Часть 3 No Pasaran!
Часть 3
No Pasaran!
Периодически повторяющаяся последовательность звуков боулинга умиротворяла. Раз за разом: глухой удар шара о дорожку, удаляющийся гул и итоговый треск разлетающихся кеглей… Развлечение, основанное на загнанной в цивилизованные рамки человеческой страсти к разрушению. Будь то снежная крепость, песочный замок или миллионы поставленных на ребро «доминошек», после утоления жажды созидания неизменно следует искушение по-садистски медленно сломать, сокрушить, обвалить и насладиться видом руин. Ну, любит человек посмотреть как на творения, так и на вытворения рук своих.
Несмотря на то что со злополучной пятницы прошло уже три дня, разрушительное начало в Пете все еще явно преобладало над созидательным. Сексуальная сцена, которую ему довелось лицезреть в кабинете шефа, все время вставала перед глазами. И хотя в действительности сцена как таковая осталась целомудренно скрытой от его глаз стенкой стола, оставив лишь явные намеки, фантазия живо и в мельчайших подробностях дорисовывала своему хозяину недостающие детали. Тум! Дррр… Хрясь! В очередной раз мысленно представленная картина разлетается вместе с кеглями, словно пазл. Снова «страйк»!
Неудивительно, что Петя уверенно лидировал в боулинг-состязании. Впрочем, и соперники ему достались, несомненно, менее подготовленные. Что Старик, что Абрамов явно не выглядели завсегдатаями боулинга, но зато как раз по этой причине получали истинное наслаждение от игры. Кроме того, они ведь обошли Петю в более серьезном состязании – трейдинге. В результате подаренных Инне процентов прибыли он смог отправиться в ставший традиционным «боулинг для лидеров» лишь с третьего места в общем рейтинге. Да разве его подарок достался Инне?! Подарочные проценты отобрал Шеф, чтобы затем, в понедельник, уже из своих рук снова вручить их девушке – теперь в качестве оплаты за… Тум! Дррр… Хрясь!
В мозгу Пети вслед катящимся по дорожке боулинга шарам прокручивался ролик главных событий прошедшего дня. Сегодня утром, придя на работу, он увидел на Доске почета то, к чему, собственно, был готов.
Их с Инной притворная, как выражалась Джейн, сделка чудесным образом избежала аннулирования, оставив девушке возможность задержаться в конторе еще как минимум на неделю. Не измена Инны (о какой измене в данном случае может идти речь?!), а именно тот факт, что он, Петя, в очередной раз своим трудом оплатил сексуальные утехи руководства, бесил его больше всего.
Для остальных членов их коллектива, не подозревавших, каким образом Инна отыграла свои полтора процента убытка, главным событием стал вылет Шипилова. Конечно, взлет Абрамова на первое место с хорошим отрывом от преследователей был не менее значимым, и тоже подлежал в дальнейшем бурному обсуждению, но так уж водится, что в борьбе за человеческое внимание трагичное всегда даст фору удивительному.
Если не считать Якимова, который ушел по собственной инициативе (хотя его фамилия все еще показательно присутствовала в рейтинге, что, видимо, должно было напоминать о том, что контора так и не дала согласия на его увольнение, и отсутствие этого сотрудника на рабочем месте пока квалифицируется как прогулы), Шипилов стал первым, вылетевшим по результатам своей работы. После традиционного оглашения недельных результатов представительной комиссией, состоящей из Шефа и Джейн, ему было объявлено, что руководство не видит в его трейдинге проблесков разумных действий по выходу из кризиса, а посему выносит второе предупреждение, означающее немедленное увольнение. После чего у Шипилова отобрали пропуск и предоставили лишь десять минут на сборы.
Перед уходом из зала Шеф заглянул в отсек Пети.
– Я тут просмотрел распечатку с электронного замка за пятницу. Не объясните ли мне, зачем вы возвращались в офис после окончания рабочего дня?
«Может быть, он все-таки услышал, как я закрывал его дверь. В том состоянии я вполне мог сделать это недостаточно тихо», – подумал Петя.
– Я… А! Я за телефоном возвращался – забыл на столе, – быстро соврал он первое, что пришло в голову, и тут же поймал себя на том, что идея сказать правду обошла его мозг за километр.
Ложь была не только неубедительной, но и легко опровержимой. Достаточно было заглянуть в телефон Инны, чтобы обнаружить входящие звонки с «забытого» телефона. Впрочем, Петя не без оснований полагал, что отношения Инны с Шефом (или наоборот) вряд ли предусматривают ответы на такие вопросы, как: «Кто звонил? А зачем?»
– Ну-ну, – как бы согласился на ничейный результат разговора Шеф и ушел, даже не бросив взгляд в отсек Инны.
Зато их разговором заинтересовался Антон. Он по-соседски зашел в отсек Пети, явно напрашиваясь на роль заинтересованного слушателя, но приятель молчал. Оценив его удрученный вид и, видимо, сопоставив некоторые факты, Антон, как бы на пробу, поинтересовался:
– Ты что, покупал у Инки «Томскэнерго»?
– Нет… Ростов, – ошарашенно подняв глаза на проницательного соседа, пробормотал Петя.
Антон заржал. Не засмеялся, а именно заржал во весь голос, привлекая внимание всего притихшего после ухода Шипилова зала. Петя терпеливо ждал. Наконец Антон, утирая набежавшие от смеха слезы, смог произнести:
– Ну, пошли, что ли, покурим.
– Так ты ж не куришь без пьянки…
– Неважно.
Все оказалось просто действительно до смешного. На прошлой неделе примерно такую же операцию по спасению «рядового Инны» провел Антон. Только предметом сделки были акции другого неликвида – «Томскэнерго». (Выяснив этот факт, приятели далее в разговоре стали называть Инну не иначе как «энергичная наша».) Именно этим объяснялось неожиданное падение позиции Антона в рейтинге, сопровождавшееся аналогичным ростом показателей Инны, которой ужасно не хотелось заканчивать неделю на последнем месте. По словам Антона, она ожидала, что из-за незначительности убытков предупреждение будет объявлено не всем, оказавшимся в «красной зоне», а лишь тому, кто займет последнее место. Но в тот раз помощь оказалась напрасной.
