Серия лекций имени Э. Дж. Фолкнера Коллоквиум со студентами Университета штата Небраска г. Линкольна

Серия лекций имени Э. Дж. Фолкнера Коллоквиум со студентами Университета штата Небраска г. Линкольна

Уоррен Баффет, председатель правления компании Berkshire Hathaway, Inc.

Спонсор: компания Woodmen Accident and Life, а также Колледж делового администрирования г. Линкольна

10 октября 1994 г.

УОРРЕН БАФФЕТ

Уоррен Эдвард Баффет занимает должность председателя совета директоров и главного исполнительного директора компании Berkshire Hathaway, которая с 1965 г. находится под управлением компании Buffett Partnerships. Компании, входящие в Berkshire Hathaway, занимаются страхованием, производят кондитерские изделия, издают газеты, торгуют товарами для дома, энциклопедиями и пылесосами, ювелирными изделиями, производят и продают униформу, торгуют в розницу ювелирными изделиями, а также производят, импортируют и продают мебель.

Уоррен Баффет, пожалуй, — самый известный в США бизнесмен, советы которого очень высоко ценятся специалистами и публикой. Он является директором Capital Cities/ABC, Coca-Cola, Gillette, Salomon и U. S. Air. Корпорация Berkshire Hathaway сделала значительные инвестиции в каждую из этих компаний. Проницательность У. Баффета, подкрепленная его высочайшей репутацией, честностью и принципиальностью, сыграли важную роль в сохранении одного из старейших и крупнейших инвестиционных банков в мире — Salomon Brothers.

У. Баффет является постоянным автором годовых отчетов Berkshire Hathaway, пользующихся огромной популярностью у бизнесменов и инвесторов, которые высоко ценят его советы, творческий подход и чувство юмора, помогающее доступно объяснить важные принципы достижения успеха в бизнесе. Ежегодное собрание Berkshire превратилось в важное событие в деловом мире. Здесь не только распространяется годовой отчет, но и пополняется корпоративная казна, потому что собрание посещают акционеры Nebraska Furniture Mart и ювелирного магазина Borsheims, входящих в состав Berkshire Hathaway.

Уоррен Баффет родился в штате Омаха в семье Говарда Баффета и Лейлы Шталь-Баффет. Его отец, инвестиционный банкир, представлял в Конгрессе второй район Небраски в 1943–1949 гг. и в 1951–1953 гг. В апреле 1952 г. У. Баффет женился на Сьюзен Томпсон. У них трое детей: Сьюзен, Говард и Питер.

В 1947 г. У. Баффет окончил среднюю школу имени Вудро Вильсона в Вашингтоне, округ Колумбия, и поступил в Уортонскую школу финансов Университета штата Пенсильвания. В 1950 г. он получил степень бакалавра делового администрирования в Университете Небраски, а в 1951 г. стал магистром экономики Колумбийского университета (где он и познакомился со своим наставником Бенджамином Грэхемом). У. Баффет является попечителем колледжа Гринелл, Института города, Доверительного фонда делового предприятия Стэнфордского университета (Калифорния), Совета здравоохранения Мидленда, а также членом Американской академии искусств и наук. Его фонд предоставляет гранты на научные разработки в области борьбы с перенаселением и ядерного разоружения.

Уоррен Баффет живет в Омахе, штат Небраска. Он ведет дела своей финансовой империи избегая «роскоши», такой как огромный штат сотрудников, компьютерное моделирование и сплетни с Уолл-стрит.

Джон Хесслер, президент и главный исполнительный директор компании Woodmen Accident and Life представляет Уоррена Баффета

С огромным удовольствием я от себя лично и от лица компании Woodmen Accident and Life приветствую вас на этой лекции. Это шестнадцатое выступление, которое совместно финансируют наша компания и Колледж делового администрирования. Я думаю, многие знают, что мы оказываем поддержку циклу лекций в честь Э. Дж. Фолкнера, отдавшего 60 лет жизни работе в компании Woodmen Accident and Life (44 года из них — в качестве главного исполнительного директора). Э. Дж. Фолкнер был выпускником Университета штата Небраска и Колледжа управления бизнесом и завещал направить часть своих денег на проведение этих лекций.

Мы с радостью приветствуем мистера Уоррена Баффета. Судя по количеству собравшихся и радостному оживлению на территории университета, научное сообщество почитает его не менее высоко, как представители деловых кругов. Наш гость не нуждается в представлении, но действительно заслуживает его. Более того, я считаю, что Уоррен Баффет достоин более лестных и хвалебных слов, чем те, что я сейчас произнесу. Но мне кажется, ему неудобно слушать цветистые и пышные речи. Ведь он очень простой человек.

О деятельности Уоррена Баффета вкратце рассказано в розданных вам материалах. Он уроженец штата Небраска. Родился в Омахе, посещал среднюю школу в Вашингтоне (округ Колумбия). Его отец был инвестиционным банкиром и представлял в Конгрессе второй район. Кстати, он был республиканцем. (Наверное, в этом зале за республиканцев голосовали только я и наш гость.)

Уоррен Баффет получил степень бакалавра в Колледже делового администрирования Университета Небраска, а затем учился в магистратуре Колумбийского университета. Там он познакомился с Бенджамином Грэхемом, который стал его наставником и другом на всю жизнь. Я думаю, многие из вас знают, что начинал он очень скромно. В середине 1950-х гг. вместе с несколькими друзьями и родственниками Уоррен Баффет зарегистрировал партнерство с ограниченной ответственностью, вложив в него 100 тыс. долл. собственных сбережений. Впоследствии была созданная финансовая империя Berkshire Hathaway, а наш гость стал самым богатым человеком в Америке.

Думаю, что вы читали в журнале «Forbes», что в прошлом году его обогнал Билл Гейтс. Но мы не скажем об этом Уоррену. Для нас он самый богатый в Соединенных Штатах человек. В общем, мы пригласили его, пока он от нас не ускользнул.

