О кооперативах. Трудовое братство H. Н. Неплюева

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

О кооперативах. Трудовое братство H. Н. Неплюева

Большую роль в экономике дореволюционной России играли различные кооперативы — производственные, закупочные, сбытовые, по совместной обработке земли, кредитные, потребительские и др. Существует ошибочное представление, что кооперация обязательно является альтернативой капиталистическому способу ведения хозяйства. Следует возразить: сама по себе кооперация является чисто организационной формой хозяйствования, все зависит от тех внутренних принципов, которыми руководствуются члены кооператива, а также, естественно, от «внешней среды». При капитализме кооперативы в значительной степени подчиняются общим «правилам игры», принятым в «рыночной экономике». Но они могут функционировать и по своим собственным правилам, отличным от господствующих в обществе, что, конечно, намного сложнее, но все-таки осуществимо. Кстати, марксисты совершенно правильно подметили двойственность кооперативной формы хозяйства при капитализме. Большая советская энциклопедия сообщает нам: «Классики марксизма-ленинизма подчеркивали, что социально-экономическая природа и содержание деятельности кооперативов в условиях капитализма имеют двойственный, глубоко противоречивый характер. С одной стороны, К. — коллективное капиталистическое предприятие, подчиняющееся полностью действию объективных законов капитализма и воспроизводящее в своей деятельности общественные и экономические отношения капитализма во всей их противоречивости. В условиях действия закона конкуренции кооперативы имеют тенденцию к превращению в буржуазные акционерные общества. С другой стороны — как массовые организации рабочего класса и средних слоев города и деревни, кооперативы выступают в защиту своих членов от капиталистической эксплуатации, против всевластия монополий, добиваясь иногда улучшения материального положения трудящихся»[402].

У нас принято несколько идеализировать кооперативное движение в России как некий потенциально «третий путь» ее развития, который был прерван революцией 1917 года. Однако большая часть этих кооперативов уже в начале XX века функционировала на принципах личного интереса; принципы христианской жизни (взаимопомощи, сотрудничества, отношения к труду как форме духовной деятельности и т. п.) в них если и присутствовали, то играли подчиненную роль и постепенно уходили в прошлое. Строго говоря, большая часть кооперативов в России в конце XIX — начале XX века уже имели признаки коллективных капиталистических хозяйств[403]. Это констатировал известный русский экономист М. И. Туган-Барановский, который внес немалый вклад в развитие теории кооперативного хозяйства. Его социальным идеалом был социализм, но не марксистский (к нему относился весьма негативно). Социалистическое будущее России он видел на путях кооперации («кооперативный социализм»). Он разделял кооперативы на капиталистические, создаваемые ради экономической выгоды, и некапиталистические (социалистические коммуны), создаваемые для» увеличения благодаря общему ведению хозяйства, трудовых доходов своих членов или уменьшения их расходов на потребительские нужды»[404].

Однако ориентация кооперативов на трудовые доходы и их справедливое распределение были необходимыми, но не достаточными условиями для того, чтобы они могли называться «социалистическими коммунами». Для этого их члены должны были вести по-настоящему христианскую жизнь. Это был непростой, «узкий» путь.

В дореволюционной России были попытки создания коллективных хозяйств на принципах исключительно христианских, на основе даже не «умеренной», а «святоотеческой» хозяйственной парадигмы. Наиболее яркий пример — православное трудовое братство, организованное в конце XIX века H.H. Неплюевым. Этот человек был оригинальным христианским мыслителем и одновременно очень энергичным делателем, многие свои идеи ему удалось осуществить на практике через указанное братство. Поскольку о Неплюеве и его трудовом братстве современный читатель зачастую даже не слышал, позволим себе дать пространную выдержку из статьи Н.В. Сомина, посвященной жизни и творчеству этого замечательного и незаслуженно забытого человека:

