Времени в обрез

Времени в обрез

Чтобы сбалансировать бюджет, правительство в новом составе сосредоточило внимание на нескольких ключевых моментах. Главной задачей стала реорганизация системы сбора налогов и порядка финансирования госрасходов, а также реструктуризация задолженности предприятий перед бюджетом. В Думу был внесен проект нового Налогового кодекса, в котором предусматривалось сокращение льгот и более жесткое противодействие уклонению от налогов. Имелось в виду, что таким образом система станет более справедливой.

Еще один пакет законопроектов, касавшихся реформ в социальной сфере, жилищном хозяйстве и в армии, был направлен на повышение эффективности бюджетных расходов. Целый ряд указов и постановлений по реструктуризации естественных монополий должен был изменить систему ценообразования и тарифов с целью ликвидировать кризис неплатежей [109] . И наконец, в первой половине 1997 года начался новый этап в борьбе с коррупцией. Отныне правительство обещало не только выявлять и наказывать коррумпированных чиновников, но также ввести более прозрачные правила игры и тем самым устранить причины самого явления.

В новой политике правительства присутствовали два важнейших фактора. Во-первых, несмотря на то что крупнейшими должниками перед бюджетом были предприятия, так или иначе связанные с ведущими финансово-промышленными группами, правительство начало настойчиво добиваться своевременных налоговых платежей. Во-вторых, оно предприняло меры для усиления фискального аспекта приватизации и предложило отказаться от существовавших тогда отношений с главными группировками по принципу «имущество в обмен на политическую поддержку» [110] . Причем очень скоро стало ясно, что олигархам такое изменение правил пришлось явно не по вкусу. Исключением в некоторой степени был один Потанин, поскольку он вроде бы согласился платить рыночные цены уже на ближайших крупных приватизационных торгах.

Все заинтересованные стороны такую политику встретили в штыки. Испытывая сильнейшее давление с их стороны и задыхаясь в нарастающих конфликтах внутри аппарата, правительство вскоре практически полностью утратило дееспособность. К концу лета ситуация стала особенно тревожной, поскольку начал набирать силу глобальный финансовый кризис, и от правительства требовались четкие, своевременные и эффективные действия.

Признаки того, что новая программа правительства не работает, появились уже в середине года, когда Дума отклонила пакет социальных законопроектов. Было видно, что правительству не хватает необходимой для последовательного проведения реформ решимости. Налоговые сборы сократились, власти так и не приняли жестких мер против отказывающихся реструктурировать долги неплательщиков и не пошли на реструктуризацию госрасходов. Однако в целом провал экономической программы стал очевиден только в августе, вполне в духе сезонности российского политического цикла. А до тех пор при общем оптимистичном настроении, вызванном приходом новой экономической команды и активностью на финансовом рынке, первые неудачи оставались, как правило, незамеченными.

Одновременно формировались два противоборствующих лагеря, у каждого из которых были свои каналы влияния и прямые выходы на всех, или почти всех, действительно влиятельных людей в российском руководстве. Лидером одного из них был президент ОНЭКСИМбанка Владимир Потанин, а во главе другого стояли Борис Березовский и Владимир Гусинский.

Началось все с того, что Потанин принял небывалое решение заплатить 1,875 млрд долларов за 25-процентный пакет акций «Связьинвеста» (торги состоялись в июле 1997 года) и одновременно открыто дал понять, что останавливаться на этом не собирается. Потанин привлек для участия в аукционе серьезного партнера – Джорджа Сороса, который в значительной степени и обеспечил финансирование. Впрочем, впоследствии, уже после кризиса 1998 года, Сорос, как известно, назвал покупку «Связьинвеста» своей самой неудачной инвестицией.

Это был первый за все время случай, когда крупный российский банк заплатил правительству за приватизируемое предприятие цену, которую иностранные наблюдатели считали вполне рыночной. А до того крупнейшим приватизационным мероприятием были предложенные Потаниным и осуществленные в 1995 году Чубайсом печально известные залоговые аукционы, где активы раздавали «своим» людям по бросовым ценам [111] . В результате этой сделки со «Связьинвестом» финансовая элита раскололась. Потанин теоретически оказался на стороне Чубайса и Немцова, чья политика заключалась в том, чтобы выжать максимум средств из продажи государственных активов, а Березовский и Гусинский – в компании с остальными банкирами, Черномырдиным и другими госчиновниками, в чьих интересах было сохранение статус-кво. Березовский, занимавший тогда пост заместителя секретаря Совета безопасности, обвинил Чубайса в предварительном сговоре с победителем. «Младореформаторы» отвечали, что «Связьинвест» достался тому, кто предложил самую высокую цену, что торги были абсолютно честные, а Гусинский и Березовский просто не хотят признать обидный проигрыш.

