Золотой стандарт и «механизм восстановления равновесия»

Золотой стандарт и «механизм восстановления равновесия»

С наступлением эпохи Бреттон-Вудса большинство экономистов отвергли юмовский, классический подход, согласно которому существует рыночный механизм, автоматически поддерживающий и восстанавливающий равновесие платежного баланса страны. В господствовавших тогда посткейнсианских теориях платежного баланса деньгам отводилась пассивная роль средства, служащего для компенсации неизбежных расхождений между дебитом и кредитом по торговому и капитальному счетам.

Кейнсианцы считали, что направление и величина международных денежных потоков целиком и полностью определяются решениями, которые принимаются в «реальном» секторе экономики, т.е. на рынках товаров и капиталов[702]. Поскольку бесчисленные домохозяйства и компании независимо друг от друга принимают решения о том, где и сколько продавать, покупать или инвестировать, нет оснований рассчитывать на то, что для отдельно взятой страны будет стихийно достигнуто равновесие между совокупными внешними поступлениями и платежами ее резидентов. Из кейнсианской точки зрения на платежный баланс вытекают два важных следствия: во-первых, для предотвращения хронического дефицита платежного баланса страны государство должно проводить ту или иную политику, а во-вторых, по этой причине сравнительно нерегулируемый классический золотой стандарт является нестабильным и неустойчивым валютным режимом.

Именно в этой интеллектуальной атмосфере Хелперин ярко и убедительно заново сформулировал и обосновал теорию Давида Юма и экономистов-классиков о том, что при международном золотом стандарте существуют мощные рыночные силы, в результате стихийного действия которых происходит быстрая и точная корректировка неравновесия платежного баланса. В доктрине классической школы неявно признается, что деньги играют активную и существенную роль в платежном балансе и что, в частности, люди принимают решения о продаже, покупке или инвестировании, имея в виду достижение или сохранение желаемого уровня денежных остатков. Важнейшее следствие, вытекающее отсюда, состоит в том, что инфляционная кредитно-денежная политика препятствует работе механизма автоматической балансировки международных платежей и в конце концов его разрушает. Рассмотрим внимательнее процесс корректировки платежного баланса, как его понимал Хелперин, в условиях международного золотого стандарта.

То, что Хелперин называет «механизмом восстановления равновесия», запускается при возникновении несоответствия между платежами и поступлениями в ходе внешнеэкономических операций страны, как торговых, так и финансовых. Хелперин анализирует этот механизм в простейшем случае международной золотой валюты, при котором «золото является единственными деньгами в обращении в разных странах»[703]. Такие «полностью золотые» (all-gold currency) или «простые металлические» (simple specie currency) деньги характеризуются как деньги, при которых «национальной денежной политики не существует вовсе»[704].

Чтобы проиллюстрировать действие механизма установления равновесия при таком денежном режиме, предположим, что в совокупном платежном балансе страны возникает дефицит. Немедленным следствием этого становится отток золота за границу. Как замечает Хелперин, «это означает сокращение средств обращения в стране, теряющей золото, и их увеличение в другой стране или других странах. Как следствие, в первой стране цены падают, а во второй растут, что препятствует импорту и способствует экспорту первой страны, в то время как во второй происходит обратное»[705]. Эти движения относительных цен автоматически восстанавливают равновесие в платежном балансе страны, испытывающей дефицит.

Эта схема известного механизма «цена—переток звонкой монеты», который связывают с именами Юма и Рикардо. Но есть и другой фактор, помимо изменения относительных цен, который способствует автоматическому поддержанию равновесия платежного баланса. Разумеется, это прямое влияние на расходы как на отечественные, так и на импортные товары и услуги, вызываемое перетоком денег из одной страны в другую. Например, снижение предложения денег в стране, имеющей дефицит [платежного баланса], при прочих равных условиях приведет к сокращению денежных доходов ее жителей, что вызовет прямое снижение спроса как на импорт, так и на отечественную продукцию. Аналогичная последовательность событий, только в противоположном направлении, будет развертываться в стране, испытывающей профицит [платежного баланса], где денежные остатки и денежные доходы возрастают. «Таким образом, страна, платежный баланс которой сводится с дефицитом, будет покупать меньше товаров другой страны (в предположении, что имеется только две страны), а вторая увеличит свой импорт из первой». Одним словом, «изменения спроса, вызванные платежами между странами, влияют на торговлю между ними таким образом, что в международных платежах восстанавливается равновесие…»[706]

