Глава 11 Кадры решаютвсе

Глава 11

Кадры решаютвсе

НАСКОЛЬКО ПРАВИЛЬНЫМ было решение назначить на роль «предводителя инновационной революции» представителя крупного бизнеса? И мог ли он действительно возглавить эту революцию?

Призыв бизнесменов для решения государственных задач начался с владельца ФПК «Интеррос» и «ОНЭКСИМ-банка» Владимира Потанина, который в свое время четыре года проработал заместителем председателя правительства. Бывший владелец «Сибнефти» Роман Абрамович руководил Чукоткой, еще два представителя «Интерроса» — Александр Хлопонин и Дмитрий Зеленин — соответственно Красноярским краем и Тверской областью. Пивной магнат Таймураз Боллоев возглавлял государственную компанию «Олимпстрой», а создатель торговой сети «Седьмой континент» Владимир Груздев стал губернатором Тульской области. Все эти люди с большим или меньшим успехом справлялись с поставленными перед ними задачами. Потому назначение представителя крупного бизнеса на пост руководителя Сколково не выглядело чем-то из ряда вон выходящим. У него было много очевидных преимуществ. В России было принято считать, что такой человек, назначенный на важную для государства должность, не будет воровать бюджетные деньги, ведь они у него уже есть. Во-вторых, у него есть опыт управления коллективом не всегда покладистых подчиненных и общения с не всегда приятными партнерами. Кроме того, владелец крупного бизнеса может привлечь для решения важных задач проверенных, активных профессионалов, то есть собрать достойную команду.

Но одно дело — торговать нефтью, алюминием, зарабатывать на финансовых спекуляциях, и совсем другое — создавать высокотехнологичные компании и выводить их в лидеры. Где были люди, которых в России принято называть олигархами, когда основатели компании Google искали в долг 100 тыс. долл., чтобы установить в квартире сервер своей новой поисковой машины? Большинство из них заработали свои миллиарды благодаря не всегда прозрачным манипуляциям с собственностью некогда великой страны. Были ли олигархи, которые вошли в список кандидатов на должность руководителей Сколково, по-настоящему «крутыми топ-менджерами», о которых мечталось помощнику президента Дворковичу? И могли ли появиться таковые в стране, в экономике которой отсутствовала реальная конкуренция?

Да, в России не было «умных миллиардеров» масштаба Билла Гейтса: людей, имевших успешный опыт работы с высокотехнологичным конкурентным бизнесом, заработавших «умные деньги», можно было пересчитать по пальцам. Может, они просто не были на «радаре» у власти, не входили в систему интересов чиновников, принимавших решения, не проходили опознание по системе «свой — чужой». Виктор Вексельберг же на «радаре» был и проверку по системе «свой — чужой», похоже, прошел, несмотря на противоречивое отношение к нему в Администрации Президента.

Но насколько подходил этот человек на роль руководителя полигона новой экономической политики, можно ли было его назвать Человеком Будущего?

Большинство из тех, кто знал Виктора Вексельберга лично и кому удалось поработать под его началом, наверное, согласятся, что он отличный управленец. При этом его трудно назвать революционером, скорее наоборот. Все, кто был знаком с Виктором Вексельбергом, делали акцент на его чрезвычайной осторожности и предусмотрительности. Эта осторожность накладывала отпечаток на его манеру ведения дел. Бизнесмен всегда и во всем привык полагаться на узкий круг хорошо знакомых ему людей, которым он по-настоящему доверяет. Его способ взаимодействия с окружающим миром с трудом можно назвать открытым. Занимался ли он благотворительностью, выступал ли в роли мецената, скрывались ли за его невозмутимым внешним образом доброе сердце, трепетная душа, блистательный ум? Каковы были его жизненные принципы и правила? Была ли у него хоть какая-то особая харизма? Об этом не было известно практически ничего. Казалось, что если бы не покупка коллекции яиц Фаберже, ставшая поводом для многочисленных шуток, то Виктор Вексельберг вообще никогда бы не оказался в центре российского общественного мнения. Опыт его работы на инновационной почве ограничивался покупкой швейцарских технологических компаний и попыткой заработать на инновациях в России с помощью компании «Итерен».

А через год после его назначения случилась не очень приятная история, когда в распоряжении журналистов газеты «Ведомости» оказались документы, проливавшие свет на сделку по перепродаже структурами «Реновы» российскому правительству здания бывшего венгерского торгпредства в Москве. «Виктор Вексельберг выступил посредником в сделке со зданием на Пресне: он купил его у Венгрии в семь раз дешевле, чем продал российскому правительству», — сообщала деловая газета[38].

Фамилию Вексельберга, как говорится, начали полоскать в СМИ и блогах. Кто-то называл эту историю коррупцией, кто-то — сверхудачной спекуляцией. Как бы то ни было, это сказалось на репутации бизнесмена, а заодно и бросило тень на проект, призванный стать полигоном новой экономической политики. Ведь в ней, по словам президента Дмитрия Медведева, не должно было быть места ни сомнительным спекуляциям, ни коррупции.

Назначение на пост руководителя Сколково человека из крупного бизнеса не могло не сказаться на отношении к проекту других его представителей. Несмотря на отсутствие конкуренции в экономике, все они соперничают друг с другом за сферы влияния, доступ к ресурсам. Можно было бы изначально предположить, что проект «Сколково», заявленный как амбициозный и международный, открывал для человека, который бы его возглавил, много новых возможностей. Стали бы в этой ситуации другие представители крупного бизнеса с открытой душой и сердцем помогать состояться этому проекту?

