О структурной перестройке экономики

О структурной перестройке экономики

1.

Если о положении дел в России судить по пропагандистской компании, которую раскрутили “демократы” и их демноменклатура у власти, - во всех экономических и политических бедах страны виновата крупная промышленность, в первую голову монопольные объединения ВПК. Так ли это на самом деле? Почему с такой откровенной остервенелостью официозными и полуофициозными кругами выдвигаются требования о структурной перестройке отечественной экономической машины, причём главным образом крупной промышленности?

Нельзя утверждать, что структурная перестройка не нужна. Наоборот, она крайне необходима. Наша имеющая место экономика создавалась под диктатом политических целей коммунистического режима. То есть, она была создана столичными аппаратными чиновниками и отражала представления об экономике этого верхнего эшелона чиновников. Спрашивается, какая иная причина толкала государство, например, к строительству десятков телевизионных заводов по всей стране? Когда из соображений экономической целесообразности очевидно, что надо сосредоточить всё их производство в двух-трёх близ расположенных городах, сформировать три-четыре монопольных объединения, туда перенести всю систему управления, всю научную и исследовательскую среду по данному направлению. Чтобы выдерживать темп современного научно-технологического развития, нам нужна была в последние десятилетия высочайшая специализация региональных экономик, которая позволила бы наладить производство тех или иных видов готовой конечной продукции с наименьшими издержками, нам нужно было объединение для этих целей научной, финансовой, промышленной мощи самими регионами, при общем, координирующем участии правительства.

В США, к примеру, автомобили производят в Детройте, аэрокосмическая техника изготовляется главным образом в Калифорнии, - и подобные примеры можно продолжать и продолжать. А у нас? Один только ВАЗ получает комплектующие со всех городов и весей страны! При этом транспортные расходы, энергетические затраты, влияние на экологию такие, что волосы встают дыбом! Руководство крупнейших предприятий головы ломает не над перспективными разработками, не над задачами прорыва в научно-технологический ХХI век, а над тем, как из отдалённых мест доставлять комплектующие, чтобы не остановилось производство. Потому крупная промышленность и стала прожирать доходы от государственной торговли сырьём, потому и не нашла в себе моральных и организационных сил отражать нападки продажной демжурналистской сволочи.

Как же могло произойти столь неэффективное размещение подразделений промышленного производства сложной продукции? Очевидно, работал интерес столичной бюрократии показывать свою силу, коллегиальные решения принимались ради сохранения её привилегированного благополучия. Если бы региональное промышленное производство имело возможности объединяться в специализированные монополии, предприятия которых расположились бы в соседних городах, ясно, что туда постепенно уплывало бы и управление, там бы стали создаваться собственные научно-исследовательские центры, структуры финансирования и обеспечения выхода на мировые рынки. Произошло бы явное рассредоточение по стране управления промышленным производством и связанными с ним видами творческой научной и технической исследовательской деятельности. То есть, оказались бы не нужными московские министерства, отраслевые конторы и конторки, всяческие столичные институты, занятые отстаиванием чиновничьих интересов, прочие чиновничьи кормушки, которые укрепляли аппарат бюрократического управления страной.

Но как же в действительности можно такого добиться, как сломать власть бюрократов и чиновников столицы и de jure, и de facto? Только и только принятием политической программы по созданию в регионах самостоятельных промышленно-финансовых объединений с собственными интеллектуальными центрами. То есть, только посредством политического курса на создание в самих регионах монопольной промышленности с самостоятельным управлением, с самостоятельной экономической и финансовой ответственностью. Иных способов бороться со столичным чиновничеством нет.

Демократизация нам и нужна была в первую очередь для того, чтобы политическим давлением снизу разрушить надрывающую огромную страну власть безответственных чиновников столицы, чтобы на местах стало возможным осуществлять организацию производственной деятельности, наиболее экономически целесообразной с местной точки зрения. За столицей же предполагалось оставить решение проблем планирования общегосударственного экономического, военного и социально-политического развития.

Однако рост самостоятельности в экономической жизни в свою очередь неизбежно породил в регионах стремление к росту политической самостоятельности. Следствием Перестройки стало революционное изменение самой формы столичной власти, сохранить которую оказалось невозможным без представительного парламентаризма, обеспечивающего учёт региональных политических интересов при выработке общих для всей страны политических и экономических решений. Демократизация обязательно должна была обрушить прежнюю власть, чтобы преобразоваться в ту или иную форму представительной политической демократии. Опыт России подтвердил, что только представительные демократические институты способны снимать противоречия между необходимым возрастанием экономической самостоятельности на местах и укреплением роли центра при разработке программ общегосударственного развития, только так можно раскрепостить местную экономику, сделать её эффективной, конкурентоспособной и одновременно стабилизировать государство, дать ему новые цели исторического развития.