– Она тебе обещала в понедельник все назад выкупить? – поинтересовался Петя.
– Само собой, – хмыкнул в ответ приятель.
– И обманула… То-то ты был такой расстроенный всю неделю.
– Да я и не надеялся, что она вернет. Дураку понятно. Обидно, что она меня как лоха развела – получила чего хотела, а как поняла, что я в минусы пошел, даже общаться перестала.
– Ну и ты ведь, наверное, кое-чего от нее получил?
– Ну… – замялся Антон.
– Да ладно, видел я, как она тебя обрабатывала на неделе.
– Угу, а я зато видел, что, забыв о моем существовании, она переметнулась на тебя, благо ты весь в плюсах к тому времени был. Интересно, кто будет следующим, неужели Абрамов? Этот, пожалуй, ей все десять процентов отдаст.
– Нет, о сохранении невинности нашего Абрамыча можешь не беспокоится. У нее теперь есть способ лучше. Хотя… давай-ка еще по одной.
Снова закурив, Петя рассказал товарищу по «несчастной любви» о событиях вечера пятницы.
***
Выброшенные шары гулко стукнулись «лбами», снова возвратившись к стойке. Мысли Пети тоже вернулись из прошлого в реальное время.
– …Если я расскажу все, как есть, никто не поверит, и смеяться опять все будут, – вещал Абрамов вежливо внемлющему ему Старику и погрузившемуся в воспоминания Пете.
Окончание каждой партии они отмечали бокалами пива, и сейчас язык Абрамова уже заметно заплетался. Вопреки расхожему и медицински обоснованному мнению о том, что толстяки пьянеют медленнее, Петя на данный момент чувствовал лишь легкое опьянение, а объективно оценить состояние Старика не представлялось возможным.
– Простите, если я чего пропустил, – встрял в разговор Петя, – но я так и не понял, за счет чего ты нас всех обошел по доходности?
– Так я ж и говорю, – обрадовался новым заинтересованным ушам Абрамов. Ему явно хотелось посоветоваться: – Мне завтра доклад делать, а я не знаю, чего рассказывать.
– Правду! И ничего, кроме правды! – уверенно постановил Петя.
– Прямо так и сказать, что я торговал по предсказаниям?
– По каким еще предсказаниям? Из новостной ленты, что ли?
– Да нет. Хотя тоже идея – можно всем сказать, что я по новостям торговал.
– А как на самом деле-то?
Старик, видимо, оказавшийся уже в курсе рассказа Абрамова, отвернувшись вполоборота, наблюдал за шумной компанией игроков на соседней дорожке.
– Сообщения мне стали приходить, ясно? – раздраженно ответил Абрамов, ожидая, видимо, что его немедленно поднимут на смех.
– Не понял.
– Чего тут непонятного? Сижу я во вторник за компьютером. Вдруг всплывает такая рамочка, а внутри написано… не помню уже точно, но цифры там были очень похожие на цену акций РАО ЕЭС, только процента на три ниже текущей. Потом где-то через час еще одно сообщение – цифры другие, но близкие. Ну, я сначала-то внимания не обратил, думал, опять шиловские шутки. А вечером – ба-бамс! По «райке» пошел залив, и цена почти на четыре процента упала. Потом, правда, быстро назад вернулась, но главное, что дошла до того уровня, который в сообщении был написан, даже ниже немного. Я подумал, что если б я зашортил «райку», когда сообщение получил, то был бы уже в шоколаде. В четверг включаю комп, а он только загрузился – и давай мне выводить на экран такую же фигню, как во вторник, только с новыми цифрами. Текущая была 7,44 рубля, а в сообщениях от 7,15 до 7,20. Ну, я думаю, была не была. Не сразу продал, а поставил на всякий случай условную заявку, типа, если действительно вниз пойдет, так я на этот раз не прогадаю. В общем, заказал – продать, если цена опустится ниже 7,41, потом добавить к продаже после 7,39 и третью заявку – «перевернуться», то есть купить в два раза больше проданного по 7,20. На этот раз долго ждать пришлось, я уж думал, не сработает. Хорошо хоть заявки не снял. Но плохо, что побоялся ниже 7,20 переворачиваться. Под вечер опять все пошло по тому же сценарию. В один момент цена «сквизом» вниз – за пять минут до 7,10 дошла, а потом так же быстро обратно. Вот и считай: по 7,40 в среднем я продал «райку» «в шорт», потом по 7,20 закрыл эту «позу»[11] и встал «в лонг» на такой же объем. По 7,37 нервы не выдержали – все закрыл и вышел в «кэш». Вот так я на первое место и попал. Ну и чего посоветуешь? Рассказывать мне завтра про это дело на докладе?
– Расскажи! – с серьезной миной пошутил Петя, представляя себе реакцию трейдеров на такой результат очередного розыгрыша наивного Абрамова. В том, что таинственные сообщения являются звеном очередной технической шутки, он не сомневался ни секунды.
– Я никому пока не говорил, думал, смеяться будут, а теперь вот тоже думаю, что надо рассказать как есть, – обрадовался поддержке их абсолютный лидер. – Я понимаю, что такого не может быть, но давайте тогда все вместе и разберемся в чем секрет, правильно? Пусть Уваров посмотрит, откуда эти сообщения появляются. Я же, если честно, в компьютерах не силен…
***
Утро вторника явилось дождливым напоминанием о том, что не за горами осень. Сегодня по дороге на работу, привычно трясясь в метро, Петя неожиданно для себя подумал, что надо бы купить машину. Почему-то, даже когда он имел стабильную работу в банке, такие мысли ему в голову не приходили, а тут на тебе – при весьма туманных перспективах такие затратные планы. Уж не последние ли успехи в трейдинге вдохновили его на мечты о сытой жизни? «Эк, тебя, братец, мотает: от "все пропало!" до "жизнь удалась!"», – хмыкнул внутренний голос. «Молчи, дурак. Я, может быть, новую жизнь начинаю», – грубо, но с улыбкой отозвался Петя.
