Реформатор
Реформатор
Роберт Оуэн с молодых лет был заворожен идеями французских просветителей. Он искренне верил, что каждый человек по натуре добр и благороден, а низменные страсти и поступки, определяющие характер, являются следствием лишь дурного, враждебного социального окружения: нищеты, бесправия, невежества, изматывающего труда, болезней. Оуэн полагал, что достаточно устранить этот негативный фактор – и характер человека изменится к лучшему. Соответственно труд станет ему в радость и принесет «гуманному» предпринимателю немалую выгоду.
Фактически это были зачаточные формы того, что во второй половине прошлого столетия стали называть «социальным партнерством». В конце XVIII века проблема взаимоотношений труда и капитала не давала покоя многим мыслителям. Однако именно Роберт Оуэн первым попробовал решить ее практически.
Поскольку образование являлось краеугольным камнем оуэновской системы воспитания «рационального и гуманного характера», он распорядился построить школы для детей рабочих, а также первую на Британских островах «школу для младенцев» (Infant School) – аналог сегодняшних яслей и детских садов. Как писал один историк, современник фабриканта, «образование стало паровым двигателем для создания нового морального мира, о котором грезил Оуэн».
Кроме того, новый хозяин Нью-Ланарка ограничил использование детского труда: если до Оуэна там трудились дети начиная с 5-летнего возраста и работали они по 13 часов (кстати, вполне щадящие условия по тогдашним меркам), то теперь минимально возможный для работы возраст составлял 10 лет, а рабочий день для детей – 10 часов.
Придуманный Оуэном проект «идеального рабочего поселка» включал в себя бесплатные школу, детский сад, вечерние классы для рабочих и медицинскую помощь, а также «общинный» магазин с минимальными ценами на товары. Что же касается условий труда, то рабочие места на фабриках Оуэна стали эталоном чистоты и безопасности, недостижимым для других промышленных предприятий того времени.
Воплощая свои идеи, Оуэн стремился максимально зарегламентировать жизнь подчиненных (разумеется, для их же блага) и порой перегибал здесь палку, что вызывало у них глухой протест. Тем не менее со временем успех затеянного фабрикантом-реформатором социального эксперимента стал очевиден для всех: как писал Фридрих Энгельс, отнюдь не склонный к излишней восторженности, Нью-Ланарк превратился «в образцовую колонию, которая не знала, что такое пьянство, полиция, уголовные суды и попечительские процессы».
Кроме того, Оуэн показал себя талантливым менеджером, научившись извлекать вполне осязаемую выгоду из того, что людям недалеким казалось простой филантропией. Например, его «внутренний» магазин позволил увеличить реальный доход рабочих без повышения заработной платы, а ясли и детские сады разгружали женщин, которые после «декрета» возвращались к станкам. Значительно повысилась и производительность труда. Имея лишь небольшой стартовый капитал, Роберт Оуэн сумел превратить свои фабрики в сверхдоходные предприятия и нажил к старости неплохое состояние.
Однако на первых порах революционные новшества Оуэна если и вызывали энтузиазм, то совсем не там, где бы ему хотелось. Фабрикантом-подвижником восхищались в Шотландском литературно-философском обществе, членом которого он состоял, прогрессивные европейские мыслители, газеты. Достаточно сказать, что на фабрики Оуэна народ ломился, как в кунсткамеру: число посетителей, желавших своими глазами увидеть «счастливую долину» (так называли Нью-Ланарк журналисты), за 10 лет превысило 25 тыс. человек! А вот в деловых кругах явно не одобряли сумасбродств Оуэна, считая их вредными для дела. Сам он наивно полагал, что успех его предприятия заставит других фабрикантов изменить подход к бизнесу. Как-то возмутитель спокойствия собрал своих коллег в Глазго и произнес пылкую речь, подкрепленную цифрами и фактами. Однако она была встречена гробовым молчанием. В ту пору под бизнесом понимали получение прибыли любой ценой и соответственно экономили буквально на всем, особенно на рабочей силе, рассматривая ее как не слишком ценное орудие производства – в отличие от станков.
Поскольку Оуэну так и не удалось убедить бизнес-сообщество в практической пользе своих начинаний, то у него вновь возникли проблемы с привлечением средств под нью-ланаркские социальные программы. Оуэн вынужден был дважды рвать партнерские отношения по причине идеологических разногласий, прежде чем нашел инвесторов, согласившихся финансировать его эксперименты.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.