4.1 Размеры и производительность

4.1 Размеры и производительность

Где больше скота?

Лидерами частного скотоводства оказываются районы трех типов:

1) «национальные», 2) степные и сухостепные, 3) некоторые периферийные в Нечерноземной зоне, сохранившие трудоспособное население.

Несмотря на несовершенство статистического учета, количество скота у населения является хорошим индикатором характера индивидуальных хозяйств в сельской местности. Больше всего крупного рогатого скота (КРС) в расчете на 100 сельских жителей содержится в национальных республиках и сухостепных районах Поволжья, юга Урала и Сибири (рис. 4.1.1). К тому же поголовье скота у населения в 1990-е годы в этих районах росло (рис. 4.1.2). Как уже говорилось, это связано со сложившимися традициями частного животноводства и усилением «перекачки» кормов из зерновых агропредприятий на подворья. Примеры таких животноводческих районов приведены в разделе 2.1. На севере Европейской России люди держат гораздо меньше скота. В начале 1990-х годов его поголовье увеличилось, но затем рост сменился незначительным уменьшением, так что численность скота почти не изменилась. В центральных районах небольшой прирост во второй половине 1990-х годов сменился падением поголовья (рис. 4.1.2, табл. 4.1.1). На Северном Кавказе частного скота больше, чем в Нечерноземье, но в основном благодаря республикам, где его поголовье росло. Русское население держит гораздо меньше скота. Причины разные. Если в нечерноземных районах главным часто оказывается дефицит трудовых ресурсов (молодежь уезжает, а старикам держать корову тяжело), то на равнинном юге малое количество крупного скота во многом связано с его концентрацией в очень крупных селах и недостатком пастбищ.

Рисунок 4.1.1. Поголовье крупного рогатого скота в хозяйствах населения, 2003, голов на 100 сельских жителей

Рассчитано по: Сельское хозяйство 1998: Сельское хозяйство 2004.

Рисунок 4.1.2. Типы динамики поголовья крупного рогатого скота в хозяйствах населения, 1991–2003

Рассчитано по: Сельское хозяйство 1998; Сельское хозяйство 2004.

Рисунок 4.1.3. Поголовье свиней в хозяйствах населения, 2003, голов на 100 сельских жителей

Рассчитано по: Сельское хозяйство 2004.

Таблицы 4.1 л и 4Л.2 показывают изменение роли частного животноводства в общем поголовье КРС и свиней с 1991 по 2003 год. В отличие от крупного рогатого скота, поголовье которого в начале 1990-х подросло почти во всех районах, поголовье свиней на севере стало падать почти сразу же с началом кризиса. Это связано с тем, что прежде их кормили хлебом, который был очень дешев, и колхозным зерном. Теперь хлеб подорожал, денег у населения нет и зерна тоже нет. В целом произошел явный сдвиг частного свиноводства на юг, где увеличилась зерновая подпитка из колхозов (рис. 4.1.3 и 4.1.4)

Рисунок 4.1.4. Типы динамики поголовья свиней в хозяйствах населения, 1991–2003

Рассчитано по: Сельское хозяйство 1998: Сельское хозяйство 2004.

Таблица 4.1.1. Поголовье крупного рогатого скота в хозяйствах населения (без молодняка), 1991–2003

Источники: Сельскохозяйственная деятельность 1999: 108–116: Сельскохозяйственная деятельность 2003: 106–108.

Таблица 4.1.2. Поголовье свиней в хозяйствах населения (без молодняка), 1991–2003

Источники: Сельскохозяйственная деятельность 1999: 108–116: Сельскохозяйственная деятельность 2003: 112–114.

Итак, там, где много зерна (в черноземных и сухостепных районах), больше не только свиней, но и частных коров (в расчете на 100 сельских жителей), даже в районах с дефицитом пастбищ. То есть из двух типов ресурсов – природных и ресурсов колхозов – важнее оказывается второй.

В среднем в Центре и на Северо-Западе крупный рогатый скот имели треть домохозяйств, в Поволжье и в Центральном Черноземье – около двух третей. Свиней держат 60 % сельских семей, а в Черноземье и в Сибири – почти каждое домохозяйство.

Попробуем выделить лидеров и аутсайдеров по показателю количества скота у населения на более дробном уровне административных районов внутри регионов. В советский период в собственности населения находилось в среднем по России 17 % КРС и 18 % свиней (Сельское хозяйство 2000:70). Это составляло соответственно 25 и 18 голов на 100 селян. К 2000 году доля индивидуального скота в целом по стране увеличилась за счет кризиса колхозов и совхозов. А численность поголовья в расчете на 100 сельских жителей изменилась незначительно (см. табл. 4.1.1 и 4.1.2). То есть в среднем по стране сильного расширения частного животноводства не было, чего не скажешь об отдельных районах.

