Век Интернета и практики общественного участия

Век Интернета и практики общественного участия

Информационные технологии не только обеспечивают более обширный доступ к правительственной информации, они также делают возможными онлайновые формы гражданского участия. До эры Интернета базовая коммуникативная задача сбора информации требовала консультаций с известными и приглашенными лицами через процедуры коллегиальных рецензий, договорных правил, общественных собраний и слушаний. Законом об электронном правительстве конгресс узаконил электронную выработку регулирующих норм, чтобы перевести процесс публичного комментирования в Сеть для «улучшения качества федеральных нормативных актов»³⁷. Хотя 30 агентств на тот момент уже использовали Интернет для уведомления о своей регулирующей деятельности и предоставления доступа к электронным версиям релевантных документов, это решение консолидировало их активность и затраты (а следовательно, и власть) вокруг одного централизованного сайта (www.regulations.gov) под контролем Административно-бюджетного управления. Однако оцифровка процедур гражданского участия не сработала. Укрупнение без общих стандартов свело контент к меньшему общему знаменателю. Сайт всего лишь публикует проекты актов и дает возможность нажать кнопку «кликни здесь, чтобы прокомментировать». Участие онлайн, таким образом, скатилось до формата «прочти и отправь спам», взамен требуемого «прочти и прокомментируй»³⁸.

Как замечает исследователь окружающей среды из Йеля Дэн Эсти:

«Перспектива кибердемократии с хорошо информированными и вовлеченными массами может открыть дорогу спаму, дезинформации и диалогу между невеждами, что понизит ценность осмысленного обсуждения. Высказывание большего количества мнений скорее приведет к хаосу и неразберихе, а не к выработке решений более высокого качества. Даже если кто-то из участников процесса по-прежнему будет в него вовлечен, поток информации может привести к узко акцентированным решениям, уделяющим мало внимания более широкому контексту альтернативных подходов»³⁹.

Сеть упростила для машин, или ботов (а не для людей), процесс отправки электронных писем, продолжающих заваливать агентства бесполезной информацией. Федеральная комиссия по связи получила миллион комментариев в ответ на предложение о послаблениях в стандартах совместной собственности на вещательные точки. Полмиллиона посланий пришло в EPA в связи с ее предложением по ртути, сотни тысяч – в Службу лесов США после публикации положения о строительстве дорог на неосвоенных территориях (это несмотря на факт, что Служба лесов имеет предписание о запрете общественной совместной работы и открытого участия)⁴⁰. В ходе ревизии сайта regulations.gov в 2003 г. Главное контрольное управление установило, что он не смог наладить постоянный приток полезных комментариев⁴¹. Внедрение новой технологии не изменило прежних моделей⁴². Удивительным образом появление электронного комментирования только увеличило объем бумажных документов. Некоторые верят, что заполнение пустот на столе регулятора повышает шансы быть услышанным.

Хотя электронная форма делает комментирование проще, мешанина комментариев на regulations.gov никак не организована и не отсортирована по каким-либо поисковым критериям. Комментарии не осмыслены; они не отвечают друг другу (в большинстве случаев комментаторы не видят чужих замечаний), а являются одноразовым актом коммуникации между гражданином и агентством. Ничто в организации этого процесса не способствует информированному участию или привлечению тех, кто еще не участвует в процессе.

Администрация Обамы начала реформы для повышения эффективности и продуктивности процессов выработки регулирующих положений. Вне правительства, особенно в научных кругах, получили популярность новаторские предложения о переосмыслении регулирующей деятельности, что заставляет некоторых говорить о новом Новом курсе⁴³. Но даже эти люди обычно отводят информационным технологиям незначительную роль в осуществлении реформ – для создания новых площадок обмена общественным опытом.

Дэвид Шонброд, пионер в области природоохранного законодательства, который выступает против избыточной регулирующей деятельности государства в вопросах, касающихся окружающей среды, приводит в качестве примера традиционный нетехнологический подход к реформе. Словно современный Торо[6], он живет на ферме к северу от Нью-Йорка и пишет книги, газетные колонки и прочие филиппики против политики EPA⁴⁴. Возможно, годы бурных судебных разбирательств с Национальным советом по охране ресурсов научили Шонброда убедительно рассказывать о производителях яблок и сидра, западных заводских рабочих и даже вашингтонских бюрократах, доказывая необходимость экологической реформы. Вместе с коллегами Шонброд запустил поддержанную обеими партиями инициативу, получившую название «Разбор завалов: Природоохранное законодательство для XXI века»⁴⁵.

«Разбор завалов» – это ряд предложений (а также конференция и книга), призывающих к уничтожению официальных ограничений, которые мешают межведомственному подходу, и к передаче регулирующих полномочий на тот уровень (федеральный, региональный или местный), где каждая экологическая проблема будет внимательно рассмотрена. Кроме того, проект призывает больше доверять рыночным механизмам, таким как система продажи квот на выбросы, что сдерживает загрязнение вод. Но большинство этих предложений не учитывает новую роль гражданских экспертов в процессе выработки природоохранной политики.

