Глава 3 «Потерянное десятилетие» и поиск новой парадигмы развития

Глава 3 «Потерянное десятилетие» и поиск новой парадигмы развития

Демократия кормит, лечит и учит.

Если бы я сказал, что в действительности собирался сделать, за меня бы не проголосовали.

80-е годы прошлого века, по определению исследователей ЭКЛАК, вошли в историю Латинской Америки как «потерянное десятилетие». Этой горькой дефиницией ученые хотели метафорично передать состояние экономического застоя, в котором оказалось большинство государств региона. Разумеется, застойные и кризисные явления затронули разные национальные экономические системы в различной степени. Аргентина оказалась в числе самых «пострадавших» – ВВП в расчете на душу населения здесь сократился больше, чем во многих других латиноамериканских странах (см. табл. 3.1). Уже сам по себе этот факт говорил о глубине хозяйственного спада и остроте социально-экономических проблем, с которыми столкнулось аргентинское общество на этапе демократического транзита.

Таблица 3.1 Динамика душевого ВВП ряда крупнейших стран Латинской Америки (в дол. 1990 г.)

Источник. Dos siglos de economia argentina (1810–2004). P. 68.

В научной среде нет согласия по вопросу о главных причинах застойных явлений 1980-х гг. Ряд известных экономистов, включая нобелевского лауреата норвежского ученого Финна Кидланда, оценивают среднегодовое падение душевого ВВП (в расчете на одного занятого) в период 1979–1990 гг. в размере 2,4 %. При этом, по оценке Ф. Кидланда и его соавтора Карлоса Сарасаги, львиная доля (2,1 %) отмеченного сокращения объемов производства была обусловлена технологическим отставанием и только 0,3 % – нехваткой капиталовложений101. С этими подсчетами не согласны Мигель Браун и Лукас Лач, которые считают, что технологическое отставание Аргентины в 1980-е гг. не было столь значительным, но, напротив, недостаток инвестиций сыграл более существенную роль в общем падении ВВП102. В любом случае бесспорным остается факт резкого замедления экономического роста в «потерянное десятилетие». При этом правящие круги периодически выдвигали программы реформ, но они не имели стратегического успеха. Развитие Аргентины продолжалось в рамках традиционной парадигмы и перед лицом внешней конкуренции несло крупные потери, а в ряде отраслей практически застопорилось. Более того, как отмечал Д. Кавалло, экономическая ситуация характеризовалась «стагфляцией» – застоем и инфляцией одновременно103. На фоне тяжелого хозяйственного положения (можно сказать, беспрецедентного провала) непросто складывалась и политическая обстановка. Едва оправившись от поражения в Мальвинской войне и пережив эйфорию восстановления демократических прав и свобод, аргентинское общество в 1983–1989 гг. прошло через ряд суровых испытаний. Оно подверглось вооруженным атакам мятежников, разочаровалось во многих государственных и гражданских институтах, пережило период гиперинфляции, проголосовало за предложенный «обновленным перонизмом» очередной националистический вариант дирижизма и неожиданно для самого себя получило из рук тех же перонистов жесткую неолиберальную модель социально-экономического развития и, по существу, стало во многих отношениях жить в «другой стране».