«В конверте Гусинского была означена сумма меньшая, чем в конверте Потанина. И эта разница стоила нам двух жесточайших правительственных кризисов и, возможно, одного финансового» – пишет Ельцин в своей книге.

Подконтрольные Березовскому и Гусинскому телеканалы и газеты набросились на реформаторов с обвинениями. Борьба между ними резко обострилась, поскольку новые правила игры на приватизационных торгах реально ставили под угрозу планы Березовского завладеть на предстоявших в следующем году аукционах пакетами «Роснефти» и еще нескольких крупных нефтяных компаний. Из остальных представителей финансовой элиты старый деловой партнер Березовского Александр Смоленский (СБС-Агро) встал на его сторону, а Михаил Фридман (группа Альфа) и Михаил Ходорковский (МЕНАТЕП/ЮКОС) заняли выжидательную позицию.

На жесткую критику результатов торгов по «Связьинвесту» через прессу ответил Немцов. 19 августа столичная газета «Московский комсомолец» опубликовала интервью с ним, в котором он выступил против Березовского (бывшего тогда заместителем секретаря Совета безопасности) и сказал, что кампанию в прессе тот организовал, пользуясь своим контролем над ОРТ и положением в Кремле. Он подчеркнул, что Березовский входил в проигравший на торгах консорциум.

5 ноября Ельцин положил конец этому ставшему неприличным конфликту и уволил Березовского с его поста. Березовский, в свою очередь, прямо дал понять, что он этого так не оставит, и развернул новую кампанию, уже лично против Чубайса, поскольку именно его считал виновником своей отставки. Ельцин указ о смещении его с поста заместителя секретаря Совета безопасности подписал действительно после беседы с Чубайсом и Немцовым. Неслыханное дело: информационные агентства передали слова представителя пресс-службы Ельцина о том, что первые вице-премьеры «убедили» президента в необходимости отставки Березовского.

Немцов же в этой связи сказал: «Я думаю, что президент принял правильное решение, потому что он неоднократно ранее заявлял, что никто из чиновников не имеет права совмещать государственную должность с коммерческой деятельностью. Я думаю, что президент поступил в соответствии со своими убеждениями». Решение Ельцина, – сказал Немцов, – важный шаг для того, «чтобы уйти от олигархического капитализма».

Сам Березовский, занимавший свой пост в Совете безопасности с октября 1996 года, утверждал, что все свое время посвящал переговорам с непокорной Чеченской республикой, и что руководство своей деловой империей он передал в доверительное управление третьим лицам.

Комментируя свою отставку, Березовский выступил с резкими нападками на Чубайса. «По образу действий Анатолий Борисович является большевиком. Анатолий Борисович считает, что любые средства оправдывают достижение цели», – заявил он в интервью «Коммерсанту». Березовский обвинил Чубайса в лицемерии и сказал, что на словах он обещал положить конец предварительным сговорам на приватизационных торгах, а на деле поддерживает совместное участие группы ОНЭКСИМ и компании British Petroleum «в следующих аукционах» (ни для кого не было секретом, что речь идет об очередной попытке государства продать «Роснефть», и принадлежавшая Березовскому «Сибнефть» намеревалась также участвовать в этих торгах). «Цели, которые декларирует Чубайс, и те цели, которые как бы декларирует продвинутая часть бизнес-сообщества , – они одинаковые. Но все дело в том, что те слова, которые произносятся Чубайсом, и те действия, которые он предпринимает, расходятся», – подытожил Березовский. В конце концов, спровоцировав скандал с авторскими гонорарами, он добился ухода Чубайса из правительства и таким образом, сам того не желая, способствовал скорому наступлению политического паралича, причем именно в тот момент, когда обстановка за пределами России начала ухудшаться. Но, с другой стороны, своими действиями Березовский окончательно похоронил возможность того, что олигархия оказалась бы в России действующей политической моделью.