Глава 10 МХ

Глава 10

МХ

Наиболее возбуждающая разновидность весенней лихорадки, особенно если вы живете в Токио, — «производная лихорадка». Заботы и чаяния американского подростка, дожидающегося весенних каникул, — ничто по сравнению с заботами и чаяниями японского продавца ценных бумаг, вожделеющего доходной сделки с производными. К счастью, каждый год, как раз перед цветением сакуры, расцветает японский рынок производных, и продавцы сливаются с покупателями в любовном экстазе.

Поначалу складывалось впечатление, что 1995 год станет исключением из правила. Зима для множества бизнесменов Страны восходящего солнца оказалась холодной, заставившей почти полностью позабыть о многих радостях жизни. В январе и феврале продавцы пытались добиться благосклонности клиентов серенадами о производных — мягкими, но настойчивыми беседами о привлекательности сделок новых типов. Успех можно было оценить как скромный. В Японии финансовый год заканчивается 31 марта, и клиенты, как правило, успевают переболеть «производной лихорадкой» в феврале, стремясь в последнюю минуту снять сливки и компенсировать понесенные в течение года потери. Некоторые инвесторы просто и безыскусно играют по-крупному, рассчитывая, что выигрыш покроет их утраты. Другие используют бухгалтерские уловки, желая оформить прошлогодние убытки как свеженькие и скрыть тем самым старые грехи. Годы идут, и лишь одно остается неизменным: некомпетентность японских инвесторов в займах и инвестициях, а значит, и потребность в сокрытии потерь.

Но в нынешнем году создалось впечатление, будто инвесторы взялись за ум; по крайней мере, до нас вести о крупных просчетах в области инвестиций не долетали. Потери на рынке недвижимости — вспомним хотя бы Рокфеллеровский центр — остались в далеком прошлом. Время потерь в индустрии развлечений — тут можно припомнить не совсем удачные вложения Sony в Universal Studios — еще не настало. В феврале 1995года японцам и в самом деле удавалось заработать. Невероятно, но факт. Вдруг оказалось, что прятать ничего не надо, и японские бизнесмены, вежливо улыбаясь, пропускали предложения продавцов производных мимо ушей.

Ситуация изменилась в понедельник 27 февраля, когда было объявлено о крахе достопочтенного британского банка Barings P.L.C., услугами которого пользовалась королева Англии. После 233 лет работы с крупнейшими британскими компаниями, богатейшими гражданами, членами королевской семьи — и такое! Старейший банк в Лондоне, купивший в свое время Луизиану, — пшик и все. На первый взгляд может показаться странным, что уход Barings из жизни ударил по интересам японских покупателей производных. Правда, я эту взаимосвязь уловил моментально.

Во-первых, давайте разберемся, почему Barings рухнул? Припомните историю его банкротства. За несколько дней двадцативосьмилетний трейдер Николас (Ник) Уильям Лисон, торгующий производными в Сингапуре, сделал настолько невероятные долги, что банк просто не смог их вернуть. Лисон смылся из города, а когда Barings узнал о потерях — было уже поздно.

Лисон не был типичным банковским терминатором. Карьеру свою он начал во внутренней службе банка, наиболее консервативной по отношению к риску, где работал с