Глава 5 Модернизационный проект под ударами мирового кризиса

Глава 5 Модернизационный проект под ударами мирового кризиса

Мы будем когтями и зубами защищать то, чего достигли за эти годы.

Внутренний рынок и антициклическая политика, в частности рост государственных инвестиций, позволили нам противостоять кризису.

Реализация «неодесаррольистского» модернизационного проекта и путь к «новой экономике» – сложные процессы, сопряженные с решением ряда макроэкономических и политических задач и преодолением разного рода встроенных ограничений, в том числе институциональных. Коридор стратегических решений, в рамках которого Аргентина может адекватно ответить на вызовы новейшего времени, сравнительно узок и жестко детерминирован как спецификой социально-экономической структуры страны, так и ее (исторически сложившимся) местом в мировом разделении труда.

В аргентинских элитах начал складываться консенсус по вопросу о необходимости увеличения наукоемкости национального производства, всемерном насыщении и развитии его инновационной составляющей. Собственно говоря, с чисто экономической точки зрения императивную необходимость перехода на инновационный путь развития невозможно оспорить. Но в реальной жизни вообще и в аргентинской практике в частности формирование новой хозяйственной модели обусловлено многими внеэкономическими факторами, которые в известных обстоятельствах могут сыграть не просто важную, но даже решающую роль. Отсюда необходимость комплексного анализа конкретных внутренних и внешних условий развития, а также институциональной среды, в которой аргентинская экономика существует и функционирует. Последнее особенно актуально, поскольку, как неоднократно демонстрировала история Аргентины, именно ограничения институционального характера препятствовали поступательному развитию и лежали в основе периодически возникавших кризисных явлений.

В конце первого десятилетия нового века аргентинская экономика пережила сильнейший внешний шок – последствия мирового финансового кризиса, который, зародившись в США, приобрел по-настоящему всемирный характер и во многом явился ответом международной хозяйственной системы на процессы асимметричной глобализации. Внешняя нестабильность и ослабление мировой экономической конъюнктуры усугубили внутренние трудности и стали еще одним вызовом аргентинской нации. Кризис 2008–2009 гг. сформировал перед Буэнос-Айресом особую повестку дня: возникла срочная потребность в эффективных антикризисных усилиях, способных смягчить негативное воздействие глобальных финансовых потрясений.

Перекресток экономических проблем

Успех (или неуспех) аргентинской модернизации – ее четвертой волны – и перехода страны на инновационный путь развития в значительной степени будет зависеть от того, сможет ли нация в обозримом будущем преодолеть внутренние ограничители роста и «расшить узкие места» национальной хозяйственной системы. Во второй половине первого десятилетия XXI в. наиболее проблемными зонами, вызывавшими повышенное беспокойство политического руководства, бизнес-сообщества и широкой общественности, стали три: инвестиции, энергетика, инфляция.

Сбой в функционировании неолиберальной модели и кризис 2001–2002 гг. коренным образом изменили инвестиционную парадигму, вызвали спад как внутренних, так и иностранных капиталовложений, служивших в 1990-е гг. одним из главных факторов хозяйственного роста [78] . Наступил «инвестиционный голод»: в 2002 г. общий объем капиталовложений обрушился с обычных для 1990-х гг. 19–20 % до 11,3 % ВВП, составив менее 50 % от рекордного уровня 1998 г. (см. табл. 12.1). Причем инвестиции в инфраструктуру составили всего 1 % ВВП – вдвое меньше, чем в среднем на протяжении последней четверти века545.

Таблица 12.1 Объем инвестиций (млн песо в ценах 1993 г.)

Источник. INDEC. – www.http://mecon.gov.ar

В этих экстремальных условиях Буэнос-Айресу пришлось изыскивать новые источники капиталовложений и срочно, буквально «на ходу», вводить в действие дополнительные механизмы финансирования экономики. Конечно, уже сама стабилизация общего финансового положения и повышение доходов консолидированного бюджета позволили правительству

Н. Киршнера существенно увеличить государственные инвестиции, в том числе в развитие инфраструктуры. Но для обеспечения долговременного экономического роста этого было недостаточно, и потребовались настойчивые действия властей, чтобы восстановить необходимые объемы инвестирования. С точки зрения местного бизнес-сообщества, ключевое значение для активизации инвестиционной деятельности имела возникшая перспектива, во-первых, занять своей продукцией образовавшиеся (за счет резкого сокращения импорта) ниши на внутреннем рынке и, во-вторых, благодаря снижению производственных издержек расширить экспортные поставки. В основе этих новых возможностей лежал установленный в результате девальвации выгодный для местных производителей обменный курс национальной валюты: 3 песо за 1 доллар США.