Похожим образом и специалисты по природоохранному праву Ангус Макбет и Гэри Марчант предлагают, чтобы EPA восполняло свой информационный дефицит с помощью Совета научно-технических исследований и Института научной экспертизы⁴⁶. Эти новые административные единицы, по их мнению, будут действовать лучше научно-консультативных советов EPA, которые в настоящий момент рассматривают научные основания, использованные в решениях агентства, после того как предложения были уже составлены. Макбет и Марчант хотят, чтобы ученых привлекали на более раннем этапе процесса, привнося в него больше научной информации о воздухе и воде, рыбе и диких животных, токсинах и пестицидах, флоре и фауне, и лучше в начале, чем в конце цикла принятия решения. Хотя более ранний доступ к информации не принесет ничего, кроме пользы, предложение об организации еще одного агентства для проведения научных экспертиз не учитывает существующих проблем с коллегиальными оценками, договорными правилами и традиционными консультациями. Макбет и Марчант просто копируют те же формы закрытых процессов, которые уже сейчас ограничивают участие горсткой представителей научного сообщества, вместо того чтобы привлекать большее число экспертов.

Кэсс Санстейн, наоборот, приветствует роль информационных технологий в реформе регулирования. В «Инфотопии» (Infotopia) Санстейн предлагает использовать опыт «рынков предсказаний» для создания рынков решений⁴⁷. В отличие от традиционных голосования и опросов, такие рынки требуют от участников подкреплять свои предположения ставками (обычно используя игровую валюту или систему очков)⁴⁸. Эти вероятностные механизмы не всегда точны, хотя и представляют собой один из способов получения ответов от большого числа людей для создания информационной основы принятия масштабных решений. Такие механизмы прогнозирования могут также подстегнуть совместную работу и общение, вовлекая разных людей в процесс предсказания⁴⁹. Бизнес использует онлайновые механизмы предсказаний для сбора информации, нужной для принятия решений. Например, Биржа предсказаний Айовы успешно предсказала результаты президентских выборов, а биржа предсказаний Hollywood Stock Exchange хорошо предсказывает номинантов «Оскара»⁵⁰. Проект MediaPredict компании Simon and Schuster также является биржей предсказаний, где читатели высказывают свои мнения о том, какая рукопись станет бестселлером⁵¹. Сайт Kluster предлагает пользователям не только открывать свои проекты, но и «инвестировать» в них, делать ставки на их успех – другими словами, предсказывая их успешность, создавать фьючерсный рынок для продвижения хороших идей⁵².

Если применить практику рынков предсказаний к выработке регулирующих положений, граждане будут прогнозировать вероятность или риски тех или иных событий, а агентства смогут использовать эту информацию для выбора возможных решений. Математически эти рынки ставок так же точны, как и другие механизмы прогнозирования (особенно если учесть выводы социопсихолога Филипа Тетлока, который утверждает, что профессионалы от политики не очень хороши в таких предсказаниях)⁵³. Рынки ставок, похоже, хорошо себя проявляют, снижая неопределенность при выборе между конкретными вариантами. Иными словами, их можно использовать для предупреждения больших ошибок.

Группа «Разбора завалов» и Кэсс Санстейн, в частности, предлагают гибкую стратегию работы с недостатками консультативных процедур. Многие из выдвинутых ими предложений могут привести к существенному улучшению существующих практик. Однако эти инновации, которые опираются на официальные юридические решения, не учитывают возможность использования информационных технологий для установления связи между знаниями отдельных людей и агентствами или для координации независимой деятельности сетевых групп, учитывающих приоритеты правительства, но находящих решения на стороне. Они не принимают в расчет знания, которые можно использовать на благо агентства. Биржи предсказаний видят в людях участников процесса, просто нажимающих кнопку и не имеющих специальных знаний. Они могут реагировать, а не действовать, критиковать, а не предлагать новые решения.

Эти и другие сторонники нового Нового курса предлагают интересные рыночные решения, но их взгляды на роль агентств консервируют экспертократический подход и сводят гражданское участие только к двум формам: закрытым процедурам для небольших групп либо массовым консультациям. Даже реформаторы верны принципу, который политический философ Роберто Унгер называет «институциональным фетишизмом», поскольку верят, что только отдельные известные «эксперты» способны оценить научные знания, тогда как «граждане» могут лишь выражать свои мнения⁵⁴. «Возможно, лучшее, на что мы можем надеяться, – пишет другой комментатор, – это мягкий патернализм, который будет с ложечки скармливать публике упрощенные версии решений, найденных квалифицированными экспертами, и только после того, как эти решения будут найдены»⁵⁵.

Мнимые реформаторы забывают учесть тот факт, что любители владеют выдающимися знаниями и опытом. Неправительственная публика включает «экспертов», и их компетенция принимает множество различных форм, включая научную, экономическую, математическую. Они могут предоставлять и проверять информацию для процесса принятия решения и делать это своевременно. Реформаторы, похоже, считают, что «существует огромное количество научных данных, для критики или суждения о которых образованный дилетант не располагает достаточной подготовкой»⁵⁶. Но ведь Интернет способен помочь агентству управлять процессом участия экспертов. Те же самые идеи могут стать более эффективными и действенными, если присовокупить к ним технологии. Innocentive, компания, которая передает фармацевтические и биохимические задачи на суд онлайновой сети ученых, теперь начала делать то же самое с проблемами государственного сектора, привлекая к их решению широкую сеть экспертов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.