Но информация о личном состоянии вряд ли поможет вам понять, что за личность будет выступать перед нами. Уоррен Баффет утверждает, что получает от процесса гораздо больше удовольствия, чем от результатов своего труда, то есть доходов, и я верю, что это правда. Он разбогател старомодным способом — сам заработал свои деньги. Ему это удалось не только потому, что он работал в поте лица своего, но и потому, что он много думал. Наш гость приобрел свое состояние, используя собственные, а не чужие активы, а тем более чужие долги. Он добился успеха, потому что много размышлял. Казалось бы, в этом нет ничего уникального, но в одном из своих ежегодных докладов наш гость цитирует наблюдение Бартона Рассела: «Большинство людей скорее умрут, чем начнут думать. Многие так и делают». По его словам, в мире финансов это случается чрезвычайно часто. Наш гость — не только мыслитель, но и инвестор. Он не спекулянт, не разрушитель, а строитель. Он создает рабочие места, а не увольняет людей. Кстати, по поводу инвестиций и спекуляций Уоррен Баффет пишет: «Мы считаем, что называть “инвесторами” те компании, которые то покупают, то продают акции, все равно что называть романтиком того, кто каждую ночь проводит с новой подругой».

В годовых отчетах Berkshire Hathaway, которые мы с таким интересом читаем, Уоррен Баффет часто цитирует необычных людей. Например, анализ отрицательных стороны диверсификации подкрепляется словами Маэ Уэст, утверждавшей, что «слишком много хорошего — плохо». Когда глава Berkshire рассказывал о выходе из плохой сделки, сначала показавшейся ему хорошей, то вспомнил песню в стиле кантри, в которой поется: «Жена убежала с моим лучшим другом, и я до сих пор по нему скучаю». Его манеры, скромность и простота в общении лучше всего характеризуют наши переговоры о проведении лекции. Мы спросили Уоррена: «Следует ли нам предпринять дополнительные меры безопасности?». Он ответил: «Нет, это ни к чему. Главное, проследите, чтобы слушатели не проносили в зал гнилые помидоры».

Дамы и господа, с большим удовольствием представляю вам легендарного пророка из Омахи — Уоррена Баффета!

Вступительное слово Уоррена Баффета

Проверка микрофона. Один миллион, два миллиона, три миллиона… [Крик откуда-то сзади: «Я вас не слышу».] На моем выступлении неделю назад произошло то же самое. Кто-то крикнул: «Я вас не слышу». Тогда поднялся человек, сидевший в первом ряду, и сказал: «А мне все прекрасно слышно. Хотите поменяться местами?»

Я очень рад выступить сегодня перед вами в этой аудитории. У меня сохранилось множество замечательных воспоминаний об университете. Мои родители познакомились в 1924 г., когда отец работал редактором газеты «Daily Nebraskan». В это время моя мама трудилась в редакции крошечной газеты своего отца в Вест-Пойнте. Приехав сюда, она устроилась на работу в «Daily Nebraskan», где и познакомилась с будущим мужем, моим отцом. Через пару лет мои родители поженились. Через двадцать пять лет или около того, после двух лет учебы в Уортонской школе Университета Пенсильвании, здесь оказался и я. Честно говоря, думаю, что год, что я провел здесь, превосходит все время моей учебы в Уортоне. Я получил прекрасное образование. Рэй Дэйн был потрясающим преподавателем бухгалтерского дела. Недавно мы вспоминали Карла Арндта, который преподавал экономику. Во время экзамена он часто выходил из аудитории. Мы думали, он нам доверяет, но он объяснил, что делал так потому, что на экзамене у него были разные ответы для четных и нечетных мест.

Я бы хотел поговорить со студентами, прежде всего, о будущем, потому что пару лет назад со мной произошло нечто, имеющее к вам прямое отношение. Затем мы перейдем к вопросам. Вы спросите меня о том, что вас волнует.

Мне кажется, что произошедшее со мной в 1991 г. событие должно вызвать у вас интерес. Это случилось в пятницу, 14 августа. В пятнадцать минут восьмого зазвонил телефон. К сожалению, я проснулся. Нет, я не собираюсь наставлять вас, что «кто рано встает, тому Бог подает», не бойтесь. В общем, я снял трубку. На другом конце провода было несколько человек. Они звонили из конференц-зала, очевидно, по громкой связи. Мне сказали, что накануне вечером к руководителям компании Salomon обратился президент Нью-Йоркского Федерального резервного банка (а он является самым важным человеком в мире финансов, хотя и не столь широко известен, как председатель Федеральной резервной системы). Так вот, с точки зрения финансовых рынков, главным человеком является президент Нью-Йоркского Федерального резервного банка. Его зовут Джерри Корриган. Итак, этот господин заявил высшему руководству компании Salomon, что они не могут ей управлять — в буквальном смысле. Он приказал им подать в отставку. Немедленно. Поэтому они решили уволиться на следующее утро. Они были вынуждены это сделать. Они позвонили мне сказать, что в компании больше никого не осталось и управлять ей некому.

Это довольно серьезная ситуация, потому что в то время Salomon задолжала больше денег, чем любое другое учреждение в США, за исключением банка Citicorp. Если долги второго превысили 200 млрд долл., то первый был должен чуть менее 150 млрд долл.

Видите ли, именно эту сумма — 150 млрд долл. — составила и прибыль всех компаний на Нью-Йоркской фондовой бирже в этом году. Банк Salomon задолжал больше денег, чем Bank of America. Больше, чем American Express. Больше, чем Fannie Mae.

