Неспособность выполнить свою работу успешно

Неспособность выполнить свою работу успешно

Третий тип провала – это тот, о котором мы обычно думаем. Как правило, это ситуация, когда вы действительно напортачили, и данный факт может оказать на вас разрушительное воздействие, но даже такие реальные и порой публичные провалы вполне преодолимы. К тому же из каждого промаха мы можем извлечь определенную пользу и в итоге прийти к положительному результату. Я говорю о таких неудачах, как:

• поспешность при выполнении новой для вас работы;

• неумение выполнить работу или сыграть новую роль (в этом случае время может помочь);

• упущение или неполучение крупного клиента либо сделки, когда вы чувствуете, что можете сделать это;

• несдержанное обещание или невыполненное обязательство;

• отсутствие вас в нужном месте, когда это важно, – в буквальном или переносном смысле;

• допущение большого просчета – особенно когда на кону стоит крупная сумма, личная жизнь или работа.

Если вы потерпели неудачу, то, справившись с возникшим после провала хаосом, постарайтесь извлечь урок из собственных ошибок, как это сделала я. И если вас не остановит глобальный кризис, вы сможете справиться с поражением.

Золотой Гусь и Айсберг

История моей крупной неудачи – это история о Золотом Гусе и Айсберге, произошедшая в моей фирме Metropolitan Capital в июне 1998 года.

После нескольких впечатляющих лет, когда нам стало казаться, что мы не можем совершить никакой ошибки, мы, полные бравады и больших ожиданий, вступили в 1998 год. В течение первых шести месяцев этого года мы с Джеффри вели переговоры о заключении, как нам казалось, великолепной сделки. Будучи партнерами уже шесть лет, мы собирались продать половину фирмы за сумму примерно в $80 миллионов. Эта сделка могла принести мне приблизительно $25 миллионов чистой прибыли и возможность остаться владельцем процветающего бизнеса. Это также позволило бы мне носить воображаемую корону со словами: «Я это сделала», что по сути значило бы: «Я могу купить все, что только захочу!» Сделка, которую мы заключили, казалась самой лучшей в мире и выгодной обеим сторонам. За нами оставался контроль над клиентами и инвестициями, так что мы могли расти, не становясь служащими более крупной фирмы. Наши покупатели должны были влиться в бизнес, который им не было необходимости развивать с нуля. Золотой Гусь, которым была Metropolitan, продолжал бы приносить нам доход, оставаясь нашим предприятием, ну и, конечно, мы возлагали определенные надежды на их фирму. Главным преимуществом было то, что у нас сохранялся огромный потенциал роста.

Итак, мне было 33 года, я собиралась сделать большое дело и была весьма довольна тем, чего достигли мы с Джеффри. Вновь и вновь я прокручивала в уме сумму, с удовольствием выводила ее в блокноте.

Но за кадром уже звучала музыка драматического финала. За день до даты заключения сделка распалась – отчасти из-за того, что у нас была ужасная динамика в течение месяца перед окончательным завершением сделки, но также из-за опасений противоположной стороны.

Возможно, они ощущали начавшуюся в глубине дрожь, пока неслышную для ушей. Беда надвигалась на финансовый мир. Что-то менялось, но мы этого еще не знали.

Несмотря на наше разочарование из-за срыва сделки, я утешала себя тем, что у нас есть невероятно ценная фирма, и, возможно, нам будет даже лучше безо всякой сделки. Я лелеяла надежду, что позднее мы сможем продать компанию и за более крупную сумму.

Те дни были такими головокружительными, что мы с мужем купили очень большие представительские апартаменты в Нью-Йорке. Я думала, что легко справлюсь, учитывая наши будущие регулярные доходы.

Но, как вы, вероятно, уже догадались, случилась беда.

Мы столкнулись с Айсбергом – вторая часть истории. В понедельник 17 августа 1998 года Россия, где уже год царил настоящий хаос, объявила дефолт и прекращение выплат по своим долговым обязательствам. Мировые рынки обрушились, а вместе с ними обесценился и наш портфель ценных бумаг.

