Правило № 10 Будьте рыночным предпринимателем и сражайтесь с политическими предпринимателями

Правило № 10

Будьте рыночным предпринимателем и сражайтесь с политическими предпринимателями

В предыдущих правилах акцент делался на выявлении очередной революционной идеи. Следующие правила посвящены не только выявлению революционных идей, но и грамотному их использованию, т. е. созданию богатства.

Богатства и для вас, и для всего общества.

В то время как вы, Свободный радикал, гнете спину, стремясь снизить цены на продукт, расширить сферу его применения, повысить производительность, одолеть конкурентов и получить при этом прибыль, находятся те, кто зашибает огромные деньги, не принося абсолютно никакой пользы. «Политические предприниматели» используют свою политическую власть, чтобы завладеть тем или иным продуктом, а потом насильно принуждают нас им пользоваться. Политическая сила вместо конкуренции.

Несомненно, каждый из нас жаждет стать политическим предпринимателем, но им нужно либо родиться, либо действовать грязными методами и взятками. Разбогатев, вы будете платить огромные деньги агентствам по связям с общественностью и жертвовать на благотворительность, чтобы обелить свое имя перед народом, который до этого обокрали. Но Свободным радикалом вы уже точно не станете.

В 2007 г. и потом еще раз в 2010 г. Карлос Слим Элу становился самым богатым человеком в мире, оба раза потеснив Билла Гейтса. Но этот мексиканский «бизнесмен», если вам угодно так называть его, всего лишь выкупил Telmex, поддерживаемую правительством монопольную телефонную компанию. Он контролирует 90 % телефонных линий в Мексике, владеет компанией Telcel, и 80 % пользователей мобильных телефонов в этой стране ежемесячно пополняют его банковский счет. Он ничего не изобрел. Не снижал цены. В его деятельности нет ничего инновационного. А зачем? Он эксплуатирует свои компании на полную катушку, выжимая из них все до последней капли. Карлос Слим Элу – не Свободный радикал. Уверен, Мексика гордится своим состоятельным «предпринимателем», но он не достоин носить это звание, потому что загоняет своих бедных соотечественников в еще большую бедность. Славный малый.

Легкие деньги навсегда. А может, и нет. Потому что на каждый росчерк пера, на каждый закон, на каждого подкупленного конгрессмена найдется «ценовой зонтик», который покрывает все, что делают политические предприниматели. Настоящие, рыночные, предприниматели распознают расхождение между ценой и приносимой пользой и не теряют времени даром. Игнорируя законодательство, они рационализируют, избавляются от посредников, конкурируют, пишут по ночам программы и предлагают рынку все более дешевые и качественные продукты, пока на нем не начинаются сдвиги.

Писатель и профессор Лойола-колледжа Мэрилендского университета Томас Дилоренцо сформулировал эту мысль более удачно: «Политический предприниматель добивается успеха преимущественно за счет давления на правительство, требуя финансирования его бизнеса или реализации законов, наносящих удар по конкурентам. Рыночный предприниматель добивается финансового успеха за счет продажи на свободном рынке нового, усовершенствованного или более дешевого продукта без каких бы то ни было правительственных субсидий, прямых или косвенных».

Рано или поздно политические предприниматели выбывают из игры. На это уходят десятилетия, но покупатели на стороне рыночных предпринимателей. Находясь в отпуске в Мексике, я звоню домой по Skype, который работает на технологии VoIP (передача голоса через Интернет) и не нуждается в телефонных линиях. И все больше мексиканцев, которым нужно позвонить в США, поступают так же.

Субсидии провоцируют леность. Отсутствие конкуренции приводит к праздности. Зачем работать, если можно сидеть на пляже и подсчитывать барыши?

Монополисты-операторы стационарной и мобильной телефонной связи – классические примеры политических предпринимателей в действии. Воры, о которых мы говорили в главе «“Ешьте” людей».