«Утонченный аристократ, отпрыск старинного знаменитого рода, Неплюев, служа дипломатом в Мюнхене, вдруг видит сон: «Нахожусь в крестьянской избе, — писал он — в обществе крестьянских детей, беседую с ними, и чувствую такую духовную отраду, какой с детства жаждала душа моя». Сон несколько раз повторяется, и Неплюев, бросив все, в 1880 году возвращается в свое имение и организует там начальную школу для сиротских детей. Переезд в Россию совпадает с духовным переворотом, в результате которого Неплюев глубоко укореняется в христианской вере. Окружающие скептически смотрят на затеи барина, но тот с исключительным рвением и самоотдачей продолжает свое дело. Чуть позже, в 1885 году Неплюев на свои средства создает сельскохозяйственную школу для мальчиков, затем — аналогичную школу для девочек. В школах, помимо солидного курса сельскохозяйственных дисциплин, преподается закон Божий, Новый завет и основы литургики. Цель школы — не только дать агрономические знания, но и научить детей сознательной вере в Бога и братской любви. Первые выпуски школы дали несколько молодых людей, которые не захотели расставаться с новым образом жизни. Неплюев им дает землю, на которой они образуют трудовую общину — Православное Крестовоздвиженское Трудовое Братство. «Мне нечего было продумывать форму жизни, — пишет Неплюев, — наиболее соответствующую вере и пониманию жизни верующего христианина. Св. апостолы... научили нас тому примером братских общин, этой единственной форме социального строя, вполне соответствующей братской любви». Цель Братства Неплюев формулирует так: «осуществить христианство в несравненно большей степени, чем оно осуществляется в окружающей жизни, основать отношения и труд на единой христианской основе братолюбия». Крестовоздвиженский храм в имении Неплюева — Воздвиженске становится для братчиков приходским. Вводятся общие утренние и вечерние молитвы, богослужения по воскресеньям и всем большим православным праздникам, говение в Великий пост, изучение Писания. Все по благословению епископа, строго православно, никакого сектантства.

Н. Н. Неплюев

Но Братство — не только приход, но и трудовая коммуна. Братчики организованы в несколько «семей», т.е. артелей или групп по профессиональному признаку, названных в честь святых: семья Николая Чудотворца, семья Иоанна Богослова и т. д. В каждую такую «семью» входит несколько обычных семей и холостых. Вся «семья» живет в одном общежитии, имеет общую трапезу, воспитывает детей в собственном локальном детском саду. Все важные решения принимает Дума Братства (10—20 человек), работающая под председательством Блюстителя, которым пожизненно был избран Неплюев. Вся прибыль Братства, после отчислений в фонд развития, распределяется поровну между всеми братчиками, независимо от профессии и занимаемой должности.

В начале XX в. Братство становится знаменитым. Множество любопытных едут в Воздвиженск, чтобы наяву посмотреть на жизнь братчиков. У Братства появляется масса поклонников... Неплюев составляет Устав Братства и добивается его утверждения самим Александром III, что не позволило недругам запретить Братство, которое, кстати, быстро растет: если в 1890 г. там было лишь 9 человек, то к 1907 г. — уже около 500. Расцветает культурная жизнь: все братчики грамотны, читают книги и газеты, многие пишут стихи, рисуют, устраиваются театральные постановки.

Есть еще и третья сторона: Братство покупает самые современные машины, внедряется десятипольный севооборот, разводятся лучшие породы скота. Братчики работают в столярных и металлообрабатывающих мастерских. В 1901 г. Неплюев передает Братству большую часть своего состояния, и Братство, несмотря на все препятствия, продолжает успешно развиваться. Позднее появляются трактора, электростанция, телефон. Строятся гостиница, больница, число школ увеличивается до пяти. Иначе говоря, создаются высокоэффективное производство и прочная социальная инфраструктура.

Это поступательное движение не остановила даже смерть Неплюева. Братство переживает Мировую войну и революцию. В советское время оно стремится сохранить свой хозяйственный и религиозный строй, маскируясь под различными вывесками: коммуна, артель, совхоз. До поры до времени это удается, и в 1922 г. о нем говорят как о лучшем аграрном хозяйстве России. Но позже, в 1924 г., начались аресты и высылки. В 1927 г. закрываются неплюевские школы. Наконец, в начале 30-х во время коллективизации бывших братчиков выселяют из Воздвиженска по разным местам проживания»[405].

В данной работе нет возможности рассказать подробно о Братстве Неплюева. В основе его лежала система продуманных и тщательно соблюдаемых принципов: «обособления от зла»; «дисциплины любви»; «системной благотворительности» и др. Изучение опыта применения этих принципов в Братстве Неплюева имеет большую значимость при реализации проектов организации «малых социумов» в современных условиях.

