4. Стабилизация

4. Стабилизация

Продуктом всех этих ошибок является идея стабилизации.

Изъяны правительственного денежного регулирования и катастрофические последствия политики, направленной на понижение ставки процента и стимулирование деловой активности путем кредитной экспансии, вызвали к жизни идеи, которые в конце концов породили лозунг стабилизации. Можно объяснить его возникновение и его привлекательность, можно понять его как плод последних 150 лет денежного обращения и банковского дела, можно, так сказать, в качестве оправдания упомянуть смягчающие обстоятельства допущенных ошибок. Но подобные сочувственные объяснения не делают эти заблуждения более разумными.

Стабильность, на установление которой направлены программы стабилизации, бессодержательное и противоречивое понятие. У человека склонность к деятельности, т.е. улучшению условий жизни, является врожденной. С каждым мгновением человек изменяется и вместе с ним изменяются его оценки, желания и действия. В царстве деятельности нет ничего более постоянного, чем изменения. Помимо вечных априорных категорий деятельности в этом безостановочно колеблющемся мире не существует других стационарных ориентиров. Бесполезно отделять процесс определения ценности и деятельность от непостоянства человека и переменчивости его поведения и рассуждать, как если бы во Вселенной существовали вечные ценности, независимые от субъективных оценок людей и способные стать мерилом оценки реальной деятельности[По вопросу о склонности разума считать жесткость и неизменность существенным качеством, а изменение и движение случайным см.: Bergson. La Pens??й??e et le mouvant. P. 85 ff.].

Все предлагаемые методы оценки изменений на основе покупательной способности денежной единицы более или менее непреднамеренно основаны на призрачном образе вечного и не подверженного изменениям существа, которое с помощью неизменного эталона определяет количество удовлетворения, которое доставляет ему денежная единица. Это является жалким оправданием плохо продуманной идеи, заключающейся в том, что нужно лишь измерить изменения покупательной способности денег. Основная проблема понятия стабильности заключается именно в концепции покупательной способности. Неспециалист, руководствуясь физическими представлениями, как-то задумался о деньгах как о мериле цен. Он посчитал, что колебания меновых отношений касаются только товаров и услуг, но не отношения между деньгами и всей совокупностью товаров и услуг. Позднее люди поменяли местами члены этого утверждения. И постоянство ценности стало приписываться не деньгам, а совокупности покупаемых и продаваемых вещей. Люди стали изобретать методы сопоставления совокупностей единиц товаров и денежной единицы. Страстное желание отыскать показатели для измерения покупательной способности подавило все сомнения. При этом не обращалось никакого внимания ни на сомнительность и несравнимость данных о ценах, ни на произвольный характер применяемых для расчета средних величин методик.

Ирвинг Фишер, выдающийся экономист, бывший активистом американского движения за стабилизацию, противопоставил доллару корзину, включающую в себя все товары, покупаемые домохозяйками на рынке для текущего обеспечения своего домашнего хозяйства. Пропорционально изменению количества денег, необходимых для покупки содержимого этой корзины, меняется покупательная способность доллара. Целью политики стабилизации стало сохранение неизменности этих денежных затрат[Cf. Fisher I. The Monetary Illusion. New York, 1928. P. 1920.]. Все было бы хорошо, если бы предпочтения домохозяйки и состав приобретаемой ею воображаемой корзины были постоянными элементами, если бы эта корзина включала в себя одинаковые товары в одинаковых количествах и если бы роль, которую играет этот ассортимент товаров в жизни семьи, не изменялся. Но мы живем в мире, где ни одно из этих условий не выполняется.

Прежде всего фактом является то, что качество производимых и потребляемых товаров постоянно меняется. Было бы ошибкой отождествлять пшеницу с пшеницей, не говоря уже об обуви, шапках и других изделиях. Огромные ценовые различия продаваемых в одно и то же время товаров, которые повседневная речь и статистики объединяют в одном классе, явно подтверждают этот трюизм. Идиоматическое выражение утверждает, что две горошины одинаковы, но покупатели и продавцы различают качество и сорта гороха. Бессмысленно сравнивать цены, которые платятся в разных местах и в разное время за товары, которые технология или статистика называет одним именем, если нет уверенности в том, что их качество, за исключением разницы месторасположения, абсолютно одинаково. В этой связи качество означает следующее: все свойства, на которые обращают внимание покупатели и потенциальные покупатели. То, что качество всех товаров и услуг первого порядка подвержено изменениям, подрывает одно из основополагающих допущений всех числовых индексных методов. Не имеет значения, что ограниченное число товаров высших порядков (особенно металлов и химических соединений, которые можно описать лишь с помощью формул) соответствует строгим описаниям их характерных свойств. Измерение покупательной способности будет зависеть от цен на товары и услуги первого порядка, причем на все. Использование цен на товары производственного назначения бессмысленно, поскольку при этом нельзя избежать многократного учета последовательных этапов производства одного и того же потребительского товара, искажающего результат. Ограничивание группой специально отобранных товаров всегда произвольно и потому порочно.

Но даже если не обращать внимание на эти непреодолимые препятствия, поставленную задачу все равно нельзя решить. Не только потому, что изменяются технологические особенности товаров и появляются новые виды товаров, а старые исчезают. Меняются представления о ценности, вызывающие изменения спроса и производства. Посылки теории измерения требуют людей с устойчивыми желаниями и оценками. Мы можем считать ценовые изменения выражением изменений покупательной способности денег только в том случае, если люди всегда одинаково оценивают одни и те же вещи.

