Второй признак: наличие разработанной системы культа

Второй признак: наличие разработанной системы культа

Имеется в церкви мамоны и свой культ, которого придерживаются ее члены. Что такое культ применительно к религиозной сфере? «Культ религиозный (лат. cultus — почитание, поклонение, от colo — возделываю, почитаю) — религиозное почитание каких-либо предметов, реальных или фантастических существ, наделяемых сверхъестественными свойствами. В широком смысле — исторически сложившийся тип религиозных отношений. Составными элементами культа являются религиозно-магические действия (обряды, молитвы) и относящиеся к ним предметы (священные изображения, храмы, святилища и пр.)»[362]. Таким образом, к признакам религиозного культа относятся:

наличие объектов религиозного почитания: предметов и реальных или фантастических существ, наделяемых сверхъестественными свойствами;

наличие среди предметов почитания священных изображений, храмов, святилищ и пр.;

религиозно-мистические действия: обряды, молитвы.

В церкви денег мы видим все эти признаки. Прежде всего имеет место почитание таких «священных» предметов, как золото и денежные знаки (бумажные купюры, металлические монеты, записи на бумажных и магнитных носителях).

Деньги могут быть также виртуальными (в виде записей на магнитных носителях) — в этом случае они имеют сходство с «фантастическими существами, наделенными магическими свойствами». Здесь мы сталкиваемся с мистикой цифр и чисел, которые в церкви мамоны имеют сакральный смысл.

Есть также свои «священные изображения». Прежде всего это изображения на бумажных купюрах, печатаемых банками Федеральной резервной системы США. По сути, это «иконы» со своей изощренной мистической (оккультно-масонской) символикой. Количество таких «икон», обращающихся в разных странах мира, исчисляется миллиардами и миллиардами. Для людей, имеющих пытливый ум, в этих «иконах» содержатся ответы на многие вопросы. Эти «иконы» помогают тем, кто еще только «на пути к вере» в мамону. Особенно эти «иконы» вызывают восторг у тех, кто испытывает настоящую ненависть к христианству.

Через зрительное (а также осязательное) восприятие «священных» предметов члены церкви мамоны мысленно восходят к первообразу, коим является сам бог мамона или золотой телец. Как пишет А. Ваджра, «... деньги теряют свое извечное назначение — средства обмена — и превращаются в объект непосредственного культового поклонения, когда вся жизнь адептов религии золотого тельца преобразуется в повседневный ритуал»[363].

Среди предметов почитания в церкви денег важное место занимают также храмы и святилища. Их роль выполняют банки, вернее, те офисы, в которых размещаются банковские учреждения. Здания и интерьеры многих крупнейших банков оформляются с использованием оккультно-масонской символики, что лишний раз подтверждает наш тезис о том, что это не просто офисы, а храмы[364]. Во всем мире число таких храмов исчисляется сотнями тысяч (следует иметь в виду, что крупный транснациональный банк может иметь широкую филиальную сеть, что предполагает наличие десятков, сотен и даже тысяч офисов)[365]. Количество банков-храмов сегодня превышает количество храмов в любой традиционной мировой религии. Эти храмы посещает бог религии денег — мамона. При этом происходит «чудо»: на банк нисходит «благодать», и его капиталы начинают расти. Если бог мамона по каким-то причинам покидает храм, то это сопровождается другим «чудом» — капиталы из банка исчезают (правильнее такое «чудо» назвать банковским кризисом, разорением или банкротством). Причины того, что мамона покидает храм, вполне объяснимы с точки зрения «богословия» религии денег: банкиры не продемонстрировали должной алчности, оказались не очень опытными в деле обмана клиентов, не сумели вовремя дать взятку кому надо, не «заказали» своего конкурента, не подделали свой баланс и другую финансовую отчетность, отказались «отмывать» «грязные деньги», не открыли оффшорную компанию для перевода туда своих прибылей, не проявили готовности сотрудничать с наркодельцами и т.п. Строгий и справедливый мамона таких прегрешений не прощает. Любой опытный банкир знает: «благодать» мамоны дается только тем банкирам, которые без оглядки идут на любое преступление. Формула банковского бизнеса предельно проста: грех в обмен на «благодать» мамоны.