Взять, к примеру, принцип обособления от зла. Неплюев настаивает на этом принципе, ибо «жизнь свою сделать достоянием Божиим нельзя, не обособляясь от зла и злых»[406]. Сам Творец поступает в соответствии с принципом обособления: «Дело Божие — воссоздание мирового единства. Это мировое единство и есть христианский идеал... Идеал этот в полной мере только и может быть осуществлен в Царствии Божием, в доме Отца Небесного, при полном обособлении от зла и злых»[407]. H.H. Неплюев — реалист, считает, что всех к Богу привести невозможно. Всегда будет часть людей, которые в силу дарованной им свободы будут противиться Богу, будут оставаться носителями зла. В каком-то смысле Неплюев считал свое Братство «монастырем в миру», при этом ставил достаточно жесткие преграды между этим монастырем и носителями зла из окружающего мира. Братство можно было также сравнить с «крепостью», которая держала оборону от внешнего зла и не допускала его внутрь. Н. В. Сомин так оценивает этот принцип Братства: «Отметим, что в жизни Братства принцип обособления соблюдался, причем, может быть, слишком строго. Братчики мало общались с окрестными крестьянами, что вызывало справедливую критику со стороны. Однако Неплюев очень боялся развала дела Братства из-за разлагающего влияния мира. И следует сказать, что эти опасения не были беспочвенными»[408].

Еще более важным для жизни Братства Неплюев считал принцип «дисциплины любви». Смысл данного принципа предельно прост — член Братства добровольно (не принудительно!) и осознанно (не фанатично!) жертвует своими интересами ради общинных. И основателю Братства это удалось: «Создалось такое мирное единение в братолюбии, при котором оказалось возможным создать мирную трудовую жизнь, в которой прочный порядок зиждется на дисциплине любви к Богу и братству; не нуждаясь в мерах грубого воздействия»[409]. Принцип «дисциплины любви» родился у Неплюева в результате глубоких размышлений относительно того, каковы основные движущие силы человека в сфере социальной жизни. И он пришел к выводу, что таких сил всего три: любовь, страх и корысть. Конечно, бывает, что в человеке одновременно действуют все три силы. Но обычно в конечном счете побеждает одна. Из трех сил лишь любовь является созидающей и способной решать любые социальные проблемы. Ибо последовательное подчинение людей силе любви означает их подчинение Богу, а Бог — единственный источник реального созидания всего и вся. Первая — любовь — чудесным образом разрешает все социальные проблемы. Лишь через последовательное подчинение «диктатуре любви» может быть решена проблема сочетания индивидуальной свободы человека с необходимостью быть членом социума: «Человечество страстно желает свободы и не хочет понять, — пишет Неплюев, — что никакая свобода невозможна без дисциплины любви, когда из любви к добру и ближним при свете этой любви к добру не хотят делать зла и тем становятся способными пользоваться безграничной свободой, не злоупотребляя ею»[410]. Человек, который не желает жить по законам любви, неизбежно попадает под власть, жесточайшую диктатуру двух других сил — страха и корысти: «Там, где отсутствует единственная истинная внутренняя, добровольная и прочная дисциплина — дисциплина любви — там только и возможна дисциплина внешняя, вынужденная, непрочная: дисциплина страха, когда не делают того, что слишком опасно делать, и дисциплина корысти, когда не делают того, что слишком невыгодно... Вторая — основана на праве частной собственности»[411]. Мысль, выраженная Н. Неплюевым предельно лаконично, отвечает на многие вопросы, с которыми мы сегодня сталкиваемся. Становится понятно, что до тех пор, пока в нашем обществе не возобладает христианская любовь, править им будут два основных отрицательных мотива действий человека — страх и корысть. Общество, которое зиждется на страхе (а следовательно, и силе), — тоталитарный режим. Общество, которое зиждется на корысти, — капитализм. Впрочем, в современном обществе (как мы покажем ниже) господствуют оба негативных чувства, поэтому его можно назвать тоталитарным капитализмом.

Мысль Неплюева о трех чувствах (силах), управляющих обществом, рассеивает иллюзии тех, кто предлагает проекты построения некоего гибридного общества, которое бы основывалось на несовместимых чувствах любви (с одной стороны) и страха и корысти (с другой стороны). Речь идет о проектах «православного капитализма», «социального капитализма», «народного капитализма» и т. п. Им он противопоставлял единственно спасительный для отдельного человека и для всего общества проект «христианского социализма».

Кстати, H. Н. Неплюев никогда не использовал термина «христианский социализм». Но по духу и смыслу все его предложения можно назвать именно «христианским социализмом». Вероятно, идея социализма уже в конце XIX — начале XX в. была достаточно дискредитирована марксистами и разного рода атеистами, поэтому Неплю-ев использовал другие термины. Например, он говорил о Всероссийском Трудовом Братстве как о социальном идеале России. Что касается марксистского (атеистического) социализма, то Неплюев крайне отрицательно относился к этой идее и постоянно выступал с ее критикой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.