8.1. О фундаментальных психофизиологических отличиях предметников и общественников с высокой и низкой частотой ЭЭГ

8.1. О фундаментальных психофизиологических отличиях предметников и общественников с высокой и низкой частотой ЭЭГ

Отличия общественников и предметников взяты за основу при определении мер преодоления кризисных ситуаций. Но диалектика, закон единства и борьбы противоположностей утверждает о наличии тождества даже у противоположностей, взаимодействие и развитие явлений протекает благодаря этому закону. Общественники и предметники как относительно противоположные психотипы не являются исключением. Между ними есть немало общего. И это касается не только того, что практически все черты резонаторов могут быть и у постпострезонаторов. Все зависит от меры. При определенном сосредоточении ранее перечисленных черт у конкретной личности мы имеем резонаторов, а при определенном — постпострезонаторов. Но это касается и психофизиологических особенностей людей, их ЭЭГ. Последнее отличие носит принципиальный характер. Дело в том, что общественники могут незаметно влиять, деформировать любые выводы, любые результаты, которые поддаются сознательному восприятию, которые можно «заговорить». А вот ЭЭГ, ее тип человек практически не контролирует своим сознанием и даже не знает какой результат получен при ее съеме. Поэтому это может быть механизмом оценки обследуемых, который ими в достаточной степени не контролируется. Хотя общественники при создании и применении подобной системы диагностики поднимут всех ученых для дискредитации этого метода. Поэтому сразу о его недостатках. Этот метод так же показывает относительность деления людей на общественников и предметников. А его сочетание с другими методами показывает, что предметники близки по некоторым психологическим особенностям (в частности по значимости для них веры, смыслов, духовных ценностей) к определенной группе общественников. Это дает возможность формировать элиту, системы управления, достигая максимальной совместимости предметников и общественников, резонаторов и пострезонаторов и др., принимая такие организационные решения, которые объективно выделяют из всех лучших из лучших, наиболее способных и наиболее компетентных, добиваясь их психологической совместимости между собой и со всеми остальными.

Сравнительный анализ предметников и общественников с высокой и низкой частотой ЭЭГ: отличия затрагивающие ценности, смыслы жизни.

Выберем лиц с высокой и низкой частотой ЭЭГ, полученных по уже описанной методике, то есть находившихся в состоянии релаксации на протяжении 15 минут. В группу лиц с высокой частотой и низкой частотой вошло по 40 человек.

В группе лиц с низкой частотой ЭЭГ она составила около 6 герц. С высокой — 20 гц. При этом у лиц с высокой и низкой частотой ЭЭГ наиболее низкие результаты были в лобных точках съема информации — F3 и F4. Скорее всего это говорит о том, что в период отдыха лобные отделы мозга отдыхали в большей степени, чем другие.

В обе группы входили успешные руководители среднего звена.

Кроме результатов энцефалографического обследования у нас были и результаты решения данными лицами интеллектуальных тестов, результаты обследования их личностными методиками, биографическим методом и другие данные. Сравним эти результаты.

Коэффициент интеллектуальности по тесту Амтхауэра у лиц с высокой частотой ЭЭГ составил 97,3. А вот с низкой частотой он был выше. Их IQ = 100.9. Но обратим внимание, что лица с более высокой частотой ЭЭГ имеют личностный профиль, говорящий о наличии у них развитого социального интеллекта. У них повышены маниакальность, истероидность, феминизированность. А у лиц с более низкими значениями по частоте ЭЭГ выше сила личности, измеренная биографическим тестом Бэмкон. Это известная зависимость: психофизиологические недостатки могут компенсироваться социальными, социально-психологическими достоинствами. Сила личности — один из показателей наличие социальной компенсации различных особенностей человека.

Устойчива разница между данными группами обследуемых и по личностному профилю теста MMPI.

Сравнительные данные по психопрофилям лиц с высокой и низкой частотой ЭЭГ

Данные теста MMPI выражаются в Т-баллах. Среднее значение для всех взрослых людей близко к 50 Т-баллам.

Почти все обследуемые относились к категории руководителей и имели высшее образование. Тем не менее, если судить о психопрофиле успешного руководителя (см. Епифанцев С. Н., 1996) по результатам проведенных авторитетных исследований, то к психопрофилю успешного руководителя ближе лица с высокой частотой ЭЭГ. Особо высокое отличие этих групп обследуемых по шкале Fe. И это не случайно.