Сегодня этот эффект известен как эффект «реальных кассовых остатков» и особо выделяется в современном монетарном подходе к платежному балансу. Проделанный Хелперином анализ этого эффекта, однако, не вполне удовлетворителен, поскольку не учитывает явным образом предпочтения индивидов относительно размера кассовых остатков[707]. Тем не менее он отражает дух монетарного подхода в том смысле, что в нем выявлен автоматический характер соотношений между платежным балансом, предложением денег и совокупными денежными доходами и расходами. Так, Хелперин говорит об «изменениях на денежных рынках разных стран, которые вызваны неравновесием в международных платежах. Даже в отсутствие всякой политики [со стороны государства] эти изменения должны оказывать влияние на структуру международной торговли и внутреннего спроса»[708].

Резюме: «В системе простых металлических денег дефицит платежного баланса приводит к изменению предложения денег в странах, участвующих в торговле, что влияет на торговлю а) напрямую, через изменения спроса вследствие изменений в предложении денег (эффект прямых расходов или денежных остатков) и б) косвенно, через изменение цен вследствие перемещения золота из страны в страну (эффект относительных цен)»[709]. Уравновешивающее влияние дефицита [платежного баланса] на предложение денег сохраняется до полного исчезновения дефицита и восстановления равновесия платежного баланса.

Хотя в описываемой в учебниках абстрактной модели стопроцентного золотого стандарта дефицит платежного баланса устраняется автоматически, классический золотой стандарт требует, чтобы балансирующий механизм дополнялся государственной кредитно-денежной политикой, направленной на восстановление равновесия. Потребность в такой политике обусловлена определенными институциональными особенностями классического золотого стандарта. Самой важной из них является то, что весь запас монетарного золота в стране сосредоточивается в центральном банке, использующем его в качестве резервов по собственным обязательствам в виде банкнот и депозитов.

Банкноты центрального банка и остатки на депозитах принадлежат населению и частным банкам и подлежат законному размену на золото по первому требованию. Поскольку дефицит платежного баланса необходимо финансировать путем поставки золота частных лиц иностранцам, он напрямую влияет на золотой запас центрального банка. Для противодействия дефициту центральный банк вынужден повышать учетную ставку, ограничивая собственное кредитование частных банков. Как отмечает Хелперин, политика повышения учетной, или «банковской», ставки «оказывает двойное влияние на ситуацию в денежно-кредитной сфере: 1) повышение банковской ставки ведет к сокращению той части денежной массы, которая обеспечена не золотом, а коммерческими бумагами, восстанавливая долю золотого покрытия всего объема денег, выпущенного центральным банком; 2) повышение процентной ставки также способствует привлечению краткосрочных капиталов из-за границы»[710].

Изменение денежной массы в стране, вызванное сдерживающей политикой учетной ставки, способствует усилению эффектов относительных цен и прямых расходов (сдвиг спроса), возникающих благодаря автоматическому механизму, и тем самым ускоряет корректировку платежного баланса. Более того, приток иностранных краткосрочных капиталов в ответ на повышение внутренних процентных ставок непосредственно сокращает размер дефицита.

