Выводы

Из изложенного выше видно, что руководящие политические и финансовые крути стран Запада столкнулись к началу 1980-х годов с двумя рядами процессов. С одной стороны, с кризисными процессами троякого рода; кризисом послевоенной системы государственного регулирования внутри этих стран, кризисом механизма международного валютного регулирования и кризисом послевоенной системы взаимоотношений с «третьим миром».

С этими кризисными процессами был связан кризис кейнсианской теории и рецептуры. Кризис кейнсианства был связан и с более широким общественно-научным кризисом позитивизма и рационализма, переходом на позиции «ограниченной рациональности» и неокантианской агностики.

С другой стороны, эти круги следили за ослаблением экономики стран госсоциализма, осознавали растущую силу мирового рынка, его способность к саморегуляции и саморазвитию.

Одновременно получили распространение новые экономические концепции рыночного саморегулирования (монетаризм, теория предложения), которые имели опору в постпозитивистских (точнее; контрпозитивистских) социально-философских концепциях «расширенного экономического порядка» и «каталлактики» Ф. Хайека и «открытого общества» К. Поппера.

На этой основе и сложилось представление о том, что для решения всех национальных и международных экономических проблем есть общий ключ. Таковым являются институциональные трансформации, открывающие путь свободному действию рыночных сил в масштабах всего мирового хозяйства.

К этим трансформациям относятся:

• приватизация (государственной и коллективной собственности);

• либерализация (внутренней и внешней торговли, движения капитала и труда, валютных курсов);

• стабилизация (государственных финансов, банковской системы, покупательной силы денег).

Достижение между влиятельными политиками, финансистами и представителями науки ведущих мировых держав согласия по этим единым требованиям, которые следует предъявлять к экономической политике любой страны мира, и получило название Вашингтонского консенсуса.

Необходимо отметить, что требования эти были рекомендательными, а не обязательными. Но они могли стать обязательным условием, если некая страна обращалась за финансовой помощью в МВФ, Всемирный банк или к правительству одной из ведущих держав. Далее важно иметь в виду, что эти требования указывали на общее направление политики, но в них не определялись ни сроки, ни очередность преобразований.

Конкретизацию требований применительно к определенной стране осуществляли эксперты МВФ и Всемирного банка, и выработка конкретных мер зависела от компетентности этих экспертов, с одной стороны, и представителей данной страны – с другой.

То, что результативность применения рекомендаций Вашингтонского консенсуса к разным странам оказалась столь различной, в немалой степени объяснялось значительной дифференциацией в компетентности экспертов: чем менее компетентен эксперт, тем более он руководствуется формальными показателями и тем неохотнее изучает реальное положение.

Литература

1. Стиглиц Дж. Глобализация: тревожные тенденции. М., 2003.

2. Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. М., 1999.

3. Де Сото Э. Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всем остальном мире. М., 2001.

4. Ольсевич Ю. Я. Институционализм – новая панацея для России? // Вопросы экономики. 1999. № 6.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.