AT&T Wireless берет 20 центов за текстовое сообщение, ограниченное 160 символами. Исходя из среднего размера сообщений, получается $5000 за мегабайт информации. Разумеется, никто столько не платит. Любой, у кого есть дети-подростки, вскоре понимает, что тариф безлимитных текстовых сообщений предлагается для того, чтобы выманить у вас $10 в месяц или даже больше. Даже по дорогому интернет-тарифу от AT&T Wireless килобайт стоит $0,005, или 5 центов за мегабайт, или – барабанная дробь, пожалуйста, – в 10 000 раз дешевле. Как думаете, небольшая конкуренция со стороны рыночных предпринимателей могла бы устранить такое расхождение в ценах?

Кабельные компании, дающие взятки местным муниципалитетам в обмен на получение лицензии, также относятся к политическим предпринимателям. Теле– и радиовещательные компании? Конечно. Добавьте сюда электроэнергетические компании, фирмы, занимающиеся водоснабжением и вывозом мусора, – почти все ваши ежемесячные коммунальные счета отправляются в карман какого-нибудь политического предпринимателя. Добавьте сюда всех, кто имеет право на лицензионную торговлю при ограниченной конкуренции, обычно на определенной территории. Типичный пример – автодилеры. Или дистрибьюторы алкогольных напитков, действующие благодаря законам, которые запрещают прямые продажи, скажем, вина винными заводами. Таким образом, вы платите небольшую пошлину, совершенно необременительную, но она обеспечивает приличный куш обладателю лицензии.

Истинные герои – рыночные предприниматели, совершенствующие свои товары и услуги, чтобы приносить пользу, а не перераспределять существующее богатство, запрашивая огромные деньги за банальные, но поддерживаемые правительством услуги. И при этом рыночных предпринимателей нередко клеймят как грабителей и злодеев. Но как бы общество к ним ни относилось, выигрывают, в конце концов, как раз они. Действуя нечестными методами и пойдя по «легкому пути», вы можете стать политическим предпринимателем и даже разбогатеть, но советую уступить эту возможность кому-нибудь другому, какому-нибудь простофиле, поскольку доить такой бизнес очень уж долго не получится. Передать его своим наследникам вы не сумеете.

Почему? Технологии меняются, и многие законы пишутся исчезающими чернилами. Новые политики могут решить, что разрешение на вашу монополию больше не представляет интереса. Попробуйте теперь найти трамвайные пути, когда-то пересекавшие Бродвей на Манхэттене!

Политическая власть против конкуренции. Политика получает преимущество на несколько лет. Но проходят десятилетия, и торжествует конкуренция. Снижение цен и инновации нельзя обуздать. Выбирайте с умом.

Свободный радикал, о котором речь пойдет дальше, усвоил это довольно рано.

Корнелиус Вандербильт родился в 1794 г. на Стейтен-Айленде, в Нью-Йорке. Как говорят о доминиканцах в Высшей бейсбольной лиге, с острова нельзя просто уехать, оттуда надо вырваться. Когда Вандербильту исполнилось 16, его мать вручила ему $100 за то, что он расчистил, вспахал и засеял участок земли в восемь акров. Юноша купил двухмачтовое судно и начал перевозить пассажиров и товары по всему Нью-Йорку. Он быстро сообразил, на чем можно зарабатывать настоящие деньги, – на пароходах. Власть имущие, управляющие Законодательным собранием Нью-Йорка, даровали 30-летнюю монополию на пароходные перевозки Роберту Фултону и Роберту Ливингстону – классический пример политического предпринимательства. Фултону даже удалось убедить политиков в том, что он не сможет получать прибыль, если не повысит расценки вдвое. Эдакий огромный «зонтик», который Вандербильт вскоре порвал на клочки.

