Глава Х. Организация производства (продолжение). Концентрация специализированных производств в отдельных районах

Глава Х. Организация производства (продолжение). Концентрация специализированных производств в отдельных районах

§ 1. На ранней стадии цивилизации населению каждой местности приходилось довольствоваться собственными ресурсами большинства потребляемых им тяжеловесных товаров, если, конечно, не оказывалось специальных средств для перевозки их по воде. Но потребности и обычаи постепенно менялись, а это облегчало производителям возможность удовлетворять потребности даже таких потребителей, с которыми у них было мало средств сообщения; это позволяло купить несколько привезенных издалека дорогих предметов также сравнительно бедным людям, рассчитывавшим, что эти предметы украсят их праздники и свободное время в течение целой жизни, а быть может, и в течении жизни двух или трех поколений. В результате более легкие и более дорогие предметы одежды и личные украшения наряду с пряностями и некоторыми видами металлической утвари, употребляемой всеми классами, и многие другие вещи, специально предназначавшиеся для богатых, часто доставлялись из очень далеких мест. Часть этих товаров производилась лишь в нескольких местах или даже только в одном месте, и они распространялись по всей Европе либо через посредство ярмарок [Так, в отчетах о Стаурбриджской ярмарке, состоявшейся близ Кембриджа, мы читаем записи о бесчисленном множестве легких товаров и драгоценных предметов, привезенных из старых центров цивилизации Востока и Средиземноморья; некоторые из них доставлялись на итальянских судах, а другие по суше вплоть до побережья Северного моря] и профессиональных коробейников, либо самими производителями, прекращавшими работу, чтобы отправиться пешком за много тысяч миль продать свои товары и посмотреть на белый свет. Эти выносливые путешественники сами на себя брали риск ведения своих маленьких предприятий; они позволяли удерживать производство некоторых видов товаров на верном пути с целью удовлетворения потребностей покупателей, проживающих очень далеко от них; и они создавали новые потребности у потребителей, демонстрируя им на ярмарках И в их собственных домах новые товары, производимые в далеких странах. Производство, сосредоточенное в определенных местностях, обычно называют, хотя, быть может, и не совсем точно, локализованной промышленностью [Недавно путешественники по Западному Тиролю могли наблюдать необычный и своеобразный пережиток этого обычая в деревне под названием Имст. Жители этой деревни как-то овладели и искусством разведения канареек, а ее юноши отправлялись в далекое путешествие по всей Европе, неся на себе каждый примерно 50 небольших клеток, прикрепленных на шесте, и так передвигались пешком, пока не продавали всех птиц].

Эта первичная локализация производства проложила путь ко многим современным процессам разделения труда в промышленном производстве и в деле управления предприятием. Даже еще и теперь мы обнаруживаем старого типа производства, сосредоточенные в глухих деревнях Центральной Европы и отправляющие свои простые изделия в самые оживленные центры современной индустрии. В России разрастание семейной группы до размеров деревенского поселения часто порождает возникновение локализованного производства, причем там существует множество деревень, каждая из которых производит лишь один вид продукции или даже только одну его часть [Существует, например, свыше 500 деревень, специализирующихся на изготовлении различных предметов из дерева; одна деревня производит одни только спицы для тележных колес, другая - только кузова телег и т. д.; свидетельства подобного положения вещей можно найти в истории восточных цивилизаций и в хрониках средневековой Европы. Так, мы обнаруживаем в записной книжке адвоката (Rogers. Six Centuries of Work and Wages, ch. IV), которую он вел примерно в 1250 г., что в Линкольне производятся пурпурные ткани, в Блае - белые, в Беверли - темно-коричневые, в Колчестере - желто-коричневые, в Шафтсбери, Льюисе и Эйлшеме - льняные ткани, в Уорике и Брай-порте - веревка, в Марстиде - ножи, в Уилтоне - иголки, в Лестере - бритвы, в Ковентри - мыло, в Донкастере - конская сбруя, в Честере и Шрусбери - кожа и меха и т. д. Локализация производств в Англии начала XVIII в. хорошо описана Дефо в его работах "Plan of English Commerce", P. 85-87; "English Tradesmen", II. p. 282-283].

§ 2. К локализации производства вели многие разнообразные причины, но главными были природные условия - характер климата и почвы, наличие залежей полезных ископаемых и строительного камня в данной округе или в пределах досягаемости по суше или воде.

