К тому времени серьезные проблемы возникли не «дома», а как раз в иностранных филиалах ICCH. Подразделения ICCH за границей росли бессистемно, особенно после того, как группа продала системы клиринга, разработанные для операций в Австралии. Через два года после кризиса в Гонконге в 1987 году группа попала под удар от дефолта, объявленного участником клиринга Новозеландской фьючерсной и опционной биржи (NZFOE).

ICCH выполняла клиринг и гарантирование контрактов, выставляемых на торги на NZFOE, через свой офис в новозеландском Окленде. Это было подразделение сиднейского офиса по клирингу и гарантийным услугам. 29 ноября 1989 года новозеландская брокерская компания Jordan Sandman Futures объявила дефолт по выплате маржи на сумму в 7 759 443 новозеландских доллара, которую она задолжала NZFOE. Эти трудности были вызваны мошенническими сделками на фьючерсные контракты по государственным облигациям Новой Зеландии.

Маржи, находившейся в распоряжении расчетной палаты, оказалось недостаточно для покрытия убытков. Правление биржи не позволило Новозеландской клиринговой палате последовать стандартной процедуре и перенести этот убыток на рынок, продав облигации по цене, достаточной для покрытия дефицита3. В результате палата понесла убытки в размере 1 млн фунтов стерлингов.

После неприятностей в Гонконге эта новая неудача в деятельности ICCH за рубежом (теперь этой деятельностью занималось подразделение IFM) стала последней каплей для владельцев клиринговых банков группы. Хотя убыток был сравнительно невелик, он привел к закрытию иностранного клирингового филиала и продаже его IT.

Сокращение произошло в удачный момент. «Большой взрыв» – дерегуляция LSE – вдохнул новую жизнь в многочисленные рынки Сити, и LCH вполне смогла воспользоваться ситуацией.

ICCH в 1980-е годы расширяла свою клиринговую деятельность за пределы традиционных «мягких» товаров. Она начала клиринговую деятельность для Лондонской международной нефтяной биржи в 1981 году, LIFFE – в 1982-м и 110-летней Лондонской биржи металлов – в мае 1987-го (см. вставку 11.1). Подразделение Лондонской клиринговой палаты хорошо показало себя в 1990 году, когда Drexel Burnham Lambert, ее четвертый по величине член, объявил дефолт. Открытые позиции были закрыты, и около 18 млн долл. были возвращены ликвидатору Drexel без каких-либо потрясений на рынке.

Вставка 11.1. Контракты различных лондонских бирж на фьючерсы и опционы, клиринг которых выполняла биржа LCH в 1990-е годы

LIFFE – первоклассные ценные бумаги Великобритании, казначейские облигации США, казначейские обязательства ФРГ, облигации правительства Японии, трехмесячный контракт на фунт стерлингов, контракт на евродоллар, контракт на процентную ставку по евро, немецкой марке, ЭКЮ (европейская валютная единица) и контракты на индекс акций Великобритании.

Международная нефтяная биржа (IPE) – газойль, сырая нефть, тяжелый мазут.

Лондонская биржа металлов (LME) – алюминий, медь, свинец, никель, олово, цинк.

Балтийская фьючерсная биржа (BIFFEX) – крупный рогатый скот, свиньи, соевая мука, картофель и Балтийский фрахтовый индекс.

Лондонская биржа фьючерсов и опционов (London FOX переименована в Лондонскую товарную биржу в 1991 году после объединения с BIFFEX) – кофе, какао, сахар-сырец, белый сахар, каучук.

Источник: London Clearing House division of ICCH, 1990.

Геополитические потрясения, которые последовали за падением Берлинской стены, и крайняя нестабильность курсов валют в Европе в начале 1990-х годов предоставили отличные возможности для хеджирования, спекуляций и роста LCH.

Неделя, начавшаяся 14 сентября 1992 года, обернулась унижением для Италии и Великобритании, и они были вынуждены выйти из механизма поддержания курсов валют Европейского валютного союза (ERM). Но это была неделя рекордов для LCH. Почти 876 000 лотов было выставлено на торги на LIFFE в «черную среду», до того как фунт стерлингов покинул ERM. В тот же день, 16 сентября, был проведен клиринг более 1 млн лотов, что произошло впервые на LCH. К концу недели у LCH собралось более 1,75 млрд фунтов стерлингов покрытия маржи4.

Объем лотов, которые обрабатывала биржа LCH, увеличился на треть в следующем отчетном году к 31 октября 1993 года, в том числе в период интенсивного давления, оказываемого спекулятивными сделками против французского франка. Однако, несмотря на рост, в течение 1992–1993 годов стало ясно, что шесть банков-владельцев хотят отказаться от владения расчетной палатой.

Они не желали финансировать систему финансовой безопасности LCH. 100 млн фунтов стерлингов гарантийной поддержки, которые они обещали в 1987 году, поддерживались страховкой. В 1992 году компания, выдавшая полис, ушла с рынка, и LCH не смогла найти альтернативу, когда в январе 1993 года закончилось покрытие. Тогда банки-владельцы предоставили средства на общую сумму 150 млн фунтов стерлингов, которыми LCH могла воспользоваться, но за комиссионные, которые Харди считал возмутительными.

«Это усугубило конфликт интересов, – вспоминал Харди позднее. – Банкиры сидели вокруг стола директоров [LCH] и утверждали платежи в свою пользу. Они настаивали на более высокой прибыли от бизнеса. Я сказал им, что не могу предложить такие условия рынкам, где мы выступали в качестве монопольного поставщика».