Для удобства анализа обозначим некоторые условные пороги. Показатель в 26 голов крупного рогатого скота на 100 сельских жителей в 2000 году можно рассматривать как среднероссийское значение. Если считать, что классический крестьянский сельский двор в идеале должен иметь как минимум одну корову, то – при среднем размере домохозяйства в России в 2,8 человек – на 100 жителей должно было бы быть 36 коров. Этот порог примем как «естественный». Сложность его использования состоит в том, что размеры домохозяйств в России различаются. Например, в сельской Нечерноземной России они колеблются от 2,3 до 2,7 человек. Южнее составляют 2,5–2,9, а в Дагестане, например, 4,1. Поэтому и «естественная» средняя величина будет подвижной. Очевидно, что скот распределен неравномерно и по домам, и по деревням. Тем не менее этот «естественный» порог, рассчитываемый для сравнительно небольших административных районов, отражает преобладание определенного стиля жизни с коровой или без. И наконец, большое количество скота говорит, скорее, о товарной направленности значительной части хозяйств данного района.

Рост поголовья частного скота далеко не всегда сопровождается коллапсом колхозов. Тем не менее в Европейской России коэффициент корреляции между показателями количества скота на 100 жителей и доли хозяйств населения в общем поголовье составляет 0,5. Это говорит о том, что чем больше скота у населения, тем хуже себя чувствуют крупные предприятия.

Максимально количество частного скота в Дагестане. Например, в Чародинском районе на 100 сельских жителей приходится 115 голов КРС, в Лакском – 108. Колхозы там почти полностью (более 85 %) передали скот в частные руки. Очень много скота у жителей Башкирии (70–80 голов на 100 жителей). Но там частные коровы составляют всего 40–50 % от общего поголовья и вполне уживаются с колхозными стадами. То же – в отдельных районах Кабардино-Балкарии и Мордовии. Столь явный национальный крен индивидуального животноводства связан не только с особой привязанностью поволжских и кавказских народов к скотоводству, хотя национальные традиции тоже очень важны (см. раздел 4.3). Он объясняется прежде всего тем, что национальные республики еще не затронули процессы депопуляции, столь характерные для русских сельских регионов. Кроме того, в поволжских республиках (в наибольшей степени – в Татарстане и Башкортостане) коллективные предприятия пользуются едва ли не максимальной для России бюджетной поддержкой, и именно их помощь делает возможным такое большое количество частного скота. На юге – наоборот.

Во многих республиках, особенно в горных районах, колхозы почти «умерли», передав весь скот населению.

Русским районам с нерусскими тягаться трудно. В некоторых заволжских районах Саратовской области, в отдельных районах Волгоградской, Оренбургской областей на 100 человек населения приходится до 60 голов КРС. В русских областях больше всего скота держат в тех районах, где велика доля казахского, татарского и башкирского населения, а также в сухостепных районах регионов Поволжья, Урала и Сибири, специализирующихся на производстве зерна.

Всего в районах, где превышен «естественный» порог частного поголовья скота, живет 18 % сельского населения Европейской России, а концентрируют они более 40 % частного КРС рассматриваемых территорий. В подавляющем большинстве это национальные республики и юго-восток. Так что можно считать, что примерно в 1/5-1/6 домохозяйств Европейской России явно преобладает животноводческая специализация. А из нечерноземных территорий в сотню лидеров по количеству скота попали лишь несколько удаленных южных районов Псковской области.

На другом конце ряда – районы с минимальным количеством скота на 100 селян. Это тоже юг, но другой – Прикубанье (Краснодарский край), для хозяйств населения которого в большей степени характерно растениеводство и разведение птицы. Кроме того, мало частных коров в Московской и Ленинградской областях.

Иная ситуация с количеством свиней в частных хозяйствах. Из числа лидеров, превысивших «естественный» порог (как минимум одна свинья на хозяйство), полностью выпали все мусульманские республики, где употребление свинины в пищу не принято. А из нерусских районов первенство по количеству свиней держат некоторые районы Мордовии и Чувашии. В первой десятке лидеров мелькают и русские саратовские, курские, орловские и оренбургские хозяйства. Территории, где превышен этот «естественный» порог, концентрируют 37 % частных свиней, хотя и живет в них менее 10 % населения. То есть свиноводческая специализация частного хозяйства более локализована и встречается примерно вдвое реже, чем связанная с КРС. В аутсайдеры помимо мусульманских территорий попали почти все районы пригородных Московской и Ленинградской областей, а также много северных регионов.