Правда, Citicorp был должен еще больше. Основная проблема состояла в том, что этот огромный долг — 150 млрд долл. — нужно было выплатить в течение ближайших нескольких недель. В отличие от Citicorp, Bank of America, Manny Hanny или других крупных банков, заимодавцы Salomon не имели страховки Федеральной корпорации страхования депозитов и не могли надеяться на правительство. И кроме того, на Salomon не распространялось такое преимущество как «доктрина слишком крупный для банкротства».

В то время ходили слухи, что ФРС не позволит обанкротиться ни одному из действительно крупных банков, потому что это может привести к «эффекту домино» (хотя об этом никогда не заявлялось официально). В общем, если кто-то и был обеспокоен платежеспособностью Citicorp или Chase, ему не стоило слишком сильно переживать о судьбе своих вкладов, потому что их защищала Федеральная корпорация страхования депозитов или «доктрина слишком крупных для банкротства» банков. У Salomon не было ни того, ни другого.

Таким образом, мы предвидели, что в пятницу и следующий понедельник люди по всему миру будут требовать, чтобы им выплатили около 140 млрд долл., что, конечно, довольно затруднительно. Во второй половине дня я отправился в Нью-Йорк и вечером встретился с мистером Корриганом. Я никогда не забуду, как вошел в кабинет и весело сказал: «Лично я должен всего 70 тыс. долл. за второй дом в Калифорнии, да и то потому, что у них низкая процентная ставка. Пожалуй, мне нужна помощь». А он пронзил меня ледяным взглядом и заявил: «Готовьтесь к неожиданностям».

Не знаю, что именно он имел в виду, но я сразу подумал о стрихнине или о чем-то в этом роде. В общем, от меня требовалось связаться с конгрессменами и убедить весь мир в том, что Salomon не рухнет, и мы планируем по-прежнему управлять банком. Я должен был сделать это в промежуток между вечером пятницы и утром понедельника.

Мы переходим к тому, что я хотел рассказать вам, потому что это имеет к вам непосредственное отношение. Мне нужно было немедленно найти человека, который встанет во главе банка Salomon. В компании было 8000 сотрудников, 500 человек или больше в Токио и 1000 или больше в Лондоне. Мы задолжали 10–15 млрд долл. в Японии и приблизительно столько же в Европе. Поэтому было важно определиться с тем, кто будет управлять компанией.

Она работает с государственными ценными бумагами. Сейчас через нее проходит более 200 млрд долл. в день. Прибыль не очень высока, но денежный поток почти в три раза превышает годовой оборот Wal-Mart. Это особый бизнес, и им должен управлять тот, кто в нем разбирается. Я в нем ничего не понимаю. Итак, в пятницу вечером я столкнулся с необходимостью решить, кто займет место руководителя Salomon, и рекомендовать его совету директоров на воскресном заседании.

На эту должность претендовали около 10 человек из числа высшего менеджмента Salomon. Имена большинства были мне знакомы, но лично я встречался только с четырьмя или пятью. Это было самое важное решение о приеме на работу в моей жизни.

Надеюсь, через несколько лет вы все окончите университет и найдете хорошую работу. Возможно, вам интересно узнать, о чем я думал, когда принимал решение, ведь о том же будут размышлять и люди, которые в ближайшие несколько лет будут проводить с вами собеседования при приеме на работу. Так вот, я побеседовал со всеми кандидатами, взбудораженными из-за сложившейся ситуации. Мы разговаривали в пятницу вечером, и на следующее утро. В общем, я провел интервью за 3–4 часа.

Я не задавал вопросов о том, какие оценки они получали в школах бизнеса. Это хорошая новость. Вы можете расслабиться. Но есть и плохая новость: я вообще не спрашивал их, учились ли они в бизнес-школах. Я не просил их предоставить резюме.

Я никогда не видел резюме того человека, которого выбрал. Мне надо было решить, кто не побоится пойти за мной под обстрел, кто сможет руководить организацией в течение очень трудного периода, когда люди будут увольняться, клиенты изводить служащих, кредиторы рвать нас на части и т. п. Я не проводил тестов на определение коэффициента интеллектуального развития. Я выбирал из двенадцати людей, которым хватило ума, чтобы управлять банком. Большинство людей в этом зале, подавляющее большинство, тоже на это способны.

В общем случае компании не требуются руководитель с потрясающим коэффициентом интеллекта. Нет, я, конечно, не искал кого-то вроде Форреста Гампа. Но у всех кандидатов был подходящее умственное развитие и необходимая энергия. Эти люди привыкли работать по двенадцать часов в день и добиваться успеха. Итак, дело не в энергичности. Вопрос в том, кто, безусловно располагая этими качествами, был самым выдающимся человеком. Мне не нужен был менеджер, который, получив работу, приставит пистолет к моей голове. Я не могу нанять на работу лишь бы кого и не могу допустить, чтобы он бросил компанию потому, что через неделю, две недели или месяц положение станет еще более плачевным. Ведь тогда все, занавес! Я должен был быть уверен, что выбрал стойкого человека. Я должен был быть уверен, что у него сильный характер, потому что знал: менеджер будет работать в очень напряженной обстановке, под огромным давлением.

Человек, которого я в итоге нанял, так и не спросил меня, сколько ему заплатят. Он не поинтересовался этим и через неделю, и через месяц. Можно сказать, что он получил повышение в звании прямо на поле боя, и вел себя соответственно. Он мог бы прийти ко мне и сказать: «Послушайте, если бы я перешел в Goldman Sachs, то заработал бы X долларов. Работать в Salomon намного сложнее, и потому я хочу получать 150 %».