В 1817 г. нанятый местным бизнесменом, Вандербильт начал перевозить грузы и пассажиров (незаконно, надо отметить) из города Элизабет, штат Нью-Джерси, на Манхэттен. С каждого пассажира он получал по $1, намного меньше монопольной цены в $4, и вскоре прибрал к рукам почти весь бизнес. Возможно, плата в $1 не покрывала расходов, но он держал еще и корабельный бар, что намного более прибыльно! Вандербильту угрожал арест и конфискация судна, и, как пишет Томас Дилоренцо в своей книге «Как капитализм спас Америку» (How Capitalism Saved America), он начал вывешивать на своем корабле флаг с надписью «Нью-Джерси должен быть свободным!». У меня, выросшего в Нью-Джерси, это не может не вызывать улыбку.

В какой-то момент Вандербильт снизил свои расценки до нуля. Он сделал проезд совершенно бесплатным и получал выручку только с корабельного бара, а его жена держала гостиницу в порту города Элизабет, как раз там, где пассажиры сходили с корабля Вандербильта.

Обратите внимание, Вандербильт не просил разрешения, он просто делал что хотел. До него существовал «ценовой зонтик» в $4, а он снизил его до $1. Фултон и Ливингстон подали в суд, но в 1824 г. Верховный суд США вынес решение по делу «Гиббонс против Огдена»: торговля между штатами относится к федеральной юрисдикции. Вот так-то: только Вашингтон, а не отдельные штаты, решает, кто может быть политическим предпринимателем.

Вандербильт не останавливался на достигнутом. Он брал по $7 за поездку по Гудзону в Олбани и $1 за каждые 20 миль на промежуточных остановках, что было намного меньше монопольных цен Hudson River Steamboat Association. Он использовал трубчатые паровые котлы и уголь вместо древесины – инновация, сокращающая расходы. Началась жесткая конкурентная борьба. В конце концов, Hudson River Steamboat Association заплатила Вандербильту отступные, с тем чтобы удержать свои высокие расценки. Через некоторое время его флот составлял уже свыше 100 судов. Они курсировали вокруг Лонг-Айленда и вдоль побережья, принося ему несметное состояние.

Во время калифорнийской Золотой лихорадки он снизил цену за поездку от Нью-Йорка до Сан-Франциско с $600 до $400. Плывя через Никарагуа вместо Панамы, он экономил два дня из 35-дневной поездки. Почтовое управление платило его конкурентам $500 000 за доставку почты в Калифорнию, поэтому Вандербильт предложил доставлять ее бесплатно, после чего снизил цену на билет до $150. Пассажиропоток вырос до небывалых размеров, поскольку будущим старателям нужно было отыскать золота всего на $150, чтобы «отбить» поездку.

Вскоре Вандербильт положил глаз на трансатлантические маршруты. В то же время Конгресс предоставил политическому предпринимателю Эдварду Коллинзу субсидии в размере $3 млн и еще $1000 в день, с тем чтобы он мог заниматься трансатлантическими перевозками. Вандербильт, владевший более быстрыми судами, начал сбивать цены, в то время как Коллинз был по рукам и ногам связан всевозможными правилами и предписаниями, «прилагавшимися» к субсидиям. К 1858 г. Коллинз был уже не в состоянии конкурировать с Вандербильтом и обанкротился. Единственным оставшимся конкурентом была британская пароходная компания Cunard. Вандербильт снизил цены, в особенности для пассажиров второго и третьего класса, и перешел на корабли с гребными винтами, что позволило ему сократить продолжительность поездки до девяти дней. Низкие цены и приумножение повлекли за собой инновации, хотя традиционная мудрость гласила обратное: мы должны субсидировать нерентабельный бизнес, с тем чтобы он мог позволить себе инновации. Ну да, конечно.

И снова Вандербильт не спрашивал разрешения, а делал то, что хотел, снижая цены и завоевывая рынок, оставляя финансируемых и монопольных игроков в кильватере.

Во время Гражданской войны Вандербильт продал большую часть своих судов Конфедерации и стал постепенно осваивать новые сферы деятельности. Его внимание привлекли железные дороги. На этот раз он приобрел акции Гарлемской линии, которая пересекала залив Гарлем и шла до Манхэттена, и Гудзонской линии, которая проходила по восточному берегу реки до самого Олбани. Это означало, что он снова конкурировал (теперь со Steamboat Association) и что он имел возможность еще больше снижать цены на перевозки!