Таким образом, никакой равномерности территориального распределения индивидуального скотоводческого хозяйства нет, и концентрация частного скота в определенных районах налицо. Лидерами здесь оказываются районы трех типов: 1) «национальные» (с преобладанием нерусского населения), 2) степные и сухостепные районы в Центральном Черноземье, Поволжье, на юге Урала и Сибири, 3) некоторые периферийные районы староосвоенной лесной зоны, сохранившие трудоспособное население.

С севера на юг и от центра к периферии

Рассмотрим географическое распределение производства двух ключевых культур в хозяйствах населения – картофеля, которым население почти полностью снабжает себя самостоятельно, и овощей, которыми оно обеспечивает себя на 80 % (см. табл. 1.3.1). Объемы производства картофеля на одного сельского жителя максимальны в нечерноземной и черноземной полосах, т. е. в зонах с наилучшими условиями для его произрастания (рис. 4.1.5). Тем не менее выделяются группы регионов с более картофелеводческими хозяйствами. Это, прежде всего, Северо-Запад (Псковская и Новгородская области) и треугольник Брянск-Тула-Курск.

Рисунок 4.1.5. Производство картофеля в хозяйствах населения на одного сельского жителя, 2002, кг

Источник: Сельскохозяйственная деятельность 2003.

Рисунок 4.1.6. Динамика производства картофеля в хозяйствах населения, 2002, % к 1998 году

Источники: Сельскохозяйственная деятельность 2003; Сельское хозяйство 1998.

По мере выхода страны из кризиса население некоторых регионов стало снижать производство картофеля. Но интереснее другое: где после 1998 года оно продолжало расти? Посмотрите на рисунок 4.1.6. Он косвенно указывает на наиболее депрессивные регионы России. Именно для них было характерно расширение опоры на собственное хозяйство, особенно на свой картофель. Несколько иная картина получается с распределением производства овощей (рис. 4.1.7). Их максимальное производство на одного сельского жителя оказалось наибольшим не в южных районах с благополучными условиями произрастания, а в холодных районах к северу от Москвы. Это означает, что расширение зоны производства овощей на огородах в нечерноземных селах, где в деревнях часто остались одни старики, во многом связано с расширением самоснабжения продовольствием горожан.

Рисунок 4.1.7. Производство овощей в хозяйствах населения на одного сельского жителя, 2002, кг

Источник: Сельскохозяйственная деятельность 2003.

Рисунок 4.1.8. Динамика производства овощей в хозяйствах населения, 2002, % к 1998 году

Источники: Сельскохозяйственная деятельность 2003; Сельское хозяйство 1998.

Повышенное производство овощей также характерно для таких городских регионов, как Московская область (рис. 4.1.8).

Значимость индивидуального хозяйства в самообеспечении собственно сельского населения все же выше на юге, где лучше природные условия (рис. 4.1.9).

Это во многом перекликается и с условиями их жизни. Чем дальше к югу, тем большая часть населения (и городского, и сельского) живет в собственных домах (рис. 4.1.10). В условиях России это предполагает и наличие огорода. Роль пропитания с собственного огорода помимо юга велика и в национальных республиках (около половины потребляемой продукции).

Рисунок 4.1.9. Доля продукции собственного производства в питании сельских жителей, 2002, %

Источник: Сельскохозяйственная деятельность 2003: 155.

Рисунок 4.1.10. Доля домохозяйств, занимающих отдельный дом или часть дома, 2002, %

Источник: Социальное положение 2002.

Таблица 4.1.3. Состав хозяйств населения по размеру участка и количеству скота, %

Источник: результаты анкетирования населения.

Еще более ярко различаются хозяйства населения при удалении от крупных городов, хотя расстояния здесь зачастую меньше, чем при смене природных условий. Особенно резкое падение плотности населения и качества человеческого капитала по мере удаления от городов можно наблюдать в Нечерноземье. Вместе с общей депрессивностью периферийной экономики это не могло не сказаться на хозяйствах населения.

