Что случилось с премьер-министром Касьяновым?

Что случилось с премьер-министром Касьяновым?

Возможно, с точки зрения практической реализации экономической политики второй срок Путина оказался бы более продуктивным, если бы на посту премьер-министра остался Михаил Касьянов. Несмотря на разногласия и соперничество между министрами его кабинета, многие важные начинания были осуществлены именно в период его премьерства. Касьянов умел принимать правильные решения, и его опыт работы в экономическом блоке, несомненно, шел ему на пользу как главе правительства и был на пользу делу.

В 2002 году у нас с Касьяновым состоялся довольно откровенный разговор о трудностях, с которыми сталкивалось его правительство. Он в целом дал осторожную оценку достигнутому к тому моменту. Он со всей очевидностью понимал, сколько еще предстояло сделать, особенно в областях административной, судебной, политической реформ и в части структурной реформы экономики, и насколько велико влияние политических обстоятельств. Стабильность в финансовом секторе, например, хотя и была достигнута, но оставалась в то время непрочной, а реальная трансформация экономики все еще в очень значительной степени ограничивалась Москвой и Санкт-Петербургом. Касьянов подробно говорил о тяжелом положении в большей части страны, сравнивая его с миной замедленного действия. Его правительству необходимо было действовать быстро и одновременно осторожно. При этом в госаппарате ощущалась острая нехватка преданных делу, честных и компетентных руководящих кадров. Но в то же время Касьянов отметил, что стремительно рос профессионализм среди руководителей предприятий и одновременно менялось отношение деловых кругов к правительству [278] .

Я обратил его внимание на то, что в мире к России сложилось скептическое отношение, что ей больше не готовы ничего прощать. Причем в последнее время этот скептицизм только укреплялся, поскольку положение дел по сравнению, например, с 1999 годом значительно улучшилось. По мнению Касьянова, такое отношение было несправедливым, ведь имелись реальные достижения: не только макроэкономическая стабильность, но и новый Налоговый кодекс, реформа естественных монополий, меры по упорядочению рынка труда. Все это создавало основу для структурной трансформации.

Проблема заключалась в том, что в наследство правительству досталась огромная неповоротливая система, а сделано было для ее коренной перестройки очень мало. Касьянову каждый день приходилось принимать массу трудных решений. Естественно, случались ошибки, да и на исполнительском уровне качество реализации политики правительства оставляло желать лучшего. В какой-то момент количество действительно нужных решений должно было дать в экономике качественный эффект. Но все «простые» масштабные меры (в частности, законодательные) уже были приняты предшественниками; правительству достались вопросы гораздо более рутинные. В этой связи Касьянов с большим удовлетворением говорил о своих хороших рабочих отношениях с президентом. Путин не всегда со всем соглашался, но зато внимательно слушал, задавал вопросы по делу и поддерживал начинания правительства. Как теперь известно, этому тесному сотрудничеству суждено было вскоре прекратиться.

24 февраля 2004 года президент Путин пригласил Касьянова и предложил ему написать заявление об отставке. Касьянов позднее вспоминал, что не сразу понял смысл происходящего. По времени получалось, что до инаугурации оставалось немногим более двух месяцев, и будущая отставка правительства представлялась Касьянову вполне естественной. Но, к его великому удивлению, Путин покачал головой и объяснил, что правительство должно уйти в отставку немедленно [279] .

На место Касьянова был назначен бывший министр внешней торговли Михаил Фрадков. Дума без проблем утвердила его кандидатуру 5 марта. Изменений в составе правительства практически не произошло. Экс-премьер Степашин, под началом которого когда-то работал новый глава правительства, сказал о нем: «Фрадков не принадлежит ни одной фракции, ни одной политической партии».

Я заметил такую интересную особенность. В нынешние времена – практически во всем мире – министры почти никогда не уходят в отставку из-за разногласий по какому-нибудь принципиальному или политическому вопросу. Даже в Азии, где отставки высших чиновников не редкость, они все же случаются только тогда, когда кто-то попадает в неловкое положение. Россия в этом смысле исключением не является. Хотя в описываемый период у работавших в правительстве людей нередко случались трудные моменты, вряд ли можно себе представить, чтобы, скажем, Чубайс подал в отставку из-за того, что ВЧК в 1997 году не удалось проявить жесткость к нефтяным компаниям. Или что Задорнов ушел бы в знак протеста против того, что Боос при поддержке Примакова в начале 1999 года принялся обсуждать с крупными налогоплательщиками индивидуальные соглашения о суммах их налоговых платежей в бюджет. Или что Кириенко уволился бы после того, как в июле 1998 года Дума не поддержала предложенные им экстренные меры, благодаря которым еще можно было предотвратить наступавший дефолт. Почему они все остались на своих постах? Наверное, у всех свои причины, но зачастую чиновники просто честно стремились выполнять свои обязанности и, возможно, исправлять ошибки.

В России исключением, подтверждающим правило, стала отставка руководителя администрации президента Александра Волошина. Этот влиятельнейший чиновник проработал на своем посту более четырех лет и добровольно ушел в конце октября 2003 года, вскоре после ареста Ходорковского [280] . Конечно, Андрей Илларионов тоже добровольно ушел с поста советника президента по экономическим вопросам, но он все же не был одним из руководителей страны, да и уход свой, состоявшийся 27 декабря 2005 года, обставил вполне в своем духе, заявив, что «одно дело – работать в частично свободной стране, какой Россия была шесть лет назад, другое дело – когда страна перестала быть политически свободной». «Я на работу в такое государство не поступал, контракт с ним не заключал и присягу ему не давал», – заключил Илларионов [281] .

Данный текст является ознакомительным фрагментом.