Вандербильта преследовали многочисленные обвинения в манипулировании акциями, и он едва не потерял все свое состояние в борьбе с Дэниэлом Дрю за железнодорожную компанию Erie Railroad. В 1850 г. газета New York Times сравнила Вандербильта со средневековыми баронами-разбойниками, которые заставляли купцов платить за беспрепятственный проезд через свои земли. Бароны-разбойники не делали ничего, только взимали деньги за то, что могли бы сделать. Однако историк Джон Гордон попытался найти хоть какие-то более ранние упоминания об этих баронах и не обнаружил ничего. То есть, возможно, никаких баронов-разбойников никогда не существовало. Но сравнение оказалось удачным, и Times продолжала его использовать, а с ее подачи оно используется и по сей день.

Вандербильт, Рокфеллер и Карнеги выстроили гигантские империи за счет постоянного снижения цен на сталь, нефть или морские и речные перевозки, обеспечения экономического роста и повышения уровня жизни. Они работали на приумножение и за это получили прозвище «бароны-разбойники», а все потому, что нажили огромные состояния. Поди разберись. Найди продукт, который может приумножаться, – и тебя еще долго будут поносить в прессе и школьных учебниках по истории.

Полезный урок? Те политические предприниматели, которые считают, что со своими паромами через Гудзон, субсидиями на перевозку почты, лицензиями на трансатлантические перевозки и финансированием всех обставили, со временем становятся толстыми, глупыми и ленивыми. И сами готовят почву для рыночных предпринимателей, которые приходят и ставят их на колени. Свободные радикалы никогда не должны почивать на лаврах. Прогресс не остановить. То, что сегодня кажется безрисковым, завтра может таить в себе огромный риск. Именно деятельность Свободных радикалов представляет наибольшую угрозу для политических предпринимателей.

Вандербильт давно умер. Но политические предприниматели, которым он бросил вызов, никогда не переведутся. Те, кто высасывает из компаний все до последней капли и завышает, а не понижает цены, живут и здравствуют. Но рано или поздно Свободные радикалы их всех изничтожат. Как только мы выясним, что творится за закрытыми дверями.

Невзирая на финансовый кризис 2008 г., Соединенные Штаты остаются самой производительной страной в мире. Во всяком случае я так считаю. Но мои аргументы рассыпаются в прах, когда я путешествую по другим странам. В Париже мой мобильный телефон работает на станциях метро, которые располагаются, понятное дело, под землей. К тому же о прибытии следующего поезда сообщает симпатичное электронное табло, на котором все очень легко разобрать даже по-французски. Но подобные табло постепенно появляются и в нью-йоркском метро. Самое время.

Современные и безупречно чистые аэропорты в Азии все имеют бесплатный Wi-Fi. Любой, кому доводилось по 40 минут ждать багажа в аэропорту Кеннеди, или у кого посреди разговора обрывалась телефонная связь, или к кому четыре часа не шел мастер по ремонту телевизоров (а я уже упомянул отделы доставки?), наверняка считает, что лучшие времена в Америке остались позади.

Автор колонки в New York Times Том Фридман не скупится на подобные обвинения. Его выпущенный в 2005 г. бестселлер «Плоский мир»[20] (The World Is Flat) описывает тенденцию глобализации (которая в Кремниевой долине уже 20 лет в разгаре) как нечто новое и пугающее.

Джеймс Таранто заразился фридманизмом (да, можете ввернуть это словечко на коктейльной вечеринке): он постоянно использует выражение «от Джетсонов к Флинстоунам».

Вот цитата из Фридмана от 30 сентября 2007 г.: «Попробуйте подняться в воздух в ультрасовременном аэропорту Цюриха, а приземлиться в заброшенной дыре Ла-Гуардиа. Это все равно что прилететь от Джетсонов к Флинстоунам».

А вот от 4 мая 2008 г.: «Мы приземлились в ультрасовременном аэропорту Сингапура с бесплатным Интернетом и многочисленными детскими комнатами. Нам – уже не в первый раз – показалось, что мы прилетели от Флинстоунов к Джетсонам».