Социальную регуляцию отношений между людьми более тонко исполняют лица с повышенной чувствительностью к системе межличностных отношений, к другим людям. Исторически эти функции лучше выполняли женщины. Они и были важнейшими, главнейшими регуляторами взаимоотношений между людьми на протяжений длительной истории — на протяжении матриархата.

Если учесть, что головной мозг женщин более насыщен нервными клетками на 1 кубический сантиметр, чем мужской и что связи между нейронными клетками в женском мозгу более интенсивные, то можно утверждать, что социальный интеллект связан с более высокой частотой ЭЭГ. Это было проверено и другим путем — были взяты мужчины с высокими и низкими значениями по социальному интеллекту. Зависимость подтвердилась: лица с более развитым социальным интеллектом имеют большую частоту ЭЭГ в состоянии релаксации.

Сравним теперь результаты решения субтестов теста Амтхауэра лиц с высокой и низкой частотой ЭЭГ.

Сравнительные данные по результатам решения субтеста Амтхауэра лиц с высокой и низкой частотой ЭЭГ

По этим результатам можно утверждать, что у лиц с более низкой частотой ЭЭГ лучше развит формально-логический интеллект, наглядно-образное мышление. У лиц с более высокой частотой ЭЭГ более развито мышление диалектическое, связанное с обобщением понятий, с понятийным мышлением.

Обратим внимание и на то, что в исследовании специально применялся интеллект на формально-логическое (IN1) и диалектическое мышление (IN2). Тест на диалектическое мышление намного лучше решили лица с более высокой частотой ЭЭГ. А тот факт, что лица с более низкой частотой решили лучше тест Амтхауэра объясняется тем, что он более состоит из заданий на формальное мышление и на задания, где так важна для успеха развитая первая сигнальная система — зрительная память, наглядно-действенные операции.

Не все лица с высокой частотой ЭЭГ являются общественниками, среди них есть и предметники. Но большая часть все же общественники.

Не все лица с низкой частотой ЭЭГ являются предметники. Среди них есть и общественники.

Раньше, в период матриархата, большая часть женщин имела более развитый социальный интеллект и, скорее всего, отличалась более высокой частотой ЭЭГ. Во всяком случае до наших дней эта особенность женщин сохранена.

В данной выборке феминизированность более непосредственно связана с частотой ЭЭГ, нежели другие шкалы теста MMPI. Отметим так же, что количество женщин возрастает среди лиц, которые имеют более высокую частоту ЭЭГ. См. Приложения.

Большая часть общественников имеет более высокую частоту ЭЭГ. Но среди них есть и лица с менее выраженной частотой.

Можно утверждать, что среди общественников по мере общественного развития возросло число лиц с более низкой частотой ЭЭГ. Эта гипотеза верна настолько, насколько верно утверждение, что раньше был матриархат и на смену ему пришел патриархат. Во всяком случае, в нашей выборке более высокую частоту ЭЭГ имеют женщины. Появление данных лиц (с более низкой частотой ЭЭГ) это и есть в своем большинстве появление «хитрых» общественников, постепенное подчинение ими себе эмпатичных общественников.

По результатам исследования можно выделить «высокочастотных» и «низкочастотных» предметников и общественников. Среди «низкочастотных» общественников больше мужчин.

«Высокочастотные» общественники чаще имеют способности считывать микрофакторы у окружающих, их мимические реакции, подстраиваться под них. Это и понятно. Большая частота ЭЭГ говорит о большей психической энергии данных лиц. И эта энергия направляется как на подстройку к окружающим, так и на рассмотрение объектов, явлений окружающего мира с различных точек зрения, что характерно для диалектического мышления.

Диалектическое мышление требует большей психической энергии, подстройка под людей. Успешное управление людьми требует большей психической энергии, чем предметный труд. И практики это чувствуют. В некоторых учреждениях должности, связанные с общением, особенно с общением с внешней средой оплачиваются более высоко, чем должности, связанные с предметной деятельностью. Но среди предметной деятельности есть так же изматывающие виды, которые требуют диалектического мышления.

