О мотивации к добросовестному труду

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

О мотивации к добросовестному труду

И так было всегда на протяжении всей обозримой истории России в прошлом:

· там, куда не могло дотянуться “элитарное” государство, — там всего для жизни людям в общем-то хватало;

· там, где “элитарное” государство одолевало людей разнородными поборами

O якобы «на защиту отечества от врага внешнего»,

O а в действительности собранную дань (а потом налоги) употребляло на создание роскоши и поддержания беззаботно разгульной жизни “элитарных” семей и их одуревшей от прихлебательства прислуги (только при Гончаровых в пору расцвета их бизнеса жило 300 слуг-прихлебателей), — там люди жили в беспросветной бедности и норовили оттуда бежать то на «тихий Дон», то в Сибирь — подальше от бар и чиновников “элитарного” государства.

В условиях вольной жизни, где “элитарное” барственное государство не одолевало людей, там чья-либо приверженность к деградационно-паразитическому спектру потребностей быстро приводила его к гибели, а те, кто был привержен демографически обусловленному спектру потребностей, вынуждены были жить своим трудом на основе весьма ограниченных энергопотенциала и технологической базы, вследствие чего ограниченный производственный потенциал расходовался ими бережно на удовлетворение действительно жизненно необходимых потребностей.

Если кто-то просил оказать помощь, то статистика взаимопомощи формировалась в социальном процессе взаимного признания необходимости удовлетворить чьи-либо потребности на основе коллективного труда на некоммерческой основе, поскольку такого же рода потребности, но уже свои собственные, могло понадобиться удовлетворить в будущем. Поэтому всё то, что выходило за пределы демографически обусловленного спектра личных, семейных и общинных потребностей, в статистку взаимопомощи на некоммерческой основе, определявшей образ жизни народа, не попадало; а то, что в неё укладывалось, становилось сутью образа жизни народа из поколения в поколение.

И главное:

В этой нефинансовой по своему характеру системе взаимоотношений людей не было факторов, гасивших мотивацию к эффективному труду в соответствии с демографически обусловленным спектром потребностей: к труду как единоличному, так и коллективному.

При этом изрядная доля производства в обществе, включая и товарное производство продукции на продажу, была сосредоточена в домашних хозяйствах, вследствие чего домашнее хозяйство, от которого кормились все члены семьи, было фактором сплочения самой семьи не столько за счёт угрозы голода и необустроенности быта (в случае ухода кого-либо из семьи), сколько за счёт взаимопомощи людей в труде и в жизни.

Потом “элитарное” государство вошло в стадию капитализма, торговые операции и коммерческий расчёт стали проникать во все уголки страны. Энергопотенциал народного хозяйства рос на основе увеличения доли техногенной энергии, вовлекаемой в производство. Казалось бы беспросветная бедность должна была исчезнуть, поскольку производственные возможности общества многократно выросли, но этого не произошло и беспросветная бедность только изменила свой лик.

Это — следствие того, что производственные энергопотенциал и технологии оказывались под властью “элиты”, изменившей свой социальный состав за счёт включения в неё капиталистов. Поскольку регулятором потребления в этой системе являются деньги и только деньги [154], то рост номинальных цен (как постоянно действующий фактор в системе коммерческого производства и потребления людьми всё большего количества продуктов, покупаемых в готовом виде) на протяжении всего этого времени гасил у множества людей [155]:

· при натуральном хозяйстве многие излишки-накопления (например, запасы зерна, отчасти — сушёной рыбы, сушёных грибов) могут храниться годами, не утрачивая своих потребительских качеств — мотивация к труду есть;

· при денежном обращении, сопровождающимся ростом цен, покупательная способность денежных накоплений-сбережений падает, и чем быстрее она падает — тем ниже антинародной