Хелперин заключает, что при классическом золотом стандарте восстановление равновесия платежного баланса в первую очередь зависит от правильной политики денежных властей: «Ясно, что для достижения нового равновесия по внешним платежам необходимо проводить политику, которая будет стимулировать экспорт и препятствовать импорту страны (или стран), испытывающих дефицит. Противоположные действия должны предприниматься в стране (или странах), имеющих профицит. Правильной политикой будет ограничение кредита в стране с дефицитом и расширение кредита в стране с профицитом. Этого можно добиться соответствующей корректировкой банковской ставки или путем операций на открытом рынке, направленных на достижение той же цели»[711].

Помня о том, что в 1920-е годы британский и американский центральные банки постоянно использовали операции на открытом рынке в инфляционных целях, Хелперин сразу же предупреждает об огромном разрушительном потенциале этого мощного инструмента государственной кредитно-денежной политики, способного исказить или полностью расстроить действие золотого стандарта: «Безусловно, обращаясь к операциям на открытом рынке, необходимо пользоваться ими надлежащим образом – т.е. для ограничения денежной массы в стране, испытывающей дефицит платежного баланса, и ее расширения в обратном случае. На практике этот метод слишком часто применялся для того, чтобы помешать, а не помочь работе балансирующего механизма; типичный пример – покупка ценных бумаг центральными банками в ситуации, когда золото утекает из страны, что противодействует необходимому сокращению средств обращения»[712].

В действительности именно это порочное использование операций на открытом рынке в угоду стремлению монетаристов-фишерианцев к стабильности цен добило и без того ослабленный золотой стандарт 1920-х годов:

«Идея стабилизации „уровня цен“ привела к проведению таких операций на открытом рынке, которые были прямо противоположны мерам, необходимым для поддержания долгосрочного равновесия платежного баланса. В результате в странах, теряющих золото, денежной массе не позволили упасть, а банковской ставке – повыситься, в то время как в странах, испытывающих приток металла, денежная масса увеличивалась, а банковская ставка падала. В этих условиях механизмы корректировки, конечно, не могли работать надлежащим образом, вследствие чего неизбежно накапливались глубинные дисбалансы.

Участь „нового золотого стандарта“ была предрешена навязчивой идеей о надвигающемся „дефиците“ золота и попытками добиться стабильности цен вопреки „правилам игры“»[713].

Постоянно подчеркивая, что «большинство проблем с платежным балансом вызвано инфляцией внутри страны»[714], Хелперин предвосхищает еще одну важную идею современного монетарного подхода. Она состоит в том, что хронический дефицит по счету внешних платежей в экономике возникает только тогда, когда вследствие монетарной инфляции на внутреннем денежном рынке постоянно воссоздается избыток кассовых остатков. В этой ситуации непрерывные попытки населения избавиться от лишних денег ведут к чистому импорту товаров и ценных бумаг из-за границы и чистому оттоку золотых резервов. Равновесие платежного баланса восстановится только тогда, когда прекратится создание денег, а денежные остатки достигнут желаемого уровня.

Поскольку Хелперин считал, что монетарные факторы играют основную роль в определении платежного баланса, неудивительно, что он оказался одним из немногих экономистов, несогласных с доминировавшей точкой зрения, согласно которой нехватка долларов в Европе после Второй мировой войны была вызвана некими структурными или реальными факторами, действующими бесконечно долго. Сюда входили технологическая отсталость Европы по сравнению с США, разрушение европейских экспортных рынков и отраслей во время войны, огромная «потребность» в импорте для восстановления инфраструктуры и основных отраслей европейской промышленности, а также другие объяснения.

Одним из многочисленных экономистов, представлявших структуралистскую интерпретацию дефицитов европейских стран, был ведущий американский кейнсианец того времени Элвин Хансен. Он писал: «Фундаментальная проблема нехватки долларов остается в большей или меньшей степени неразрешимой загадкой… Отчасти это вопрос технологий – колоссального превосходства американского массового производства широкого круга товаров, пользующихся большим спросом в современном мире, в том числе автомобилей, электроприборов, оборудования и т.д. В определенной степени она связана с высокими таможенными пошлинами в США. Отчасти она вызвана тем, что массовый американский потребитель твердо предпочитает отечественную продукцию, что подкрепляется постоянной рекламой. Товары, производимые внутри страны в условиях монополистической конкуренции или олигополии, едва ли могут быть вытеснены за счет притока импорта. Отчасти это связано с неверной оценкой стоимости многих иностранных валют. Наконец, нельзя отрицать, что дисбалансу способствует торговая политика многих стран»[715].