Религиозно-мистические действия также налицо. Вся банковская деятельность — сплошная мистика. Адепты религии денег смотрят, например, на депозитные операции банков, приносящие вкладчикам проценты, как на некое чудо: создается полное ощущение, что деньги сами рождают деньги. Или, например, выпуск денег банками. Это также без натяжки можно назвать «религиозно-мистическим действием», таинством. Тайны рождения денег остаются непостижимыми для 99,9 % простых людей (для 0,1% людей — банкиров, жрецов церкви денег — тут особой тайны нет, но они ее тщательно охраняют от «профанов»). Известна фраза, что банки «делают деньги из воздуха», т. е. «из ничего». В этой связи вспоминается, что Бог сотворил наш мир «из ничего», и это действительно непостижимо уму человека. Вот и банкиры решили «стать как боги», создавая деньги «из ничего». Современный человек, попавший на конвейер капитализма, перестает задаваться вопросами — как о происхождении нашего мира, так и о происхождении денег. Если первое действительно непостижимо, то непонимание «тайны» происхождения денег — результат его полного одичания и отупения в результате пребывания в церкви денег.

А молитвы? Хорошо известно, что молитвы могут произноситься как вслух, так и про себя. Сотни миллионов членов церкви денег ежедневно мысленно, про себя проговаривают молитвы, адресованные мамоне о даровании им денег. Молитвы читаются почти без перерывов, а иногда и во сне.

Вот как примерно выглядит главная молитва, которую каждодневно проговаривают члены церкви денег[366]:

«Капитал, отче наш, иже ecu на земли; бог всемогущий, изменяющий русла рек, буравящий горы; ты, разделяющий матерыки и объединяющий народы, созидатель товаров и источник жизни, повелевающий царями и подданными, предпринимателями и рабочими, — да установится царство твое на земле/

Дай нам много покупателей на сей день, принимающих товары наши — как хорошие, так и скверные.

Дай нам нищих рабочих, без сопротивления готовых на всякий труд и довольствующихся самой низкой заработной платой.

И ниспошли нам дураков, верящих нашим рекламам.

Сделай так, чтобы наши должники выплачивали нам свои долги, и чтобы банки учитывали наши векселя.

Отврати от нас навсегда врата Мазасской долговой тюрьмы и избави нас от банкротства.

И доход нам даруй во веки веков.

Аминь».

Рисунок Д. Моора, 1923 г.

Эта «молитва» — плод человеческой фантазии французского социалиста позапрошлого века Поля Лафарга, но она очень чутко улавливает все основные душевные порывы почитателя мамоны. Конечно, сегодня кое-что в этой «молитве» следовало бы подправить, поскольку со времени написания молитвы последователи религии денег (мамонцы) «духовно» очень «усовершенствовались». Например, товары почти все стали «скверными». Совсем не настаивают мамонцы на том, чтобы должники выплачивали им свои долги. Кредиторы-мамонцы сегодня предпочитают не выплату долгов, а получение принадлежащих должникам залогов — предприятий, акций, домов, земельных участков и всяких иных активов. Старые кредиторы на фоне нынешних религиозных фанатиков выглядят как очень наивные романтики. А «банкротства»? Раньше банкротств боялись потому, что можно было угодить в упоминавшуюся Мазасскую долговую тюрьму. Сегодня поклонники мамоны сознательно предают себя «тяжким испытаниям», организуя ложные банкротства. Рассчитывая получить в обилии «благодать», измеряемую миллионами и миллиардами денежных единиц. А долговые тюрьмы как анахронизм XIX века исчезли из жизни поклонников мамоны.

Не менее волнительно и возвышенно звучит «Символ веры» (Credo) мамонцев в изложении того же П. Лафарга[367]:

«Верую в Капитал, вседержителя материи и духа.

Верую в барыш, всезаконнейшего сына его, и в кредит, духа святого, который от него родился и которому совместно с ним поклоняются.

Верую в золото и серебро, которые после чистки на монетном дворе, плавки в тигле и чеканки жомом появляются на свет в виде законной монеты. Будучи слишком тяжеловесными, они, обойдя из рук в руки всю землю, спускаются в кладовые банков, а их место занимают воскресшие бумажные деньги.

Верую в пятипроцентную ренту, равно как в четырехпроцентную и трехпроцентную, и в подлинную котировку ценных бумаг.