Позвольте мне перенести вас на «Титаник». В тот самый первый день, в понедельник, мы теряли миллионы долларов, поскольку кризис коснулся каждой акции, которой мы владели. Ценные бумаги, обычно продаваемые с увеличением, шли с понижением в несколько долларов за раз. Части не были существенными, целое было значимым. Я прошла через Крах 1987 года, но здесь дело обстояло иначе. Я несла ответственность или, по крайней мере, разделяла ее. У меня даже не было возможности подумать о тех миллионах долларов, которые теряла лично я. Это продолжалось в течение нескольких дней, затем недель.

Звонки, поступающие от «заинтересованных» инвесторов, тоже не были оптимистичными. Я помню письмо от одного инвестора, который хотел выйти из нашего фонда, потому что он совершенно потерял веру в нас и «не мог больше ни минуты участвовать в этом ужасном представлении». В общем, наш портфель ценных бумаг трещал по всем швам.

Я едва могла смотреть на монитор компьютера, мерцающий каждый раз, когда торговались наши акции. Новости были исключительно плохими. Я ненавижу насилие и кровопролитие, но состояние нашего портфеля ценных бумаг превращало фильмы Тарантино в сказку «Бэмби». Каждый раз, когда раздавался телефонный звонок, я вздрагивала, думая, что это звонит очередной инвестор, решивший покинуть корабль. И в большинстве случаев мои страхи подтверждались. Вспоминаю звонок от одного из наших самых крупных инвесторов, который путешествовал по Японии. В свое время он посоветовал ряду крупных японских страховых компаний инвестировать в нашу фирму. На сей раз он сказал: «Послушайте, я хочу вас предупредить. Они все хотят выйти. Все до одного». Я вежливо поблагодарила его, но внутри у меня все перевернулось.

Прямо на глазах наш портфель ценных бумаг распадался, а бизнес взрывался. По мере того как стоимость наших активов стремительно падала, перед нами вставал неизбежный вопрос возврата вложений, который появляется с нестабильностью рынка. Инвесторы всегда хотят вернуть свои деньги, когда видят, насколько велик ущерб, причиненный портфелю. Значит, нам придется продавать ценные бумаги по любым ценам, чтобы вернуть им эти деньги, независимо от того, какова истинная стоимость наших активов. Затем начали уходить наши аналитики, которых переманивали другие фирмы, почуявшие кровь. Некоторые настоящие друзья звонили и высказывали слова поддержки, выражая уверенность в том, что скоро мы выплывем на поверхность. Другие, не столь преданные, звонили, чтобы узнать величину ущерба, а потом сплетничать на эту тему.

Однако был один крупный инвестор, сохранивший нам верность, и я всегда буду помнить его. Несколько его партнеров пришли на встречу с нами, чтобы оценить ущерб, и вынесли вердикт: «Мы все же верим в вас». Тот инвестор (очень крупное учреждение в области хедж-фондов) бросил нам спасательный круг. Я благодарна ему по сей день.

После четырех суматошных месяцев кровотечение наконец прекратилось. Рынок стабилизировался (отчасти этому способствовала неожиданная фиксация ставки Резервного фонда). Возникла обратная тенденция – рынок вновь поднялся. И в этом море оставались только обломки нашего судна. Мы получили новый приток наличных от проданных ценных бумаг, но все же понимали, что нам понадобятся огромные суммы, чтобы погасить задолженности, которые необходимо было выплатить к концу года. В мире хедж-фондов инвесторы могут забирать свои деньги только раз в год (часто с 90-дневным уведомлением), и мы не имели права подойти к этому моменту с недостатком наличности. По мере того как рынок быстро возмещал потери, мы лишь зализывали раны. Мы вынуждены были заканчивать год со слабой экономической активностью на рынке с унизительными 44 % без какой-либо возможности улучшить ситуацию за последние недели года.

Поскольку в первой половине 1998 года рынок поднялся так резко и самые большие «голубые фишки», то есть крупные компании, такие как Gillette, Coca-Cola и P&G, торговались, на наш взгляд, слишком дорого, по явно завышенным ценам, мы решили сосредоточиться на оказавшихся в тени гигантов мелких фирмах, акции которых стоили гораздо дешевле или казались недорогими. Но ничто не было таким, как казалось.