Таким образом, можно говорить о двух разновидностях предметников и общественников в зависимости от расхода психической энергии, устройства их головного мозга. В эпоху научно-технического прогресса обществу необходимы предметники с диалектическим, с творческим мышлением, склонные к открытиям, к внедрению новых технологий, способных быть во главе нового технологического уклада.

Этим в значительной степени объясняется тот факт, что лучшие управленцы, наиболее выдающиеся руководители имеют не самый высокий IQ, который традиционно искался по методикам, близким к субтестам теста Амтхауэра. Но они лучше решают проблемные ситуации, они лучше чувствуют других людей, они более интуитивны, у них более развит социальный интеллект, они лучше чувствуют мягкую силу.

Наряду с классическими тестами данная группа обследуемых была изучена и с помощью методик, которые диагностируют их установки на уровне бессознательного, их основные эмоциональные ценности. «Низкочастотные» предметники и общественники чаще более благоприятно воспринимали такие ценности как деньги, заработная плата, успех в жизни и др. Для высокочастотных предметников и общественников более близки эмоционально были ценности, связанные с семьей, со страной, с коллективом, в котором они работали и др. Для удержания на работе лиц, у которых большая значимость таких ценностей как заработная плата, достаточно обеспечить высокую заработную плату. Для удержания на работе лиц, для которых более значимы высокие социальные ценности этого явно недостаточно. Для этого важно, чтобы их ценности разделял руководитель, чтобы такие лица нашли себе подобных в коллективе и чтобы их было большинство или чтобы это была высоко сплоченная группа лиц.

И если в начале совместной работы образование микрогрупп шло по принципу характерологического совпадения или дополнения работниками друг друга, то со временем ведущим стал принцип разделения совместных ценностей, степень их включенности в совместную деятельность на основе этих ценностей. Отсюда предметников и общественников можно организационно объединить в одну группу, но в ней их сложно удержать на протяжении длительного времени, если не будет формироваться общая мораль, общие ценности, общая культура, единая вера. В конечном счете в одной микрогруппе чаще оказываются «высокочастные» работники. И в отдельный коллектив постепенно собираются «низкочастотные». Но закономерности формирования морали, системы взаимоотношений у данных микрогрупп существенно отличаются друг от друга. Некоторое время во вновь созданном коллективе идет борьба между нормами взаимоотношений между этими микрогруппами. Без поддержки с верху, без вида профессиональной деятельности, где явно лидируют высокочастотные работники чаще побеждают низкочастотные работники.

В конкретных коллективах все как на протяжении развития человечества.

В таком процессе формирования микрогрупп нет ничего необычного. Это реально наблюдаемый в жизни процесс, известный по пословице «Рыбак рыбака видит из далека». То есть лица, руководствующиеся одними социальными, жизненными ценностями собираются вместе. И есть коллективы, где много достаточно порядочных людей, а есть коллективы, где работники руководствуются не столь высокими нормами человеческих отношений. Но особенно сильно коллективы отличаются при наличии различных в нравственном отношении руководителей.

В одном типе коллектива обычно собираются и предметники, и общественники определенного типа. Или же высокочастотные подстраиваются под низкочастотных. У них выше адаптивность, возможности подстройки к другим.

То есть определенный подтип общественников и предметников не только совместим между собой, они дополняют друг друга, они необходимы друг другу. Но дело в том, что и предметники находятся под гнетом общественников, и среди общественников есть иерархия. Понять кто есть кто, отделить одних от других имеющимися методическими средствами просто невозможно. Более менее объективные результаты получаются примерно через 2 года совместной работы или через примерно полугодового совместного пребывания в стрессовых условиях. И пока нет иного пути преобразований в обществе, как грубый отсев предметников от общественников, как ставка на предметников. Затем предметники начинают под себя подбирать общественников. И по принципу «рыбак рыбака…» они подберут нужных для развития предприятия, коллектива людей.

Выявлена одна общая особенность «высокочастотных» и предметников, и общественников! Они более других руководствуются в своей жизни социальными, духовными ценностями, верой, убеждениями. При этом речь даже не идет о том, какие это ценности. Просто есть люди для которых важно жить смыслами, верой. Это касается как общественников, так и предметников. То есть между ними есть общее и различие по признаку веры, роли ценностей в жизни. И этот признак может быть более существенным, чем отношение к когорте предметников или общественников.