Положительный демонстрационный эффект имело последовательное наращивание валютных резервов: с 8,3 млрд дол. в феврале 2002 г. до 50 млрд дол. в начале 2008 г. Повторим, что Буэнос-Айрес настолько окреп в финансовом отношении, что смог себе позволить полностью выплатить задолженность МВФ (9 530 млн дол.) и, вопреки мнению многих скептиков, меньше чем через 9 месяцев после этой огромной трансакции не только полностью восстановил, но и превысил объем накопленных валютных резервов. Так, 2 января 2006 г. (накануне выплаты МВФ) резервы Центробанка составляли 28 078 млн дол., а 27 сентября того же года – 28 125 млн дол.546

Давая оценку стратегии Буэнос-Айреса в финансовых вопросах, можно констатировать: лейтмотивом стал тезис о том, что Аргентина стремилась обеспечить внешнее финансирование не за счет бесконтрольного и безудержного увеличения государственного долга (как это нередко происходило в прошлом, особенно в 1990-е гг.), а путем привлечения прямых инвестиций преимущественно в реальный сектор экономики. Эта мысль предельно четко была сформулирована X. Де Видо, прокомментировавшим встречу Н. Киршнера с группой лидеров международного бизнеса в Нью-Йорке в сентябре 2006 г. [79] «Аргентина не ищет кредитов, мы не хотим погрязнуть в долгах. Мы хотим привлечь инвестиции», – подчеркнул министр547.

Таблица 12.2 Прямые иностранные инвестиции (млн дол. на конец года)

Источник. Banco Central de la Rep?blica Argentina. Las Inversiones directas en empresas residentes a fines del 2007; Las Inversiones directas en empresas residentes a fines del 2008.

Как бы подтверждая данное мнение, период 2005–2008 гг. был отмечен новыми крупными инвестиционными инициативами и проектами с участием частного местного и иностранного капитала. Например, в марте

2005 г. металлургическая компания «Сидерар» в ответ на рост спроса на металл объявила о планах увеличения производства стали с 2,6 млн т до 4 млн. т в 2008 г., что потребовало дополнительных капиталовложений порядка 680 млн. дол. Причем, как подчеркнуло руководство концерна, в отличие от прошлых лет, когда расширение производственных мощностей осуществлялось с помощью заемных средств и внешнего финансирования, нынешний проект должен был осуществляться за счет внутренних ресурсов «Сидерар», которые существенно возросли в условиях экономического роста549. Инвестиции в размере 1 млрд дол. в течение пяти лет планировал осуществить автомобильный концерн «ФИАТ», о чем Н. Киршнера официально уведомил председатель итальянского правительства Романо Проди во время встречи двух руководителей в 2006 г.550

Еще одним примером масштабных операций на аргентинском рынке может служить деятельность чилийской группы «Сенкосуд», котроли-рующей порядка 300 торговых точек. В 2004 г. «Сенкосуд» за 315 млн дол. приобрела сеть супермаркетов «Диско», а в конце сентября 2006 г. хозяин группы – чилиец немецкого происхождения – Хорст Паульманн объявил о планах открыть до середины 2009 г. еще 182 торговые площадки (включая ряд гипермаркетов), что предполагало инвестиции в объеме 500 млн дол. и дополнительно создавало 15 тыс. рабочих мест551. В 2008 г. «Сенкосуд» по размерам продаж занял 53-е место в списке крупнейших аргентинских компаний.

Оценивая сложившиеся тренды, можно резюмировать: в 2004–2008 гг. инвестиционный климат в Аргентине стал характеризоваться рядом положительных черт, и это стимулировало увеличение инвестиций, сопровождавших быстрый экономический рост. В 2008 г. был зафиксирован рекордный уровень капиталовложений – 23 % ВВП, что превысило максимальные показатели 1990-х гг. Отметим и наращивание прямых иностранных инвестиций, хотя они и уступали объемам десятилетия 1990-х.

Одним из итогов макроэкономических процессов и усилий по стимулированию частных (внутренних и зарубежных) капиталовложений стала известного рода перекомпоновка в рядах инвесторов. С одной стороны, большинство местных предпринимателей в стремлении использовать новые возможности и не упустить исторический шанс расширить свой бизнес вышли из депрессивного состояния кризисных времен и увеличили капиталовложения в производство. Их примеру последовала часть иностранных компаний и банков, заинтересованных в аргентинском рынке и пустивших здесь глубокие корни. С другой стороны, иностранные инвестиции утратили «повальный» характер и приобрели более сдержанный и селективный вид. Подвижки произошли и в среде государств-инвесторов.

