15 августа 2011 года

15 августа 2011 года

И вот опять: «две мили, две мили впереди»[114]. Рынок акций в августе 2011 года превратился в настоящую Долину Смерти[115]. Последние пару недель я порой чувствовал себя так, как будто поневоле стал участником «Атаки легкой бригады» из знаменитого стихотворения А. Теннисона.

Долина в две мили – редут недалече…

Услышав: «По коням, вперед!»,

Долиною смерти, под шквалом картечи,

Отважные скачут шестьсот.

Преддверием ада гремит канонада,

Под жерла орудий подставлены груди –

Но мчатся и мчатся шестьсот.

Лишь сабельный лязг приказавшему вторил.

Приказа и бровью никто не оспорил.

Где честь, там отвага и долг.

Кто с доблестью дружен, тем довод не нужен.

По первому знаку на пушки в атаку

Уходит неистовый полк.

Метет от редута свинцовой метелью,

Редеет бригада под русской шрапнелью,

Но первый рассеян оплот:

Казаки, солдаты, покинув куртины,

Бегут, обратив к неприятелю спины, –

Они, а не эти шестьсот![116]

Кавалеристы в этой легендарной атаке «знают, что кто-то грубо ошибся», но «их назначение – не спорить, их назначение – выполнить приказ и умереть». Мы от них все же отличаемся; и меня возмущает то, что, как выяснилось с помощью Bloomberg, 75 % объема торгов в текущем месяце обеспечила высокочастотная торговля. Мой любимый фондовый рынок, цитадель капитализма свободного рынка и барометр уверенности бизнеса и потребителей, был захвачен высокочастотным трейдингом (High-Frequency Trading, HFT). Я не думаю, что знаю хоть одного человека, который занимается такой торговлей, и не очень хорошо разобрался ее алгоритмах, однако, насколько я понял (опираясь на объяснения Bloomberg), высокочастотный трейдинг – это техника, которая предполагает очень быстрое и автоматизированное выставление приказов, многие из которых сразу же обновляются или отменяются (при этом используются такие стратегии, как маркет-мейкинг и статистический арбитраж, а также тактики, основанные на использовании текущих трендов).

Чудесно! Иррациональная жестокость, от которой все мы так пострадали, оказывается, была преднамеренно сотворена и подогревалась алгоритмами, которые руководствуются голыми трендами и пытаются создать нервозность и волатильность цен. Бессмысленная волатильность – друг и компаньон высокочастотного трейдинга, который повышает премию за риск. Во многих смыслах высокочастотный трейдинг схож с манией программного трейдинга (Program Trading), который привел к краху 1987 года. Впоследствии выяснилось, что все неистовство того октября никак не повлияло на экономику, однако привело к значительному оттоку средств из акций – потребовалось несколько лет, чтобы преодолеть последствия тех событий.

Так как вы инвестируете теперь? Я выступаю в роли малодушного «быка». По моему мнению, в котировках высококачественных акций учтена умеренная рецессия и падение прибылей на 10–15 %, они сильно перепроданы. Эти бумаги – лучшие активы в мире, отравленном некомпетентностью политиков в Европе и США. Я не считаю вторую волну кризиса наиболее вероятным исходом и верю в то, что Джордж Уилл назвал «Американской исключительностью»[117]. Мы преодолеем болезнь политических партий. Китай и Бразилия располагают ресурсами и продолжат расти. Развивающиеся рынки (особенно азиатские) остаются локомотивами мировой экономики. Капиталистические экономики не просто выживут, они будут торжествовать[118]. Акции – лучший актив для долгосрочного инвестирования. Однако эта скачка через Долину Смерти и неистовство, которое подогревается высокочастотным трейдингом, могут испортить отношение к акциям.

Еще одна сложность заключается в том, что американский рынок весьма чувствителен к проблеме суверенных долгов Европы, которая, по-видимому, решится отнюдь не скоро. Широко разрекламированная сегодняшняя встреча[119] Ангелы Меркель и Николя Саркози завершилась ничем. А европейская экономика даже слабее, чем наша. Меня тоже обуял страх: если судить по оценкам стоимости акций в последние 25 лет, то сейчас они выглядят дешевыми, но если брать за основу данные до 1980 года, то акции вовсе не дешевы. Это сложная и довольно запутанная тема, однако в период с 1849 по 2010 год реальная (с учетом инфляции) доходность акций компаний США составляла 6,2 % в год (что весьма удовлетворительно).

Ниже дана моя периодизация минувших полутора столетий. Интересно, что за это время реальный рост корпоративных прибылей составил лишь 2 % в год.

1857–1881: длительный «бычий» рынок после завершения Гражданской войны – ежегодная реальная доходность 11,1%

1882–1894: вялое «послесловие» – ежегодная реальная доходность 2,9%

1895–1908: промышленное развитие, изобретения, зарубежная экспансия, рефляция – ежегодная реальная доходность 9,8%

1909–1922: замедление роста, инфляция, Первая мировая война, проблемы, кризис 1920 года – ежегодная реальная доходность –2,5%

1922–1930: бум и спекулятивный пузырь – ежегодная реальная доходность 22,4%

1930–1946: кризис, депрессия, Вторая мировая война, эпоха облигаций – ежегодная реальная доходность –1,3%

1947–1966: длительный «бычий» рынок, облигации уходят в тень, ФРС возглавляет Макчесни Мартин[120] – ежегодная реальная доходность 8,3%

1967–1981: суровый «медвежий» рынок в условиях стагфляции – ежегодная реальная доходность 2,8%

1982–1999: дезинфляция, длительный «бычий» рынок для акций и облигаций – ежегодная реальная доходность 13,6%

1999–?: крах пузыря и его последствия с двумя с длительными «медвежьими» рынками

Внимательное изучение этой хронологии наводит на смущающую мысль о том, что профессор Рогофф прав. После пузырей следуют длительные не слишком благоприятные периоды: за минувшие полтора столетия средняя их продолжительность составила чуть меньше 14 лет. А после краха пузыря доткомов прошло пока лишь 11 лет.

Но каковы выводы? Если бы инвестирование сводилось к знанию истории, историки были бы миллиардерами. То же относится к количественным и алгоритмическим методам. Лучший выбор сейчас на американском и развивающихся рынках – высококачественные акции, и продолжающаяся паника дает прекрасную возможность для приобретения таких бумаг. Мы ограничим наши возможные потери с начала года 4–6 % и будем готовы еще сильнее сократить наши позиции, если потери приблизятся к указанному уровню. Малодушие, да, но в фонде есть и деньги моей семьи. Так что я сохраняю долю длинных позиций, на 60 % превышающую долю коротких, ожидая того, что туман несколько рассеется, и рассчитывая на скорость своей реакции, чтобы уцепиться за подножку, если рынок вдруг рванет вверх.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.