Поскольку невозможно установить общую сумму денег, потраченных на потребительские товары в данный отрезок времени, статистики должны полагаться на цены, уплачиваемые за отдельные товары. В связи с этим возникают еще две проблемы, не имеющие аподиктического решения. Необходимо присвоить различным товарам коэффициенты важности. Было бы очевидной ошибкой не учитывать в расчетах роль, которую каждый товар играет в общей системе домашнего хозяйства индивидов. Но установление этих весов также произвольно. На основе собранных и скорректированных данных необходимо вычислить средние величины. Существуют арифметические, геометрические, гармонические средние, существует квазисредняя, известная как медиана. Каждая из них приводит к разным результатам. Ни один из них не может считаться логически неуязвимым ответом. Любое решение в пользу одного из этих методов расчета будет произвольным.

Мы жили бы в мире стабильности, если все обстоятельства жизни людей оставались бы неизменными, если все люди постоянно повторяли бы одни и те же действия, поскольку постоянными оставались бы ощущаемые ими беспокойства и представления об их устранении, или если мы имели бы основание предполагать, что изменения факторов, касающихся некоторых индивидов и групп людей, всегда уравновешиваются противоположными изменениями у других индивидов или групп людей и поэтому не оказывают влияния на совокупный спрос и совокупное предложение. Однако мысль, что в подобном мире покупательная способность денег может меняться, противоречива. Как будет показано ниже, изменения в покупательной способности денег в разное время и в разной степени неизбежно оказывают влияние на цены различных товаров и услуг. Соответственно они должны вызывать изменения в спросе и предложении, в производстве и потреблении[См. с. 385–386.]. Идея, заложенная в неуместном термине уровень цен, что будто бы при прочих равных условиях все цены могут подниматься или падать одновременно, несостоятельна. Прочие условия не могут оставаться равными, если покупательная способность денег меняется.

В сфере праксиологии и экономической теории в понятие измерения нельзя вложить никакого смысла. В гипотетическом состоянии устойчивых условий нет изменений объекта измерений. В фактически существующем мире перемен нет неизменных точек, размеров, отношений, которые могли бы служить в качестве эталона. Покупательная способность денежной единицы никогда не меняется равномерно в отношении всех покупаемых и продаваемых вещей. Понятия стабильности и стабилизации бессодержательны, если не относятся к состоянию устойчивости и его поддержанию. Однако это состояние устойчивости не может быть даже последовательно продумано до своих конечных логических следствий; еще меньше у него шансов на реализацию[См. с. 233–237.]. Там, где есть деятельность, существуют и изменения. Деятельность это рычаг изменений.

Претенциозная серьезность, которую статистики и статистические бюро демонстрируют, вычисляя индексы покупательной стоимости и стоимости жизни, неуместна. В лучшем случае значения этих индексов представляют собой очень грубые и неточные иллюстрации произошедших изменений. В периоды вялых изменений соотношения предложения и спроса на деньги они вообще не дают никакой информации. В периоды инфляции, а следовательно, и резких изменений цен они дают грубое представление о событиях, которые каждый индивид переживает ежедневно. Благоразумная домохозяйка знает о том, как изменения цен влияют на ее хозяйство, гораздо больше, чем нам могут сказать статистические средние. Ей мало пользы от расчетов, игнорирующих изменения в качестве и количестве товаров, которые она может купить по ценам, учтенным в этих расчетах. Если она, взяв за ориентир два или три товара, измеряет подорожание лично для себя, ее подход не менее научен и не более произволен, чем подход искушенных математиков, манипулирующих рыночной информацией посредством своих изощренных методов.

В практической жизни никто не дает себя одурачить с помощью этих индексов. Никто не согласится с выдумками, что их следует рассматривать как измерения. Там, где величины измерены, все дальнейшие сомнения и разногласия относительно их размерности прекращаются. Эти вопросы уже улажены. Никто не рискнет спорить с метеорологами об их измерениях температуры, влажности, атмосферного давления и других величин. Но с другой стороны, никто просто так не согласится со значениями индексов, если не ожидает личных выгод от признания их общественным мнением. Введение индексов не разрешает споры. Оно просто переводит их в область, где столкновение противоположных мнений и интересов является непримиримым.

Человеческая деятельность порождает перемены. Поскольку существует человеческая деятельность, постольку стабильность отсутствует, а есть безостановочные изменения. Исторические процессы суть последовательность изменений. Человек не властен остановить их и стать причиной стабильности, в которой вся история застывает на паузе. В природе человека заложено бороться за улучшение, порождать новые идеи, перестраивать условия жизни в соответствии с этими идеями.

Рыночные цены являются историческими фактами, выражающими состояние дел в определенный момент необратимого исторического процесса. В сфере интересов праксиологии концепция измерения не имеет смысла. В идеальном (и, разумеется, неосуществимом) состоянии устойчивости и стабильности не существует изменений, которые нужно измерять. В фактически существующем мире постоянных изменений нет неизменных точек, размеров, отношений, ориентируясь на которые можно было бы измерить изменения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.