Антон встретил его радушно. Было видно, что он действительно рад видеть соседа и коллегу, сразу в нескольких смыслах этого слова. Вчерашний разговор расколол и разметал образовавшуюся было корку льда в их отношениях, которые изначально на интуитивном уровне приобрели дружеский характер, но позже подверглись испытаниям женскими чарами. «No women, no cry», – пропел Петя, и ответно улыбнулся Антону.
– Ну и как боулинг? Стоит из-за него напрягаться и лезть в тройку? – поинтересовался тот.
– Да ничего особенного. Нормально порезвились. Но сейчас будет веселее. Послушай, что сегодня наш Абрамыч будет на «политинформации» рассказывать, не пожалеешь. Шилов съест свою футболку, когда узнает, чем обернулся очередной его прикол, – пообещал Петя.
– Какой прикол? Я ничего не знаю.
– Ну, вот и узнаешь.
Однако услышать повторение уже знакомого Пете рассказа Абрамова Антону не довелось. Пришедший, как обычно, «на доклад» Шеф, который, по-видимому, с полной серьезностью относился к идее создания корпоративного духа, смотрел то на часы, то на пустой отсек Абрамова и неслышно ругался. Когда до открытия торгов оставалось пять минут, он молча встал и ушел, даже не оставив Гожину своих обычных распоряжений насчет опоздавшего.
Впрочем, это было бы бесполезно, поскольку еще через пять минут позвонила бабушка Абрамова и сквозь слезы сообщила подошедшему к телефону Гожину, что Кирилла сбила машина. Подробностей узнать не удалось, поскольку она, разрыдавшись, сразу положила трубку. Никто не ответил на звонки и позднее, когда трейдеры, поочередно набирая записанный в анкете Абрамова номер телефона, пытались дозвониться к нему домой, чтобы узнать хотя бы степень тяжести его состояния.
– Она так рыдала, что такое ощущение, что его насмерть сбило, не дай Бог, конечно, – в который раз повторял Гожин во время перекура. – Только я одного не пойму, со сколькими бабками Абрамов живет?
– Он говорил, что у него в Москве кроме бабки никого нет, с ней и живет.
– Ага, только в прошлый раз, когда он заболел, голос был другой, сто процентов. Этот явно помоложе, даже через рыдания было понятно…
– Точно, Абрамов у нас теперь почти олигарх, вот он старую бабку выгнал и взял себе помоложе! – пошутил Шилов.
– Нет, мужики, шутки шутками, а, может так получиться, что мы и правда Абрамыча больше не увидим. По-любому после аварии можно долго в больнице проваляться.
– И осталось нас тогда только семеро, – задумчиво подытожил Шилов.
«Десять негритят пошли купаться в море…», – развил его мысль внутренний голос Пети.
***
– Много курите, – встретил их по возвращении из курилки упрек вновь появившегося в зале Кермита. – Наш уважаемый Михаил Викторович, дабы соблюсти традицию, любезно предложил сделать доклад вместо Абрамова. Так что рассаживайтесь по местам и внимайте.
– Действительно, как занявший второе место, я счел своим долгом поддержать, так сказать… – Старик сделал неопределенный жест рукой. – Я, конечно, не имел возможности подготовиться, поэтому мой доклад будет иметь несколько необычную форму. Он скорее похож на, как говорит наш уважаемый сержант Гожин, политинформацию, но, надеюсь, будет вам интересен, тем более что политики в нем нет, а экономических смыслов навалено сразу в несколько слоев. Я уже не говорю про форму изложения…
– Может быть, перейдем ближе к тексту, господин Путилов? – Шеф вновь посмотрел на часы и решил поторопить Старика.
– Да-да, конечно. Этот текст называется «Легенда о Галилее»…
Легенда о Галилее
«…Явления природы, как бы незначительны, как бы во всех отношениях маловажны ни казались, не должны быть презираемы философом, но все должны быть в одинаковой мере почитаемы. Природа достигает большого малыми средствами, и все ее проявления одинаково удивительны». Галилей поставил точку, откинулся на спинку массивного стула и прикрыл глаза.
Усталость давала о себе знать – несколько последних ночей Галилей провел, не смыкая глаз, рассматривая через собранный месяц назад телескоп звездное небо, луну и планеты. И теперь перед его глазами стояли впечатляющие картины увиденного – лунный пейзаж с горными цепями и вершинами, долинами и впадинами. Млечный Путь, до сих пор казавшийся сплошной белой полосой, при рассмотрении в зрительную трубу отчетливо рассеялся на отдельные звезды.
При свете дня глаза закрывались от ночной бессонницы, но стремление побыстрее поведать миру об увиденном придавало ученому сил, и в итоге весь световой день Галилей проводил в работе над новой книгой – книгой о звездах…
Скрипнула дверь и в комнату вошла жена. Галилей положил перо на недописанную страницу и повернулся к супруге:
– Марина, ты не представляешь, что я видел сегодня ночью! – воскликнул он, не замечая грусти в глазах жены. – Я снова наблюдал за Юпитером и теперь уверен, да-да, я совершенно уверен, что те три маленькие звездочки рядом с этой планетой, ну помнишь, я же тебе рассказывал, – это его спутники! Более того, сегодня я разглядел еще одну такую же точку. И все они снова изменили свое положение! Теперь нет никаких сомнений, что эти небесные тела движутся, в точности как это описано у Кеплера. Нет, сегодня ночью ты обязательно должна увидеть это собственными глазами!…
Ничего не ответив на пылкую тираду мужа, Марина Гамба подошла к столу и взглянула на исписанные листы:
– Ты снова пишешь книгу?