Наряду с традиционными игроками (США, Канада, Испания, другие европейские страны), возросла роль Чили и особенно Бразилии.

Большие надежды в плане получения новых капиталовложений аргентинские власти и предприниматели связывают с резко возросшей в последние годы внешнеэкономической активностью так называемых «восходящих стран-гигантов», в первую очередь Китая, а также Южной Кореи и ЮАР552. Их проникновение на аргентинский рынок Буэнос-Айрес стал рассматривать в качестве важного фактора диверсификации зарубежных инвестиционных источников.

В связи с задачами перехода на инновационный путь развития в полный рост встал вопрос не только о количестве (объемах), но и о качестве (отраслевой структуре) иностранных инвестиций. Аргентина нуждается не вообще в капиталовложениях зарубежных компаний, но в инновационно наполненных инвестициях, определяющих лицо «новой экономики», ускоряющих научно-технический прогресс и придающих импульс тем хозяйственным секторам, развитие которых в силу тех или иных обстоятельств не может быть обеспечено национальным капиталом, будь то государственный или частный. Эта ситуация рождает новый вызов: поиск инвестиций, имеющих приоритетное, стратегическое значение с точки зрения долговременных национальных интересов.

Буэнос-Айрес принял вызов, в какой-то степени нормализовал инвестиционный климат в стране и сумел привлечь новые капиталовложения в ключевые экономические сектора. Достигнутый уровень инвестиций (22–23 % ВВП) бы достаточен на этапе восстановительного роста, когда развитие шло в основном за счет недоиспользованных производственных мощностей. Но обеспечит ли этот уровень сохранение стабильно высоких темпов увеличения объемов производства на следующем этапе, начавшемся на рубеже 2005–2006 гг., этапе расширенного воспроизводства и инвестиционного роста? Ряд исследователей считают, что капиталовложений на уровне 22–23 % может не хватать, и приводят пример Чили, где указанный показатель в течение 10 лет составлял 24,5 %, обеспечивая среднегодовой прирост ВВП в объеме 4 %553. Отсюда необходимость, не останавливаясь на достигнутом, последовательно повышать уровень инвестиций в аргентинскую экономику. Но следует признать, что эта задача не из легких. Нельзя не видеть те проблемы и препятствия (в том числе институциональные), которые стоят на пути дальнейшего улучшения инвестиционного климата и наращивания капиталовложений. Отметим наиболее существенные.

Первое. Сдерживающее воздействие на инвесторов оказали конфликты с зарубежными компаниями, приватизировавшими в 1990-е гг. предприятия сферы услуг. Девальвация песо, «песификация» и замораживание тарифов были восприняты частью бизнес-сообщества как нарушение условий контрактов и повлекли за собой цепь судебных разбирательств. При этом многие пострадавшие компании обратились в Международный центр по урегулированию инвестиционных споров (МЦУПС), играющий роль арбитражного трибунала при Всемирном банке554. В результате МЦУПС превратился в арену жесткого противостояния аргентинского государства и группы иностранных корпораций, выдвинувших Буэнос-Айресу 34 иска общим объемом свыше 15 млрд дол.555 Борьба происходила с переменным успехом. В частности, МЦУПС вынес решение в пользу американской компании «Азурикс» (она контролировала службу водоснабжения и канализации в 71 городе провинции Буэнос-Айрес), присудив ей компенсацию в размере 165,2 млн дол. [80] В то же время юристы, представляющие интересы Аргентины, добились того, что в начале октября 2006 г. МЦУПС впервые признал правомочность закона № 25561 о чрезвычайном положении, на основании которого были приняты меры, затронувшие интересы иностранных компаний. Это обстоятельство укрепило переговорную позицию аргентинской стороны556.

Второе. Опасения инвесторов сохранялись в связи с неурегулированностью проблемы «holdouts», которая использовалась не только деловыми, но и политическими кругами отдельных стран для давления на Буэнос-Айрес. При этом применялись различные формы нажима: попытки добиться эмбарго на авуары Центробанка Аргентины за рубежом; в судебном порядке заставить аргентинское государство выплатить компенсацию инвесторам, не участвовавшим в реструктуризации долга в 2005 г.; повлиять на позицию Розового дома, используя дипломатические каналы, и т. д. Все это внушало бизнесу чувство неуверенности и во многих случаях блокировало намерения наращивать капиталовложения в аргентинскую экономику.