Так, металлообрабатывающее производство обычно размещалось либо вблизи рудников, либо в местах, где имелось дешевое топливо. Металлургические предприятия Англии сначала устремлялись в районы с обилием древесного угля, а потом поближе к каменноугольным копям [Последующие перемещения металлургической промышленности из Уэльса, Стаффордшира и Шропшира в Шотландию и на Север Англии хорошо видны на таблицах, представленных сэром Лотианом Беллом работавшей недавно Комиссии по проблемам депрессии в торговле и промышленности. См. ее "Social Report", part I, p. 320]. Стаффордшир производит много видов гончарных изделий, все сырье для которых завозится издалека, но он обладает дешевым углем и отличной глиной для изготовления прочных печей, в которых гончарные изделия подвергаются обжигу. Плетение соломы сосредоточено главным образом в Бедфордшире, где солома содержит достаточно минеральных элементов, чтобы быть прочной и неломкой; в свою очередь буковые леса Бакингемшира обеспечивают древесину для производства стульев. Ножевое производство в Шеффилде обязано своим существованием прежде всего наличию великолепных песчаников, из которых изготовляются точильные камни.

Другая главная причина локализации производства заключается в покровительстве двора. Сосредоточенная там масса богатых людей предъявляет спрос на товары особо высокого качества, а это привлекает квалифицированных рабочих из далеких мест и побуждает местных рабочих обучаться мастерству. Когда восточный владыка менял свою резиденцию — а это, частично по санитарным соображениям, делалось постоянно, — покинутый город стремился искать спасение в развитии специализированного производства, которое обязано своим возникновением присутствию двора. Но очень часто правители намеренно приглашали издалека мастеровых и поселяли их группой в одном месте. Так, утверждают, что развитие техники в Ланкашире произошло под влиянием норманских кузнецов, которых поселил в Уоррингтоне Хуго де Лупус во времена Вильгельма Завоевателя. А развитие большей части английской обрабатывающей промышленности до эры хлопка и пара направлялось поселениями фламандских и других пришлых ремесленников, многие из которых создавались по прямым указаниям королей из династий Плантагенетов и Тюдоров.

Эти иммигранты научили нас, как ткать шерстяные и камвольные ткани, хотя еще в течение долгого времени мы отправляли свои ткани в Голландию для ворсования и окрашивания. Они научили нас, как коптить сельдь, изготовлять шелк, кружева, стекло, бумагу и удовлетворять многие другие наши потребности [Фуллер рассказывает, что фламандцы положили начало производству сукна и фланели в Норвиче, байки - в Садбери, саржи - в Колчестере и Тоунтоне, сукна - в Кенте, Глостершире, Вустершире, Уэстморленде, Йоркшире, Гемпшире, Беркшире и Суссексе, кирзовой ткани - в Девоншире и левантийского сафьяна - в Ланкашире (Smiles. Huguenots in England and Ireland, p. 108. См. также: Leskу . History of England in the eighteenth century, ch. II)].

Но как эти иммигранты сами обучились своему искусству?

Их предки, несомненно, использовали традиционные ремесла ранних цивилизаций Средиземноморья и Дальнего Востока, ибо почти всякое важное знание имеет глубокие корни, простирающиеся в далекое прошлое; эти корни были столь широко разбросаны, столь насыщены соками и столь способны дать ростки могучих растений, что в Древнем мире, вероятно, не было такого места, где уже давным-давно не могли бы получить бурное развитие великолепные и сложные производства, если бы их росту благоприятствовали характер населяющего их народа и его социальные и политические институты. Те или иные конкретные обстоятельства могли предопределить, получит ли расцвет какое-либо производство в каком-либо городе; на производственный облик даже целой страны могли оказать большое влияние плодородие ее почв и богатство ее недр, ее возможности для ведения торговли. Такие природные условия сами по себе способны были стимулировать неограниченное развитие трудолюбия и предприимчивости, но именно наличие этих последних, чем бы они ни были порождены, служило главным условием возникновения наивысших видов ремесла. Прослеживая историю трудолюбия и предприимчивости, мы одновременно уже выявили в самых общих чертах причины, обусловившие сосредоточение индустриального руководства миром то в одной стране, то в другой. Мы видели, как природные факторы влияют на энергию человека, как стимулирует его деятельность бодрящий климат, как его поощряет на смелые предприятия открытие новых широких областей для приложения его труда; но мы видели также, как использование им этих благоприятных обстоятельств зависело от его жизненных идеалов, как теснейшим образом переплелись поэтому друг с другом религиозные, политические и экономические нити мировой истории и как все они вкупе склонялись в ту или иную сторону под воздействием крупных политических событий и под влиянием сильных личностей.

