Глава 11 Теория международной торговли Хекшера—Улина

Глава 11

Теория международной торговли Хекшера—Улина

Missed text

…пользуется относительно редкий фактор. Эта теорема правдоподобна, но и достаточно смела: она объясняет структуру международной торговли только условиями предложения; если, например, в какой–то стране спрос смещен в сторону тех товаров, которые более интенсивно используют распространенный фактор, ТХУ может не соблюдаться.

Теорема Хекшера—Улина

Рикардо видел причину международной торговли в относительной неспособности капитала перетекать через национальные границы и объяснял товарную структуру мировой торговли устойчивыми различиями в производительности труда между странами. Предполагая, что относительные цены товаров меняются пропорционально относительным затратам труда на их производство, он показал, что свободная торговля приведет к тому, что каждая страна будет экспортировать те товары, по которым она обладает сравнительным преимуществом, и что такая торговля будет взаимно более выгодной по сравнению с состоянием самодостаточности.

Рикардианская теория не пыталась объяснять различия в производительности, вызывающие межстрановые различия в сравнительных издержках, которые в свою очередь порождают международную торговлю. В современной теории Хекшера—Улина эти различия в производительности связываются с межстрановыми различиями в первоначальной наделенности факторами, которые и несут все бремя объяснения. Более очевидные детерминанты структуры товарооборота международной торговли, такие как различия между странами в качестве факторов, а также различия в производственных функциях для рассматриваемых товаров, намеренно исключаются по предположению. Теория Хекшера—Улина достигает кульминации в том, что теперь известно как теорема Хекшера—Улина (ТХУ) о структуре международной торговли: страна экспортирует те товары, в производстве которых интенсивно используется относительно изобильный в данной стране фактор, и импортирует те, в производстве которых интенсивно ис… (missed text)

Теорема Самуэльсона о выравнивании цен на факторы

Своей современной формой модель Хекшера—Улина больше обязана нескольким статьям, опубликованным Самуэль–соном в конце 1940 — начале 1950–х годов, чем положениям основополагающей статьи Хекшера 1919 г., обновленным и расширенным в «Межрегиональной и международной торговле» Улина (1933). Многие из переменных, которые Хек–шер и Улин считали значительными, такие, как параметры спроса и экономия на масштабе, выпали из обсуждения и дальнейшее развитие теории существенно отклонилось от поставленной двумя основоположниками задачи — объяснить фактически наблюдаемую структуру международной торговли. Хекшер и Улин предполагали, что в той мере, в которой международная торговля заменяет движение факторов между странами, свободная торговля будет выравнивать степень редкости факторов и, следовательно, цены на них по всему миру; при этом Улин видел веские основания считать, что данный процесс тем не менее не закончится абсолютным выравниванием. Самуэльсон, однако, посвятил много сил, чтобы вывести следствие из ТХУ, а именно, теорему о выравнивании цен факторов (ТВЦФ): при некоторых особых условиях (совершенная конкуренция, нулевые транспортные издержки, неполная специализация, одинаковые линейно однородные производственные функции, одинаковые гомотетические предпочтения, отсутствие внешней экономии, постоянная относительная интенсивность использования факторов при всех относительных ценах факторов, однородность факторов по качеству и число факторов, не превышающее число товаров) свободная торговля приведет к полному, а не частичному выравниванию цен факторов. Эта элегантная формулировка была впоследствии обобщена до п стран, п факторов и п товаров, чего нельзя сказать о ТХУ, которая и по сей день остается теоремой для случая двух стран, двух факторов и двух товаров (Bhagwati J., 1965, р. 175–176).

