5.1. Обесценивание «человеческого капитала» как стратегическая угроза

5.1. Обесценивание «человеческого капитала» как стратегическая угроза

За период 1999–2007 гг. были в общем решены задачи сохранения государственного единства России, вытеснения олигархического капитала из стратегических отраслей национальной экономики, перераспределения природной ренты в пользу государства, проведения эффективной внешней политики. Восстановился до необходимого минимума уровень обороноспособности страны, благодаря чему в краткосрочной перспективе (до 2015 г.) Россия застрахована от иностранного военного вмешательства. Благодаря этим объективным достижениям стало возможным восстановление государственных институтов, почти полностью разрушенных в 1985–1999 гг.

Доходов, получаемых государством благодаря перераспределению природной ренты, вполне достаточно и для того, чтобы предупредить кризис в транспортной, энергетической и жилищно-коммунальной сферах. С высокой степенью вероятности можно прогнозировать, что в 2008–2012 годах высшее политическое руководство страны предпримет ряд мер, направленных на перераспределение доходов «сверхбогатых» в пользу наименее обеспеченных граждан через введение прогрессивной шкалы подоходного налога, налога на предметы роскоши, недвижимость и т. д.

Однако для преодоления деградационных явлений в духовно-нравственной, культурной, образовательной, социально-психологической сферах одних механизмов перераспределения национального дохода недостаточно. Это доказывает опыт начального этапа внедрения приоритетных национальных проектов, когда обнаружилось, что почти каждая из государственных инициатив, направленных на повышение уровня жизни, расценивается монополистами на соответствующих рынках как удобный предлог для извлечения сверхдоходов. Иного эффекта ожидать невозможно, если внедрению приоритетных проектов не сопутствует создание общественной атмосферы проектной мобилизации, если реализация проекта воспринимается региональными властями, бизнесом и самими гражданами, рассчитывающими на повышение жизненного уровня, не как общее национальное дело, а как конъюнктурный прием наращивания потребительского спроса.

Между тем и сам термин «приоритетный национальный проект», и оглашение этой инициативы в президентском Послании Федеральному собранию предполагает именно общенациональную задачу, затрагивающую все слои общества, а не только отдельно взятые категории «облагодетельствованных» — и, следовательно, содержащую в себе нравственный аспект. Пока на общенациональном уровне, в том числе через подконтрольные государству электронные СМИ, не утверждаются вместе с насущными задачами элементарные критерии добра и зла, пока ответственные участники рынка не окружаются почетом, а паразиты на госпрограммах — позором, ни один приоритетный национальный проект не может быть реализован. Пока любая трагедия будет рассматриваться как «дело рук самих утопающих», из несчастий одних граждан будут совершенно безнаказанно извлекать доход другие.

Введение абсолютных нравственных критериев в общественный обиход не может обойтись без создания образов добра и зла, достойного и аморального поведения на уровне общенациональной дискуссии. Поводом для подобной дискуссии может быть конкретный живой пример чрезвычайной ситуации, которая может постигнуть любого гражданина, независимо от места проживания и уровня доходов. Хорошо, что государственные СМИ назвали обществу имена машинистов поезда «Невский экспресс», спасших человеческие жизни нестандартным, социально ответственным поведением в опасной ситуации. Плохо, что рядом с этими именами не были оглашены всему обществу имена водителей новгородских такси, извлекших легкую наживу из человеческой беды.

Оценка человеческих поступков с нравственных позиций, как и само употребление терминов «хорошо» и «плохо», «похвально» и «постыдно», не является рудиментом тоталитарного прошлого. Она является признаком целостности и здоровья нации, сохранности ее духовных основ, заложенных в заповедях Евангелия и в многовековой православной традиции бытовой морали. Критерии добра и зла не требуют специального навязывания: они живы в обществе и более актуальны сегодня, чем десятилетие назад, о них нужно лишь напоминать как о естественных, само собой разумеющихся отправных точках. Они должны стать столь же естественным путеводителем человеческого поведения, как элементарные навыки опрятности, как привычка чистить зубы и отглаживать костюм по утрам.

Эрозия нравственных основ общества, вызванная не имеющим аналогов в мире социальным расслоением, распространением заведомо завышенных для российского общества стандартов потребления, разрушением традиционной системы нравственных координат, кризисом системы образования и воспитания, разрушением традиционной культуры и семейных устоев, уже в среднесрочной перспективе приведет к резкому ухудшению качества «человеческого капитала» России на фоне резкого снижения численности населения страны. Сейчас главные угрозы России — это внутренние угрозы, ее «болевые точки» находятся в духовно-нравственной и культурной сферах.

