Перестройка со здравым смыслом
Перестройка со здравым смыслом
Перестройка всё определённее приобретает тяжёлую поступь необратимого политического явления. Однако большинству людей уже трудно избавиться от мистического гнёта этого слова, поскольку здравого, убедительного теоретического осмысления и объяснения исторических причин происходящего нет. Иначе в слоях образованных специалистов не было бы тревоги от неизвестности, не было бы беспокойства за завтрашний день, которые страшно мешают многим сделать окончательный шаг в ряды её активных созидателей.
Даже беглый просмотр газет, журналов показывает, к каким тяжёлым последствиям привёл идеологический догматизм, банкротство которого сейчас столь очевидно. Произошла какая?то чудовищная подмена идей и целей большевистской Революции. Вместо того чтобы идеология служила обществу, человеку, наше общество превратилось в рабскую прислугу прослойки её бездарных и неспособных к творческому анализу жрецов, лишь паразитирующих на отставшей от жизни идеологии. Спасти общественное сознание от хаоса, от одичания может уже только ясный взгляд на мир, в котором мы сейчас живём, трезвый взгляд на самих себя. Отступать дальше некуда. Дальше только катастрофа советской власти, а с нею и государства. Поэтому любая попытка внести порядок, здравый смысл в происходящее должна рассматриваться, как непременное условие управляемого изменения государственной власти.
Самая большая путаница царит сейчас в оценкам советской истории. История объективна, она не терпит сослагательных наклонений. Сейчас мало кто знает, что Наполеон Бонапарт, к примеру, стал первым консулом и диктатором не просто в результате заговора других людей, а вследствие распада власти Директории. Франция при Директории объективно оказалась перед выбором, либо гибель государства, либо установление диктатуры, способной переломить ход разрушительных тенденций. То же можно сказать и о сталинском периоде. Не было бы Сталина, был бы кто?то иной, кто проводил бы в общих чертах ту же политику. Поэтому ругать сталинизм, подразумевая под ним принципиальную политическую линию, значит ругать всю совокупность объективных причин, в мясорубку которых попало советское государство. Это государство, с одной стороны, чрезвычайно отстало от передовых держав мира в развитии промышленного, в том числе и военного производства, а с другой стороны, было вынужденно удерживать цивилизационную стабильность на огромных территориях Евразии с дичайшими феодальными и дофеодальными пережитками. Страна не имела иного исторического пути, кроме как потом и кровью проводить индустриализацию, иначе русское, и не только русское, население могла ожидать судьба североамериканских индейцев.
На рубеже конца семидесятых годов началось вырождение многих из причин, которые способствовали установлению сталинской системы взаимоотношений власти и масс народа. Сейчас модно называть семидесятые временем застоя — де, вначале семидесятых и надо было проводить нынешние реформы. Смею утверждать, что тогда реформирование экономических и политических отношений было невозможно в силу целого ряда, опять же, объективных обстоятельств.
Что это за обстоятельства?
Это близость к завершению БАМа, внедрение в политическое сознание и Советского Союза, и Китая БАМа, как явления исторического, меняющего суть пограничных отношений в Сибири и на Дальнем Востоке. Это достижение такой мощи экономики России, при которой мы оказались в состоянии перейти к комплексным программам освоения Западной Сибири и Дальнего Востока. Это налаживание деловых, торговых, культурных, политических связей с Европой, которые нам помогли завязать нефть и газ Сибири. Без всех этих исторически обусловленных достижений горбачёвская перестройка была бы невозможной. Она была бы маловероятна без революций в Афганистане, в Иране, так или иначе нанёсших сокрушительный удар по изжившим себя средневековым формам феодальных хозяйственных отношений у наших непосредственных соседей. Она была бы благим пожеланием без десятилетия привыкания Запада к нашему военно–политическому могуществу, с которым он только–только начинает смиряться, как с реальностью. Она была бы немыслима без других, менее значительных, но тоже важных обстоятельств исторического характера.
Говоря иными словами, перестройка не имела бы фундамента для своего политического появления, если бы не был создан впервые в нашей истории, пока ещё в общих чертах, но всё же создан единый взаимозависимый государственный рынок от Калининграда до Тихого океана, от Памира до Обской губы. Формирование его к началу 80–х годов приобрело некую первичную завершённость. Появившийся взаимозависимый внутренний рынок создал предпосылки к укреплению естественных хозяйственных и политических связей, которым понадобилась единая языковая, культурная среда с иным характером производственных и общественных отношений, то есть принципиально отличающаяся от той, которая была до этого. Для нас, как и для всякой страны с длительным историческом опытом государственного развития, демократизация есть объективный процесс, она оказалась возможной и необходимой на вполне определённом этапе экономического развития, развития общегосударственного рынка.
Важно понять именно это обстоятельство. Взаимозависимый внутренний рынок создаёт самые прочные политические связи в обществе, начинает формировать единую языковую среду, культурную психологию общественных и производственных отношений. Через стандарты потребления и производственные отношения единый внутренний рынок делает буквально каждого человека соучастником интересов регионов, в которых он никогда не бывал. В условиях такой огромной страны, как наша страна, в её исторических и географических реальностях это является необходимейшей основой демократизации, как политического процесса.
Сталинизм был бы невозможен, будь Россия в первой половине двадцатого столетия индустриально развитой страной, вроде США, имей она зачатки взаимозависимого национального рынка. Наивно же полагать, что политические эксцессы сталинского руководства совершались тогда ради садистского удовольствия.
Невольно возникает вопрос. Насколько можно положиться на революционную необратимость происходящего? Не повернутся ли вспять происходящие изменения в стране по демократическому переустройству политических отношений, как уже было после попыток осуществить подобные реформы при Хрущёве?
Нет. Обратно повернуть перестройку, демократизацию уже нельзя. И главным образом потому, что становление единого хозяйственного рынка России создало предпосылки для интеграции страны в мировую систему экономических отношений. Интеграция в мировую экономику больше не опасна государственному единству в той мере, как она было опасной прежде. А без интеграции в мировой рынок наша крупная промышленность, наша наука, наша культура больше не в состоянии развиваться таким образом, чтобы становиться рыночно рентабельными и обеспечивающими процветание нашему народу. Мы обречены на хроническую стагфляцию без принципиального прорыва на мировые рынки, а потому должны утвердить во внутриполитических отношениях демократические правила игры, господствующие в самых развитых странах мировой системы экономических отношений.
Неизбежная при интеграции в мировую рыночную экономику конкуренция идей и товаров разного рода потребует от нас раскрепощения и воспитания культуры самовыражения, гласных средств массовой информации, поскольку они являются наиважнейшими составляющими борьбы за качество товарной продукции, за её рекламную подачу потенциальным потребителям на мировых рынках. Именно от способности сделать наши идеи и товары привлекательными на мировых рынках будет во многом зависеть социально–экономическое развитие России и политическое здоровье нашего общества. Совершающийся сейчас перевод предприятий на самоокупаемость в новых условиях хозяйственной деятельности проявит эту зависимость очень быстро.
Перестройкой мы вступаем в качественно новую эпоху своего развития, эпоху становления собственно отечественной цивилизации, собственно цивилизованной культуры. Но двигаться к ним нельзя вне демократизации, вне продолжающегося развития национального рынка. Исторический опыт других промышленных государств показывает однозначно, что иного пути стать промышленно развитой, процветающей страной у нас нет. Дорога к достижениям прогресса у всех одна, просто одни её проходят раньше, а другие позже.
16 янв.1987г.