В пригородах, где мощные агропредприятия, часто полупромышленного типа, за труд платят деньгами и регулярно, функционирование индивидуальных хозяйств гораздо меньше зависит от их подачек и помощи. Кроме того, близость города дает много других, кроме личного хозяйства, возможностей для заработка. По мере ослабления предприятий, что часто связано с их положением по отношению к крупным городам (см. раздел 3.3), роль денежных выплат падает, а натуроплаты растет.

А отсюда растет и зависимость населения от индивидуального хозяйства. На самых глухих окраинах, где колхозы развалились, люди выживают как могут.

Пропорция коллективного и личного землепользования в различных регионах России также зависит от состояния предприятий, а следовательно, и от их местоположения. На периферии и в переходной полупериферийной зоне обычно больше земель выделяется для самообеспечения работников, труд которых нечем оплатить.

Если провести профиль от Москвы до окраин Московской области и далее через любую соседнюю область, например Рязанскую на юго-востоке, то изменение объемов коллективного и индивидуального производств по мере удаления от столицы России становится особенно явным (рис. 4.1.и). Московский пригород – особый. Здесь намного выше не только плотность сельского населения, но и лучше инфраструктурная обустроенность местности (хотя бы по показателям обеспеченности газом, водопроводом, канализацией). Мощная агломерация оказывает влияние на сельское хозяйство не только своих «районных» соседей первого порядка, но практически всей Московской области. Надои молока от одной коровы на предприятиях хотя и уменьшаются к окраинам Московской области, но и там они не намного меньше, чем в рязанском пригороде. Зато они в 2–3 раза выше, чем на восточной рязанской окраине. Урожайность зерновых культур на предприятиях тоже падает по мере удаления от Москвы, хотя Рязанская область южнее Московской. А роль хозяйств населения с удалением от столицы, наоборот, растет. Причем не только их доля в общем объеме агропродукции, но и удельный вес производства на одного сельского жителя. На востоке Рязанской области он в 7–8 раз больше, чем в ближнем Подмосковье.

Рисунок 4.1.11. Продуктивность в коллективных предприятиях (КП), участие в производстве хозяйств населения (ХН) и сельское обустройство на профиле через Московскую и Рязанскую области, 2001

Рассчитано по: Социально&экономическое положение 2002; Показатели развития 2001.

Этого нет на юге, где объемы производства и соотношение общественного и частного сектора больше определяются природными особенностями.

Пригороды бывают разные. Это наглядно показано в работе М. Амелиной (Amelina 2000), где сравниваются два пригородных района – Всеволжский в Ленинградской области, где зарплата (1500 руб. в среднем в 1999 году) в коллективных предприятиях выплачивалась регулярно и деньгами, и Энгельский район в Саратовской области, где зарплата (269 руб.) задерживалась, а основу поддержки работников предприятия составляла натуроплата. Соответственно хозяйства населения энгельского пригорода вынуждены были производить гораздо больше, чем хозяйства ленинградского пригорода: доход, получаемый в индивидуальных хозяйствах Энгельского района с одной сотки, в среднем более чем в 4 раза превышал показатели Всеволжского района [11] . Таким образом, многое зависит не только от удаленности района от города, но и от размеров этого города, от того, в какой зоне он расположен.

Рисунки 4.1.12 и 4.1.13 показывают, как менялось поголовье частного скота по мере удаления от центров к периферии регионов. В Нечерноземье продуктивность и плотность общественного скота от центра к периферии падают (Нефедова 20036:122–134), соответственно доля частного скота населения к периферии возрастает.

Рисунок 4.1.12. Доля КРС индивидуальных хозяйств в общем поголовье и количество КРС на 100 сельских жителей по зонам удаленности от региональных центров в отдельных макрорегионах Нечерноземья, 2000

Рассчитано по данным региональных статистических сборников.

Рисунок 4.1.13. Доля КРС индивидуальных хозяйств в общем поголовье и количество КРС на 100 сельских жителей по зонам удаленности от региональных центров в отдельных макрорегионах Черноземья, 2000

Рассчитано по данным региональных статистических сборников.

Рисунки 4.1.12 и 4.1.13 особенно наглядно демонстрируют контрасты в количестве скота между национальными и русскими регионами, хотя общая тенденция увеличения его поголовья от центра к периферии сохраняется.

В южной половине России центрально-периферийные различия сглаживаются. Но и здесь в пригородах держат меньше скота, кроме Северного Кавказа (мы рассматривали только Краснодарский и Ставропольские края), где этого градиента в частном секторе практически нет.

В черноземной полосе от Белгорода до Волги заметно расширяется частное скотоводство, в том числе свиноводство, на окраинах областей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.