Назначение Вексельберга несло с собой много рисков. И очень хотелось верить, что преимущества этой кандидатуры, с которой были хорошо знакомы лишь представители власти, перевешивали вероятные проблемы. Ведь ни Дмитрий Медведев, ни Владислав Сурков, ни Аркадий Дворкович, ни кто-нибудь еще даже не попытались объяснить, почему выбор пал именно на этого человека. Как бы то ни было, назначен был Виктор Вексельберг. Требовалось подобрать ему в пару иностранного сопредседателя.

…Для того чтобы найти фигуру, сопоставимую по масштабам с фигурой российского бизнесмена, не понадобилось много времени. В качестве кандидатов рассматривались глава компании Cisco Джон Чемберс и экс-руководитель компании Intel Крейг Баррет. Вопрос решился в Кремниевой долине, где помощник президента Аркадий Дворкович провел встречи с несколькими влиятельными людьми. Одним из них и был экс-председатель компании Intel.

Крейг Баррет проработал в Intel, являющейся частью американского военного-промышленного комплекса, более 35 лет. Он оставался очень влиятельным человеком, хотя в 2009 г. в возрасте 69 лет и ушел на пенсию, после чего, по его же словам, его больше всего интересовала верховая езда на собственном ранчо в Монтане и возможный полет в космос. Встреча с Дворковичем все изменила.

Злые языки утверждают, что разговор в салоне автомобиля, на котором Дворковича везли в аэропорт, чтобы улететь в Москву, был очень коротким.

— Мы в России собираемся развивать инновации, — якобы сказал Дворкович.

— Молодцы, — якобы похвалил его Баррет.

— Поможете?

— Конечно, помогу.

— Ну, тогда договорились.

О своем назначении заслуженный топ-менеджер якобы узнал из выпусков новостей. Но, скорее, все это не самая удачная шутка не очень умных людей, которые только и могут, что иронизировать и злорадствовать над любыми инициативами представителей российской власти.

Практика сопредседателей и привлечения в тот или иной проект большого числа иностранных специалистов не нова. Она была использована и при формировании головной структуры проекта.

Официальной датой рождения Города, который изменит Будущее, стало 21 мая 2010 г., когда в Москве был зарегистрирован Фонд развития Центра разработки и коммерциализации новых технологий (фонд «Сколково»). Основной целью этой некоммерческой организации было заявлено достижение общественно полезных результатов в области развития инноваций. Структурой, которая должна была координировать работу, должен был стать Совет фонда. Надзорным органом — Попечительский совет.

Вовлечение специалистов в советы проходило стремительно. «Был составлен довольно большой список западных специалистов, кандидатуры которых можно было бы обсуждать и которые были готовы к переговорам, — вспоминал эксперт, знакомый с ситуацией. — Но Совет фонда должен был быть сформирован к июню, когда в Санкт-Петербурге пройдет Международный экономический форум. Потому в него „записывали“ тех, кто мог лично присутствовать на предстоящем форуме».

В итоге состав Совета фонда стал выглядеть следущим образом: во главе — Виктор Вексельберг и Крейг Баррет.

Иностранная группа участников: Эрик Шмидт, председатель совета директоров Google; Эско Ахо, исполнительный вице-президент Nokia; Петер Лёшер, президент, председатель правления компании Siemens AG; Джон Чемберс, президент, главный исполнительный директор Cisco Systems Inc; Ратан Тата, председатель индийской автомобильной компании Tata Sons; Мартин Буиг, совладелец французской промышленной группы Bouygues.

Российская группа участников: Вагит Алекперов, президент «Лукойл»; Владимир Рашевский, генеральный директор компании СУЭК; Анатолий Александров, ректор Московского государственного технического университета имени Н. Баумана; глава РОСНАНО Анатолий Чубайс; директор Курчатовского института Михаил Ковальчук; венчурный бизнесмен, управляющий партнер компании Almaz Capital Partners Александр Галицкий.

Список завораживал количеством громких имен, но если действительно планировалось, что Совет фонда будет принимать активное участие в построении Города, который изменит Будущее, то насколько оправданно было приглашение в него первых лиц крупных компаний? Насколько они были готовы лоббировать интересы проекта за пределами России и насколько могли быть полезными в его внутренней организации? Из всего состава участников к инновационному бизнесу непосредственное отношение имели Анатолий Чубайс и Александр Галицкий, к науке — Александр Александров. Для ученых в Сколково создали отдельный Консультативный научный совет, его возглавили нобелевские лауреаты Жорес Алфёров и Роджер Дэвид Корнберг.

Тем не менее Совет фонда, члены которого на первом же своем заседании единогласно отказались от какого-либо материального вознаграждения, все-таки сыграл большую роль в становлении проекта. Благодаря ему стал возможен сам виртуальный старт Сколково, против чего выступали и Минфин, и Министерство экономического развития. Чиновники беспокоились, что процесс будет трудно контролировать, а разрастание «инновационного пояса» приведет к сокращению поступлений в бюджет. Но усилиями Крейга Баррета, Джона Чемберса и Александра Галицкого принцип экстерриториальности удалось отстоять. Благодаря этому уже в первый год работы фонда сотни инновационных компаний стали резидентами Сколково, получили возможность работать под этим брендом, а вместе с этим и налоговые льготы. Задолго до того, как в Сколково были построены первые офисы, проект Города, который изменит Будущее, стал приобретать общероссийский масштаб.

Приобретала свои конкретные очертания и структура проекта.

В Городе должны был появиться новый Исследовательский университет, открыты представительства западных корпораций, венчурных фондов. В Городе должна была быть создана особая налоговая и юридическая среда, которая уберет с пути начинающих компаний бюрократические препоны, привлечет инвесторов со всего мира.

Было очевидно, что, опираясь на собственные ресурсы, потянуть проект такого масштаба будет очень сложно и что в Кремле очень надеются на помощь, опыт и компетенции ключевых западных партнеров

Данный текст является ознакомительным фрагментом.