Он ни словом не обмолвился о своем вознаграждении. Более того, для вашего сведения, в течение первого года он понизил себе зарплату и зарабатывал меньше, чем тогда, когда трудился в нашем филиале в Токио. Он никогда не просил меня гарантировать защиту от судебных исков, которые неминуемо последовали бы в случае банкротства Salomon. Если бы дела пошли совсем плохо, а никто не мог обещать, что такого не случится, нас завалили бы судебными исками со всего мира. Если бы Salomon разорился, возместить убытки было бы затруднительно. Таким образом, с его стороны было бы разумно заявить: «Да, я буду работать. Но кто знает, что случится? Если сценарий окажется наихудшим, Salomon не выдержит. Почему бы Berkshire Hathaway или вам лично не пообещать мне, что вы возместите ущерб от исков, которые будут преследовать меня всю жизнь?» Но менеджер не сказал об этом ни слова. Не потому, что он был глуп. Не потому, что он растерялся. Он считал, что в данных обстоятельствах подобное поведение было бы непорядочно. Таким образом, я выбрал выдающегося человека, который ни разу меня не подвел.

Совещание директоров закончилось в три часа дня. На нем присутствовали и все двенадцать кандидатов на должность руководителя Salomon. Я подошел к нему и сказал: «Ты получил работу, приятель». Мы спустились вниз на лифте и встретились с двумя сотнями журналистов, многие из которых были настроены весьма враждебно. Он сидел со мной на сцене и в течение трех часов отвечал на вопросы. Я понял, что сделал правильный выбор.

Самое интересное, что я выбрал его из-за тех качеств, которые способен выработать в себе любой человек. Я не требовал от него прыжков на два метра в высоту или удара по футбольному мячу на шестьдесят метров. Я не надеялся, что он вспомнит все карты, которые сдавали ему во время игр в бридж в прошлом году, или что-то в этом роде. Причина не в его потрясающем уме. Менеджер был наделен такими качествами, как стойкость и честность. Я знал, что он не побоится рассказать мне плохие новости. Я жду этого от своих сотрудников. Не нужно приносить мне только хорошие известия. Главное, чтобы я знал плохие.

Я понял, что в принятии решений он не будет руководствоваться самолюбием. Я знал, что он не завистлив и не жаден (не слишком привлекательные человеческие качества, не так ли?). По правде говоря, любой человек может выработать в себе те же качества, которыми обладает выбранный мною Дерик Мофан. Никакого геройства. Главное, решить, что вы хотите делать и каким человеком стать, а потом деятельно воплощать это в жизнь.

Джон упомянул о Бене Грэхеме, который был моим преподавателем в Колумбийском университете. Когда ему было двенадцать лет, он сел и составил список качеств, которыми восхищался в других людях, а также список качеств, которые казались ему отвратительными. Бен верил, что сила воли и привычка помогут ему выработать положительные черты личности и избавиться от отрицательных.

Приходить на встречу вовремя способен любой из нас. Каждый может отказаться принимать похвалы за чужие идеи. Любому из вас по силам никогда более не идти на сомнительные сделки и избавиться от зависти. Все это вполне достижимо. Ваш характер в значительной мере влияет не только на вашу работу, но и на взаимоотношения с людьми.

Приведу еще один пример. Предположим, вы окончили университет и выиграли в лотерею. Ваш приз — возможность выбора одного из ваших однокурсников и право получать 10 % от его заработка в течение всей жизни. Решение нужно принять через час. Давайте договоримся, что дети очень богатых людей идут вне конкурса. Предположим, все мы начинаем с нуля. Кого бы вы выбрали? Подумайте минуту.

Вы не хотите провести тестирование на уровень интеллектуального развития? Или познакомиться с оценками за учебу? Полагаю, вы размышляете о том, кто из зала лучше всех проявит себя по окончании учебы. Кто выжмет 300, а не 150 или 100 лошадиных сил из мотора мощностью 300 «лошадей»? Вы ищете того, кто способен лучше работать. Вы должны искать людей, которыми восхищаетесь. Вы вполне можете сами выработать те же качества и превратить их в привычку.

Кто-то сказал, что привычки человека — это его оковы. Мы не чувствуем их до тех пор, пока они не отяжелеют настолько, что мы не в силах будем сбросить их. Поверьте, привычки, которые у вас есть, будут преследовать вас всю оставшуюся жизнь. Подумайте о том, чью долю заработка вы хотели бы купить, то есть кого из присутствующих вы находите замечательным или привлекательным человеком. Помните: если вы хотите разбогатеть самостоятельно, то сами станете похожим на человека, 10 % заработка которого вы захотите приобрести.

Это не так уж сложно. Один мой друг рассказал, что во время собеседования при приеме на работу он обращает внимание на три вещи: интеллект, энергию и характер человек. Для бесхарактерного человека первые качества не только бесполезны, но и вредны. Если вы собираетесь нанять на работу бесхарактерного человека, вам остается только надеяться, что это тупая и ленивая личность. В отсутствие характера умный и энергичный человек доставит вам много проблем. Ну, я думаю, советов достаточно.

Давайте обсудим вопросы, которые вас интересуют. Задавайте самые жесткие и дерзкие вопросы, потому что на них интереснее отвечать, а вам, наверное, интереснее слушать ответы. Не робейте.

Вопросы и ответы

Вопрос: Не могли бы вы вкратце, буквально в одном предложении, выразить вашу жизненную философию? А второй вопрос — почему она такая?

Ответ: Ну, я не думаю, что у меня есть некая особая жизненная философия. Конечно, я наслаждаюсь жизнью. Она мне нравится. Я с радостью встречаю каждый день. Знаете, почему? В том числе, потому, что работаю только с теми людьми, которые мне симпатичны. Здесь мне очень повезло. Для меня ненавидеть свою работу и с отвращением думать о том, что завтра снова придется ехать в офис, все равно, что жениться из-за денег. По-моему, это глупо — независимо от обстоятельств. Если же вы и так богаты, то это просто безумие. Мне очень повезло, потому что я никогда не сталкивался с подобными проблемами.