А отличия между самими общественниками существенные.

«Низкочастотные» общественники чаще имеют выраженные маниакальные черты личности. «Высокочастотные» общественники чаще имеют сбалансированный тип личности. Они более успешны при длительной совместной профессиональной деятельности, при решении задач с большим временным диапазоном. Для них характерна подстройка к подчиненным, эмпатичность, умение убрать свое Я, прислушаться к другим. Но в зависимости от типа коллектива, от социальной ситуации в стране, на конкретном предприятии их роль различна. Таких лиц легко убирают со своего пути лица с повышенной активностью, борющиеся за власть, умеющие подчинить себе коллектив силой принуждения, психологического давления.

«Высокочастотные» предметники и «высокочастотные» общественники совместимы между собой.

Конечно, когда мы говорим о необходимости передачи власти от общественников к предметникам, то мы говорим о передачи власти от «низкочастотных» общественников к «высокочастотным» предметникам.

А как же общественники, если оценивать ситуацию в целом? Ведь очевидно, что без общественников невозможно развитие современного производства. Они сплачивают коллектив. Они нужны для управления другими, они нужны для самих предметников. Они нужны для внешних контактов. Может быть начать «ловить» «высокочастотных», правильных общественников и давать им больше реальных прав, встраивать их в государственные структуры? Это было бы большой ошибкой. При таком подходе лучше ничего и не начинать. Иначе будет так же как оно сложилось с системой профессионального психологического отбора. Там, где блат не работает — работал такой отбор. Но там, где роль блата высока, психологический отбор служил и служит обоснованием решений, принятых в интересах общественников, в интересах системы межличностных отношений. Он не просто убивает разумный подход, он не дает возможности такому подходу возникнуть в принципе.

«Высокочастотные» общественники в большей степени, чем предметники, зависимы от системы межличностных отношений. Без них они просто не могут функционировать. А предметник может про себя «плюнуть на все» и спокойно заниматься своей профессиональной деятельностью, не дополучая, перерабатывая, но находить удовлетворение в самой работе. Общественник, даже «высокочастотный», не может позволить себе такую роскошь.

Поэтому власть, деньги надо давать успешным предметникам. Сам факт их успешности в высокотехнологических отраслях отбирает именно «высокочастотных» специалистов. И такие специалисты сами отберут себе помощников. И большей частью они безошибочно будут выбирать себе в подмогу «высокочастотных» общественников. Именно так можно более бесконфликтно изменить культуру общества, систему власти. Но для этого во главе государства должна стоять «высокочастотная личность».

Особенности веры и ценностей предметников, резонаторов.

Все сказанное в данной работе можно перечеркнуть или усилить (в зависимости от силы и характера веры читающего) уточнениями о недостаточности деления людей на предметников и общественников, на резонаторов и пострезонаторов при управлении социальным развитием.

Дело в том, что среди предметников немало лиц, которые имеют негативные сопутствующие личностные особенности. Ведь среди них есть лица с негативными личностными качествами, с недостаточно развитыми профессиональными компетенциями, слабой силой духа, низкой нравственностью и т. д. В то же время среди общественников есть немало прекрасных людей, переживающих за судьбу близких, страны, вкладывающих свои силы в развитие. Это так. И даже уточнение — кто выражает истину назвали резонаторами, а кто ее искажает постпострезонаторами — недостаточно для точного, глубокого понимания сути происходящих процессов. Более правильно утверждать, что руководить надо поставить тех, кто идет к истине, кто является лучшим среди людей. Но кто и как это определит без выделения общественников и предметников по результатам конкретного труда? Во власти чаще находятся общественники. На протяжении человеческой истории и по сей день они и ставили во главе государства лучших из лучших по их усмотрению. Но ведь вся соль заключается в том, что это лучшие из лучших и оказывались чаще общественниками, но наиболее тонкими, наиболее способными, наиболее эффективными в системе межличностных, социальных отношений. А сознание людей умного общественника от способного предметника не отделяет с той точностью, которая нужна для успешных социально-экономических изменений на основе сознательных выборов, в том числе и на основе демократии. Наши демократические выборы ведут к постепенному накоплению ошибок, которые с циклом в 72 года обостряются до уровня нарастания критических кризисных явлений.