– Да! Я рассказываю в ней обо всем увиденном в небе. Я назову ее "Звездный вестник"…
– Но, Галилео, ты же знаешь, что на издание твоей предыдущей книги ушли наши последние сбережения. А доходов, поступивших от ее продажи, уже не хватит даже на то, чтобы купить леденцов нашему маленькому Винченцо.
– Ах, милая, как ты не понимаешь, только такая книга способна открыть, наконец, глаза этим римским слепцам! Я докажу, что Коперник был прав…
– Но прежде кардинал Беллармино отправит тебя на костер, – вздохнула жена. – Да слышишь ли ты меня?! Подумай лучше о том, что мы будем сегодня есть? Эти небесные светила совсем затмили твой разум. Может быть, в твою зрительную трубу и видна каждая блоха на задницах Гончих Псов, но зато ты уже давно в упор не замечаешь ни меня, ни детей. Ты, похоже, совсем забыл, что у тебя есть маленький сын, да еще и две подрастающие дочери, которым скоро не в чем будет ходить в школу. Ливия уже месяц ходит в дырявых башмаках, а платье Вирджинии превратилось в одну большую заплату…
– Но послушай, Марина, эта книга поможет нам заработать деньги, пойми – я ученый, и писать книги – это и есть мой способ зарабатывать на жизнь…
– Однако вся Флоренция знает, что твой отец, – покойный Винченцо Галилей, – тоже был талантливым музыкантом и философом, что не мешало ему успешно торговать сукном на городском рынке и оплачивать твою учебу в Пизанском университете. Право же, для нашей семьи было бы гораздо полезней, если бы ты унаследовал не только философские таланты отца, но и его коммерческую хватку!
Слезы брызнули из ее глаз, и Марина выскочила за дверь. Поглаживая в раздумье бороду, Галилей проводил взглядом жену, затем пробежался глазами по обветшалым стенам, и, наконец, взгляд ученого остановился на предмете его тихой радости – телескопе.
Волна гордости тут же выбросила из его головы мрачные мысли. Подумать только, ему удалось достигнуть тридцатидвухкратного увеличения! Еще никто в мире не мог заглянуть так далеко, как он. О каких деньгах может говорить эта женщина, когда его – Галилео Галилея – открытия вот-вот перевернут всю современную науку от постулатов Аристотеля до теории построения мира Птолемея! Как может она судить о бесполезности его трудов, когда сам великий Гвидо Убальдо дель Монте оценил их научную значимость.
Правда, с кафедры математики Пизанского университета, куда Галилею удалось устроиться благодаря дель Монте, его выперли, лишив и без того скудного жалования, но книга! Она же теперь почти готова. И он вовсе не "лох, вылетевший в подзорную трубу", как зубоскалят о нем соседи, он уже придумал хитрый ход, который поможет сделать новой книге хороший промоушн: "Я посвящу эту книгу нашему новому герцогу Тосканскому Козимо Медичи – он просвещенный человек и наверняка поймет всю значимость моих открытий… Однако не мешало бы чем-нибудь перекусить…"
В животе запели валторны. Галилей собрался было кликнуть жену, но осекся. Что ни говори, но в одном она была безусловно права: в доме действительно было шаром покати – последние деньги он отдал за изготовление линз для телескопа.
Галилей подошел к своему любимому изобретению, прямо бородой нежно смахнул осевшие на поверхности трубы пылинки и прильнул к окуляру. "Скорее бы уже ночь. Наедине с небесными телами не так подводит живот, и совершенно забываются земные невзгоды. Тем более сегодня, когда предстоит начать изучение странного явления, которое я случайно заметил вчера вблизи Сатурна. Эх, если бы удалось еще немного усилить увеличение линз…"
Солнце слепило глаза, и Галилей направил трубу телескопа вниз, путешествуя взглядом по крышам домов, куполам флорентийских церквей, лицам спешащих по своим делам горожан… А вот и городской рынок. Вон торговец сукном Ришон рекламирует свой товар. Галилей тут же вспомнил слова жены. Неужели ее сердцу ближе образ подобного торгаша, нежели великого ученого?! Да, его отец небезуспешно торговал сукном, но что бы там ни говорили, для его сына всегда было предначертано иное призвание. Поэтому, когда отец умер, Галилео, нисколько не сомневаясь, тут же продал дело отца его конкуренту, старому еврею Ришону. Отмахнувшись от добровольных советчиков, в один голос твердивших, что Ришон хорошенько нагрел его на этой сделке, Галилей моментально потратил вырученные деньги на издание своей книги по механике…
Каждый прилавок был виден удивительно четко: капли жира, стекающие с огромного куска мяса на жаровне, фрукты, румяные лепешки – казалось, что зрительная труба не только приближает изображение, но и переносит в комнату пьянящие запахи. Галилей сглотнул слюну и поспешил направить трубу в море.
С высокого холма, на котором стоял дом Галилея, открывался прекрасный вид на отдаленные от города морские просторы. Лишь этот вид своей уходящей вдаль глубиной в дневное время напоминал ученому о ночных наблюдениях бездонного неба. Не встречая препятствий, взгляд легко скользил по водной поверхности и уходил к самому горизонту. Отчетливо просматривался Генуэзский залив, а в хорошую погоду – и все Лигурийское море, уводящее взгляд еще дальше, туда, где в туманной дымке огромное Средиземное море несло свои воды к Гибралтарскому проливу, через который уходили и возвращались все торговые суда, связывающие родную Италию с Новым Светом и колониальными странами.
Вот и сейчас в объективе были отчетливо видны несколько торговых кораблей, под полными парусами вошедшие в Лигурийское море на пути к Генуе. "Подумать только, ведь с помощью этой трубы я могу видеть не только через расстояние, но и через время. При попутном ветре эти корабли лишь завтра к полудню достигнут Генуэзского причала, а я отчетливо вижу их уже сейчас. Можно разглядеть даже, как тяжело они нагружены… Судя по очертаниям – это англичане, везут свое сукно и колониальные товары…"
Внезапная яркая вспышка озарила мозг Галилея, и через минуту ученый, захватив с собой жену, уже гнал свою повозку по спуску холма на городские улицы.