Как капитаны нашего судна мы в тот год…

• Пострадали от собственного высокомерия. Вплоть до 1998 года мы редко ошибались. (Возможно, мы ошибались, но нас, без нашего ведома, выручала сила рынка.) Нам не приходило в голову, что мы, вероятно, допустили много инвестиционных промахов не только в отношении ценных бумаг, стоимость которых на рынке будет падать, но и в отношении тех активов, в которых наше инвестиционное положение было ошибочным.

• Осуществляли неправильный хедж (страхование). Мы выстроили портфель ценных бумаг компаний с малой капитализацией, но хеджировали, или страховали от возможных потерь, посредством большой капитализации, что вообще не работало, поскольку в ходе кризиса деньги хлынули в надежные крупные компании, соответственно уплывая из мелких фирм. Таким образом, вместо того чтобы нейтрализовать наши потери, страхование только усугубляло ситуацию. Наши мелкие компании буквально подвергались избиению, потому что им катастрофически не хватало ликвидности, то есть покупателей на имеющиеся в продаже акции. А самым большим инвестором, который хотел продать и которому это было необходимо, являлась наша компания. Мы на собственном опыте узнали, что происходит, когда вы перерастаете роль инвестора и превращаетесь в рынок. Вы не можете диктовать свои правила, потому что все карты у покупателей. Только они определяют цены, и вам остается лишь принять их, независимо от подразумеваемой стоимости вложения. Мы полагали, что диверсифицируем свой портфель посредством вложений в малые компании, но на самом деле нам пришлось торговать мелкими неликвидными компаниями по заниженной цене.

• Не слишком хорошо знали ключевых клиентов, или они не знали нас. Мы предположили, что инвесторы понимают и разделяют наш подход, но, оглядываясь назад, я понимаю, что ситуация была иной. Дело не просто в том, что они проявили малодушие или увидели более привлекательную возможность. Они на самом деле не оценили то, что мы пытались сделать. Мы так и не смогли убедить наших иностранных инвесторов оставаться с нами, и все они в конце года вывели свои деньги, как и многие крупные фирмы США.

• Запаниковали, что отчасти объяснимо. Мы не знали, останутся ли с нами инвесторы после погашения задолженностей, мы опасались, что нам не хватит наличности, необходимой для выполнения этих обязательств. Это означало, что мы почти гарантированно разоримся и навсегда испортим свою репутацию. Мы продали все, что было возможно, закончив 1998 год в абсолютном минусе, в то время как глобальный рынок к концу того же года восстановил позиции и начал получать ошеломляющие доходы, вот только мы в этом никоим образом не участвовали.

Вот так за шесть месяцев мы умудрились убить Золотого Гуся, который нес золотые яйца. Нашего гуся, над которым мы неустанно трудились и который, как мы предполагали, будет жить вечно. Помимо прочего в этот сложный период я оказалась владелицей огромных апартаментов, расходы на которые я частично покрыла с помощью займа от Джеффри, поскольку домовладелец настаивал на единовременной 100-процентной выплате и не соглашался ни на какие закладные или рассрочки.

Стресс от краха бизнеса и личные финансовые потери несколько подточили мое здоровье, и единственным утешением служило то, что я похудела на 15 фунтов без всяких усилий, потому что была слишком подавлена, чтобы есть.

К 33 годам я прошла путь от одной из самых высокооплачиваемых женщин на Уолл-стрит до законченной неудачницы. Я с трудом могла смотреть на свое отражение в зеркале. Моя уверенность в себе, моя самооценка, мой взгляд на себя в этом мире – все было уничтожено. Я не знала, смогу ли когда-нибудь вновь выплыть на поверхность. Я провалилась гораздо более впечатляюще, чем могла вообразить. И учитывая высоту, с которой произошло это падение, оно воспринималось особенно тяжело. По иронии судьбы это был один из лучших периодов нашего брака. Только Лоуренс видел, насколько я была разбита. Вообще-то я не плакса, но много ночей я провела буквально в слезах, испытывая колоссальный страх перед будущим.