Причины, предопределяющие экономический прогресс народов, относятся к сфере исследования международной экономики и поэтому лежат за пределами рассматриваемой здесь темы. Мы на время отвлечемся от этих более общих процессов локализации производства и проследим судьбы групп квалифицированных рабочих, сконцентрированных в узких границах промышленного города или густонаселенного индустриального района.

§ 3. Когда какое-либо производство выбрало для себя местонахождение, то вероятнее всего, что оно будет оставаться там долго, поскольку уж очень велики выгоды, извлекаемые людьми, принадлежащими к одной квалифицированной профессии, из близкого соседства друг с другом. Тайны профессии перестают быть тайнами, но как бы пронизывают всю атмосферу, и дети бессознательно познают многие из них. Хорошая работа оценивается по справедливости, достоинства изобретений и усовершенствований в машинном оборудовании, в технологических процессах и в общей организации производства сразу же подвергаются обсуждению: если один предложил новую идею, ее подхватывают другие и дополняют собственными соображениями, и она, таким образом, становится источником, в свою очередь порождающим новые идеи. Вскоре в округе возникают вспомогательные производства, снабжая основное инструментами и материалами, организуя для него средства сообщения и разнообразными методами способствуя экономии потребляемого им сырья.

Далее, очень высокая степень экономичности использования машин может быть достигнута в районе, где существует большое совокупное производство однородного продукта, даже если в нем и нет очень крупного индивидуального капитала. Дело в том, что вспомогательные производства, каждое из которых берет на себя лишь какую-то маленькую часть всего производственного процесса и обслуживает ею большое число своих соседей, в состоянии непрерывно использовать самые узкоспециализированные машины и таким образом обеспечивать их окупаемость, несмотря на их высокую первоначальную стоимость и очень быстрый темп амортизации.

Кроме того, на всех стадиях экономического развития, за исключением самых ранних, локализованное производство извлекает большую выгоду из того факта, что оно создает постоянный рынок для квалифицированного труда. Предприниматели стремятся обращаться повсюду, где они могут рассчитывать на широкий выбор рабочих той специальности, какая им требуется, тогда как рабочие, подыскивающие работу, естественно, направляются туда, где много предпринимателей, которым нужны рабочие именно этой специальности, и где, следовательно, можно надеяться найти рынок с высоким спросом на данный вид труда.

Владелец изолированной фабрики, даже располагающий доступом к изобильному рынку неквалифицированного труда, часто испытывает большие трудности из-за нехватки квалифицированных рабочих какой-либо особой специальности; в свою очередь и квалифицированному рабочему, выброшенному с такой фабрики, также нелегко найти себе работу. Социальные мотивы здесь взаимодействуют с экономическими: часто наблюдается тесная дружба между предпринимателями и их работниками, причем ни одна из сторон не склонна полагать, что в случае возникновения между ними неприятного инцидента они обязательно должны продолжать конфликтовать друг с другом; обе стороны хотят сохранить за собой возможность безболезненно порвать старые узы, когда они становятся неприятными.

Эти трудности до сих пор служат существенным препятствием для успешного ведения любого предприятия, где требуется рабочая сила особой квалификации, но которая отсутствует на аналогичных предприятиях в данной округе; указанные трудности, однако, уменьшаются вследствие появления железных дорог, печатного станка и телеграфа.

С другой стороны, локализованное производство обладает известными недостатками в качестве рынка для рабочей силы, если рабочие операции в нем носят преимущественно однородный характер, например, если с ними могут справляться лишь физически сильные мужчины.

