Послесказатели
Послесказатели
Слова опасны: послесказатели, объясняющие ситуацию, когда она уже произошла – потому что они тоже зарабатывают на жизнь говорильней, – всегда выглядят умнее предсказателей.
Из-за ретроспективного искажения тем, кто, разумеется, не понимал, что событие наступит, кажется, что они это понимали; эти люди убеждают сначала себя, а потом и других в том, что это событие было ими предсказано. После наступления события послесказателей всегда больше, чем тех, кто предсказал событие на деле. Обычно послесказатели вспоминают, как подумали о чем-то таком под душем, пусть и не довели мысль до логического конца, а так как многие принимают душ по крайней мере дважды в день (включая спортзал и посещение любовницы), им есть где развернуться. Они и не вспомнят многочисленные «душевые» идеи, оказавшиеся всего лишь инфошумом или противоречащие наблюдаемому настоящему. Поскольку люди хотят выглядеть непротиворечиво, из своих прошлых мыслей они отберут именно те элементы, которые сообразуются с восприятием настоящего.
Горделивые профессиональные болтуны, формирующие общественное мнение, в итоге выиграют спор, ведь пишут-то они, а лохи, попадающие в беду после прочтения их статей, в будущем опять обратятся к тем же болтунам – и опять попадут в беду.
Прошлое все время меняется и искажается за счет предвзятого подхода; память постоянно редактирует сама себя. Основное свойство лоха состоит в том, что он никогда не поймет, что был лохом, – так работает наше сознание. (При всем при том очевиден поразительный факт: кризис хрупкоделов, который начался в 2007–2008 годах, предвидели куда меньше «почти-предсказателей», чем обычно.)
Асимметрия (антихрупкость послесказателей): послесказатели тенденциозно отбирают лишь те из своих утверждений, которые «сбылись», либо придумывают их, а несбывшиеся прогнозы топят в болоте истории. Послесказатели обладают опциональностью, то есть свободой действий, а мы за нее расплачиваемся.
Свобода действий придает хрупкоделам антихрупкость: переменчивость идет им на пользу – чем больше переменчивость, тем больше иллюзия разумности.
Между тем разнюхать, попал пальцем в небо конкретный послесказатель или нет, очень просто – достаточно посмотреть на то, что он говорил и делал на самом деле. Действия симметричны, исключают ошибку отбора и устраняют опцию свободы выбора. Все становится предельно ясно, если учитывать не то, что человек говорит после наступления события, а то, как он действовал до его наступления. Опциональность сразу исчезает. Реальность устраняет неопределенность, неточность, непрозрачность, своекорыстные предрассудки, которые позволяют нам выглядеть умнее. Ошибки обходятся дорого, мы платим свою цену, а если не ошибаемся – получаем вознаграждение. Конечно, есть и другие способы проверить, городит послесказатель чушь или нет: можно, например, узнать, куда он инвестировал собственные средства. Вы обнаружите, что многие из тех, кто якобы предсказал коллапс финансовой системы, вкладывали деньги в финансовые компании. Для того, чтобы доказать, что ты не лох, не обязательно «наживаться» на событии, как поступили Тони и Ниро; достаточно всего лишь избежать вреда.
Я хочу, чтобы ошибки предсказателей превращались в шрамы на их телах, а не вредили обществу.
Не стоит сидеть и ныть о том, как плох мир. Нужно пытаться преуспеть. Вот почему Тони настаивал на том, чтобы Ниро в качестве ритуала смотрел на физическое воплощение добычи, скажем, на выписки с банковского счета, – как и было сказано, они не имеют ничего общего ни с реальной стоимостью, ни с покупательной способностью; их ценность – символическая. В главе 9 мы упоминали о том, как Цезарь, невзирая на издержки, доставил Верцингеторига в Рим, чтобы воочию продемонстрировать поверженного врага на военном параде. У нематериальной победы нет цены.
Verba volаnt, слова улетают. Никогда еще те, кто только болтает и ничего не делает, не были столь заметны, как в нашу эпоху. Это продукт нового времени и разделения труда.
Выше я говорил, что сила Америки заключена в принятии риска и покровительстве тем, кто рискует (рискует правильно, как Фалес, не боясь проиграть по-крупному и используя опциональность в долгосрочном плане). Простите, но мы ушли от этой модели очень далеко.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.