Подъехав к рынку, он прямиком направился к суконным прилавкам и отыскал там Ришона:
– Послушайте, Ришон, много ли у вас сейчас в наличии товара?
– Ах, молодой человек, вы спрашиваете много ли у меня товара? Я не знаю, для каких таких научных опытов вам потребовалась эта информация, но что бы вы там себе обо мне ни думали, я отвечу так: у старого Ришона не может быть товара ни много ни мало. У меня его всегда достаточно! Обойдите весь рынок, и вы обязательно снова возвратитесь сюда. Вы спрашиваете, почему? Нет, вы сначала обойдите, обойдите, а потом спрашивайте, и тогда я вам отвечу, что при нынешнем привозе в этом городе только у Ришона еще остались запасы сукна. Две недели назад шторм утопил пару кораблей с товаром, и теперь покупатели имеют наглость говорить, что я пользуюсь моментом и задираю цены. Вы только послушайте, – они обзывают меня монополистической мордой! Я хорошо знал вашего отца, Галилей, и вот что я вам скажу: да, я поднял цены, потому что хочу получить оплату за свою предусмотрительность, и я не продам свое сукно ни на сольдо дешевле, даже если сам Мойша запишет мне это как одиннадцатую заповедь. А кто не согласен с моими маркетинговыми планами, пусть ходит гордый и голый…
– У меня к вам огромная просьба, Ришон, – прервал Галилей говорливого торгаша. – Я хотел бы почтить память своего отца. Вы знаете, что я пошел против его воли, продав его наследство. И вот я подумал, что было бы совсем неплохо в знак почтения хотя бы на пару дней вернуть себе его ремесло. Я думаю, он был бы рад увидеть, что его сын помнит и чтит дело своего родителя. Иными словами, я хотел бы всего на каких-нибудь два дня принять для собственной торговли весь ваш товар, разумеется, с возмещением упущенной вами за эти дни прибыли. А к вечеру второго дня я верну вам или весь товар в целости, или стоимость недостающей его части по вашей цене.
– Вы шутите, Галилей? Простите меня, но вы и ваш отец – это две большие разницы. Если этот мир действительно оборачивается вокруг своей оси, как вы всем о том рассказываете, то только потому что в этом мире есть такие оборотистые люди, как старый Ришон. А вас, молодой человек, даже в таком беспроигрышном деле ожидает неминуемое разорение, уж поверьте моему слову. У меня здесь товара на пятьдесят тысяч золотых монет, а что вы можете предложить мне взамен, если по свалившейся на вашу больную голову блажи я это все потеряю?
– В этом случае вы можете забрать мой дом. Уверен, он стоит никак не меньше пятидесяти тысяч.
Хитрые глаза Ришона внимательно рассмотрели всклокоченную бороду Галилея, его побледневшее лицо с ярко выделяющимися синими кругами под воспаленными глазами, и затем перенесли свой сальный блеск в сторону вершины холма, где стоял дом Галилея. Наконец, вдоволь набормотавшись себе под нос и не один раз промусолив свою амбарную книгу, Ришон обернулся к Галилею:
– Если бы вы знали, как я любил вашего отца. Чтоб вы так жили, Галилей, как я его любил! Только из уважения к нему и в честь завтрашней еврейской субботы я пойду вам навстречу. Я отдаю вам в управление все пятьсот полновесных тюков превосходного английского сукна сроком на два дня, по прошествии которых вы вернете мне их назад, а все, чего не будет хватать, возместите по моей цене. Кроме того, вы заплатите мне за этот мой вынужденный двухдневный простой еще две тысячи золотых.
Ударили по рукам. Весьма довольный сделкой Ришон передал Галилею прилавок. Жена, с ужасом слушавшая весь разговор, наконец обрела дар речи:
– Похоже, ты действительно сошел с ума! Что ты затеял? Последнему рыночному бомжу понятно, что дороже, чем продает сейчас Ришон, никто у тебя ничего не купит. Ты не получишь ни одного сольдо прибыли, да еще и отдашь за сомнительное удовольствие два дня побыть торговцем две тысячи золотых, которых у нас нет! Я понимаю, в чем дело, – ты, видимо, оскорбился на мои сегодняшние слова, но это еще не повод обрекать наших детей на голодную смерть!
– Если ты закончила, то немедля пойди к конкурентам Ришона и предложи им выкупить у меня его товар за сорок тысяч золотых.
– О боги! Да он звезданулся еще сильнее, чем я думала, – только что взяв в долг товара на пятьдесят тысяч, он отдает его за сорок!! Даже наш малыш Винченцо смыслит в торговле больше тебя…
Галилею пришлось даже прикрикнуть на жену, чтобы женщина, заламывая руки, все же отправилась выполнять его приказ. Как и следовало ожидать, удивившиеся поначалу столь неожиданному предложению торговцы быстро прикинули свою выгоду и наперебой покупали у Галилея тюки, тут же пуская сукно в продажу по более высоким ценам. Чумазые мальчишки, указывая на Галилея, в открытую крутили пальцем у виска, а женщины причитали над судьбой Марины и детей этого сумасшедшего звездочета…
К вечеру обретенный Галилеем товар закончился, и он отправился домой с вырученными от продажи сорока тысячами золотых. Совсем потерявшийся в догадках и встревоженный смутными предчувствиями Ришон распорядился даже выставить вокруг дома Галилея охрану, чтобы тот, не дай бог, не смылся ночью со всеми деньгами и не спалил заложенный дом. Всю ночь охрана слушала тихие всхлипывания жены ученого и восторженные восклицания его самого о каком-то Юпитере, Сатурне и прочих затейливых плодах явно больного, по мнению охранников, воображения.
Суббота прошла спокойно, если не считать того, что Галилей весь день то и дело посматривал в свою зрительную трубу на Генуэзский залив, при этом каждый раз все радостнее хлопая в ладоши, а к ужину, совсем развеселившись, он уже свободно распоряжался полученными деньгами и даже закатил семейный пир в честь кого-то из древнеримских философов.