Я начала с восторженных мыслей о том, что могу купить все, что пожелаю, а закончила тем, что потеряла несколько своих миллионов и десятки миллионов нашего бизнеса. При мысли о роскошных новых апартаментах мне становилось плохо. Самое печальное, что именно в эти дни в квартире начался грандиозный ремонт. И – какая насмешка судьбы – ликвидация старой отделки была завершена как раз тогда, когда мне не хотелось тратить больше ни пенни, не говоря уж о миллионах. Я чувствовала себя мошенницей и неудачницей.

В какой-то момент, правда, гораздо позже я смогла привести в порядок мозги и составила список того, чему научилась и какие ошибки сделала. Да, я поняла, как можно разрушить бизнес. Но мне также необходимо было понять, как стать более успешным инвестором. У меня не было лучших учителей, чем 1998 год. Если вы поймете, какую ошибку допустили, это в значительной степени приблизит вас к тому, чтобы исправить упущение. (В конечном итоге фирма все-таки выжила, но ей потребовалось пройти долгий путь, чтобы вернуться на твердую землю, восстановиться и вновь подняться на верхние позиции.)

ЧТО ДЕЛАТЬ?

? Не останавливайтесь на достигнутом. Вы можете учиться на своем опыте, но вы не имеете права останавливаться в развитии. То, что работало в одних условиях, может не сработать в других, так что вам придется постоянно испытывать и подталкивать себя вперед.

? Покупайте лучшую компанию, а не самую дешевую. Приобретая самую дешевую фирму, вы получаете так называемую воспринимаемую ценность, но, вполне возможно, отказываетесь от чего-то крайне важного. И это важно при любой покупке: будь то новый принтер, набор ножей или аренда, отдавайте предпочтение качеству перед ценой. У вас всегда будет какое-то дополнение к объявленной ценности, и, возможно, в итоге покупка обойдется вам дешевле.

? Поймите: если в некую позицию или дело вложить слишком много собственного «я», то можно потерять перспективу. Этот подход справедлив и для общих положений, например вашей жизни и бытовых мелочей, таких как одежда, которую ваши дети носят в школе. Может, вы выбрали юридический колледж, но затем осознали, что не хотите там учиться? В глубине души вы осознаете, что это не для вас. Сократите свои потери. Не важно, чего вы хотите, в этот момент вам следует взглянуть в лицо реальности и признать, что вы ошиблись и что необходимо выбираться отсюда.

Интересно, что женщины справляются с этим намного, намного лучше мужчин. Исследования показали: женщины являются лучшими инвесторами, чем мужчины. Так, авторы одной из самых интересных работ в этой области пришли к выводу, что две женщины составляют оптимальную инвестиционную команду, затем идет пара женщина – мужчина, а на последнем месте оказалась связка из двух мужчин. Женщины не страдают тем высокомерием, которое заставляет мужчин делать вид, что они не боятся провала.

Это очень важные моменты. Продажа ценных бумаг с небольшими потерями зачастую является наилучшей сделкой, которую вы можете заключить. Чем раньше констатировать ошибку, тем меньше будут потери и быстрее произойдет восстановление: почти всегда потеря больших денег начиналась с потери малых.

? Скептически относитесь к радужным прогнозам руководства. Руководящие группы обычно состоят, как минимум, из генерального директора, который является настоящим оптимистом и «своим человеком». Он (к сожалению, в 95 случаях из 100 это именно он) выражает восторг относительно своего бизнеса и его перспектив. Реже встречаются руководители, которые не так много обещают, но добиваются больше, чем обещали. Именно в такие фирмы я хочу инвестировать. Генеральный директор – это замечательный защитник своей компании и ее ценных бумаг. Как это применимо к менеджеру нехеджевого фонда? Вы когда-нибудь вели переговоры с подрядчиком по поводу ремонта? А с маляром? Они всегда говорят то, что вы хотите услышать, в надежде получить заказ, а потом вы получаете разочарование, срыв сроков и превышение сметы. Если какой-то маляр предлагает вам сделать работу за десять дней, а другие называют срок в три-четыре недели, отнеситесь к заявлению первого с солидной долей скепсиса.