В тех районах черной металлургии, в которых нет текстильных или иных фабрик, где могли бы работать женщины и дети, заработная плата высока и содержание рабочей силы обходится предпринимателю дорого, хотя средние денежные заработки отдельной рабочей семьи низки. Но путь устранения этого порока самоочевиден, он заключается в развитии в той же местности производств дополнительного характера. Так, текстильные предприятия постоянно оказываются сосредоточенными по соседству с горнодобывающими и машиностроительными, причем в одних случаях этот процесс совершается почти стихийно, тогда как в других, например в Барроу, он был сознательно осуществлен в крупном масштабе с целью обеспечить различные виды занятости в районе, где прежде имелся лишь очень малый спрос на труд женщин и детей.

Преимущества разнообразия видов занятости сочетаются с преимуществами концентрации производства в некоторых наших промышленных городах, и это служит главной причиной их постоянного роста. Но, с другой стороны, площадь центральных районов крупного города представляет такую большую ценность для торговых предприятий, что земельная рента там оказывается намного выше, чем та, которую могут позволить себе вносить промышленные предприятия даже с учетом отмеченного сочетания преимуществ; аналогичная конкуренция возникает между служащими торговых фирм и фабричными рабочими за жилые помещения. В результате фабрики теперь концентрируются не в самих крупных городах, а на их окраинах и в промышленных районах по соседству с ними [Эта тенденция проявилась особенно заметно в текстильной промышленности. Манчестер, Лидс и Лион все еще остаются главными центрами торговли хлопчатобумажными, шерстяными и шелковыми тканями, но сами они уже не производят большую часть изделий, которым они в первую очередь обязаны своей славой. С другой стороны, Лондон и Париж сохраняют свои позиции двух крупнейших промышленных городов мира, а третье место занимает Филадельфия. Взаимное воздействие локальной концентрации производства, роста городов и городского жизненного уклада и развития машинного производства хорошо прослежено в труде Гобсона "Evolution of Capitalism"].

Район, жизнь которого зависит преимущественно от одной отрасли производства, обречен на глубокую депрессию в случае падения спроса на ее продукцию или сокращения поставок применяемого ею сырья. Этот порок также в значительной мере устраняется в тех крупных городах или крупных индустриальных районах, где большое развитие получают несколько самостоятельных отраслей.

Если одна из них временно потерпит неудачу, другие, вероятно, окажут ей косвенную поддержку, причем они дадут возможность местным лавочникам продолжать снабжение рабочих отрасли, попавшей в трудное положение.

До сих пор мы рассматривали локализацию производства с точки зрения его экономичности. Но следует принять во внимание и удобства, создаваемые для покупателя. Чтобы совершить мелкую покупку, он пойдет в ближайшую лавку, однако, когда дело касается крупной, покупатель возьмет на себя труд направиться в любую часть города, где, как он знает, имеются хорошие специальные магазины, в которых он сможет купить именно то, что ему нужно. Вот почему магазины, торгующие дорогими, отборными товарами, имеют тенденцию концентрироваться в одном месте, тогда как лавки, снабжающие покупателей простейшими товарами домашнего потребления, разбросаны повсюду.[Ср.: Hobson. Op. cit., p. 114]

§ 4. Каждое удешевление средств сообщения, каждая новая возможность для свободного обмена идеями между отдаленными местностями изменяет действие сил, толкающих на локализацию производств. Вообще говоря, следует отметить, что снижение пошлин или фрахтов за транспортировку товаров ведет к тому, что каждая местность приобретает больше потребных ей предметов в удаленных от нее районах, но, с другой стороны, все, что усиливает готовность людей переселяться из одного места в другое, побуждает квалифицированных мастеровых заниматься своим ремеслом вблизи потребителей, которые станут покупать их изделия. Эти две противоположные тенденции ярко продемонстрировала новейшая история английского народа.

С одной стороны, неуклонное снижение фрахтов, открытие железнодорожной связи между сельскохозяйственными районами Америки и Индии и переход Англии к политике свободной торговли привели к громадному увеличению ее импорта сырья. Но, с другой стороны, возрастающая дешевизна, скорость и удобства заграничных путешествий побуждали ее опытных бизнесменов и ее квалифицированных мастеровых брать на себя инициативу создания новых производств в других странах, помогать им налаживать собственное производство товаров, которые они прежде имели обыкновение покупать в Англии. Английские механики научили людей почти в любой части света, как применять английские машины и даже как изготовлять такие машины; английские горняки открыли множество рудников, которые сократили иностранный спрос на многие виды английской промышленной продукции.