Я мечтаю пережить Миссис Б. Серьезно. По дороге на работу я отбиваю чечетку. Я верю, что заниматься нужно только тем, что вам нравится. Однажды на лекции в Гарварде кто-то спросил меня: «Как мне выбрать работу?», и я дал этот совет. Я сказал: «Работайте на того, кем вы восхищаетесь, и вы обязательно добьетесь великолепных результатов». Пару недель спустя мне позвонил декан. Он спросил: «Что вы там рассказывали моим студентам? Они все как один решили основать собственное дело!»

Вопрос: Пожалуйста, загляните в свой хрустальный шар и скажите, в какой отрасли вы будете покупать ценные бумаги в ближайшие несколько лет? Какие из них, по-вашему, ожидает взлет?

Ответ: Это самый отвлеченный вопрос, который я когда-либо слышал. Слишком теоретический.

Вопрос: Как проходит ваш день?

Ответ: Очень существенный вопрос. Я отдаю много времени чтению, думаю часов шесть в день, или больше. Час или два я разговариваю по телефону. И думаю. Вот и все. Мы в Berkshire не устраиваем заседаний. Никогда. У нас предприятия по всей стране и около 20 тыс. сотрудников. За двадцать с чем-то лет была всего одна встреча руководителей, на которой мы обсуждали вопрос медицинской страховки. Один раз. Но их никогда не вызывают в Омаху.

У нас не бывает презентаций. У нас даже проектора нет. Нам он ни к чему. Совет директоров собирается один раз в год, сразу после годового собрания акционеров. Мы вместе обедаем. Вот и все. Если честно, я ненавижу совещания. Я делаю только то, что мне нравится. Я люблю читать и люблю думать. Мне кажется, если вы создаете компанию, чтобы заниматься бизнесом, нужно создавать то, что будет приносить радость. Иначе это безумие. Я бы сравнил это с картиной. Я имею в виду, что нужно будет нарисовать то, что вам обязательно понравится, когда вы закончите работу.

Я уклонился от предыдущего вопроса о том, какие ценные бумаги следовало бы покупать. Об этом я почти не думаю. Меня не волнует, какая ситуация сложится на рынке ценных бумаг или что будет происходить с конкретными акциями в ближайшее время. Акции, которыми мы владеем, мы рассматриваем как части компаний. На мой взгляд, к инвестициям следует относиться именно так: это не маятник, который ходит в разные стороны, или нечто в этом роде, а принадлежащий вам бизнес. Если вы решите купить дело в Линкольне, определитесь с тем, чем хотите заниматься: химчисткой, продуктовым магазином или чем-то еще. Не стоит беспокоиться о том, сколько он будет стоить завтра или на следующей неделе. Лучше задайте себе вопрос, действительно ли вам нравится это дело, не разлюбите ли вы его завтра? Мы стараемся поступать именно так. В портфеле Berkshire находятся акции тех предприятий, которыми нам нравится управлять.

Больше всего денег мы вложили в акции Coca-Cola. У нас также много акций Gillette. Эти компании доминируют на мировом рынке, и их позиции представляются очень прочными.

Мы не покупаем акции компаний, если мне кажется, что их цена изменится в силу тех или иных внешних обстоятельств. Видите ли, я не считаю, что умею предсказывать перемены лучше, чем другие люди. Поэтому я покупаю акции, если считаю бизнес стабильным или вижу, что складывается благоприятная экономическая ситуация. Корпорация Coca-Cola продает 47 % всех безалкогольных напитков в мире. Это 750 млн бутылок емкостью 240 мл в день по всему миру. Значит, что если цена на бутылку «Coca-Cola» поднимется на один пенни, то доход компании до уплаты налогов возрастет на 2,5 млрд долл. Вот это я понимаю! Gillette — чудесная компания, которая продает по всему миру (в долларовом эквиваленте) 60 % бритвенных лезвий. Когда я ложусь спать, то вспоминаю о миллиардах мужчин, которые завтра с утра возьмутся за бритвенные станки. Эта мысль помогает мне спокойно уснуть.

Вопрос: Вы когда-нибудь думали о том, чтобы открыть школу инвесторов?

Ответ: Нет, у меня есть занятие до конца жизни. Я намерен и дальше управлять Berkshire Hathaway.

Вопрос: Деньги часто влияют на эмоции человека, и это большая проблема. Я восхищаюсь вами: судя по тому, что мы читаем в средствах массовой информации, вы сохранили хладнокровие и ясность мысли. Например, когда вы наняли того человека из токийского филиала, вы руководствовались определенными факторами. Интересно, вы делаете то же самое, когда покупаете акции? И что происходит, если компании не оправдывают ваших ожиданий, как это, очевидно, случилось с U. S. Air и Salomon Brothers? Ведь вы явно не планировали ничего подобного, когда их покупали. Никто не мог этого предсказать.

Ответ: Однако приходится что-то выбирать.

Вопрос: Однажды, вы назвали Salomon Brothers «дойной коровой». Скажите, когда вы покупаете акции, чем вы руководствуетесь, принимая решение? Это результат многих, многих лет ежедневного шестичасового чтения, телефонных звонков и размышлений? Или вам помогает чутье игрока и интуиция? Насколько они вам помогают?

Ответ: Нет, я не руководствуюсь шестым чувством, интуицией и т. п. Обычно я стараюсь оценить экономические перспективы бизнеса. Я пытаюсь понять, доверяю ли я руководителю компании или группе менеджеров, а также определить, подходящую ли они назначили цену. То есть на первом месте для меня стоят правильный бизнес, правильные люди и правильная цена. Но я не в состоянии ответить на эти вопросы в отношении многих компаний. На Нью-Йоркской фондовой бирже торгуются свыше 2 тыс. компаний. О большинстве из них я понятия не имею. Я слышал о них, но не представляю, что произойдет с ними в будущем. Таким образом, я стараюсь определить так называемый «круг компетенций». Главное не то, насколько он большой. Не площадь, которую занимает круг. Главное — правильно определить его границы. Тогда вы будете знать, когда находитесь внутри круга, а когда за его пределами. Мое основное преимущество заключается в том, что я знаю, когда знаю, что делаю, и знаю, когда не знаю, что я делаю. Это основной вопрос при покупке ценных бумаг. Чтобы разбогатеть, инвестируя в акции, нужно принять всего несколько правильных решений. Вам не придется делать сотни умных шагов. Если мы сделаем один умный шаг за год, то мой партнер очень удивится, потому что это много. Более чем достаточно. Серьезно. Вот к чему я стремлюсь. Я ищу нужную идею.