А в воскресенье, прямо к открытию базарного дня, из Генуи пришел караван с дешевым, но очень качественным английским сукном, в большом количестве привезенным накануне в Генуэзский порт британскими торговыми кораблями. Естественно, что по всему итальянскому побережью цены на сукно тут же резко упали, и прибывшие ранним утром из Генуи караванщики с превеликим удовольствием согласились продать странному незнакомцу в ночном колпаке оптовую партию из пятисот тюков сукна за тридцать тысяч золотых.
Уже через час все пятьсот тюков были возвращены на склады Ришона, после чего Галилей, лишь усмехаясь в растрепанную бороду на причитания старого еврея, отсчитал ему две тысячи золотых за аренду товара. Чистая прибыль торговой операции Галилея составила, таким образом, восемь тысяч золотых.
Прошло три месяца, и вся просвещенная Европа восторженно зачитывалась только что изданным "Звездным вестником", где Галилео Галилей живописно описал множество своих новых научных открытий. Правда, два из них так и не попали на страницы книги, но зато прочно засели в умах торговцев, надолго усвоивших понятия "торговля в шорт" и "инсайд".
На раздавшиеся по окончании повествования бурные аплодисменты Старик ответил неловким взмахом руки и своим обычным: «Ай, бросьте».
***
Антон, как ни странно, выслушал рассказ Пети о том, что именно намеревался поведать в своем несостоявшемся докладе Абрамов, без улыбки. И, повторив, что не знает о существовании плана нового розыгрыша, заметил, что в любом случае было бы неплохо покопаться в компьютере сбитого машиной трейдера.
Уже через час он снова заглянул к Пете.
– Слыхал, какая беда с моим компом приключилась? Винт полетел начисто, – сообщил он подмигивая. – Шеф милостиво разрешил пересесть за машину Абрамова.
Отсеки Пети и Абрамова располагались одинаково выгодно с точки зрения их «невидимости» для камер наблюдения. Отсек, находящийся непосредственно под камерой, оказывался для нее в «слепой зоне», а камера в противоположном углу была расположена слишком далеко, чтобы четко отследить происходящее на экране монитора.
– Ну что ж, примерно этого я и ожидал, – заявил Антон тоном заправского сыщика, порывшись в начинке абрамовского компьютера. – Кто-то установил ему «аську». Сам бы он точно не смог. Он вообще не понимал, что это такое. Когда мы с Уваровым предлагали всем ее поставить, Абраша даже не въехал, зачем она нужна. А теперь стоит, родимая. Могу поспорить, что появилась она тут на прошлой неделе, когда Абрамов болел и за его компьютером сидели все, кто хотел. Сейчас проверим по дате установки.
Однако тут новоявленный сыщик получил щелчок по начавшему задираться носу. Согласно компьютерному «самоанализу» выходило, что «аська» появилась… лишь вчера поздним вечером. В контакт-листе нашлись номера «асек» всех трейдеров Зеленого зала, однако архивы, хранящие переписку, оказались девственно чисты, что и не удивительно, учитывая, что с момента установки программы на данный компьютер не прошло и суток. Впрочем, одно сообщение все-таки нашлось. Его текст гласил: «Покупай РАО по 7,20 – не пожалеешь!» Установить отправителя сего «ценного» совета оказалось несложно, поскольку все присутствующие трейдеры еще при знакомстве обменялись номерами своих «асек».
– Прикольно, – прокомментировал Антон, сверившись со своим контакт-листом, – спорим, ты не угадаешь, кто прислал Абрамову это сообщение?
– Ты только что уже спорил про дату установки и проиграл, – хмыкнул Петя.
– Нет, Пит, на этот раз я уверен, что этого человека ты если и назовешь, то последним. Этот дурацкий мессидж Абрамову прислал Путилов Михаил Викторович.
– Старик?!
***
Старик физически чувствовал направленные ему в затылок из отсека напротив взгляды молодых людей. Как человек опытный и привыкший, даже полагаясь на авось, все-таки страховаться от самого нежелательного варианта развития событий, он предполагал, что одним только исчезновением Абрамова замять дело не получится. Именно поэтому пришлось провести дополнительную работу. В частности, выступить с лекцией, чтобы не дать романтичному Беликову передать коллегам «последние слова» Абрамова, услышанные в боулинге, а также подставиться с «аськой», чтобы вызвать вопросы, на которые уже были заготовлены вполне приемлемые ответы.
Однако, в полном соответствии с жизненными законами, все всегда происходит не так, как мы планируем. Беликов хоть и не пересказал во всеуслышание рассказ Абрамова о таинственных сообщениях, но все же поделился этой информацией с Антоном Илющенко, гораздо более подкованным в технической области. В результате уводящая от следа приманка была обнаружена чрезвычайно быстро, но свою роль она пока не выполнила. Парни не спешили принять так легко доставшуюся им добычу. Они, подобно молодым, но уже талантливым ищейкам, вертелись вокруг найденного следа, но не спешили отправиться по указанному им пути наименьшего сопротивления и, чувствуя какой-то подвох, лишь буравили подозрительными взглядами затылок Старика. Угроза срыва операции с устранением наивного Абрамова, вопреки ожиданиям, не уменьшилась, а просто сменила носителя. Причем то, что раскрытие фокуса с «аськой» после вовлечения Илющенко становится лишь вопросом времени, было совершенно очевидно. Радовало лишь то, что молодые люди не проявляли стремления расширить круг посвященных в заинтриговавшую их историю.
***
Антон позвонил Пете вечером того же дня.
– Ты дома? А я еще на работе. У тебя комп с Интернетом дома имеется? Можно к тебе сейчас подъехать?… Угу, найду. Перезвоню, если заблужусь.
Антон выглядел деловито и загадочно, старательно пряча распирающее его торжество. Петя терпеливо ждал рассказа, послушно выполняя распоряжения приятеля: «грузи комп, вызывай архив котировок, тащи пиво…».