Парадокс Леонтьева

Хотя эмпирические проверки «денежной» теории международной торговли (или классической теории трансфертного механизма) восходят к 1920–м годам, чистая или «реальная» теория международной торговли в своей рикардианской или улинианскои версии оставалась практически непроверенной до 1951 г.[111] В этом году Дональд Макдугалл осуществил первую проверку рикардианской теории торговли, а несколькими годами позже Василий Леонтьев, применив свою таблицу «затраты–выпуск» образца 1947 г. к структуре внешней торговли США, обнаружил, что страна экспортировала относительно трудоинтенсивные товары, а импортировала относительно капитало–интенсивные — в прямой противоположности тому, что мы могли бы ожидать согласно ТХУ. Нейл де Марки (de Marchi N., 1976, p. 114—123) показал, что реакцию на кажущееся опровержение Леонтьевым ТХУ можно разделить на четыре категории. К первой категории относились те, кто критиковал методы Леонтьева, качество его данных, исключение из рассмотрения природных ресурсов и человеческого капитала, воплощенного в квалифицированном труде. Все эти факторы, взятые вместе, как утверждалось, могли бы изменить результаты, полученные Леонтьевым, на противоположные. Вторую категорию составляли критики, объяснявшие несостоятельность его результатов рядом аргументов ad hoc: факторы и технологии не везде одни и те же; параметры спроса различаются от одной страны к другой как раз настолько, чтобы компенсировать смещения в использовании факторов; в рассматриваемом диапазоне цен факторов вполне вероятно, что интенсивность использования факторов сменится на противоположную, и т.д. Третья категория экономистов, включая самого Самуэльсона, в большей или меньшей степени игнорировала парадокс Леонтьева, поскольку они следовали тому, что можно было бы назвать «исследовательской программой Улина–Самуэльсона», целью которой было свести чистую теорию международной торговли к частному случаю теории общего равновесия (ОР). С их точки зрения, фактологическая аккуратность ТХУ являлась второстепенным вопросом, ибо последняя в любом случае рассматривалась как первое приближение к существующим в реальном мире условиям: различиям налогов, тарифов, транспортных издержек, экономии на масштабе, параметров спроса, мобильности факторов и несовершенства конкуренции. Наконец, была четвертая группа экономистов, занимающихся преимущественно рассмотрением проблем бизнеса, которые отвергали и ТХУ, и программу Улина–Самуэльсона; они ухватились за парадокс Леонтьева, чтобы поддержать собственные небрежно построенные модели «жизненного цикла продукта» и «технологического разрыва», объясняющие структуру торговли промышленными товарами динамикой продуктовых инноваций, а также информационными и маркетинговыми преимуществами производителей в странах с высоким доходом.

Очень немногие экономисты реагировали подобно Чарлзу Киндлбергеру: «он [Леонтьев] доказывает не то, что США бедны капиталом и богаты трудовыми ресурсами, а то, что теорема Хекшера—Улина неверна» (цит. по: de Marchi N., 1976, p. 124). Большинство теоретиков торговли продолжали дорабатывать очевидным образом опровергнутую теорию факторных пропорций, все более озадачиваясь потоком технических загадок, порожденных парадоксом Леонтьева. Например. Что такое фактор производства, и сколько отдельных факторов участвуют в процессах производства? Может ли обращение интенсивности использования факторов быть исключено в многофакторном мире? Какие условия необходимы для соблюдения ТВЦФ по мере роста числа факторов?

Ранее, в 1941 г., Самуэльсон и Столпер стремились доказать теорему, что защитные тарифы могут оказаться выгодными для более редкого фактора как в абсолютном, так и в относительном выражении. Эта теорема впоследствии стала вехой в истории исследовательской программы Улина–Самуэльсона. Дальнейшее развитие ТВЦФ было направлено на то, чтобы показать наличие однозначной связи между ценами товаров и соответствующими ценами факторов в мире со множественными товарами и факторами, продающимися на отдельных, но связанных рынках, таким образом завершая построение каркаса ОР, в рамках которого рикардианские и улинианские модели рассматриваются просто как частные случаи, причем первые выводят из заданных цен факторов цены товаров, а вторые — из заданных цен товаров — цены факторов.

Исследовательская программа Улина–Самуэльсона

Насколько велика была бы потеря, если бы парадокс Леонтьева положил конец исследовательской программе Улина–Самуэльсона? Очевидно, ответ на этот вопрос может быть только субъективной оценкой. Достаточно сказать, что большинство теоретиков международной торговли вели себя не как «наивные фальсификационисты»: они ухватывались за «твердое ядро» программы Улина–Самуэльсона, объявляя вне закона все попытки объяснять структуру мировой торговли без привлечения теории ценообразования на основе факторных пропорций в рамках ОР. Была ли и остается ли по–прежнему программа Улина–Самуэльсона плодотворной, «прогрессивной» исследовательской программой в лакатошианс–ком смысле, то есть помогает ли она открывать новые факты? Это, опять–таки, нелегкий вопрос, ответить на который можно только субъективно: большинство новых открытий, сделанных в рамках подхода Улина–Самуэльсона, были скорее не фактами, а аналитическими связями между феноменами международной и внутренней торговли (de Marchi N., 1976, p. 123). Ясно то, что эта программа много сделала для популяризации упрощенной теории предельной производительности, вокруг которой вращались все послевоенные дискуссии о проблемах распределения: модель международной торговли, объясняющая ее факторными пропорциями, стимулировала преподавание аллегорий с двумя странами, двумя товарами и двумя факторами с агрегированными производственными функциями при постоянной отдаче от масштаба, таким образом унифицируя анализ внутренней и международной торговли с помощью сильно упрощенной, агрегированной теории ОР, обещавшей больше, чем она была способна дать. Оценку исследовательской программы Улина–Самуэльсона, таким образом, нельзя отделить от оценки более широкой исследовательской программы ОР Хикса–Самуэльсона–Эрроу–Дебре, частью которой она является.