Одним из самых поразительных процессов, какие только знает история, способствовавших специализации отраслей производства страны, явился процесс быстрого увеличения в последнее время несельскохозяйственного населения Англии. Подлинную природу этого явления, однако, склонны понимать превратно; оно представляет такой громадный интерес как само по себе, так и в силу содержащихся в нем иллюстраций общих принципов, рассмотренных нами в предыдущей и настоящих главах, что мы может с пользой для дела уделить ему здесь некоторое внимание.

Прежде всего, реальное сокращение английских сельскохозяйственных отраслей вовсе не так велико, как представляется с первого взгляда. Правда, в средние века три четверти населения считалось сельскохозяйственным; правда также, что, по данным последней переписи, лишь один их девяти был занят в сельском хозяйстве, а следующая перепись может показать, что лишь один из двенадцати занят там. Но не следует забывать, что в средние века так называемое сельскохозяйственное население не было занято исключительно сельскохозяйственным производством; оно включало в себя значительную часть работ, выполняемых теперь пивоварами и пекарями, прядильщиками и ткачами, каменщиками и плотниками, портнихами и портными и многими другими. Эта практика самообеспечения отмирала медленно, однако к началу прошлого столетия она в основном почти исчезла; и вполне вероятно, что труд, затрачиваемый в настоящее время в сельском хозяйстве, составляет ненамного меньшую долю трудовых затрат во всем производстве страны, чем в средние века, ибо, несмотря на прекращение экспорта из страны шерсти и пшеницы, произошло такое громадное увеличение продукции земледелия, что быстрое усовершенствование агротехники едва ли способно было сдерживать действие закона убывающей отдачи. Но со временем значительная доля сельскохозяйственного труда была переключена на производство дорогих машин для сельского хозяйства.

Эта перемена еще полностью не сказывалась на численности тех, кого относили к земледельцам, пока машины оставались на конной тяге, поскольку труд по уходу за лошадьми и их кормлению считался сельскохозяйственным. Однако в последние годы быстрый рост применения паровой энергии в земледелии совпал с увеличением импорта сельскохозяйственных продуктов.

Шахтеры, снабжающие паровые машины топливом, и механики, изготовляющие эти машины и управляющие ими в поле, не рассматриваются как занятые на земле, хотя конечная цель их труда состоит в содействии ее возделыванию. Следовательно, подлинное сокращение сельского хозяйства Англии не столь велико, как кажется на первый взгляд, но перемены произошли в распределении сельскохозяйственного труда. Многие работы, некогда выполнявшиеся работниками сельского хозяйства, теперь выполняют специализированные рабочие, причисляемые к строительству или дорожному строительству, к транспорту и т.д. Отчасти по этой причине численность населения, проживающего в чисто сельскохозяйственных районах, не всегда резко сокращалась, а часто даже увеличивалась, хотя численность занятых непосредственно в сельском хозяйстве уменьшалась быстро.

Мы уже обращали внимание на возделывание, которое оказывает импорт сельскохозяйственных продуктов на изменение относительной ценности различных почв:

наиболее быстро падала стоимость земель, которые были заняты главным образом под пшеницей и которые не отличались большим естественным плодородием, хотя при условии применения дорогостоящих методов обработки они способны давать вполне удовлетворительные урожаи.

Основная доля масс сельскохозяйственных рабочих, переселившихся в крупные города, приходилась на районы с преобладанием таких почв; в результате географическое размещение отраслей производства внутри страны подверглось еще большему изменению. Разительный пример воздействия новых транспортных средств мы наблюдаем в тех животноводческих районах отдаленных частей Соединенного Королевства, которые отправляют молочные продукты специальными скоростными поездами в Лондон и другие крупные города и вместе с тем снабжаются пшеницей с дальних берегов Атлантики или даже Тихого океана.

Между тем изменения транспортных средств отнюдь не увеличили, как могло бы показаться, долю английского населения, занятого в промышленности. Объем продукции английской индустрии теперь, конечно, во много раз больше продукции, выпускавшейся в середине прошлого столетия, однако в общей численности населения доля работников всех отраслей промышленности была в 1851 г. такой же, как и в 1901 г., несмотря на то что число тех, кто производит машины и орудия, выполняющие большую часть работ в английском сельском хозяйстве, умножает численность промышленных рабочих.

Главное объяснение этого явления кроется в поразительном росте за последние годы мощности машин.