? Избегайте ситуации, когда вы рассчитываете на долгосрочные инвестиции, а ваши инвесторы – только на краткосрочные операции. Если они захотят выйти из бизнеса, вам придется кому-то передать контроль над операциями по покупке и продаже. Вы не желаете отказываться от контроля? Тогда нужно лучше знать ваших инвесторов и клиентов и сделать так, чтобы они лучше узнали вас, – в этом случае между вами с самого начала не останется недоговоренностей. Будьте честны с собой. Насколько ответствен ваш бойфренд и как он проявит себя в долгосрочных отношениях? Может, у вас посредственная работа, но вы не бросаете ее из-за страха перемен?

? Определите точно, чем вы владеете, и оцените, на какие случайные риски вам, возможно, придется пойти. Например, в некоторые компании изначально заложены риски, которые не видны при первом рассмотрении. Скажем, вы хотите инвестировать в компанию Tupperware, потому что вам нравится их продукция и вы считаете, что в этих экономических условиях большее количество людей будет готовить и есть дома, а продукция фирмы Tupperware – пользоваться спросом. Имейте в виду, вы также можете делать ставку на то, что цены на нефть (ключевой компонент для изготовления пластика) не поднимутся слишком высоко – иначе стоимость производства продукции выйдет из-под контроля. На что еще я косвенным образом буду делать ставку и могу ли я пойти на этот риск? Здесь следует поступать, как и в случае с безответственным бойфрендом, который не думает о том, каково будет вам, если вы останетесь единственным кормильцем семьи.

? Вкладывайте достаточно в бизнес, чтобы он мог расти в критические моменты. С этой позиции я была чрезвычайно недальновидна. Я не хотела тратить деньги на увеличение штата, тем более приглашать профессионала на место финансового директора, хотя на самом деле он был необходим. Я не могла оправдать расход денег, но я тратила много времени на вещи, которые меня не учили должным образом выполнять (я их терпеть не могла и, как следствие, плохо с ними справлялась), и не уделяла достаточно времени тому, что способствовало бы улучшению бизнеса. Урок, полученный еще до 1998 года, но тем не менее важный.

? Извлекайте уроки из каждой неудачи. Опасность неудачи заключается не в самой неудаче. Как бы ужасна они ни была, ее можно пережить. Угрозу представляет неспособность извлечь из нее уроки. Я пытаюсь проанализировать каждое неудачное вложение, которое когда-либо делала. Что пошло не так? Почему? Была ли ошибка в процессе принятия решения? Иногда вы принимаете мудрое решение, основанное на всей имеющейся в вашем распоряжении информации, но оно просто не срабатывает.

Если вы сделали достаточно инвестиций, закон средних чисел приведет к подобному инциденту, но убедитесь, что вы не пропустили чего-то и не совершили ошибку. И наоборот, иногда вам везет, и вы делаете деньги, даже если для этого не было оснований, а сами вы приняли неверное решение.

? Не обвиняйте других в ваших ошибках. Больше всего мне нравится в моем партнере Джеффри то, что он не склонен приписывать себе успех, но всегда готов взять на себя ответственность. В случае с неудачными проектами признание вины означает, что вы открыто заявляете: «Я не собираюсь просить пощады, но вот что я предлагаю сделать» или «Я упустила шанс, я допустила грубую ошибку, и я попытаюсь ее исправить». Такой шаг может стать началом нейтрализации проблемы. Не следует тратить время на поиски виновных и на препирательства. Необходимо сфокусироваться исключительно на решении проблемы. К тому же вы завоюете уважение коллег, если признаете свою ошибку. Этот момент может стать весьма ценным практическим опытом и привлечь к вам множество сторонников.

Вспоминая выступление перед группой уортоновских студентов, я понимаю, как мало они знали и как мало мы делаем, чтобы подготовиться к действительно тяжелым временам. Мы можем – и должны – учиться путем наблюдений. Любознательность способна нам помочь чрезвычайно. Но белые пятна останутся, пока мы не набьем собственные шишки.

Если мы смогли пережить провал – мы не потерпели неудачу, мы извлекли уроки и стали сильнее.

Неудачи, о которых я рассказываю, – это, конечно, ошибки и разочарования, но они не столь грандиозны, какими могли бы стать. Неудачи – это моменты, когда мы впускаем страх и отказываемся брать вину за ошибки, что препятствует нашему восстановлению. Если вы проявите гибкость и извлечете уроки из неудач, то любой провал может обернуться дорогой, в конце которой вас ждет триумф.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.