Верую в Большую книгу государственных долгов, которая гарантирует Капитал от торгового и промышленного риска, а также от изнашивания.

Верую в частную собственность, продукт чужого труда, и незыблемость ее во веки веков.

Верую в необходимость нищеты, поставщицы наемных рабочих и матери сверхурочного труда.

Верую в вечное существование наемного труда, снимающего с наемного рабочего заботу о собственности.

Верую в удлинение рабочего дня, в сокращение заработной платы, а также в фальсификацию продуктов.

Верую в священный догмат: дешево покупать, дорого продавать и точно также верую в вечные принципы нашей святой церкви, официальной политической экономии.

Аминь».

Конечно, сегодня в эту версию «Символа веры» также необходимо внести поправки. Например, на смену старомодной «политической экономии» Адама Смита и Давида Рикардо пришли разные версии «Экономикс», написанные гениальными жрецами церкви капитала Полем Самуэльсоном, Милтоном Фридманом, Анной Шварц. Да-да! Среди жрецов нынешнего века стали появляться даже женщины. На смену такой архаике, как «Большая книга государственных долгов», пришли облигации американского казначейства, которые до последнего времени гарантировали «Капитал от торгового и промышленного риска, а также от изнашивания» (правда, в настоящее время такой «железной» гарантии они уже не дают, но можно надеяться, что жрецы церкви предложат что-то другое). Тем более, сегодня мамонцы в своих молитвах не вспоминают не только про золотые монеты, но даже про золотые слитки, поскольку золотой стандарт даже в его усеченном (золотодолларовом варианте) рухнул четыре десятилетия назад. Между тем в «молитвослове» Поля Лафарга можно найти множество проникновенных молитв «желтому металлу» (как и Капитал, Золото везде пишется с большой буквы). Например, такие[368]:

«Золото, верховный властитель, непобедимый, извечный победитель, — внемли нашим молитвам.

Созидатель городов и разрушитель государств.

Полярная звезда морали; Золото, — ты, расценивающее совесть людей.

Ты, диктующее народам законы, сгибающее под свое иго пап и королей, — услышь наши молитвы.

Ты, научающее ученого фальсифицировать науку, — ты, заставляющее мать торговать невинностью своего дитяти, — ты, принуждающее свободного человека покориться рабству мастерской, — услышь наши молитвы.

Ты, покупающее постановления судей и голосования депутатов, —услышь наши молитвы...»

И так далее без конца...

Давид Рикардо

Будем надеяться, что в XXI веке появятся свои Лафарги, которые напишут новый «молитвослов» для верующих в Капитал. Там должны появиться славословия в адрес таких верных «помощников» Капитала, как хеджевые фонды, производные финансовые инструменты, рейтинговые агентства, центральные банки (во времена Лафарга они еще были экзотикой), пластиковые кредитные карты, инвестиционные банки и многое другое.

Церковь денег не возбраняет ее членам пребывать одновременно также в других церквях (иногда даже поощряет). Пребывая в других церквях, такие люди там также часто молятся о даровании денег. В молитвословах появляется все больше молитв с просьбами о даровании денег. Вот только большой вопрос: к какому богу обращают верующие такие молитвы? Думаю, что бог мамона негласно уже давно «прописался» в храмах других религий.

В большинстве церквей главным религиозно-мистическим действием является жертвоприношение. Церковь мамоны — не исключение. Жертвоприношения в церкви мамоны могут быть разными — видимыми и невидимыми, добровольными и принудительными, денежными и натуральными. При этом формы жертвоприношений последователей религии денег зависят от того, на каком иерархическом уровне церкви они находятся.

Жертвоприношения рядовых членов (мирян) выражаются в том, что они создают материальные и нематериальные ценности, которые в добровольно-принудительном порядке поступают «наверх». На языке экономики и социологии это называется эксплуатацией наемных работников и отчуждение произведенного ими продукта труда. Экспроприации (т.е. сбор жертвоприношений в добровольно-принудительном порядке) периодически проводятся также в отношении имущества так называемых торговых и промышленных «капиталистов». Эти добровольно-принудительные жертвоприношения также поступают «наверх» — в распоряжение «священников».