Но вы правы: то, что я видел на протяжении многих лет, то, что я прочитал, и т. п., в определенный момент дает ощущение, что данное решение находится в моем «круге компетенции». Если это так, то я готов рискнуть. Не стоит делать детские шажки, если вы видите то, что действительно понимаете. Мелкие масштабы меня не интересуют, и знаете, почему? Если я выбираю небольшой масштаб, потому что не уверен в том, что делаю, то лучше я забуду об этом и займусь чем-то другим.

Вопрос: Вчера в «World Herald» напечатали, что один мультимиллионер, у которого не осталось кровных родственников, оставил 5,6 млн долл. правительству США.

Ответ: Да, я читал об этом.

Вопрос: Правительство потратит эти деньги за две минуты. Скажите, если бы у вас не было родственников и благотворительных фондов, вы бы оставили деньги правительству? Хотя, конечно, чтобы потратить ваше наследство, потребуется больше времени.

Ответ: Знаете, сегодня в зале присутствует моя родственница, и она слушает все, что я говорю. Я прочитал на днях о человеке, который оставил все свои деньги жене при условии, что она вновь выйдет замуж. Он надеялся, что так о его кончине будет скорбеть, по крайней мере, один человек. Я бы сказал, что это сложный вопрос, если исключить благотворительность. Оставляя деньги правительству, вы, по существу, передаете их обществу. Я бы предпочел, чтобы ими распоряжались люди, очень умные люди, действующие в общественных интересах. Это лучше, чем потратить деньги на сокращение внешней задолженности или дефицита. Знаете, если деньги нельзя оставить конкретному человеку или в благотворительных целях, то, если честно, я в растерянности. Это похоже на 100 % налог на наследство.

Видите ли, я заработал деньги благодаря обществу. Если бы я оказался в Перу или в Бангладеш, я бы ничего не заработал. У меня есть способности, которые расцвели в условиях американской экономики. Общество многое мне дало. Я живу так, как мне нравится. Мне кажется, будет справедливо вернуть свой долг обществу. Все мои владения когда-нибудь вернутся обратно. Я не буду даже пытаться проконтролировать, что сделают с наследством попечители. Я просто постараюсь выбрать очень умных, толковых людей. Их не должно быть много, чтобы не плодить бюрократию. В фонде шесть попечителей, и я уверен, что после моей смерти они справятся с работой куда лучше, если дать им возможность делать это самостоятельно, а не давать указания из могилы. Я очень доволен нашим соглашением. Единственный совет, который я им дал, заключается в том, чтобы попытаться сделать что-нибудь важное и не мелочиться. Я не верю в теорию малых дел.

Вопрос: Мы надеемся, что вы доживете до 150 или 200 лет. Таких людей, как вы, должно быть больше.

Ответ: Спасибо. Спасибо.

Вопрос: Скажите, у вас был пример для подражания?

Ответ: Да. Я считаю этих людей героями. Их не больше десятка. Я счастлив, что никто из них ни разу меня не подвел. Я никогда, никогда в них не разочаровывался. Первый герой — это мой отец. Это великолепно. Я думаю, очень важно выбрать правильных героев. Теперь их называют ролевыми моделями. Не важно. Вы должны кому-то подражать. Вам следует заимствовать их привычки и положительные качества, как я говорил раньше. К счастью, я встречал много потрясающих людей, которые мне помогли. Когда мы переехали в Вашингтон, я некоторое время был очень замкнутым молодым человеком. Но благодаря тому, что в свое время выбрал правильных героев, я избавился от этого недостатка. Очень осторожно выбирайте своих героев. Попытайтесь сначала понять, что вас в них восхищает. И делать то же самое, что и они. Это вполне достижимо.

Вопрос: Скажите, ваши инвестиции в Фонд акций Небраски — это единовременный проект?

Ответ: Нет. Год назад или около того губернатор, или группа связанных с ним лиц, организовали фонд, который финансировал бы строительство в штате дешевого доступного жилья. Сегодня такие фонды открыты всей стране, и мы принимали участие в их работе. Губернатор спросил, будем ли мы участвовать в работе Фонда Небраски. Мы согласились и планируем заниматься этим в будущем. Я надеюсь, что наше участие в нем расширится, потому что это не только работа во благо общества, но и выгодные инвестиции. В общем, мы ничем не жертвуем, участвуя в этом проекте. Он имеет экономический смысл для Berkshire Hathaway. Я надеюсь, что в деятельности фонда примут участие и другие американские компании. Это ни в коем случае не одноразовый проект.

Вопрос: Где молодому предпринимателю вроде меня взять стартовый капитал, чтобы заняться бизнесом?

Ответ: Стартовый капитал? Это непростой вопрос, потому что сложные проценты очень похожи на катящийся с горы снежный ком. Сначала у вас маленький снежный ком, но если он катится долго (в моем случае — 53 года, потому что я купил первую акцию 53 года назад), и снег довольно липкий, то под конец он станет просто огромным. А потом кто-нибудь спросит: «А где ты взял снега, чтобы столкнуть комочек с вершины?» Я не знаю, где взять деньги. Разве что тратить меньше, чем вы зарабатываете. Если вам не повезло получить наследство, остается только экономить.

