Бернард Маламуд (1914–1986)

Бернард Маламуд (1914–1986)

[156]

Автор романов и рассказов был, если воспользоваться выражением его биографа Филипа Дэвиса, «одержим временем». Его дочь вспоминала, что отец всю жизнь отличался «абсолютной, маниакальной точностью» и, если по чей-то вине рисковал опоздать, впадал в сильнейшее беспокойство. Маниакальная пунктуальность сослужила ему хорошую службу в творчестве: хотя Маламуд много лет работал в школе, у него всегда оставалось время для творчества, и ему никогда не изменяла самодисциплина. «Дисциплина – вещь необходимая, – утверждал он. – Если ради искусства нужно держать себя в строгости, так держите себя в строгости».

Всерьез писать Маламуд начал в 1940 г. в возрасте 26 лет и вскоре нашел работу преподавателя вечерней школы в Бруклине. Он вел занятия с шести до десяти вечера, что оставляло ему возможность пять часов в день писать – обычно с десяти утра до пяти вечера с перерывом в 12.30. Во время перерыва он брился, обедал и в течение часа читал. Восемь лет спустя Маламуд получил работу в университете Орегона и в 1949-м переехал в этот штат с женой и сыном. В ту пору ему еще не удалось продать ни одной рукописи, однако за следующие 12 лет он написал целых четыре книги благодаря щадящему университетскому расписанию: присутственными днями были только понедельник, среда и пятница, в эти дни он преподавал и проверял работы. По вторникам, четвергам и субботам Маламуд мог писать романы и рассказы («Я еще урываю кусочек воскресенья», – признавался он).

Творческий день в Орегоне строился так: Маламуд вставал в 7.30, делал десятиминутную зарядку, завтракал и в девять приезжал в свой офис. За целое утро работы он успевал написать страницу, от силы две. После обеда он перечитывал утреннюю порцию и около 16.00 возвращался домой. За коротким дневным сном следовало выполнение домашних обязанностей, в 18.15 накрывали стол к ужину, писатель беседовал с родными и помогал детям сделать уроки. Отправив малышей спать, Маламуд задерживался, чтобы три часа почитать – он распределял это время поровну между художественной литературой и справочно-документальной, откуда черпал материал для своих сюжетов, – и в полночь укладывался.

При всей своей приверженности дисциплине Маламуд старался избегать также и излишних ритуалов. Журналисту он говорил:

«Нет тут единого способа, и слишком много всего выдумывают. Каждый есть то, что он есть, а не Фицджеральд и не Томас Вулф. Как писать? Сесть и писать. Не надо специально обустраивать время и место – прислушайся к себе, к своему характеру. Условия непринципиальны, главное – дисциплина. В отсутствии дисциплины никакая симпатическая магия не поможет. Надо пользоваться временем, а не растрачивать его. Надо производить текст. Есть сюжет – пишите, вы на правильном пути. Постепенно каждый сам устанавливает, какой способ работы ему более всего подходит. Главная загадка для каждого человека – он сам. Эту загадку и нужно разгадать».