Знать наверняка

Знать наверняка

В том, что Ингвар самый богатый человек в мире (или один из самых богатых), меня убеждают три момента.

Во-первых, деньги от прибылей ИКЕА все эти годы должны были куда-то поступать. Конечно, часть денег каждый год идет на строительство новых магазинов, но едва ли сотни миллиардов.

Во-вторых, человек возводит стены вокруг своей компании по какой-то конкретной причине, а не только потому, что это здорово. У Ингвара есть несколько причин: он хочет контролировать все денежные потоки вплоть до последнего эре, он хочет платить как можно меньше налогов, и он хочет держать все в секрете. Иначе будет трудно призывать сотрудников и поставщиков к крайней бережливости. Он также хочет во всех деталях контролировать передачу наследства.

В противном случае ему было бы гораздо легче отвечать журналистам, которые годами спрашивают его об одном и том же. Он мог бы сказать: «Нет, я не контролирую деньги ИКЕА. Это делает фонд, который возглавляет NN». Но так Ингвар не отвечает никогда и реагирует на неприятный для него вопрос с неплохо скрытым раздражением.

В-третьих, насколько я знаю Ингвара с его недоверием и беспокойством за свою компанию, он добровольно не отдаст ни эре из денег ИКЕА. Его цель – полностью все контролировать. Ингвар – самодержец. Только чего? Состояния ИКЕА, конечно… денег. Тех плодов, что приносит его детище.

Но все-таки зачем ему нужны эти деньги? Он ведь выглядит как оборванец. Для большинства из нас деньги это залог нашего повседневного спокойствия, способ обозначить свое социальное положение. Мы обозначаем свое социальное положение, выбирая машину, одежду и место отдыха. Как только соседи и коллеги станут завидовать, считайте, что ваша цель достигнута – вы показали, что чуть-чуть важнее других. С Ингваром все в точности наоборот. Чем больше у него денег, тем скромнее его социальные атрибуты. В 1965 г. он носил сшитый на заказ твидовый костюм. Сейчас он носит простые брюки и рубашки, аналог которых можно найти в дешевом магазине. Он не испытывает ни малейшей потребности подчеркнуть свою социальную позицию. Зато у него есть горячее желание приумножить и сохранить свое растущее состояние, но в тайне.

В период моей работы в ИКЕА ни меня, ни моих коллег это не заботило, а если бы заботило, то это считалось бы чуть ли не кощунством. Но, оказавшись по другую сторону, я начал размышлять над моими впечатлениями за все годы. Над тем, как на самом деле устроен Ингвар. Над теми силами, что им движут. Разумеется, я не могу быть абсолютно уверен, что мои предположения на сто процентов точны. Для этого мне понадобились бы заверенные копии учредительных документов, то есть самое секретное в этом мире. Но некоторые обстоятельства все же убеждают меня в том, что я на верном пути. Во время дела о симпатии Кампрада к нацистам он в течение нескольких суток выложил на стол все карты. Почему же в данном случае он так не поступает? Если у него только чистые намерения, разве так трудно опубликовать учредительные документы и схему денежных потоков? И назвать тех, кто на самом деле распоряжается деньгами, если это не он. Но Ингвар этого, естественно, не сделает, потому что на каждом документе стоит его имя.

Хуже того, есть еще одно обстоятельство, которое влияет на образ Основателя ИКЕА. Все годы его философия заключалась в том, что ИКЕА должна любой ценой уходить от налогов. То есть он и его компания платят минимальные налоги. В отличие от большинства из нас Ингвар, по причинам, которые никому не известны, кроме него самого, не хочет понимать, что налоги идут на всеобщее благо. Слова «забота», «школа», «медицина» и прочие не входят в его словарь.

То же относится и к структуре компании. Всеми составляющими ИКЕА владеют нидерландские фонды – именно для того, чтобы избежать налогов. Голландское законодательство крайне благоприятно относится к консолидации огромных денежных потоков в донорских фондах, так называемых stichtings, и их последующему переводу в полностью защищенный от посторонних глаз трест на Антильских островах для дальнейшей отправки в неизвестное место. Таким образом, вся эта музыка в принципе не будет облагаться налогами. Поскольку истинные суммы скрыты от посторонних, Ингвару не нужно платить сколько-нибудь значительный налог и в Швейцарии, власти которой он убеждает в том, что у него почти нет дохода.

Конечно, дочерние компании ИКЕА во всем мире платят местный налог, но вся стоимостная цепочка построена таким образом, что это минимальные суммы. За счет конструкции фирм HanIm (сокр. от шведского Handel Import, торговля и импорт) товары покупаются и продаются внутри компании, чтобы минимизировать налоги. То же самое с донорскими фондами, которые наверняка дают деньги на благотворительность, но только символические суммы. Естественно, это можно назвать безобидной смоландской скупостью, и тогда Ингвар предстает в более обаятельном виде. Но я склонен называть это непостижимым цинизмом самого богатого человека в мире. Такое безграничное скупердяйство трудно постичь обычному налогоплательщику.