Знаете, я всегда интересовался инвестициями. Я начал экономить, когда мне было шесть лет. К окончанию школы у меня было около 10 тыс. долл. Конечно, экономить деньги намного проще, пока вы не женились. Вот вам хороший способ: если у вас есть работа, которая удовлетворяет ваши потребности (лично я доставлял документы; это занимало всего пару часов в день и идеально мне подходило), то нужно найти вторую работу и откладывать все полученные за нее деньги. Чрезвычайно важно, чтобы прежде чем вы вступите в игру, у вас уже была первая доля. Работать с позиции силы, имея под рукой заряженный пистолет, намного комфортнее. Достаточно небольшой суммы. Кто-то скажет, что мои первые 10 тыс. долл. — не такая уж большая сумма. Но по нынешним временам она равняется 100 тыс. долл. Это минимум. Если бы у меня не было этих денег, мне не с чем было бы работать. К сожалению, я не знаю другого способа получить стартовый капитал, чем тратить меньше, чем вы зарабатываете. Это легче, пока вы молоды, до того, как вы создали семью.

Вопрос: Господин Баффет, я бы хотел узнать, есть ли доля истины в слухах о том, что вы приглашали на ужин новобранцев команды Cornhusker?

Ответ: Нет. Если бы я знал, кто из них хороший игрок, то, пожалуй, но… Если здесь присутствуют здоровые парни, которые могут отправить мяч на шестьдесят метров, то встаньте, пожалуйста. Меня это очень интересует. Я думаю, у нас лучший в США тренер. Он и Нэнси — потрясающие люди. Я лично с ними знаком. Я бы хотел, чтобы все быстрее наладилось. Просто в прошлом году ему сильно не везло.

Вопрос: Мистер Баффет, мне кажется, Налоговый кодекс США не предлагает предприятиям и частным лицам стимулов для того, чтобы экономить и инвестировать деньги, что сдерживает экономический рост. Скажите, вы бы поддержали налог на потребление, а именно налог на добавленную стоимость, в сочетании с компенсацией налога на прирост капитала и корпоративные и индивидуальные налоговые ставки, чтобы привлечь больше сбережений и инвестиций в нашу экономику?

Ответ: Да, я бы согласился с вашим предложением. По разным причинам, в том числе для того, чтобы поощрить сбережения. Кроме того, я выступаю за прогрессивный налог на потребление, когда чем больше вы потребляете, тем выше ставки налога. Я против фиксированного подоходного налога. Он означает одинаковый налог для всех, одинаковые проценты. Я считаю, что прогрессивный налог — это самый справедливый налог. Думаю, что в долгосрочной перспективе он принесет наибольшую выгоду, хотя в краткосрочной перспективе может оказать негативное воздействие на экономику. Однако со временем инвестиции возрастут, что обеспечит и рост уровня жизни. Если мы не введем прогрессивный подоходный налог, то налог с продаж или другие пропорциональные налоги будут несправедливыми, отрицательно воздействуя на экономику. Я считаю, что те люди, которые потребляют гораздо больше остальных, снимают деньги с общего банковского счета общества. По мере роста потребления они должны платить и налог по более высоким ставкам.

Я всегда отстаивал свою точку зрения на прогрессивный подоходный налог, и в последнее время эта теория пользуется среди экономистов и политиков большей популярностью, чем 10 или 20 лет назад. Тогда хождение идеи ограничивалось узкими научными кругами. Полтора года назад с подобными рекомендациями выступили в своем докладе сенаторы Л. Нанн и П. Доменичи. По-моему, они назвали свой проект «Неограниченный сберегательный счет США». Однако я считаю, что современные налоговые ставки в большей степени поощряют сбережения, чем в то время, когда мне было пять или шесть лет. Нет, с точки зрения сбережений ситуация не ухудшилась. Наверное, вам может показаться, что я рассуждаю, как маленькая Поллианна, но сохранить деньги в США по-прежнему намного легче, чем в большинстве стран мира. Налог на потребление и неограниченный индивидуальный счет этому способствуют. По сравнению с большинством стран в мире, сохранить деньги в США намного проще.

Вопрос: Господин Баффет, мне интересно: Чарли организовал для вас самолет или вы добрались к нам на машине?

Ответ: Этот джентльмен имеет в виду моего партнера, Чарли Мангера. Его дед был федеральным судьей в Линкольне. Кстати, Чарли работал в магазине моего деда, но меня там в то время не было. Я познакомился с ним позже, и он стал моим партнером.

Мы с Чарли сотрудничаем на протяжении нескольких десятилетий и никогда не ссорились. Иногда мы придерживаемся разных мнений по поводу отдельных вещей, однако в целом прекрасно ладим. В молодости Чарли слишком увлекался Беном Франклином, и потому он считает, что потраченные деньги — это потерянные деньги. Он из тех людей, которые молятся, прежде чем сесть в автобус. Когда я купил самолет, я собирался написать на нем его имя — «Чарльз Т. Мангер» — чтобы немного его задобрить. Но вместо этого я решил назвать его «Покорный», воображая себя волком, который подставляет шею, сдаваясь на милость другого волка. В общем, я к вам приехал, а не прилетел.

Но, поверьте, я каждый вечер задумываюсь, не слетать ли мне в аптеку! Я влюблен в самолет, несмотря на то, что долгие годы гневно протестовал против подобной роскоши. Теперь меня озарило. Я влюбился в самолет, и его похоронят вместе со мной!

Вопрос: Господин Баффет, вы расстроены, что больше не являетесь самым богатым человеком в Америке?