2.

Поворот от политики демократизации к политике представительной демократии неотвратимо породил буржуазную революцию. Оказалось, что невозможно разрешить политические проблемы на пути к цели осуществления структурной перестройки промышленного производства без фактического и юридического изменения форм собственности. То есть без предоставления права регионам и самим производственным предприятиям на безусловную самостоятельность в выработке своих экономических и политических целей и задач развития; однако при этом переложив на них бремя обязанностей нести за свою самостоятельность полную ответственность, в том числе и ответственность политическую перед местным населением своих регионов. Сутью же всякой буржуазной революции в созревшей к ней стране всегда и везде как раз и было юридическое изменение форм собственности, без чего немыслимы демократические преобразования экономического и политического управления непрерывно усложняющимся производством этой страны.

Но буржуазная революция протекает по собственным законам раскручивания диалектической спирали развития борьбы выпущенных на свободу политических интересов, главным образом вокруг антагонистического противоборства двух основных интересов рыночной экономики современного мира: промышленного и коммерческого.

Всякая буржуазная революция разрушает прежнее государство и тот порядок в экономике и в политических отношениях, который удерживался этим государством. Так как промышленное производство не может нормально работать в условиях отсутствия жёсткого общественного порядка, оно начинает давать сбои при развитии политических процессов буржуазной революции и постепенно деградирует. В то время как торгово-спекулятивный и ростовщический, то есть коммерческий интерес раскрепощается и расцветает. Коммерческий капитал растёт за счёт безудержных спекуляции, ростовщичества, грабежа, хищного растаскивания и присвоения прежней государственной собственности, - растёт так бурно, что буквально за месяцы, а то и за дни создаются огромные состояния. Новые собственники постепенно созревают до осознания, что им необходима такая власть, которая встала бы на защиту их капиталов и собственности, - то есть у них постепенно появляется объединяющий их политический интерес к власти, к контролю над властью. И этот политический интерес движется почти исключительно коммерческим интересом, стремлением закрепить политические условия для максимально возможного роста коммерческого капитала.

Поскольку коммерческий капитал день ото дня “жиреет”, тогда как промышленный капитал слаб и, не имея условий, чтобы встать на ноги, чахнет, понятно, почему именно коммерческий политический интерес к власти захватывает над ней самодовлеющий контроль, начинает определять всю внутреннюю и внешнюю политику зарождающегося буржуазно-капиталистического государства. Но коммерческий политический интерес космополитический по своей глубинной сути, ему всё едино, на чём и где накручивать капитал, на каком языке при этом говорить, какими ценностями определять своё поведение, лишь бы это помогало получать спекулятивную сверхприбыль. Государство ему нужно по этой причине исключительно для установления контроля над населением ослабленной революцией страны, чтобы оно не взорвалось возмущением и не мешало и дальше совершать сверхвыгодные торгово-спекулятивные и ростовщические сделки. И структурная перестройка экономики коммерческому капиталу нужна исключительно для того, чтобы решать такие задачи.

Надо ясно отдавать себе отчёт в том, что промышленное производство коммерческому капиталу нужно лишь постольку, поскольку оно не мешает накручивать спекулятивные цены на предназначенные для рынка товары. А потому коммерческому капиталу выгодно разрушать внутреннее производство потребительских товаров, создавать их острую нехватку, чтобы затем закупать по дешёвке бросовые товары где-то в других местах, в других странах и завозить их, устанавливая на них спекулятивно высокие цены. Не понимать этого, значит, ничего не понимать в том, что сейчас творится в России и куда она движется, значит не понимать, что подразумевается под перестройкой экономики, которую провозгласили прорвавшиеся к власти силы. Эта перестройка структуры экономики страны должна им обеспечить максимальную возможность получать торгово-спекулятивные сверхдевиденды! Поэтому нынешняя власть в России, которую можно без преувеличения определить как неявную диктатуру коммерческого политического интереса, - поэтому нынешняя власть в России неизбежно, неотвратимо ведёт к развалу промышленное производство и к превращению страны в сырьевой придаток западной промышленной экономики. Именно торговля сырьём сейчас даёт самые высокие торгово-спекулятивные дивиденты, подталкивает складывающиеся кредитные институты устанавливать ростовщически высокие учётные ставки, а так же подстёгивает воровство и бандитизм при борьбе за самые жирные куски связанного с торговлей сырьём денежного пирога.