Влив в себя содержимое первой бутылки и удовлетворенно крякнув, глядя на возникший на экране поминутный график изменений котировок акций РАО ЕЭС за предыдущую неделю, Антон наконец-то поделился причинами своего приподнятого настроения.
Посвятив весь день и немалую часть вечера изучению компьютера Абрамова, он выяснил следующее. Во-первых, «аська», в полном соответствии с высказанной утром догадкой, впервые появилась на этой машине еще в прошлый понедельник.
– Сразу ж понятно было, что тут какая-то лажа, – приятель возбужденно тараторил, не в силах больше сдерживать за маской загадочности распирающую его информацию. – Абрамыч сообщения получал всю неделю, а «аська» только сейчас появилась – не может же такого быть, правильно? Других «общалок» у него на компе нет и не было. А вот «аська» была! Просто кто-то поверх нее потом поставил новую, с другим номером. Типа замаскировал. Но замаскировал хреново. Архивные файлы от предыдущего номера «аська» не затерла. Этот «кто-то» либо не разбирается в этом деле, либо очень торопился. Труп надо было уничтожить, а он его ветками забросал, наивный.
– Чей труп? – изумился Петя.
– Да предыдущей «аськи» же! Я тебе чего толкую – программу он заново поставил, новый номер зарегистрировал, а следы старого не затер до конца! Так что номер, на который шли сообщения на прошлой неделе, я нашел.
– Ну и чего там за сообщения?
Антон вздохнул.
– Эх, трудно с тобой разговаривать. Не те вопросы задаешь. Сразу видно, что в этом деле ты профан. Ты меня сначала спроси, как мне удалось восстановить на «асе» старый номер и залезть в его «хистори», если для этого надо знать пароль.
– Считай, что спросил, – протягивая приятелю очередную бутылку пива, послушно отреагировал Петя. Приходилось мириться с тем, что путь к сути рассказа пройдет через тернии технических подробностей.
– Отвечаю. Без хакерских наворотов (хотя поначалу я и их попробовал, но без толку), а лишь с помощью гениального умозаключения.
Петя картинно всплеснул руками, призывая «гуру» продолжать.
– Скажи-ка мне, Пит, – Антон откинулся на спинку кресла и вальяжно закинул ногу на ногу. Для полноты образа ему сейчас не хватало только сигары. Впрочем, Петя не смог вспомнить кого-либо из великих сыщиков, живописующих свои гениальные умозаключения, размахивая бутылкой пива. – Если в офисе стоят камеры наблюдения, прослушивается телефон и запрещается пользоваться своей техникой, то с какой стати сотрудникам разрешается иметь на компьютере бесконтрольную «аську»? Это же явная дыра в системе информационной безопасности.
– Так, Кермит же говорил, что это все больше для виду, чтоб привыкали, мол, к настоящим рабочим местам.
– Угу, в нашем зале все учебно-боевое. Но если на реальном рабочем месте «аську» иметь нельзя, то и на учебном нам бы этого тоже не позволили. А раз такого запрета нет, значит, руководство не боится безнадзорного общения своих сотрудников с внешним миром. Почему?
– Может быть, потому, что это бесполезно. Информацию можно передавать по мобиле или просто, встретившись за пределами офиса, как мы с тобой сейчас.
– Верно говоришь, но неправильно. Вечерний контакт мало того, что неоперативен, так еще и является личным. Точно так же, как и разговор по мобиле. А вот «аська» дает и оперативность, и обезличенность, такой контакт хрен докажешь, если вовремя его с компа снести.
– Ну, тогда не знаю. Почему?
– Элементарно, Ватсон! Все дело в том, что общение по «аське» в этом офисе вовсе не является безнадзорным! Система информационной безопасности на самом деле замкнута: камеры пишут видеоряд, «жучок» на телефоне пишет аудиоконтакты, а программа-«прослушка» клавиатуры записывает в свои логи каждое нажатие клавиши.
– А такие программы существуют?
– Да сколько угодно! Можешь накачать из Интернета хоть сто вариантов. Даже если у нас все понарошку, то, уж поверь мне, ни один спец из техотдела не будет тратить время на то, чтобы настраивать компьютеры стажеров как-то по-особенному. Все необходимое для работы стандартное программное обеспечение заливается на «винты» самым экономным образом, то есть методом зеркального копирования. Поэтому, даже если в нашем случае клавиатурный шпион на компьютере не нужен, он все равно там сидит. А значит, его можно вскрыть и почитать.
– Ну хорошо, и что это нам дает? Насколько я понял, там будет только то, что Абрамов или кто-то другой набирал на этой клавиатуре, но то, что ему присылали, в логах не фиксируется. Вернее, фиксируется в «хистори» «аськи», но к ней, как ты сам говоришь, нужен пароль…
– …И этот пароль тот, кто установил на комп Абрамова первую «аську», должен был хотя бы один раз набрать на его клавиатуре! – Антон блаженно улыбнулся.
– И ты его нашел?!
– Конечно! С паролем задействовать старый номер «аськи» смог бы даже ты. Можем даже прямо сейчас сделать это на твоем компе.
– И просмотреть архив сообщений? И перехватывать новые?
– А вот с этим сложнее, – досадливо поморщился Антон. – Перехватывать в принципе можно, но, если зайти в он-лайн под чужим номером «аськи» в то время, когда там уже находится его настоящий владелец, он тут же вылетит из сети и получит сообщение, что его номер используется с другого компьютера. Наверняка он не дурак, тут же сменит пароль или вообще зарегистрируется под новым номером – лавочка закроется. Поэтому я и ждал, когда все разойдутся, чтобы не столкнуться в сети с хозяином «аськи».
А в архиве доступны только те сообщения, которые приходили в то время, когда «аська» была запущена именно на данном компьютере. Так что вытащить удалось только то, что получал и про что рассказывал Абрамов, и еще одно сообщение, которое кто-то другой получил на его компьютере в понедельник.