Примечательно, что сегодня в Америке все большее распространение среди протестантов разных направлений получает так называемая теология процветания (она же — «теология богатства»), которая захватила своими идеями миллионы обывателей. Согласно этой доктрине Бог желает, чтобы все были богатыми. Другой важный пункт «теологии процветания» сводится к тому, что если ты даешь деньги Богу, то Бог благословляет тебя еще большими деньгами. Здесь речь идет уже об абсолютно добровольной сдаче денег. Благодаря этому американские протестантские церкви превратились в коммерческие корпорации[369].

Жертвоприношения требуются также от священников и епископов, верховных жрецов (тех, кто находится на среднем и высшем уровнях церкви мамоны). Эти жертвоприношения не в виде имущества, а виде человеческих жизней. Мамона, подобно известным языческим божествам Ваалу или Молоху, требует не крови и мяса тельцов, елея или хлеба. Он требует человеческих жертв. И жрецы мамоне эти жертвы приносят. Причем во всевозрастающих масштабах. Ибо, как мы уже отметили, жрецы боятся гнева мамоны, боятся, что поток благодати может иссякнуть. Что же это за жертвы? Это миллионы людей, которых жрецы бросают в горнило войн. Это миллионы людей, которые умирают от голода. Это миллионы людей, которые умирают от болезней и совершенно нечеловеческих условий жизни. Это миллионы людей, которые погибают в разного рода авариях на производстве, транспорте, в энергетике. И т. д. и т. п. Сегодня люди редко уходят из земной жизни по «естественным причинам». Они становятся предметом жертвоприношения.

Однако самым ценным для мамоны является даже не приношение жертвы в виде человеческого тела, а приношение ему человеческой души. Естественно, что чистые и живые души ему не нужны. Ему нужны души мертвые — те, которые еще до физической смерти человека были поражены смертельными грехами и страстями. Такими, как сребролюбие, стяжательство, лихоимство, гордыня, тщеславие, властолюбие, злоба, зависть и т. п. Очевидно, что наиболее приятными для мамоны окажутся души жрецов церкви мамоны: потому они и стали жрецами, что сумели в себе развить все те грехи и страсти, которые более всего приятны мамоне.

В дополнение к трем основным вышеперечисленным признакам религиозного культа следует добавить еще один признак — чудеса. Конечно, чудеса не являются обязательным атрибутом культа, но их наличие усиливает эффект религиозно-мистических действий, совершающихся в церкви. В церкви мамоны — чудес с избытком. Конечно, самое главное чудо — творение денег «из ничего». Большинство людей даже не замечают этих чудес. Но наиболее проницательные люди эти чудеса церкви мамоны видят и иногда о них говорят другим людям. Среди таких проницательных были даже те, которые формально себя числили атеистами или агностиками. Один из них — советский государственный и политический деятель Христиан Раковский.

Краткая справка: Раковский Христиан Георгиевич (1873—1941) родился в Болгарии. Участвовал в революционном движении на Балканах, во Франции, в Германии, в России. Председатель Совета народных комиссаров Украины с 1919 по 1923 год. Позднее находился на советской дипломатической работе. Был арестован в 1937 году и приговорен к тюремному заключению на 20-летний срок. После ареста подвергался длительным допросам, которые были запротоколированы (кстати, ответы на допросах Раковский давал на французском языке). В сентябре 1941 года был расстрелян. Протоколы допросов неведомыми путями оказались за границей и там были переведены и опубликованы на испанском языке в книге под названием «Красная симфония. Революция под рентгеном» (автор — И. Ландовский, тюремный врач). Из этих протоколов следует, что Раковский как человек, длительное время находившийся в Западной Европе и близкий к высшим масонским кругам, хорошо представлял закулисную сторону экономической и политической жизни Запада.

Вот что он говорил о «чудесах», которые творились в храмах церкви мамоны — банках: «Разве не является чудом, что деревянная скамейка превращена в Храм? И подобное чудо люди видят постоянно и даже не моргнут глазом, чтобы удивиться. А ведь раньше менялы сидели на деревянных скамейках, а теперь «Они» («духовенство», жрецы церкви мамоны. — В. К.) сидят в стальных Храмах-Небоскребах. И люди почему-то верят им и поклоняются им, и несут «Им» свои заработанные деньги и свои сбережения, и вручают «Им», а те кладут чужое добро в свои стальные сейфы, и это добро становится «Их». И на этом добре «Они» расширяют свое богатство и власть до бесконечности. Разве это не религия?»[370].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.