Да, есть люди, которые могут понимать истину лучше других, есть апостолы, есть святые, есть святители, есть лица, которые могут глубже других понимать социально-экономические закономерности развития общества, есть лидеры, которые чувствуют истину и руководствуются ею. И в эти периоды народы под их руководством имеют большие шансы на устойчивое, правильное развитие. Все это так. Но так же надо признать, что лиц, которые владеют истиной, распинают, четвертуют, сжигают, сживают со света, а истину искажают под свои интересы. Библейские истины переписывают под свои потребности. Мысли апостолов и святых корректируют под свои нужды, под указания, а в большинстве случаев просто под ожидания сильных мира сего — общественников, которые находятся у власти.

Это касается и сегодняшних дней: лиц, которые говорят истину, которая не соответствует корпоративным интересам ученых, властителей, просто не замечают, игнорируют, а порой и высмеивают. Как только истину начинают искать через мнение других — начинаются отступления от нее.

Известны слова Иисуса «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня». (Иоанн 14–6). Истина и жизнь здесь использованы равнозначно. Сама жизнь есть истина, а не слова о ней. Это принципиально. Как только начинаются словесные оценки, пусть даже экспертные, начинается отход от истины. И не случайно в самом начале приводились результаты исследований о наличии у экспертов стратегий оценивания путем движения к жизни и путем объединения с мнением других экспертов. А мнение всех, а не только самых точных в оценках, — это в первую очередь выражение своих интересов, своих страстей, а потом уже выражение истины. Это и лежит в основе демократии. Поэтому коллективные оценки, пусть даже умных людей, имеют свойство накапливать неточности, приводить постепенно к отходу от истины, от жизни. Накопленные таким образом ошибки, в том числе и в науке, мы затем включаем как элементы в создаваемую карту мира.

Поэтому важно опираться при принятии решений в первую очередь не на социальные теории (хотя они так же важны), а на саму жизнь. Вот и отбираем, кто своей жизнью показал, что он — истина. И даем им право принимать решения по направлению развития нашей жизни. Конечно, будут ошибки. Но вероятность этих ошибок будет намного меньше, чем при принятии решений тех, кто стремится свои решения обосновать и кто стремится их принимать.

Когда мы выделяем предметников, мы сужаем право принимать решение до тех, кто в самой жизни. Как только мы выделяем резонаторов, то мы сужаем право принимать решения до тех, кто находится в гуще реальной жизни, обладает и сопутствующими личностными, духовными качествами, которые обычно ведут к истине. Но нет ни одного однозначного критерия, чтобы выделить лиц, которые могли бы это истиной владеть. К ней можно только идти. Даже казалось бы очевидный критерий — более высокая частота ЭЭГ — относителен. Хотя он может быть применен при оценке людей. Дело в том, что в состоянии релаксации среди лиц с низкой частотой ЭЭГ есть профессионалы высокого класса, достойные люди, которые имеют необычно развитую способность релаксироваться, отдыхать в полной мере за счет снижения частоты своей ЭЭГ. Так лучшие спортсмены могут в момент отдыха, самокомандой сбрасывать частоту ЭЭГ до минимальной. Они просто лучше могут расслабляться в минуты отдыха. Это касается и лиц, которые достигли немалых успехов в высоко интеллектуальных видах деятельности: они умеют отдыхать в минуты перед высоко интеллектуальной деятельностью. А когда она начинается — частота ЭЭГ резко увеличивается и т. д. Нет однозначного критерия для выделения тех, кто ближе всего к истине, к жизни. И скорее всего, его мы и не найдем, так как сама жизнь изменчива, истина неисчерпаема.

