Мыльный пузырь Интернета

Мыльный пузырь Интернета

Наша фирма ценит инвесторов: это означает, что мы пытаемся разглядеть ценность тех компаний, которые рынок отверг, отбросил или проглядел. Так что зачастую мы обращаемся к темам, в настоящее время непопулярным, но популярность которых может вернуться, если осуществить незначительные изменения. Мы выясняем, в чем состоит проблема и что необходимо компании, чтобы улучшить нынешнее положение. Например, идея, что собственный дом – это здорово, вряд ли имеет успех, однако я полагаю, что сейчас лучшее время для покупки дома. В общем, нашу компанию интересует то, что сегодня определенно не пользуется популярностью.

Большинству из нас нравится думать, что мы шагаем в ногу с модой, что нам идет то, что мы носим, и что мы можем меняться и не отставать от времени. Я же, видя новый тренд, как правило, думаю: «Никогда не буду это носить». В итоге я прихожу к пониманию этого стиля, но, к сожалению, только когда он уже почти вышел из моды. Наверное, поэтому я всегда выглядела немного несовременно. Хотя, став старше, я знаю точно, что хорошо для меня – что мне нужно подчеркнуть и что постараться скрыть. Я могу заигрывать с тенденциями, но не стану наряжаться в несвойственные мне одежды или изображать другую личность. Финансовые вложения я стараюсь делать в соответствии с этим же принципом.

Для нашей фирмы самым замечательным временем стал момент, когда Интернет превратился в своего рода мейнстрим и его возможности казались безграничными.

Я помню компанию Petco, которая стала фаворитом, потому что продавала товары для домашних животных через Интернет. Это был не просто корм для домашних питомцев, это был интернетовский корм для животных. Что могло быть лучше? Кроме того, компания очень грамотно подобрала талисман – куклу. Кукла сама по себе была очень трогательной, а рекламный слоган – PETCO, ПОТОМУ ЧТО НАШИ ЛЮБИМЦЫ НЕ ВОДЯТ МАШИНУ – лишь добавлял очарования. Они выжали из этой куклы все, что только можно, даже купили рекламу на Кубке США по американскому футболу 2000 года. Компания, которую представляла кукла, стала стоить несколько сотен миллионов долларов после первичного размещения акций на фондовом рынке, даже несмотря на то что бизнес на самом деле терпел убытки, причем большие. Оказывается, доставка пакетов с кормом каждому клиенту может стоить немало.

Мы в Metropolitan Capital не понимали этого. В наших умах не укладывалось, как десятилетия корпоративной финансовой теории могут быть перевернуты с ног на голову и признаны совершенно устаревшими. Как может быть неважным, умеют ли компании вообще зарабатывать деньги? Как рынок может так безумно высоко оценивать те компании, о существовании которых еще два года назад никто не подозревал? Ведь речь шла не о лекарстве от рака. И как люди могли делать такие деньги на акциях Интернета? Эти компании не имели активов, функциональных бизнес-моделей, никакого стратегического преимущества, а у руля стояли 22-летние ребята, отсеявшиеся из колледжей. Эта эйфория шла вразрез со всем, что мы высоко ценим как стоимостные инвесторы. Мы просто не могли этого понять. Сначала мы были ошеломлены, потом разочарованы, затем пришли в негодование.

Некоторые из наших инвесторов спрашивали, почему мы не хотим примкнуть к победителям. Порой у нас возникал соблазн, это казалось так просто. Но в итоге мы не поддались искушению.

Мы искали повсюду. Это не стало сюрпризом, когда в конце концов мы обнаружили, что большой бизнес с реальной доходной мощностью и реальными активами, но без явных связей с Интернетом считался изжившим себя. Настоящие золотые россыпи, такие как промышленные компании, торговались по самым низким параметрам, какие мы когда-либо видели, и данная ситуация никого не волновала. Эти ценные бумаги не были модными или привлекательными и не вызывали никакого ажиотажа. Однако мы знали, что они обладают истинной и непреходящей ценностью.