Текст сообщений в целом совпадал с описанием Абрамова, но все же был более информативен. Например, одно из сообщений, отправителем которого был некто Браво, выглядело так: «R 120 000 – 7,20-15». В контакт-листе загадочного номера «аськи» значились имена, явно позаимствованные из системы позывных, используемых в американской армии: Альфа, Браво, Дельта, Эхо, Фокстрот[12]. Вполне логично было заключить, что сам владелец номера носил пропущенную в этом списке кличку Чарли. Не менее естественным было и то, что никаких личных данных в анкетах контактных лиц обнаружить не удалось.
Самыми интересными выглядели сообщения, приходившие от Альфы, включая и то, которое поступило в отсутствие Абрамова в понедельник в 13:45 и, по всей видимости, было прочитано кем-то другим: «18:10 R 6,85».
– В принципе очень похоже на выставление заявок. Клиент сообщает, что хотел бы приобрести сто двадцать тысяч акций РАО по цене между 7,20 и 7,15 рублями. Ничего особенного. Не представляю, с чего Абрамычу пришло в голову, что это предсказание будущей цены, – пожал плечами Петя.
– Угу, мне вначале тоже так показалось. Но уж больно в кассу были все эти заявки. Посмотри на график.
Антон показал курсором на те места графика, которые соответствовали периодам выполнения странных заявок. Цена, на какой бы высоте она ни находилась, в определенный момент буквально за несколько минут послушно ныряла до заказанного уровня, точнее говоря, каждый раз уходя даже несколько ниже, а затем медленно или так же резко возвращалась на старые позиции. Каждый раз это сопровождалось локальным увеличением объемов сделок.
Антон переместил курсор на то место графика, которое соответствовало 18 часам 10 минутам прошлого понедельника. Эта и последующие несколько минут были отмечены на гистограмме, характеризующей объем торгов, высокими палками, а на графике цены – резким падением с 7,18 до 6,75 рубля.
– Чем тебе не предсказание? Около двух часов дня приходит сообщение: «18:10 R 6,85». И ровно в 18 часов 10 минут акции РАО начинают резко падать до 6,75… Объем видишь? Это явно не сто двадцать тысяч акций, речь идет о лотах, то есть о двенадцати миллионах акций! И это по сообщению одного только Браво. Так что возможность заработать у того, кто владеет этой информацией, получается просто суперская.
– И все эти Альфы и Дельты, как бы неправдоподобно это ни звучало, такую возможность имеют. Игра наверняка… Правда, точность прогноза все-таки с погрешностью. Если эти ребята такие прозорливые, то почему бы им не угадать точную цель падения цены? Они ведь так каждый раз около процента возможностей теряют.
– Не придирайся. И на такой инсайд не грех поставить все состояние. Как у Галилея в той байке, что Старик рассказывал. Кстати, с его мессагой полные непонятки. Если номер старой «аськи» Абрамыча был затерт, то откуда Старик узнал новый номер, не говоря уж о том, с какой стати он вообще посылал свое сообщение Абрамову?… Или оно было предназначено кому-то другому?
***
День начался весело. Гожин, в очередной раз ностальгируя о своем армейском прошлом, порадовал присутствующих сообщением о намерении Госдумы перенести празднование Дня защитника отечества с 23 февраля на приближающееся 8 сентября. И даже выдал вдвойне подходящий к теме стишок:
Я с утра почистил зубы,
Поскоблил по бороде
И хэбэшный китель грубый
Затянул на животе.
Лысину прикрыл фуражкой,
Вертикаль придал спине –
Одобряя, машет шашкой
Прадед с фото на стене.
После утренней зарядки
Тело с гордостью несу,
И жена смахнет украдкой
Набежавшую слезу.
Котировки на экране
Цветом хаки греют взгляд –
Я по фондовому рынку
Заступить готов в наряд.
Я сегодня «бык» по праву –
По-военному легко
Я беру на «плечи» РАО,
«Лук», «Сургут» и «Телеком».
Пусть не разевает слишком
Запад жадное хавло –
Есть отечественным «фишкам»
И опора, и оплот!
Затем программу культурно-массовых развлечений этого странного дня продолжил Кермит, который устроил трейдерам экскурсию в Голубой зал. Предполагается, что каждый стажер должен относиться к рабочему месту, на которое он претендует, как к святая святых. Однако Петя не ощутил особого восторга. Примерно такой же зал, как Зеленый, разве что каждый трейдер наделен большим количеством квадратных метров, что и неудивительно, ведь на его столе располагается сразу три монитора, транслирующих биржевые новости и котировки с различных торговых площадок. «Опять навороты, – подумал Петя, – возможно ли с пользой для дела переварить такой объем информации? Ее избыток так же вреден, как и недостаток». Еще одним отличием от Зеленого зала было то, что здесь на каждое рабочее место была нацелена персональная камера наблюдения.
Возможно, такая экскурсия могла бы произвести неизгладимое впечатление на студентов и школьников, но при наличии опыта собственной работы на биржевом терминале и находящегося в последней стадии своего формирования отношения к деньгам как к одной из разновидностей ценных бумаг, трудно было впечатлиться процессом выполнения чужих заявок. Пожалуй, реализовывать собственные решения гораздо интереснее. Петя в очередной раз мысленно похвалил себя за идею открыть личный инвестиционный счет. Как там говаривал Серега? «Сам пью, сам гуляю. Сам катаюсь, сам саночки вожу…» Петя собрался было поделиться этой мыслью с Антоном, но, повертев головой по сторонам, понял, что его приятель среди экскурсантов отсутствует.
***
– Я все думал над твоим вопросом про то, почему они неточно угадывают цену падения, – Антон, близко наклонившись к Пете, возбужденно чертил на салфетке биржевой график. Народу в кафе в связи с обеденным перерывом собралось много, и монотонный гул голосов мешал нормальному общению. Сотрудники расположенных поблизости офисов пытались совместить приятное с полезным – подкрепиться и обсудить дела.
– Я читал, что все основные биржи начинались с пивных, – не в тему заметил Петя, но Антон был слишком увлечен своим графиком.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.