И в научном плане можно открывать и открывать новые и новые грани истины, можно уточнять и уточнять требования к тем, кто больше других заслуживает принимать решения в интересах развития нашего общества, государства. Но ведь на уровне обыденного сознания, на уровне практических решений наше мышление достаточно конкретно, во многом формально-логично, его нужно к чему-то «привязывать». Если в научном плане можно написать сотни, тысячи научных монографий, которые ведут к истине и которые верны, то в практическом плане должен быть лозунг — что делать конкретно. И в силу того, что в мозгу человека обычно образуется одна доминанта, то и цель деятельности для большого количества людей лучше ставить одну. И это есть реальная жизнь. В моменты революций массами двигают лозунги. Диалектика изучалась и в дальнейшем использовалась в интересах жизни обычно до начала революций. Поэтому выделение хитрых общественников для понимания основного противника позитивных изменений в обществе это упрощение задачи до уровня начала практических действий.

Конечно, опора на резонаторов — это более точное с научной точки зрения решение. И в первую очередь речь идет о резонансах с истиной.

Путем сочетания нескольких параметров в личности тех, кто обеспечивает прогресс общества, решения на уровне систем управления будут точнее. Например, мы делаем опору на тех, кто смог организовать реальное производство (предметник) и это производство касается высокотехнологической продукции (более развито творческое мышление). Но лица с более развитым творческим мышлением чаще имеют более высокочастотную ЭЭГ. А предметники с более высокой частотой ЭЭГ чаще, значительно чаще, чем в обычных условиях, чем в среднем, являются резонаторами. Эти параметры можно получить как подтверждение правильности наших практических управленческих решений. Но принимать решения, искать опору среди многих людей надо по реальным, жизненным параметрам — кто что сделал за относительно продолжительный срок, не менее 2 лет. А лучше от 5 до 10 лет. И выделение таких критериев должно соответствовать особенностям восприятия истины общественным сознанием — его приверженности формальной логике, наличие одного эмоционального центра и др. Да, общественное сознание упрощает понимание сути явлений, оно обычно связано с одной — несколькими идеями. Но оно такое, как есть. Это реальная жизнь.

Именно поэтому в работе так неточно с точки зрения диалектической логики поставлена проблема кто виноват и что делать — менять общественников на предметников. Такое решение дает импульс для действия, и действия в правильном направлении. Отсюда и такое внимание соотношению предметников и общественников.

Соотношение предметников и общественников в истории человечества во многом аналогично соотношению растительности и зайцев, зайцев и волков на отдельном острове. Вот зайцев стало много — съели всю растительность. Есть нечего. Стали погибать. Популяция резко уменьшилась.

Снова много растительности. Снова развелись зайцы. Снова съели всю растительность. Снова популяция уменьшилась.

А теперь появились волки. Уже численность популяции зайцев колебательно изменяется в унисон с изменением численности волков.

Вот расплодилось много зайцев — растет популяция волков. Волки съели почти всех зайцев, популяция волков сама стала уменьшаться. Вот почти все волки погибли. Зайцы снова скачут по острову.

Как только мы начинаем понимать, что колебания интенсивности роста растительности зависит от интенсивности излучения Солнца, то получается достаточно прогностическая система. В этой системе желания и даже навыки волков и зайцев — зависимая от экзогенного фактора величина. Как ни учи волков, сколько не формируй у них охотничьих навыков — колебания от этого не исчезнут и периоды скудной жизни, ведущей к уменьшению популяции волков, не отменить в рамках земного мышления.

Эти аналогии относятся и к человечеству. Мы можем, в отличие от зверей, понять эти закономерности и начать строить нашу жизнь в соответствии с ними. Но это понимание, вероятно, одна из ценностей, формированием которой у землян и занимаются силы, которые выше и намного могущественнее нас.

Метафора в защиту союза общественников и предметников.

Аналогичны отношениям зайцев и волков взаимоотношения предметников и общественников. Чрезмерное количество общественников приводило к тому, что работать становилось не кому. В некоторых странах это соотношение принимало вид увеличения — уменьшения государственных служащих в империи, в стране, увеличение податей, которые необходимы для содержания чиновников, уход работающих подданных на другие земли и др. Чрезмерное количество государственных чиновников разоряло страну, уезд. Начинались восстания. Если они побеждали — количество чиновников резко уменьшалось. Но не на долго, так как среди победивших были те, кто мог жить за счет своих способностей понимать и управлять людьми. Общественники есть везде.