А американская промышленность все еще нуждалась в ассигнованиях, а финансовая система должна была функционировать. Старый, надоевший бизнес не закрывался. Мы стояли на своем. Изучая рынок, я читала о том, как страну охватывали то паника, то эйфория, то помешательство на голландских тюльпанах. Я знала и о баронах-разбойниках, появившихся перед самым крахом 1929 года. Я видела, как рынки могли отключаться от реальности, но невозможно было знать, надолго ли. Весной 1999 года технологическое пространство начало трескаться под собственным весом. Денег, которые можно было бы втянуть в эту манию, не осталось. Игроки, прибывшие последними, просто не могли поверить, что они пропустили вечеринку. Той осенью возникло короткое оживление, а затем величайшее помешательство, которое когда-либо видел мир, рухнуло.

Мы видели потерянные состояния, потерянные работы и полностью утраченные сбережения, скопленные на черный день. Ценные бумаги, которые продавались по несколько сотен долларов за акцию, упали до минимума. Нередки были случаи, когда компании теряли до 90 % своей рыночной стоимости. Поскольку инвесторы в конце концов сбежали из этого сектора, не осталось никого, кому можно было бы продавать ценные бумаги, разве что за копейки, но некоторые финансисты продолжали цепляться за утраченные возможности.

Надежда всегда возрождается, стоимость ценных бумаг – никогда. Ровно через 268 дней после своего IPO компания Pets.com была ликвидирована. Акции, которые имели рыночную стоимость в сотни миллионов долларов, упали до $0,00 (хотя лицензионные права на куклу позднее были куплены за несколько сотен тысяч долларов).

Эти краткие истории об интернет-пузыре и о судьбе Metropolitan Capital показывают, как некоторые вещи меняются со временем. Как вы думаете, какие уроки мы извлекли из всего этого? После неудачи наши убеждения вполне могли пошатнуться, и мы легко соблазнились бы новомодной тенденцией, но эта гонка окончилась бы очередным крахом. Мы должны были оставаться верными себе, хотя бы той части нас, которая представляла ценность. Также требовалось хорошенько обдумать и перестроить части, не имевшие особой ценности.

Поскольку рациональные умы одержали победу, компании, которые были отодвинуты в сторону как устаревшие, теперь рассматривались как имеющие чрезвычайную ценность, и деньги буквально хлынули в них. В 2000 году, когда рынок опустился на 9,1 %, мы поднялись на 26,48 %. Этот год оказался временем нашего самого большого превосходства, причем по всем показателям. Мы знали, кто мы есть. Погашение, которого мы так опасались, наконец-то свершилось.

Когда я оживляю в памяти все, что произошло, и все уроки, которые я извлекла той осенью, когда наша фирма была практически на грани краха, я признаю, что шрам еще заметен и он останется навечно. Даже несмотря на то что мы в итоге полностью перестроились и далеко ушли от той черной черты, во мне все еще живет унизительное ощущение потрясения и потери. И оно всегда будет со мной, я просто научилась с ним жить.

Однако я никогда не забуду, что смогла через это пройти. И вот что забавно: мне нужно напрячься, чтобы вспомнить все подробности того, что тогда происходило. Моя память не сохранила многие несостоявшиеся сделки, инвестиционные ошибки, покинувших нас инвесторов, недостаток менеджеров. Но с тех самых пор я точно знаю, любой бизнес может потерпеть крах.

Некоторые раны заживают полностью и окончательно, как боль предсказанного мне бесплодия, которую вытеснила радость рождения наших четверых детей. Шрамы становятся менее заметными, а чувства и уроки остаются. Я также знаю, что впереди меня еще ожидают неудачи (и я надеюсь, окрепнет моя способность преодолевать жизненные трудности). Что ж, пусть так и будет.

Когда вы разбираетесь и справляетесь с собственными неудачами, независимо от их масштаба, будьте великодушны к себе, но действуйте. Вы можете этого добиться. Должны добиться. Вперед.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.