По мнению же Хелперина нехватка долларов была обусловлена исключительно постоянной инфляцией в европейских странах в сочетании с привязанными обменными курсами, которые в условиях обесценения этих валют оказывались завышенными по отношению к доллару: «Нет сомнений в том, что в послевоенные годы причиной значительной части трудностей с платежными балансами является инфляционная политика в сочетании с поддержанием курсов валют на искусственно завышенном уровне»[716].

В 1949 г. Хелперин доказывал, что ограничения импорта и валютный контроль не помогут справиться с дисбалансом платежей между США и Европой и единственным действенным решением для европейских стран был бы возврат к твердым деньгам: «Я отнюдь не уверен, что проблему европейского восстановления разумно обсуждать исключительно в терминах доступности так называемых „твердых валют“, т.е. главным образом доллара. Если не сделать „твердыми“ и европейские валюты, остановив инфляцию и восстановив конвертируемость, то я уверен, что дефицит долларов никогда не прекратится»[717].

Смелый прогноз Хелперина подтвердился в 1958 г., когда большинство западноевропейских стран отменило драконовские ограничения на внешнюю торговлю и инвестиции и вернуло неограниченную конвертируемость между своими валютами и долларом по реалистичному курсу. Казавшийся непреодолимым дефицит долларов почти мгновенно исчез. На самом деле вскоре возник даже «избыток долларов», который в конечном счете привел к краху Бреттон-Вудской системы.

Это подводит нас ко второму примеру того, как Хелперин использовал трезвый экономический анализ в качестве основы для точного прогноза влияния политэкономических институтов на широкий спектр экономических стимулов и видов деятельности. На этот раз он показал, что золотодевизный стандарт, восстановленный после Второй мировой войны под эгидой Бреттон-Вудской системы, являлся нестабильной международной валютной системой, которая неизбежно приведет к росту инфляции по всему миру и хронической диспропорции в платежных балансах.

Золотодевизный стандарт был впервые введен в 1920 г. для предотвращения надвигавшегося всемирного «дефицита золота», которого ожидали в ответ на очередную «стабилизацию» обесценившихся европейских валют путем привязки к золоту. Поскольку в ходе Первой мировой войны эти валюты значительно обесценились, наиболее очевидным и реалистичным решением было бы открыто признать этот факт и вернуться к золотому стандарту по более низкому паритету, т.е. по более высокой «цене» золота в национальной валюте. К сожалению, на Генуэзской конференции 1922 г. было решено установить размен по довоенным курсам, но в целях экономии на золоте позволить большинству стран держать валютные резервы в размениваемых на золото «ключевых валютах». В Великобритании и США должен был действовать полноценный золотой стандарт, а фунт и доллар должны были использоваться в качестве ключевых валют. С 1925 по 1928 г. страна за страной вводили у себя золотодевизный стандарт[718].

Хелперин одним из первых увидел инфляционную природу этой схемы. В 1939 г. он писал, что подобное устройство породит «инфляционные тенденции во всемирном масштабе»[719]. Это следует из того факта, что «если валютные резервы некоторых стран хранятся в форме обычных остатков в коммерческих банках стран золотого стандарта, то на основе имеющихся запасов монетарного золота возможно двойное расширение денежной массы: в стране с золотым стандартом существует обычная „перевернутая кредитная пирамида“, включающая золото, банкноты, счета до востребования („банковские деньги“); но теперь часть верхнего слоя этой пирамиды становится основой аналогичной пирамиды в стране с золотодевизным стандартом. Каждый краткосрочный кредит, выдаваемый страной золотого стандарта стране, использующей золотодевизный стандарт, может стать основой для кредитной экспансии в последней без малейшего сокращения кредитования в первой!»[720] Хелперин делает вывод о том, что предполагавшаяся экономия золота «может произойти только в том случае, если золотодевизный стандарт становится инструментом инфляции… Все идет очень хорошо, пока последствия инфляции не проявляются, а страны, перешедшие на золотодевизный стандарт, не пользуются правом конвертировать свои зарубежные счета в золото. Но поскольку и то и другое скорее всего рано или поздно случится, экономия в использовании золота связана с прогрессирующей нестабильностью денежной системы»[721].