Третье. Сильный психологический прессинг и на Буэнос-Айрес, и на инвесторов оказали (и продолжают оказывать) признанные международные рейтинги, регулярно публикуемые разного рода агентствами, экономическими организациями и консалтинговыми фирмами. В большинстве случаев место Аргентины в этих рейтингах было невысоким. Так, по версии агентства «Стандард энд Пурс» на начало октября 2006 г. суверенный кредитный рейтинг страны (а именно он лежит в основе всей иерархии рейтингов, и на него в первую очередь ориентируются инвесторы) был В+, что является не инвестиционным, а спекулятивным показателем и, следовательно, дестимулирует мировое бизнес-сообщество, снижает его интерес к капиталовложениям в Аргентине557. Еще один пример. Согласно оценкам американской консалтинговой группы «Аон Корпорейшн», периодически составляющей так называемую «Карту политических и экономических рисков», Аргентина, несмотря на весомые успехи в процессе стабилизации, относится к странам «средне-высокого» уровня риска, тогда как Чили, например, – «низкого» уровня, Бразилия – «средне-низкого», Уругвай – «среднего»558.

Таким образом, инвестиционный климат в середине первого десятилетия XXI в. оставался далеко не во всем благоприятным. Между тем потребность в новых, прежде всего прямых, капиталовложениях с высокой инновационной составляющей ощущалась все более остро, что было связано с изменением парадигмы экономического развития страны, переходом от восстановительного к инвестиционному росту. Период «легкого» хозяйственного роста (связанного с использованием имевшегося производственного потенциала) заканчивался, и требовались новые усилия по обеспечению реального сектора современным оборудованием, технологиями и оборотным капиталом.

Стремясь придать дополнительный импульс политике государства по привлечению инвестиций (в том числе иностранных), Н. Киршнер в октябре 2006 г. подписал декрет о создании на базе существовавшего с 2003 г. в рамках министерства экономики Агентства по развитию инвестиций нового учреждения с более широкими полномочиями и возможностями – Национального агентства развития инвестиций (НАРИ). Определяя основные направления работы НАРИ, его вновь назначенный президент Беатрис Нофаль559 отметила следующее:

? позиционирование Аргентины в качестве привлекательной площадки для местных и зарубежных инвестиций; содействие процессу интернационализации аргентинского бизнеса;

? участие в формировании стратегии по привлечению капиталовложений и выработке конкретных инструментов, обеспечивающих стабильное поступление инвестиций в экономику страны в среднесрочной и долгосрочной перспективе;

? оказание помощи предпринимателям на различных этапах реализации инвестиционных проектов и выполнение роли «одного окна» при решении возникающих проблем;

? защита национальных интересов в многосторонних организациях, на международных форумах и в двусторонних отношениях при рассмотрении спорных вопросов, касающихся инвестиций560.

Стратегической задачей НАРИ и – шире – всей власти остается формирование внутри страны и на международной арене репутации Аргентины как солидного экономического и финансового партнера, государства, где инвесторы надежно защищены и могут не опасаться за свои активы. Только при этом условии могут быть гарантированы капиталовложения, необходимые (как количественно, так и качественно) для обеспечения долгосрочного ускоренного и стабильного инновационного роста.

Case study

Кардиограмма аргентинской энергетики

Главной причиной возникших трудностей стала возросшая зависимость энергетического баланса от углеводородного сырья. В условиях, когда нефтяные и газовые концерны ограничивали инвестиции в поиск и разработку новых месторождений562, затормозилось увеличение добычи, критически сократились подтвержденные запасы углеводородов. По официальным данным, запасы нефти в 2005 г. сократились на 11,4 % (с 393,9 до 349 млн куб. м) и покрывали потребности страны на период в 8,2 года, а запасы природного газа упали на 19 % (с 541,8 до 438,9 млрд куб. м), что могло обеспечить национальный спрос в течение 9,6 года563. Тем самым при сохранении такого положения дел Аргентина может полностью исчерпать запасы углеводородов до 2015 г. Одним из факторов, сдерживавших рост инвестиций нефтяных компаний в разработку новых месторождений, был сравнительно низкий уровень цен на внутреннем аргентинском рынке нефтепродуктов, в частности бензина (см. рис. 12.1). Сохраняя низкие цены на горючее, правительство субсидировало население и местный бизнес, но ограничивало прибыли предприятий энергетической отрасли.

Рис. 12.1. Цена 1 л бензина (в аргентинских песо, без налогов) в отдельных странах Латинской Америки в 2007 г.

Составлено автором на базе данных национальной статистики соответствующих стран.