Колебательно менялась и доходность семей чиновников, воинов. Много предметников в подчинении — выше доход. Отсюда нередко власть имущих объединялась, чтобы не допустить переход работников от одного барина к другому. Чтобы не допустить восстаний шли на различные хитрости, типа Юрьева дня. Но суть от этого не менялась: общественники делали все, чтобы закабалить предметников.

В России традиционно чиновников было меньше, чем в Европе. Это объяснялось более сложным, более суровым климатом и в силу этого меньшим прибавочным продуктом, который мог получить крестьянин, ремесленник в российском климате. Но и элита России в силу этого не могла так дистанцироваться от народа, как на Западе. Общая закономерность проявляется на протяжении всей истории человечества: чем меньше прибавочный продукт, тем меньше был выражен эгоизм общественников, тем меньшая доля их усилий носила функцию потребления за счет труда других. Крепостное крестьянство на Руси было, но не было рабства. Это связано как с невысоким прибавочным продуктом в условиях вечных зим. Так и с психологическими особенностями людей, с наличием в России так называемого эмпатичного психотипа, когда душевные качества людей существенно предопределяют их взаимоотношения.

В России зайца волки садили пить чай. Ели зайцев после этого чаепития. Н. Г. Чернышевский отмечал, что душа русского народа сформировалась за самоваром. Кроме того, русская элита во многом вышла из князей, воевод. А их-то выбирали по реальным заслугам. Поэтому количество общественников с негативными чертами личности было не так много как в странах, где придворная знать окружала короля и ждала от него благодарностей, помогая интригами. Правящий класс был вынужден в прошлом выполнять функции управления. Не мог — свергался. Поэтому роль и значимость общественников была высока в период минимального прибавочного продукта (общественник и в этом случае помогали более выживать всем и чаще это был эмпатичный общественник) и стала снова особо высокой при максимальном общественном разделении труда. Общественники в этом случае получили возможность обогащаться. Само общественное разделение труда требует лиц, которые могут улаживать проблемы. И постепенно вместо этих лиц появились те, кто не только мог улаживать проблемы, но и получать прибавочный продукт, и не малый, от этих трансакций, от улаживания конфликтных, а затем и просто типичных торговых ситуаций. При этом ранее талантливые предметники всегда имели возможность войти в элиту, обновить ее и дать пример окружающим, что за счет труда, предметной деятельности можно пойти по жизни вперед. Сейчас этих примеров почти не стало, так как власть общественников стала тотальной (у них собственность, деньги, власть, средства массовой информации и др.). Сама проблема противоречий между предметниками и общественниками осталась скрытой и внешне выступает как проблема взаимоотношений между бедными и богатыми, как проблема несправедливого распределения дохода между социальными группами, как проблема эмансипации женщин (эмансипанки — это явно общественницы), как отношения между порядочными и непорядочными людьми, как отношения между лицами, не знающих ограничений и более скромными и тактичными, как верящими в Бога и безбожными и т. д. Любые психотипы с трудом диагностируются окружающими. И нужны специальные способности, чтобы чувствовать и понимать эти психотипы. Для абсолютного большинства людей они кажутся «вещью в себе».

Но тем не менее, научные исследования на этот счет есть и они показывают, что расслоение людей по уровню дохода в России совпадает и с расслоением их по психотипам [4].

То есть деление на бедных и богатых и отношения между ними как фактор социально-исторического развития не отрицает, а предполагает перевод этих отношений в плоскость общественник — предметник, экстраверт — интроверт и т. д. И все это достаточно тонко изучено методами современной психологии.

Предметники нередко являются интровертами. А интроверты более склонны к вере, к построению личностно воспринимаемых, порой весьма индивидуализированных ценностей. Монахами чаще становятся интроверты. Поэтому, если делать опору на резонаторов, то мы чаще окажемся среди лиц, которые склонны к вере, которые ею движимы. Отсюда ставка на предметников невольно через некоторое время приведет к необходимости поиска и веры, которая бы была ими принята. И эта вера не может быть примитивной, так как резонаторы, предметники, достигшие многого в жизни, добившихся передовых позиций в создании высокотехнологических производств, ищут истину, занимаются настоящей наукой. Они не примитивны духовно.

Не все склонны воспринимать веру, Мировой Разум как данность, но резонаторы ищут такую веру. Их длительное, устойчивое сообщество немыслимо без общей веры.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.