Таким образом, золотодевизный стандарт становился «фальсифицированной версией золотого стандарта», «машиной постоянной инфляции»[722]. Именно использование этой машины для достижения химеры стабильности цен привело к инфляционному буму 1920-х годов и последовавшей Великой депрессии[723]. А «неверный экономический диагноз, усугубленный семантическими ошибками», привел к тому, что вина за депрессию и мировой финансовый кризис 1930-х годов была возложена на классический золотой стандарт. На самом деле именно золотодевизный стандарт «ослабил сигнальную систему и весь тонкий механизм восстановления равновесия при золотом стандарте»[724].

После Второй мировой войны Хелперин одним из первых экономистов, наряду с Рюэффом, разглядел, что под прикрытием Бреттон-Вудской системы был тихо восстановлен золотодевизный стандарт со всем его потенциалом валютной нестабильности. В 1961 г. он забил тревогу и предсказал, что мировая валютная система стоит на грани неминуемого краха:

«Международная валютная система, построенная частично на золоте, частично на валютах, размениваемых на золото, – золотодевизный стандарт – в межвоенные годы показала себя крайне опасной и была тайно восстановлена после окончания Второй мировой войны. Она способствует инфляции в оптимистической фазе, или фазе расширения, и дефляции (или даже краху) в пессимистической фазе, или фазе сжатия. Она порождает дефицит платежного баланса – и делает его хроническим – в тех странах, чья валюта используется за границей в качестве резервной (поскольку эти страны не покрывают свой дефицит, что привело бы к корректировке экономической политики, а просто наращивают свой внешний долг, подлежащий конвертации в золото. Чем дольше в условиях золотодевизного стандарта продолжается фаза расширения, тем больше нарастают обязательства стран – эмитентов ключевых валют и тем сильнее возрастает риск международного кризиса доверия, требований колоссальных выплат золотом и в конечном счете – распада международной валютной системы.

Если страны – эмитенты ключевых валют проводят политику, направленную на восстановление равновесия платежного баланса, то предложение их валют в целях формирования резервов сокращается. На самом деле любой золотодевизный стандарт либо должен тихо почить в бозе в результате разумной политики стран – эмитентов ключевых валют, либо скончаться в конвульсиях, через кризис доверия к ключевым валютам и предъявление огромных требований к оплате золотом»[725].

Несмотря на многочисленные политические уловки, предпринимавшиеся для оттягивания конца Бреттон-Вудской системы, ее существование закончилось хаосом, который, как в замедленной съемке, начался в 1960 г., когда цена золота на свободном рынке временно превысила официальную цену, и завершился в 1971 г., когда президент Никсон официально «закрыл золотое окно»[726].

Поучительно обратить внимание на то, как проделанный Хелперином словесный логический анализ механизма и структуры стимулов золотодевизного стандарта позволил ему сделать точный качественный проноз, или «структурное предсказание»[727], относительно типа экономических явлений, которые будут развиваться в рамках этого института, а именно инфляции и хронических диспропорций платежного баланса, порожденных кредитно-денежной политикой стран – эмитентов ключевых валют. С этим резко контрастирует упорное отрицание подавляющим большинством традиционных экономистов-«эмпириков» в 1960-е годы неизбежности и даже возможности распада такого прославленного и пользующегося доверием института, как Бреттон-Вудская система.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.