Теперь 24 декабря 2008 г.: «Приземлиться в аэропорту Кеннеди после Гонконга, как я уже говорил, все равно что прилететь от Джетсонов к Флинстоунам».

И наконец, 3 марта 2010 г.: «Вне всяких сомнений, инфраструктура, образование и политика в отношении инноваций играют решающую роль. Компании предпочитают инвестировать в Джетсонов, а не Флинстоунов».

Должен признаться, после посещения Парижа я испытывал те же чувства и не раз задумывался, есть ли у американцев какие-нибудь основания для пораженческих настроений. А потом прочел цикл статей Томаса Фридмана в New York Times под названием «Эпидемия нетрудоспособности среди бывших служащих железной дороги». Уже с первых абзацев, посвященных Long Island Railroad, стало понятно, почему общественный транспорт и дорожная инфраструктура находятся в столь плачевном состоянии. Потому что кто-то крадет деньги. Корнелиус Вандербильт, должно быть, перевернулся в гробу.

«Практически каждый сотрудник – 97 % за один только прошедший год – подает заявление на выплаты по нетрудоспособности и получает их вскоре после выхода на пенсию. Таковы результаты компьютерного анализа официальных документов, проведенного New York Times. С 2000 г., как следует из этих документов, бывшим сотрудникам L.I. R. R. было выплачено около четверти миллиарда долларов из федерального фонда».

Ничего себе. Четверть миллиарда потрачено не на рельсы, поезда, станции, Wi-Fi или что-нибудь еще. А все благодаря блестящим ораторским способностям Братства машинистов локомотивов. Они (классические Пиявки) могут выходить на покой в 50 лет и получать пенсию, которая вместе с выплатами по липовой нетрудоспособности составляет до $280 000 в год. Зачем же в таком случае работать? От одной только мысли об этом у меня начинает болеть спина.

А если принять во внимание оплату сверхурочных и загадочные правила производства, датирующиеся еще 1920-ми годами, благодаря которым чеки рабочих становятся еще увесистее, становится ясно, что дела обстоят совсем плохо. «Вскоре можно ожидать очередного повышения стоимости проезда, и в попытке закрыть огромную брешь в бюджете транспортные ведомства переложат это бремя на налогоплательщиков».

И речь идет только о компании Long Island Railroad в Нью-Йорке. Июньская статья от 2010 г. в New York Times повествует о машинисте, который получил за год $239 148. Он – один из 8000 сотрудников Управления городского транспорта, получающих больше $100 000. Потрясающе!

Добавьте сюда законодательство относительно «преобладающей оплаты труда». Нередко государственные проекты стоят в два-три раза дороже и реализуются в два-три раза дольше по сравнению с теми же проектами, выполняемыми частным сектором. Закон о преобладающей оплате труда действует, в частности, в Калифорнии. Можно предположить, что законодатели обращаются к частным подрядчикам, собирают данные о том, сколько те платят рабочим, после чего устанавливают среднюю заработную плату. Такой подход был бы разумным. Но вместо этого Калифорния анализирует коллективные договоры, заключенные с профсоюзами, прибавляет пособия по болезни, оплачиваемые отпуска, пособия по нетрудоспособности и выводит преобладающую зарплату, которая на 50–100 % выше той, что платят рабочим на местном рынке. Вот почему общественные сооружения такие убогие!

Какие еще политические предприниматели обирают нас без зазрения совести?

После трех лет работы учителя уже не могут уволить из школы, и худшие из них так и торчат там до пенсии. Полицейским и пожарным прекрасно известно, как обхитрить систему пенсий и льгот. Сколько раз мне доводилось слышать о пенсиях, которые составляют 80 % от средней зарплаты за три последних года, и негласных колоссальных увеличениях зарплаты как раз за три года до увольнения?