Положение в энергетической отрасли привлекло международное внимание и породило немало комментариев откровенно алармистского характера. Например, в документе министерства энергетики США564 ситуация в Аргентине характеризовалась как «кризисная» [81] . Энергетическим проблемам страны специальное внимание уделил лондонский «Экономист», а два влиятельных игрока на «Уолл-стрит» – инвестиционный банк «Биер Стирнс» и консалтинговая компания «Эурасил групп» – предупредили международное деловое сообщество (в том числе потенциальных инвесторов) о вероятном нарастании энергетических проблем в Аргентине и возможных негативных последствиях этого явления не только для национальной экономики, но и для хозяйственных интересов соседних государств, в частности Чили и Бразилии565.

Действительные и мнимые энергетические проблемы акцентировали интерес Розового дома к положению в этой ключевой отрасли, в результате чего правительство разработало целевую программу развития национальной энергетики566. Рассмотрим ее основные составляющие.

1. Программа предусматривала государственные инвестиции в размере более 17 млрд песо в период 2004–2008 гг. и была нацелена на модернизацию и расширение всего энергетического комплекса.

2. Центральное место в планах властей занимало увеличение производства электроэнергии путем ввода в строй новых энергетических мощностей и наращивания уже существующих. Так, в начале 2005 г. Аргентина и Парагвай договорились о проведении необходимых работ для подъема уровня воды в водохранилище ГЭС «Ясирета» с тогдашних 76 до 83 м, что обеспечит увеличение мощности станции на 1272 МВт. В октябре 2006 г. концерн «Сименс» выиграл торги на строительство двух электростанций комбинированного цикла суммарной мощностью 1600 МВт в провинциях Санта-Фе и Буэнос-Айрес. Наряду с завершением строительства АЭС «Атуча II» и реализацией планов использования биотоплива, указанные новые мощности должны повысить уровень энерговооруженности аргентинской экономики.

3. Большое внимание уделялось расширению национальной сети магистральных и распределительных газопроводов, увеличению их пропускной способности, а также строительству 4750 км новых высоковольтных линий электропередачи. Например, в начале октября 2006 г. в провинции Чубут был введен в эксплуатацию 530-километровый участок Патагонского газопровода, благодаря чему природный газ стал централизованно поступать в 20 тыс. жилых зданий и на 1,6 тыс. хозяйственных объектов.

4. В ходе реализации масштабной программы развития энергетики власти активно использовали существовавшие правовые механизмы и дополняли их новыми законодательными нормами. С целью не допустить роста дефицита энергоносителей и пресечь спекулятивное повышение цен на топливо на внутреннем рынке правительство поставило под контроль экспорт нефти, нефтепродуктов и сжиженного газа (резолюция № 1338, вступившая в силу в начале октября 2006 г.). Более того, вышла резолюция министерства экономики № 25, регулирующая коммерциализацию дизельного топлива, спрос на которое особенно возрастал в посевной период со стороны сельхозпроизводителей. Власть угрожала нефтяным компаниям применением так называемого «закона о снабжении» [82] , в соответствии с которым фирмы, не обеспечивавшие в полном объеме (по крайней мере, на уровне предыдущего года) и по согласованным ценам местных потребителей, могли быть оштрафованы или даже закрыты, а их руководители – предстать перед судом. Чтобы несколько «подсластить пилюлю» и сохранить отношения сотрудничества с бизнес-сообществом, Розовый дом, несмотря на сопротивление оппозиции567, провел через конгресс «закон об углеводородах», вводивший фискальные льготы для тех компаний, которые инвестировали в поиск и разработку новых месторождений, и продлевавший на 10 лет срок нефтяных концессий, находившихся в руках частных корпораций.

5. Задачам укрепления частно-государственного партнерства было подчинено образование в 2006 г. специального «Смешанного энергетического комитета », в который, наряду с представителями властей, вошли руководители «Аргентинского индустриального союза» (Эктор Мендес), «Ассоциации предпринимателей» (Луис Бетраса) и «Ассоциации дистрибьюторов энергии» (Алехандро Макфарлейн). Создание комитета, расцененное деловым сообществом как «свидетельство зрелости» отношений бизнеса и государства, предполагало взаимодействие по широкому кругу вопросов: поиск путей увеличения производства энергоносителей, рациональное потребление энергии и т. д.568 Но главным, на наш взгляд, было продемонстрировать, что в стране имеется консенсус между властью и бизнесом, позволяющий рассчитывать на преодоление возникших трудностей. Общий вектор настроений значительной части аргентинских элит выразил вице-президент группы «ИМПСА» Рубен Валенти, заявивший, что Аргентина должна изменить свою энергетическую матрицу и «сократить зависимость от ископаемого горючего, увеличить инвестиции в производство возобновляемых источников энергии, включая модернизацию и расширение числа ГЭС и атомных станций»569.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.