Это позволяет нам производить всевозрастающую массу почти всех промышленных изделий как для собственных нужд, так и для экспорта без сколько-нибудь существенного увеличения численности персонала, обслуживающего машины. Вот почему мы оказались в состоянии направить высвободившийся в сельском хозяйстве труд на удовлетворение тех потребностей, в отношении которых совершенствование машин мало что нам дает: нынешний уровень производительности машин не позволил локализованным производствам в Англии превратиться в исключительно механизированные, какими они могли бы стать при более высоком ее уровне.

Заметное место среди сфер деятельности, быстро расширившихся в Англии после 1851 г., заняли служба в правительственных учреждениях - центральных и местных, — образование всех ступеней, здравоохранение, музыкальные, театральные и иные развлекательные представления; все это помимо горнорудной промышленности, строительства, торговли и транспорта - шоссейного и железнодорожного. Ни на одну из указанных выше сфер новые изобретения не оказали сколько-нибудь большого непосредственного воздействия: труд человека здесь ненамного производительнее, чем он был столетие назад; поэтому, если удовлетворяемые ими потребности станут увеличиваться пропорционально росту нашего общего богатства, следует с уверенностью ожидать, что они будут поглощать постоянно возрастающую долю трудового населения. В течение ряда лет быстро увеличивалась численность домашних слуг, а общий объем приходящихся на их долю затрат труда расширялся быстрее, чем когда-либо прежде. Но большая часть этих работ выполняется — часто при помощи машин — лицами, работающими по найму у владельцев разного рода швейных ателье, гостиниц, кондитерских, даже посыльными бакалейных, рыбных лавок и других заведений, выполняющих заказы, если последние не делаются по телефону. Эти изменения ведут к увеличению специализации и локализации производств.

После этих примеров воздействия новейших сил на географическое размещение производств мы возобновим наше исследование того, насколько полную экономию от разделения труда можно получить путем концентрации большого числа мелких однородных предприятий в одной местности и какая степень такой экономии может быть достигнута сосредоточением большой части хозяйства страны в руках сравнительно небольшого числа богатых и мощных фирм, или, как принято говорить, производством в крупном масштабе; иными словами, в какой мере экономия от крупномасштабного производства обязательно должна быть внутренней и в какой мере она может быть внешней.

[Доля населения, занятого в текстильной промышленности Соединенного Королевства, снизилась с 3,13% в 1881 г. до 2,43% в 1901 г.; частично это объясняется тем, что значительную долю выполняемых в ней операций полуавтоматические машины сделали настолько простыми, что с ними вполне удовлетворительно могли справиться относительно малоопытные в производстве рабочие; частично же это объясняется тем, что основные текстильные изделия сохраняют почти такие же простые свойства, какими обладали 30 или даже 3 тыс. лет назад. С другой стороны, как сложность, так и объем производства продукции из чугуна и стали (включая судостроение) возросли настолько, что доля занятого в нем населения повысилась с 2,39% в 1881 г. до 3,01% в 1901 г., хотя за тот же период в применяемых в нем машинах и технологических процессах произошел гораздо больший прогресс, чем в текстильной группе производств. Остальные отрасли обрабатывающей промышленности использовали в 1901 г. такую же долю промышленного населения, как и в 1881 г. За тот же период тоннаж грузов, отправлявшихся из британских портов, возрос наполовину, численность портовых рабочих удвоилась, а моряков - несколько снизилась.

Этот факт частично можно объяснить резким повышением технического уровня судостроения и производства судовой оснастки, а частично - передачей портовикам почти всех связанных с обработкой грузов функций, часть которых еще недавно осуществлялась судовыми командами. Другое заметное изменение заключается в возрастании общей занятости женщин в обрабатывающей промышленности, хотя занятость замужних женщин снизилась, а применение детского труда наверняка сократилось намного.

"Сводные таблицы переписи 1911 г." ("The Summary Tables of the Census of 1911"), опубликованные в 1915 г., содержат так много изменений в классификации занятых по сравнению с 1901 г., что из них нельзя вывести обоснованные заключения о прошедших переменах.

Однако табл. 64 указанной публикации и доклад проф. Д. Карадог-Джоунса в Королевском статистическом обществе в декабре 1914 г. показывают, что данные за 1901-1911 гг. отличаются от данных за предшествующие десятилетия лишь в деталях, а не по своему общему характеру].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.