Глава 8. Воодушевление

Глава 8. Воодушевление

«Мы не боимся напрягать свои силы для того, что мы делаем охотно». «Работа, которую мы делаем охотно, исцеляет боль» (Шекспир).

В Галерее Изящных Искусств в Париже находится чудесная статуя, творец которой был настолько беден, что должен был жить и работать в маленькой комнате на чердаке. Когда глиняная модель его статуи была почти готова, наступил сильный мороз. Художник знал, что при замерзании частиц воды в глине будут разрушены благородные линии его произведения. Во избежание этого он завернул глиняную статую в свое одеяло. На другое утро его нашли в постели замерзшим, но его произведение было спасено и выполнено в мраморе другими художниками.

В воодушевленном служении идеалу заключена громадная сила. Для человека, отдавшегося высокой цели лишения, клевета, преследования, тяжесть работы, болезнь и старческая слабость не являются препятствиями! Каждое великое и значительное происшествие всемирной истории является торжеством какого-либо рода воодушевления. Простая, невинная орлеанская дева Жанна д’Арк с ее мечом, освященным стягом, и верой в свою великую задачу вызвала во французской армии такой взрыв воодушевления, какого не могли возбудить ни король, ни государственные люди. Ее вдохновение совершало буквально чудеса.

Воодушевление дает силы, которыми можно достигнуть всего на свете. Нет для сердца ничего более радостного, чем юношеские высокие порывы воодушевления. Наш век дает воодушевленной юности такие преимущества, как никогда прежде; он — век молодых людей, но не медлительных и равнодушных. Горячее юношеское стремление венчается успехом.

Но если воодушевление оказывается непобедимым уже в юности, то насколько больше оно в состоянии совершить в старости! Цицерон говорил, что люди подобны разным сортам вина: плохие из них киснут с годами, а хорошие становятся тем лучше, чем они старше. Если у нас имеется воодушевление, мы сохраняем вечную юность, а именно — юность сердца.

Глава 9. Тактичность и здравый смысл

Одним из главных условий сделать счастливым себя и других служит тактичность, которая требует умения быстро и ясно сознавать, что нам следует в каждом отдельном случае сделать или сказать. Тактичный человек не должен говорить о себе и не должен казаться умнее или ученее своих собеседников.

Тактичные люди просты и посредственны. Умные не всегда обнаруживают свой ум, не перед каждым обнажают свою душу, не каждого допускают измерять глубину своих знаний. Это сразу же лишило бы их значительной доли обаяния, так как в природе людей — относиться с уважением (иногда даже со страхом) ко всему неведомому и безразлично ко всему разгаданному и выясненному.

«Не говорите о себе… Оставайтесь тайной. Отказывая удовлетворять чье-либо любопытство, Вы сами становитесь предметом притяжения… Как только Вы узнаете новость, сообщить которую Вам доставило бы удовольствие, — храните молчание. Тайна способствует накоплению силы» (Турнбуль).

Не следует на каждом шагу высказывать свои взгляды, незачем разъяснять и доказывать их. Одного английского адвоката спросили, чему он приписывает убедительность своих речей. «Я не привожу своих доводов», — ответил он.

«Человек, знающий свет, поставит в выгодное освещение не только то, что он знает, но также многое, чего он не знает. Искусное скрывание своего незнания сослужит ему большую пользу, чем педанту все усилия выкладывать свою ученость» (Колтон).

Даже талант в борьбе с тактичностью оказывается побежденным. >Талант знает, что делать, тактичность знает, как делать; талант дает в теории то, что тактичность исполняет на практике.

На свете есть много односторонних, непрактичных людей, которые всю свою душевную энергию так долго сосредоточивали лишь на одной из своих способностей, что все остальные способности у них исчезли. Часто мы называем подобных односторонних, несимметрично развитых людей гениями и в большинстве случаев оправдываем их непрактичность тем, что они какой-либо особый вид работы могут выполнять так, как никто иной. От книг не следует ожидать слишком многого; их действительная польза лежит за пределами обложки. Установлен факт, что чрезмерная ученость ослабляет человека и отдаляет его от действительной жизни. Она делает людей робкими, слишком критически настроенными, неспособными работать на практике и исполнять свои обязанности в обыденной жизни. А наше время требует практических людей. Двадцатый век ставит каждому вопрос: «Что ты умеешь делать?».

Когда Цезарь, высадившись на берег Англии, споткнулся и упал, он захватил горсть песку и с радостью поднял ее над собой, словно это было целью его падения. Таким путем ему удалось благоприятно истолковать своим суеверным спутникам дурное предзнаменование падения.

Умение сразу узнавать благоприятный случай и сейчас же хвататься за него отличает практического человека.

Для успеха в нашем веке соревнования надо не охватывать лишь беспредельное и бесконечное, а быть в состоянии совершать что-либо на практике, сохраняя связь с великим, упорно работающим деловым миром. Следует иметь практический глаз» уметь применять свои знания, какими бы они ни были.

Китайцы, изобретшие за несколько столетий до нас искусство книгопечатания, порох и магнитную стрелку, не сумели использовать свои изобретения практически. Между тем, европейские народы при помощи этих открытий преобразовали поверхность культурного мира.

Практический смысл — дитя необходимости. Он достигает высшей степени своего развития под давлением тяжкой борьбы за существование.