Мы не можем считать изжитой общественную атмосферу 90-х годов, когда общество выживало по принципу «каждый спасайся сам», если потребительский индивидуализм продолжает проповедоваться как через государственные СМИ, так и через систему школьного образования. Актуальность составления адекватных национальным задачам учебных пособий по гуманитарным дисциплинам, о которой специально напомнил Министерству образования Президент РФ, состоит не в последнюю очередь в том, чтобы со школьной скамьи гражданин России получал не только «объективную» информацию о фактах и датах прошлого, но и представления о доблести и малодушии, подвиге и предательстве. Рассматривая исторический опыт, учащийся должен иметь возможность самостоятельно оценить как роль соборного усилия, народной мобилизации в спасении страны в периоды национальных катастроф, как правило, сопряженных с той или иной формой внешней интервенции, так и роль личности в истории, которая в школьном курсе советского периода приуменьшалась в соответствии с идеологической догмой о движущей силе классов.

Ущерб, который нанесла стране эпоха 90-х годов, не сводится к утрате территорий, разрушению промышленного потенциала, снижению численности населения и т. д. Важнейшей проблемой, которая досталась России в наследство от этого периода, стало разрушение системы национальных этических принципов и социальных мотиваций, совокупность которых составляет социально-психологический портрет русской полиэтнической нации.

Реформа образования системы общественных наук по существу является составным элементом возрождения «русского национального характера», основными чертами которого были такие качества, как искание высокого смысла в любой деятельности, способность к самоограничению во имя этого смысла, готовность к взаимопомощи и взаимовыручке, а в необходимой ситуации — к лишениям и самоотвержению, вплоть до жертвования собственной жизни; искание высшей справедливости, означающей прежде всего воздаяние каждому по заслугам, а не равномерное распределение материальных благ; стремление к физическому и духовному совершенству, необходимому для постоянной жизни в трудных условиях — от сеяния хлеба до несения многолетней воинской службы; стремление к изобретательству и новаторству, столь же необходимым для решения сложных практических задач минимальными средствами. Все эти свойства, определяющие и воспитывающие базовые ценности русского человека, вытравливались в нем начиная с периода трансформации национальной идеи в потребительский суррогат (хрущевское выражение общественной цели в категориях примитивного потребления) и особенно целенаправленно и систематично — в период либеральных реформ, когда навязывалась принципиально чуждая национальной традиции и принципиально разрушительная для самой нации система ценностей.

Социальный опыт, накопленный нацией за последние двадцать лет, несет в себе вирус разрушения традиционной социально-психологической матрицы. Навязанные обществу стандарты создали предпосылки для возникновения новой психологической доминанты, представляющей собой некое негативное отражение русского национального характера — «русский характер с обратным знаком».

Либеральный «новый человек», воспитываемый дегенерированным до животного примитива потребительским суррогатом, — диаметральная противоположность русскому человеку как общественно-историческому типу. Этому «суррогатному русскому», начисто лишенному как элементарного гражданского сознания, так и каких-либо цивилизационных отличительных признаков, свойственны тяга к стяжательству при полном равнодушии даже к будущему своего потомства, не говоря уже об общенациональных задачах; бытовой цинизм с глухим равнодушием к бедствующему соседу и соотечественнику, к труду поколения, отстоявшего независимость и целостность страны и создавшего базовые условия для его собственного комфорта; тяга к постоянному удовлетворению примитивных, по существу животных потребностей при отсутствии мотивации к совершенствованию себя и окружающей действительности. Этот «суррогатный русский» должен рассматриваться ответственной властью как существо, неприспособленное к существованию в национальной реальности, как поневоле ущербное создание, как нравственный лишенец, подлежащий сложным и в значительной части принудительным мерам перевоспитания в гражданина.

Если задача «возвращения русского человека» не будет поставлена в национальную повестку дня прежде и превыше конкретных отраслевых государственных программ, самая благотворная и разумная инициатива государства будет размываться и обрушиваться нравственной несостоятельностью исполнителя поставленных практических задач. Если непреодоленная нравственная деградация интеллекта и воли достигнет критической массы с физическим вымиранием поколения защитников и тружеников, если народ России превратится в аморфную атомизированную деморализованную массу гедонистов, капитулянтов и разложенцев, лишенных веры, идеалов, традиционных представлений о добре и зле, ответственности перед прошлыми и будущими поколениями, не способную к приобретению знаний и созидательному труду, то Россия может прекратить свое существование как уникальная духовная и культурно-историческая общность задолго до того, как ее границы подвергнутся формальному пересмотру, ее государствообразующий этнос станет пассивным и недееспособным меньшинством на территории собственной страны, а природные ресурсы перераспределятся цивилизациями Запада, Востока и Юга.

На сегодняшний момент даже само наличие подобных угроз не осознается в должной мере ни обществом, ни властью. И критическая задача сегодня — заставить государственную машину работать на нейтрализацию этих стратегических угроз.