По иронии судьбы большая часть этой работы стимулировалась и популяризировалась усилиями Самуэльсона — главного защитника операционализма в экономической теории, по крайней мере в ранние годы его творчества (см. выше, главу 4). Как заметил один из комментаторов: «Вся дискуссия [о выравнивании цен на факторы] являет собой — хорошо это или плохо — пример неоперационального теоретизирования» (Caves R.E., 1960, р. 92). Самуэльсон искренне признавал, что различия в ценах факторов, наблюдаемые в реальном мире, скорее всего будут сильно расходиться с идеализированной картиной выравненных цен факторов в статических конкурентных условиях. Тем не менее он упорно продолжал свои исследования по ТВЦФ, будучи глубоко убежден, что она некоторым образом «действительно способствует пониманию сил, формирующих облик мировой торговли» (цит. по: de Marchi N., 1976, p. 118), — точка зрения, напоминающая методологию априоризма, о презрении к которой он сам заявлял (см. выше, главу 4). Оглядываясь назад, трудно не сделать вывод, что:

«Дискуссия о выравнивании цен факторов была интеллектуальной забавой. Хотя временами она давала некоторые полезные результаты, проясняя структуру чистой теории… приводя к интересному выводу, что в определенных обстоятельствах торговля может не вызывать даже тенденции к выравниванию цен факторов, факт остается фактом: ни один принимающий решения политик никогда не хотел знать, даст ли свободная торговля сколько–нибудь значимые решения статистических или любых других проблем реального мира» (Corden W.M., 1965, р. 31).

Дальнейшие проверки

Ясно, что ТВЦФ нарушается фактически наблюдаемыми значительными различиями в ценах факторов между разными странами. Но если цены факторов в мире и в самом деле не выравниваются, это должно означать, что одна или более предпосылок, лежащих в основе модели торговли Хекшера–Улина, неприменима. Таким образом, мы в конце концов возвращаемся к проблеме эмпирической обоснованности ТХУ, решение которой в основном зависит от ответа на вопрос: что в большей степени влияет на товарную структуру торговли — первоначальная наделенность факторами или различия в технологиях и структуре спроса, экономия на масштабе и несовершенство маркетинга. Этот вопрос интенсивно изучался в многочисленных эмпирических исследованиях, большая часть которых, со времен Леонтьева, приводила к опровержению ТХУ. Как говорится в одном из обзоров этих попыток[112], «простая модель Хекшера–Улина не имеет серьезных эмпирических оснований. Если явно учитывать природные ресурсы и человеческий капитал, модель позволяет понять больше… [Тем не менее] кажется, что межстрановые различия в эффективности достаточно убедительно доказаны, и это делает универсальную эмпирическую применимость гипотезы о наделенности факторами крайне маловероятной» (Stern R.M., 1965, р. 20—21).

Объяснения торговли с помощью жизненного цикла продукта, технологического разрыва и экономии на масштабе зарекомендовали себя несколько лучше, но знакомые проблемы сравнения менее строгих предсказаний квазидинамических моделей со строгими предсказаниями статических моделей, особенно если последние сопровождаются разнообразными доработками ad hoc, не позволяют нам говорить о решительной победе той или иной стороны. Проблема сравнения, как говорит Роберт Стерн:

«является отчасти вопросом теории, а отчасти вопросом эмпирической методологии. Что касается теории, проблема состоит в том, что модель наделенности факторами еще предстоит систематически интегрировать с механизмом создания и распространения технологий. До тех пор, пока мы не продвинемся дальше в этом направлении, будет трудно разобраться в разнообразных детерминантах торговли. Методологический вопрос состоит в разработке способов выбора между различными теориями и поиска «наилучшего» объяснения в условиях сильно коллинеарных наборов данных» (Stern R.M., 1965, р. 30).