Исторический опыт других стран, проходивших через буржуазные революции, позволяет делать однозначные выводы. Остановить развал промышленного производства в России, остановить превращение её в сырьевой придаток Запада немыслимо, невозможно, пока не начнутся рост массовой безработицы, массового банкротства производств, пока из-за порождаемой спекуляцией инфляции промышленные регионы не придут в политически отчаянное положение.

Именно русское промышленное предпринимательство, когда оно встанет на ноги, приобретёт политический опыт борьбы за свои особые требования к политике правительства, - именно оно станет той силой, которая сможет остановить нынешние процессы распада промышленного производства. Оно поддержит такой политический режим, который посредством укрепления государства отвергнет политику перестройки структуры экономики, ведущую к разрушению и упадку промышленного производства, остановит сползание страны к положению полуколонии западных промышленных интересов. А для установления авторитарного политического режима по спасению отечественной промышленности, как показывает исторический опыт, оно с неизбежностью обопрётся на русский революционный национализм, на русский радикальный национализм.

Надо ясно отдавать себе отчёт в том, что представители коммерческого интереса и представители интереса промышленного видят цели структурной перестройки экономики с диаметрально противоположных позиций! Структурная перестройка экономики в представлении промышленного предпринимательства означает лишь одно: промышленная мощь страны должна неуклонно возрастать по всем направления производственной деятельности и остальные страны должны подлаживаться под такие требования вследствие поражений в конкурентной борьбе. А сделать отечественное промышленное производство способным отвечать требованиям экономических и политических инстинктов промышленного предпринимательства сможет только режим, который добьётся высочайшей дисциплины всех участников производства, возникающей вследствие высочайшей корпоративности национального общественного сознания. Такой режим может быть лишь националистическим, и он создаст условия для максимально эффективного промышленного производства с точки зрения его конкурентоспособности и возможности работать с высокой прибыльностью на вложенные капиталы, прибыльностью, позволяющей постоянно проводить быструю модернизацию производства ради выпуска новых и высокотехнологичных товаров массового спроса.

Поэтому промышленное предпринимательство использовало национализм в задаче спасения национальной промышленности и для подавления коммерческого политического интереса, для чистки от него государственной власти везде и всегда, но на вполне определённом этапе развития буржуазной революции. А именно на таком этапе, когда для спасения крупного промышленного производства как такового оказывался необходимым особый режим власти, власти авторитарной, - способный навести жёсткий порядок в стране, политически подавить местничество и групповые интересы ради централизации управления макроэкономической и политической жизнью нового и уже буржуазного государства. Никакое иное политическое движение, кроме революционного национализма, не способно предоставить идеологию национального спасения, которая давала бы обоснование и политические цели централизованному аппарату государственного управления и обществу для их консолидации в напряжённейшей борьбе за становление государства в качестве живучего, то есть экономически конкурентоспособного субъекта мировой промышленной цивилизации. И в случае с Россией это докажет ближайшее будущее.

Расхожее ныне у истеричных российских “демократов” размахивание жупелом некоего страшного и бесчеловечного “фашистского тоталитаризма”, “шовинистического национализма” есть беспардонная демагогия, которую используют всегда и везде торгово-спекулятивная буржуазия, её лакеи из средств массовой информации и идеологи либерализма в борьбе с расширением духа демократии вглубь и вширь, в среду слоёв, связанных с передовым промышленным производством. Пока в России бродит лишь тень объективно нарождающегося национального промышленного интереса нового буржуазно-капиталистического государства, но уже эта тень вызывает у правящих сил режима животный страх. И это, конечно же, не случайно.

Все ныне модные разговоры о некоей структурной перестройке экономики в России подготавливают почву для политического наступления спекулятивно-коммерческого интереса на интересы промышленного производства. Эта структурная перестройка только угробит промышленность страны. Ибо то, что понимает под структурной перестройкой экономики нынешнюю власть, есть исключительно обслуживание интересов спекулянтов и ростовщиков, взяточников и казнокрадов, бандитов и прочих асоциальных типов, то есть создание самых благоприятных условий для захвата представителями коммерческого интереса добычи ценного сырья, предприятий его первичной переработки и средств транспортировки за границу. Дальше этого в перестройке экономики нынешняя власть не пойдёт, и пойти не может. И работать на становление промышленности в стране, в России, а особенно крупной промышленности, она не будет, никогда не будетдобровольно! Если же и начнёт делать вид, будто у неё проявился к этому интерес, то только политически принуждаемая низами и обстоятельствами!

Действительную структурную перестройку экономики в интересах промышленного производства нельзя осуществить, пока политическая организация русского национализма не поднимется на беспощадную защиту национальной промышленности, пока она не придёт к власти и не объявить подъём промышленности, её модернизацию главной целью политической программы правительства.

 ноябрь 1992г.