Харди боялся увольнения. Но Том Фрост, недавно назначенный председателем LCH5, поддержал его. Между тем банки ясно дали понять, что их пути должны разойтись. Дэниел Ходсон, исполнительный директор LIFFE, сформировал комитет из руководителей Международной нефтяной биржи (IPE), Лондонской биржи металлов (LME) и Лондонской товарной биржи (LCE) с целью организовать поглощение LCH под руководством LIFFE. Харди был против этого решения и вместо этого убеждал Майкла Дженкинса, основателя и исполнительного директора LIFFE, возглавить группу, представляющую биржи и ведущих пользователей LCH, чтобы вместе работать над своим будущим.

В результате летом 1996 года была достигнута договоренность о превращении биржи LCH в клиринговую палату, принадлежащую пользователям и управляемую ими. Компания планировала получить 50 млн фунтов стерлингов в виде новых акционерных взносов, собрав по подписке 37,5 млн фунтов стерлингов в равных количествах с каждого участника клиринга, а четыре биржи (IPE, LCE, LIFFE и LME) вложили еще 12,5 млн фунтов стерлингов в долях, пропорциональных объему бизнеса, связанного с LCH. Таким образом, клиринговая палата рассчитывала иметь несколько уровней защиты на случай объявления дефолта ее членами.

Члены биржи должны были внести свои вклады в гарантийный фонд общей величиной в 150 млн фунтов стерлингов пропорционально среднесуточному размеру своих клиринговых операций, который оценивался исходя из 75 % начальной собранной маржи и 25 % объема сделок. Данный фонд заменил резервный кредит, предоставляемый банками, в размере 150 млн фунтов стерлингов.

В случае объявления членом клиринговой палаты дефолта для компенсации убытков в первую очередь будет использоваться депонируемая в клиринговой палате маржа того, кто объявил дефолт. Затем – его средства из дефолтного фонда. После этого из годовой прибыли LCH до вычета налогов и рибейта может быть использовано до 10 млн фунтов. И только после этого могут затрагиваться средства других участников из гарантийного фонда. Биржа LCH также обеспечила 100 млн долл. страхового покрытия на трехлетний срок, которым можно было воспользоваться, если дефолтный фонд будет исчерпан.

С 1982 года биржа LCH пережила три лондонских дефолта, и в каждом случае маржа участника клиринга покрывала открытые позиции. В последнем случае – крах банка Barings в феврале 1995 года – LCH использовала только 6000 фунтов из 11 млн фунтов покрытия маржи и таким образом вернула администраторам банка Barings и банку, который предоставил гарантии, чуть меньше 11 млн фунтов.

Передача права собственности была завершена 10 октября 1996 года. Дженкинс принял от Тома Фроста должность председателя нового совета, представляющего отрасль. Банкам было выплачено 19,61 млн фунтов стерлингов. Эта сумма включала в себя начальный капитал в 15 млн фунтов и резервы, подлежащие распределению.

Из 174 фирм, которые были участниками клиринга до реструктуризации, 148 поддержали изменения. Фактическое число членов клиринговой палаты в обновленной бирже LCH было меньше – 126. Все были обязаны иметь по одной акции, оцененной первоначально в 297 617 фунтов стерлингов. За год число членов снизилось до 119. Некоторые фирмы решили объединить свое членство с дочерними компаниями. Другие – в основном небольшие – компании решили быть неклиринговыми членами на рынках, где они вели торги. В целом на фирмы, одобрившие обновленную структуру LCH, приходилось более 99 % объема бизнеса, осуществляемого клиринговой палатой.

Среди всех бирж крупнейшим акционером была LIFFE (с 17,7 % капитала), затем LME (5,45 %) и IPE (1,85 %)6.

Клиринговые операции LCH сильно отличались масштабом от тех, что имели место 14 годами раньше, когда банки приобрели клиринговую палату. В 1996 году LCH обрабатывала 226 млн контрактов, выставляемых на торги IPE, LIFFE, LME и Tradepoint, небольшой коммерческой электронной биржей, которая пыталась пробиться на рынок наличных акций, где доминировала Лондонская фондовая биржа. В 1982 году она обрабатывала примерно 3 млн фьючерсных товарных контрактов в Лондоне.

В LCH работало более 100 сотрудников, которые переехали в сентябре 1996 года из офиса на Кратчед Фраерс, в котором клиринговая палата располагалась на протяжении 25 лет, в новое и большее по размеру помещение на улицу Олдгейт.

Харди вспоминал:

Я рассматривал участников клиринга как клиентов, а биржи – как партнеров. В конце концов всех устроили биржи в качестве миноритарных акционеров. Большинство членов думали, что им должно принадлежать все. Но учитывая тесную связь LCH с биржами, я решил, что палата LCH только упрочит свои позиции, если будет частично принадлежать пользователям. Другие клиринговые палаты были либо в полной собственности членов – как в случае с BOTCC в США, – либо принадлежали биржам, как клиринговое подразделение CME или внутренний расчетный отдел Deutsche B?rse. Наша биржа была гибридом. И я гордился этим. Для меня это имело огромное значение. Моя работа заключалась в том, чтобы приложить максимальные усилия для предоставления членам клиринговой палаты всего необходимого, и не на некоммерческой основе, а на основе контролируемой прибыли.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.