Ответ: Журналисты «Forbes» написали, что они обязаны были учесть стоимость поместья Билла Гейтса. Да, он меня обогнал. Мы весело проводили вместе время. Билл зашел в Borsheims (я могу рассказать об этом, потому что он повсюду об этом болтает), чтобы купить обручальное кольцо для своей будущей жены Мелинды. Это было на Пасху в прошлом году. Они были в Палм-Спрингс, и Билл сказал Мелинде, что им пора возвращаться в Сиэтл. Они сели в самолет, пилот сообщил о погоде в Сиэтле и все такое, как будто они и правда летят туда. Потом Билл все время отвлекал невесту, чтобы она не заметила, где находится солнце. И они приземлились в Омахе в пасхальное воскресенье около четырех или пяти часов. Магазин Borsheims был открыт специально для них. Когда пара вошла, я сказал: «Конечно, это не мое дело, — кто я такой, чтобы давать вам советы? — но когда я в 1951 г. покупал обручальное кольцо будущей жене, я потратил на него 6 % всех заработанных мною денег!» К сожалению, в тот день выручка магазина была не такой большой, как я надеялся.

По поводу вашего вопроса. Деньги всего лишь побочный продукт того образа жизни, который мне нравится. Представьте себе, что вы любите рисовать, что вы художник. Если вы можете продать законченную картину за большие деньги, это здорово! Если при этом она вам нравится — просто прекрасно! Я получал не меньше удовольствия при работе с относительно мелкими сделками, чем в моменты крупных покупок. Но справедливо и обратное, должен я добавить. То же самое можно сказать о Билле Гейтсе. Имею в виду, ему нравится то, что он делает. Он бы занимался этим даже в том случае, если бы в конце дня ему выдавали не наличные, а акульи зубы. Наверное, это помогает ему и мне хорошо зарабатывать. Я за ним слежу. В прошлом кто-то подарил мне мишень для дротиков, чтобы я метал их, выбирая цели для инвестиций. Я пробовал, но это плохой способ. Поэтому на прошлой неделе я отослал эту мишень Биллу.

Вопрос: Господин Баффет, я слышал, что у вас музыкальный дар? Это правда, что вы играете на гавайской гитаре?

Ответ: Очень редко. Через год, в свой 102-й день рождения, Миссис Б. будет присутствовать на открытии Центра театрального искусства имени Роуз Блюмкин в Омахе. Раньше в этом здании располагался кинотеатр. Она купила здание 15 лет назад, когда его собирались снести, потому что кинотеатр был связан с памятными для нее событиями. В середине 1920-х гг. Фрэнсис, дочь Миссис Б., получила в нем приз — 5 долларов — за исполнение песни «Разве мне грустно?» На открытии, которое состоится через год, Фрэнсис снова споет эту песню, а я буду аккомпанировать ей на укулеле.

Еще я играл на встрече Пресс-клуба с губернатором. Но следующее мое выступление состоится не раньше следующего года, на открытии Центра исполнительского искусства.

Вопрос: Самым ценным качеством лидера, будь то в бизнесе или на государственной службе, я считаю честность. Как вы думаете, наши лидеры в бизнесе и правительстве — честные люди? Не снизился ли в обществе уровень честности с тех пор, как вы начали свое восхождение?

Ответ: Трудно сказать. Судя по результатам опросов, американская общественность считает, что уровень честности падает. Мне кажется, дело в том, что деятельность интересных для общества лиц, в том числе представителей делового мира и политики, подробно освещается в прессе. В остальном их поведение не слишком отличается от поведения всех нас.

Я думаю, если взять большую группу людей, то у вас получится своего рода колокол. Основную массу, которая образует собственно колокол, составляют люди, которые в обычных условиях будут вести себя хорошо, но, оказавшись в трудном положении, поступятся принципами. А справа, на самом краю, находятся потрясающие люди, мои герои. Я считаю, что за последние годы это соотношение не изменилось. И в политике, похоже, происходит то же самое.

Многие люди мечтают о старых добрых временах и т. п., но мне кажется, по большому счету человек остается таким же, каким он был на протяжении очень долгого времени. По-моему, он способен измениться только в том случае, если попадает в другую культуру и принимает ее обычаи. К сожалению, для человека, попавшего в дикие джунгли, измениться в худшую сторону гораздо легче, чем в лучшую, если он окажется в монастыре. Но я не думаю, что современные нравы существенно отличаются от тех, что царили в политике и бизнесе 30 лет назад. В обеих сферах есть выдающиеся люди, и мы должны стараться им подражать.

Вопрос: Как вы считаете, чего правительству лучше было бы не делать из того, что оно делает сейчас? Каким был бы ваш первый указ, если бы вы стали президентом США?

Ответ: Если бы я стал президентом, то первым делом потребовал бы провести пересчет голосов. Я не хочу работать президентом. Есть много профессий, которые мне неинтересны, и президентское кресло стоит на одном из первых мест в этом списке. Я думаю, это очень сложная работа, потому что я кое-что видел и имею кое-какой опыт. Управлять огромной организацией очень сложно.

Думаю, доктор Спэнир со мной согласится. Представьте, вы стоите во главе сложно организованной компании, в которой работают люди, обязанности которых заключаются в том, чтобы принимать решения и согласовывать их с бюджетом. Управлять ей чрезвычайно трудно. Кроме того, имейте в виду, что на все про все у вас в лучшем случае есть восемь лет. Изменить старые обычаи очень тяжело. У меня есть небольшой опыт в подобных делах. Главное в бизнесе, чтобы он соответствовал существующей культуре. Нам повезло. Мы с легкостью приняли решение об инвестициях в Dexter Shoe или See’s Candies, потому что бизнес развивался, и руководство делало правильные вещи. Я думаю, добиться этого в правительстве будет очень трудно.

Если бы это зависело от меня, я бы ввел прогрессивный налог на потребление. Ничего страшного, если бюджет не будет бездефицитным. Зато государственный долг будет расти в более медленном темпе, чем валовой внутренний продукт. Другими словами, я бы позаботился о том, чтобы по отношению к доходам долг не увеличивался.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.