5.4. Миф об «общественной» собственности

5.4. Миф об «общественной» собственности

Об «общественной собственности» очень много говорят. Общественной собственностью называют любую государственную собственность или государственное предприятие. Когда природные ресурсы продаются или передаются частному сектору, нам сообщают, что «общественный сектор» «сделал уступку» в пользу узких частных интересов. Предполагается, что, когда что-либо принадлежит Государству, «мы» — все остальные — имеем свою долю в этой собственности. На фоне этого размаха, разумеется, «частная» собственность кажется чем-то незначительным и мелким.

Мы знаем, что, поскольку социалистическая система не дает возможность осуществлять адекватные экономические расчеты, твердолобый социалист должен быть готов стать свидетелем того, как большая часть человечества вымрет, а выжившим придется довольствоваться самым примитивным уровнем потребления. Но человек, отождествляющий государственную собственность с общественной, может одобрять расширение государственного сектора хозяйства, даже несмотря на сопутствующие этому экономические потери.

Но такое отождествление ошибочно. Собственность — это осуществление контроля и распоряжение ресурсом. В конечном итоге собственником вещи является тот, кто ею распоряжается, как бы этому ни противоречили юридические фикции. В истинно свободном обществе наличествующие в изобилии ресурсы, обеспечивающие основы человеческого благосостояния, не будут иметь владельца. Зато все редкие ресурсы будут находиться в частном владении согласно следующим принципам: собственностью человека будут: он сам, созданное им или преобразованное имущество, земля, которую он первым освоил и ввел в хозяйственный оборот. Государственная собственность означает просто-напросто, что владельцем собственности является аппарат государственного управления. Использованием этой собственности распоряжаются руководители аппарата, которые и являются собственниками. «Обществу» или «публике» в этой собственности не принадлежит ничего. Каждый сомневающийся может попытаться получить в свое личное пользование пропорциональную часть «общественной» собственности. Пусть он попытается отстоять свое право в суде. Могут возразить, что и акционер публичной корпорации не может сделать ничего подобного, что, например, устав компании General Motors запрещает акционерам получить на дивиденды автомобиль или обменять свои акции непосредственно на автомобиль. Но акционеры реально владеют своей компанией, и данный пример как раз и является доказательством этого. У акционера есть возможность порвать связи с компанией; он может продать свои акции General Motors кому-либо еще. Но гражданин не может перестать быть подданным, т.е. налогоплательщиком; он не может продать свою «долю» в почтовом ведомстве, потому что у него и нет никаких акций этой организации. По язвительному замечанию Ф. А. Харпера, следствием «права собственности является право избавиться от собственности. Так что если я не могу продать вещь, значит она мне на самом деле не принадлежит»[231].

При любой форме правления истинными владельцами собственности являются властители государства. В условиях демократии, а в долгосрочной перспективе и при любой иной форме правления, правитель — фигура временная. Он может проиграть выборы или стать жертвой государственного переворота. Поэтому любой политик и чиновник воспринимают самих себя как исключительно временных владельцев. Если частный собственник, уверенный в незыблемости своих прав, склонен составлять планы распоряжения своими ресурсами на длительный срок, государственный чиновник старается снять сливки со своих должностных возможностей как можно быстрее, пока его не уволили. Более того, в таком же положении находится даже уверенный в надежности своего служебного положения чиновник, потому что он, в отличие от частного собственника, не имеет возможности продать капитализированную стоимость своей собственности. Короче говоря, государственный деятель может использовать ресурсы, но он не владеет их капитализированной стоимостью (исключением является «частная собственность» наследственных монархов). Когда объектом собственности является не сам ресурс, а только его текущее использование, никто не заинтересован в его сохранении, но зато всем выгодно как можно быстрее использовать его до конца. Государственные деятели так и относятся к «общественной» собственности.

Любопытно, что почти все авторы механически затвердили представление, что частные собственники в силу особенностей своих временнх предпочтений непременно и всегда «недальновидны» и что только государственные деятели способны «видеть на перспективу» и использовать собственность в интересах «общего благосостояния». В действительности все как раз наоборот. Частные лица, уверенные в надежности своего права собственности, в том числе на капитализированную стоимость имущества, имеют возможность планировать на длительную перспективу, заботясь о сохранении и приумножении ресурсов. Зато государственные деятели, владеющие «не своим», склонны к бездумному расхищению ресурсов, используя возможности своего временного пребывания у власти[232].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.