Международная торговля относится к числу старейших тем, изучаемых экономистами, и чистая теория международной торговли долгое время была одним из наиболее строгих направлений в экономической теории. Но, в то же время, она явилась одной из последних областей экономических исследований, попавших под влияние фальсификационизма, и даже сейчас остается областью экономической теории, которая, похоже, особенно склонна к формализму. Питер Кенен, видный специалист по теории торговли, подытожил ситуацию, сложившуюся к 1970–м годам, следующим образом:

«Целое десятилетие, прошедшее с тех пор, как остальные направления были преображены применением эконометрических методов, теория международной торговли и финансов демонстрировала упорную сопротивляемость квалификации. Она стала последним прибежищем спекулятивного теоретика… Можно привести несколько значительных исключений… Но мало было сделано для того, чтобы подтвердить фундаментальные утверждения теории торговли или измерить эффект торговых ограничений. Теорию считали непреложной истиной. Поэтому задачей теоретика торговли было просто излагать ее выводы применительно к проблемам благосостояния и экономической политики» (Кепеп Р.В., 1975, р. хи).

Теорема Хекшера–Улина–Ванека

Такова была обстановка конца 1970–х. С тех пор, однако, Лимер (Learner E.E., 1984) совершил глубокий пересмотр ТХУ, разрешил парадокс Леонтьева, переформулировал ТХУ для целей эконометрической проверки и добыл новые доказательства в поддержку теории международной торговли, основанной на факторных пропорциях. Лимер начинает с замечания, что сам Леонтьев фактически не измерял наделенность различными факторами участвующих в торговле стран, а судил о факторных пропорциях в одной из стран, а именно в США, по показателям торговли и интенсивности использования различных факторов в ее импорте и экспорте. Он показал, что США были нетто–экспортером услуг как труда, так и капитала (отсюда и вытекает «парадокс»), но сделал это, опираясь на предпосылку о нулевом сальдо торгового баланса США; то есть сравнил содержание факторов в импорте с их содержанием в равном ему по объему экспорте.

Однако торговый баланс США в 1947 г. имел положительное сальдо, и, как говорит Лимер, в этих обстоятельствах следует оценивать объем факторов, воплощенный в чистом экспорте, или, что одно и то же, в разнице между внутренним производством и потреблением. ТХУ гласит, что страна будет экспортировать товары, произведенные с интенсивным использованием имеющегося у нее в относительном избытке фактора, и импортировать товары, произведенные с помощью фактора, который для нее более редок. Но когда торговый баланс имеет ненулевое сальдо, нужно проверять то, что Лимер называет теоремой Хекшера–Улина–Ванека (ТХУВ), которая гласит, что страна будет экспортировать услуги распространенных факторов и импортировать услуги редких. Поскольку Леонтьев показал, что производство США в 1947 г. было более капиталоемким, чем потребление, а также что капиталоинтенсивность американского чистого экспорта превосходила капиталоинтенсивность потребляемых американцами товаров, его данные показывали, что США являются страной, богатой капиталом, как мы того и ожидали. Иными словами, парадокс Леонтьева основан на концептуальном заблуждении и, следовательно, на результатах некорректной эмпирической проверки.

Монография Лимера сопровождается эконометрическими свидетельствами, что чистый товарный экспорт для большого числа стран может быть точно представлен линейной функцией национальной над елейности ресурсами, что подтверждает ТХУВ и, следовательно, теорию международной торговли, основанную на факторных пропорциях. Однако проведенные другими исследователями более полные проверки принесли отрицательные результаты и фактически подтвердили наличие парадокса Леонтьева[113]. Более того, похоже, что замена ТХУ на ТХУВ несколько изменила постановку вопроса: вместо того, чтобы объяснять структуру реального товарооборота, мы в конечном счете объясняем содержание в нем факторов производства, что является безвредной процедурой, если теория факторных пропорций верна, но некорректно в противном случае.

В самом деле, было бы чрезвычайно удивительно, если бы мы могли объяснить всю или почти всю товарную структуру торговли исключительно с помощью различий в наделенности факторами. Взять хотя бы последствия фактически наблюдаемой неконкурентной структуры рынка большинства товаров (дифференциация продукта, реклама, гарантийное обслуживание, ценовые соглашения и т.д.), национальных различий в структуре спроса при равных уровнях дохода, различий во внутреннем налогообложении или более сложных явлений статической и динамической экономии на масштабе в различных странах. Споры вокруг парадокса Леонтьева являются одним из лучших в экономической теории примеров важности тезиса Дюгема–Куайна (см. выше, главу 1), отвергающего идею, что кто–либо может решительно и убедительно опровергнуть нечто, подобное ТХУ или ТХУВ, даже с помощью наиболее изощренной статистической проверки: ведь каждая проверка будет включать, помимо теории факторных пропорций, множество вспомогательных гипотез. Это не означает, что мы «умываем руки». В данном случае, как и в любом другом, мы волей–неволей обязаны дать качественное суждение о фактах, говорящих за и против рассматриваемой теории.