В конце 1990-х гг. Калифорния установила размер выходного пособия для пожарных и сотрудников органов правопорядка, включающий дополнительные 3 % от зарплаты за каждый год, отработанный после 50 лет. По подсчетам городского управляющего Берлингейма (население 27 380 человек) Джима Нантелла, это обойдется городу «по меньшей мере в дополнительные $2,6 млн в год, что приведет к существенным сокращениям полиции, пожарной службы, библиотек, парков и рекреационных услуг».

Не то чтобы рабочие или пожарные были такими уж бесчестными, но, если система позволяет себя «доить», почему бы не воспользоваться такой возможностью? Глупо отказываться. Но все пенсионные обязательства штатов и местных властей еще туже затягивают петлю на шее налогоплательщиков. Где же Вандербильт, когда он нам так нужен?

Все дело в стимулах. Экономика в состоянии повышать уровень жизни при наличии должных стимулов для роста производительности.

Договор с почтовыми служащими, подписанный в 1970-е гг., в мучительных подробностях расписывает, как далеко служащий может тянуться, сортируя почту, насколько длинными должны быть перерывы и т. д. Пиявки. Тарифы на почтовые отправления первого класса, монополия на которые принадлежит Почтовому управлению, возрастают каждые несколько лет, чтобы покрыть недостаток производительности, 44-центовые марки и расширение. Несмотря на электронную почту, BlackBerry и различного рода системы мгновенных сообщений, обходящиеся едва ли не бесплатно и кардинально изменившие производительность сотрудников, почтовая служба все еще существует и взимает с нас непомерные поборы. И не забудьте о текущем дефиците Почтового управления в размере $238 млрд!

Но дело не ограничивается одними только государственными служащими. Объединенный профсоюз рабочих автомобильной промышленности фактически собственноручно придушил курицу, которая несла золотые яйца. И не высокими зарплатами, хотя и они сыграли свою роль. Главная проблема крылась в правилах производства. Они внедряются как раз для того, чтобы большинство рабочих выполняло простейшие задачи. Это прямая противоположность производительности. Вот одна из жалоб, попавшихся мне на глаза: «Я работал на заводе примерно год в качестве экспедитора. Однажды мне позвонил недовольный клиент и сообщил о недостающих деталях, которые были заказаны, но не поставлены. В мои обязанности входило устранить возникшую проблему. Хотя коробка со 100 000 нужными деталями находилась в двух метрах от моей двери, согласно профсоюзным правилам я не мог просто взять ее и отправить срочной доставкой, что заняло бы у меня от силы 10 минут. Для начала мне надо было найти цехового старосту (на заводе площадью 20 га), изложить ему суть проблемы, подождать, пока он выберет представителя профсоюза и введет его в курс дела. При этом мне запрещается обращаться к этому представителю напрямую.

Из-за правил производства 10-минутное дело превратилось в суровое испытание, растянувшееся почти на три часа! И за целый день таких временных потерь набегает в сотни раз больше… Я иногда не верю, что мы все работаем в одной и той же компании. Недавно я узнал, что из-за производственных издержек ее доля на рынке существенно сократилась по сравнению с прежними показателями».

Если вам удалось нажиться, вы считаете, что все не так уж плохо. Но если вы по другую сторону баррикад, значит, очищают именно ваш карман.

Опять-таки, если можно получать $280 000, симулируя нетрудоспособность, зачем пытаться создавать что-то новое или полезное для общества?!

Каждый раз, когда какой-нибудь политический предприниматель, жалуясь на колоссальные затраты, задирает цены (и крадет богатство у остальных людей!), дверь возможностей для Свободных радикалов открывается так широко, что через нее свободно проедет грузовик. Каждый раз, когда Почтовое управление повышает тарифы на свои услуги, спрос на электронную оплату счетов возрастает. Каждый раз, когда повышается плата за проезд или поднимают оклады учителям, работающим меньше и в классах с меньшим количеством учеников, рыночные предприниматели, Свободные радикалы, получают шанс снизить цены и предложить более широкий выбор товаров. И все это без разрешения правительства. И тогда выгадывают все, а не только группка избранных.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.