Собирая «гроздья собственного гнева»[105]

Собирая «гроздья собственного гнева»[105]

Тогда я проходил реабилитацию, стеная и охая при виде того, что происходит с рынком. Впрочем, время было непростое для всех, не только для меня.

3 августа 2011 года

Сегодня 3 августа, время тяжелое. Занимаюсь инвестициями уже почти 40 лет и не могу вспомнить, чтобы положение было столь же сложным, как сейчас. В прошлом было немало пугающих панических моментов и кризисов, однако они поддавались анализу и вы могли оценить риски ваших ставок. Сейчас же я теряю веру в способность США и Европы принять и реализовать те решения, которые совершенно необходимы. Мы в самом деле собираем «гроздья собственного гнева».

Я с чрезмерным оптимизмом воспринимал как американских политиков (которые, как мне представлялось, в конце концов сделают все правильно), так и экономическую ситуацию. США неизбежно должны сократить социальные выплаты и траты на оборону, а также повысить ставки налогов для богатых. Я давно являюсь сторонником экономики предложения[106], однако мы стали несправедливым, несбалансированным обществом. Совершенно неправильно, что GE не платит никаких налогов. Несправедливо, что парни из хедж-фондов и фондов прямых инвестиций пользуются налоговыми льготами по своим доходам, полученным в виде комиссионных. Налоговый кодекс извращен лоббистами. Президент Обама в какой-то момент предложил повысить возраст для получения пенсий в системе социального обеспечения и для права на обслуживание в рамках Medicare, но затем, столкнувшись с протестами, поспешил дать задний ход. В ходе последних дискуссий и выступлений все – демократы, республиканцы, представители «чайной партии» – торжественно обещали, что система соцобеспечения останется нетронутой. Не стала ли Америка неуправляемой? Не является ли двухлетний срок между выборами в Конгресс анахронизмом из колониальных времен?

К сожалению, европейские лидеры не лучше. Первое правило центральных банков, как его сформулировал Уолтер Бэджет[107], заключается в том, что в периоды кризиса и паники регуляторы должны идти на риск, отдавая предпочтение скорее чрезмерным, чем недостаточным мерам, так как, если систему придется спасать вновь, цена такого спасения будет несоизмеримо (возможно, катастрофически) выше. Боюсь, что у нас как раз второй случай.

Япония с 1990 года служит примером губительных ошибок политиков и регуляторов. Крупному, хотя и локализованному спекулятивному пузырю позволили давать метастазы в течение 20 лет стаг-дефляции. Состоявшее из усталых пожилых людей правительство Либерально-демократической партии Японии[108] было неспособно реализовать необходимые финансовые и рыночные реформы. В конце 1930-х неверная оценка макроэкономической статистики и допущенные Вашингтоном ошибки продлили Великую депрессию, которую в итоге победила лишь Вторая мировая война. Не оказались ли мы случайно на пути в то же болото? Тридцать лет экономической политики, основанной на постулате о необходимости избегать рецессии любой ценой, привели к кризису, в ходе которого и фискальная, и денежная политика оказались бессильными. В США сохраняются нулевые процентные ставки, а дефицит бюджета составляет 10 % ВВП.

Картина омрачается еще и свидетельствами того, что рецессия в США была глубже, а восстановление – более слабым, чем предполагалось ранее[109]. Последние же макроэкономические данные указывают на то, что ситуация в экономике вновь ухудшается. Есть те, кто по-прежнему утверждает, что в следующие несколько месяцев произойдет подъем, но, боюсь, они хватаются за соломинку. В Европе дела обстоят тоже не лучшим образом. В Италии продажи автомобилей уменьшились в июле на 14 % в месячном сопоставлении, бразильский PMI понизился, а мировой PMI для производственного сектора откатился с 52,3 до 50,6. Бизнесмены и потребители в смятении и замешательстве: они благоразумно выжидают. Безработица будет скорее повышаться, чем понижаться.

Станет ли действовать ФРС? Возможно. Но вряд ли QE3 существенно укрепит уверенность, а также поможет реанимировать фондовый рынок и тем более экономику (хотя прошлым летом она помогла). Пожалуй, новая программа стимулирования покупки домов для одной семьи на вторичном рынке или ипотечного кредитования могла бы сработать. Цены на жилье, похоже, стабилизировались, а так как на недвижимость приходится самая большая часть благосостояния среднего американца, устойчивый 10-процентный подъем этих цен мог бы поддержать потребительские настроения и расходы.

Итак, что же делать теперь? В моем портфеле доля длинных позиций на 50 % превышает долю коротких, а короткие позиции в качестве страховки открыты по S&P 500, рынкам Германии и Бразилии и корзине акций розничных компаний, торгующих предметами роскоши. У меня по-прежнему есть длинные позиции по акциям технологических и нефтесервисных компаний высокой капитализации, высококачественных акций роста в сегменте компаний США высокой капитализации. Я все еще предан азиатским рынкам (от Китая до Кореи, Таиланда и Индонезии). У меня есть и позиция по акциям японских компаний. Я продолжаю верить в то, что это американо-европейский, а не азиатский кризис.

Я также убежден в том, что самая дешевая высоколиквидная валюта в мире – американский доллар. Моя религия – паритет покупательной способности. Общаясь этим летом с европейцами, я был поражен тем, насколько дешевой они считают жизнь в Нью-Йорке (от отелей до ресторанов и квартир), и, верите или нет, они находят недвижимость округа Фэрфилд[110] весьма привлекательной.

The Economist на текущей неделе представил новую интересную редакцию индекса бигмака. Теперь эксперты журнала уточнили свои расчеты, чтобы учесть эффект Баласса – Самуэльсона, то есть то обстоятельство, что зарплаты и средние цены всегда ниже в более бедных странах. Паритет покупательной способности и старая версия их индекса указывали на то, каким будет направление изменения обменных ставок в долгосрочной перспективе, однако мало что могли сказать о сегодняшнем равновесном уровне. Для оценки же текущей справедливой стоимости валют, наверное, лучше использовать соотношение между ценами и ВВП на душу населения (иными словами, подушным доходом).

Судя по новым расчетам ребят из The Economist, евро переоценен на 36 % по сравнению с долларом, а бразильский реал – примерно на 100 %. У Швеции и Швейцарии также дорогие валюты, что не сюрприз для тех, кто недавно оплачивал счета в отелях данных стран. В Италии, Португалии, Испании и Греции евро дороже, чем в Германии, что, конечно, является частью существующих в Европе проблем. В отличие от расхожей точки зрения, юань не недооценен, а курс иены не слишком завышен. Валюты некоторых развивающихся стран недооценены относительно доллара.

О чем все это говорит? Доллар – большая аномалия, особенно если вы живете в ЕС, Швеции, Швейцарии, Бразилии или Аргентине. Покупайте активы, номинированные в долларах! Высококачественные акции компаний США – номинированные в долларах бумажки, которые дают доступ к прибыльным активам по всему миру и потоку долларовых доходов. На момент написания этих строк американский рынок падал уже восемь дней подряд, но наши индикаторы свидетельствуют об изменении настроений. Wilmot Risk Appetite Index[111] опустился в зону паники[112] впервые с марта 2009 года. Сложившаяся ситуация искушает меня. Если она будет развиваться в том же ключе еще несколько дней, в дальнейшем нас ждет сильный рост.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.